Начну с Главного (прости, Дейтерий, речь не о тебе...)
Уникальность хохмодрома (а ранее хи-хи.ру) в команде единомышленников и их искреннем и непреодолимом желанию наступать граблями на горло чужой песне с целью высказывать собственное же мнение автора, но своими словами.
Та неуёмная никакими доступными модератору средствами жажда отметиться (и неоднократно) под одним и тем же стихом, поизгаляться от кристально чистой души над несчастным стихоплётом, загнать несчастного под самоцель, посочувствовать ему и потанцевать тут же на его крышке грубо - вот далеко, но не полный перечень всех наших преступлений во имя Юмора.
И со змеиными улыбками (до у-шу) мы рыскали каждое утро в поисках невинно ещё неоклеветанных жертв. И радовались, если могли первыми подставить плечо силы под озирающегося не зря автора. Пересыхала наша плотноядная слюна, разбегались в страхе хот-доги и сослуживцы, когда мы с пылающим недобрым огнём взором спешили нанести рифменно-подколотую рану ничего неподозревающей жертве.
Ах, это Золотое Времечко!!!
Мы не жалели друг друга. Мы зачитывали стихи других до дыр, которые не заметили до нас и садострастно втыкали туда тупое перо нашего остроумия.
Мы великодушно прощали авторам, потраченное на них время.
Но авторы не прощали никого...
И когда мы забывшись, публиковали свой очередной эталон юмора и его сатиры, эти сколопендры набрасывались на нас, разрывали на цитаты, вырывали вместе с контекстом целые непрожёваные куски, глумились над нами, жали наши покалеченные ими же руки, признавались в дружбе и менее тяжких грехах и , через сутки-двое теряли свой меркантильный интерес к нам, жалким, побитым, растерянным и невызывающим сочувствия даже у зеркала.
Это всё был Хохмодром.
Самый замечательный союз весёлых, находчивых, смешливых и очень умных талантов.
Это школа юмора. Другой такой я не знаю.
Поэтами не рождаются. Рождаются графоманами. А поэтом (даже от юмора) можно стать только через кропотливый труд над (и под) собой. И сложившаяся благодаря горстке энтузистов школа общения (да-да, рецензии) - уникальный тренажёр для оттачивания своего(!!!) и чужого(ха-ха) мастерства.
Вся эта эксклюзивная нематериальная база плодотворно (или непланомерно) ломается, уничтожается, забывается. Не буду говорить о конфликтах. Это отдельная неблагодарная никому тема.
Но если раньше ответить простой строкой был явный призрак дурного вкуса, то сейчас энтузистов рифмы заметить всё труднее и труднее.
Всё чаще картина: захожу, читаю, оцениваю, пишу рецензию...и тишина... точнее + 2 (типа, вот тебе пятак на водку...).
Всё чаще посещает мысль: а не плюнуть ли (на себя) ?
Позавчера решил залезть в пыльные архивы и сохранить (первый раз!) свои лучшие(ну, да!) рецензии на чужие стихи нечужих авторов для себя и их потомков. И обнаружилось, что за год я накропал более тысячи вполне самостоятельных четверостиший. Да я ни в жисть просто так и сотню бы не выдал (что, мне больше делать нечего?!) А тут 1000...
Малая часть из них смешных, остальные - очень смешные (на мой нескромный близорукий взгляд). Теперь есть чем завалить сайт. по 3 шт. в день.
Да вот для кого?
Много было и споров о системе подсчёта таланта. Схемы, подсчеты, деление суммы на разность, вычитание таланта из плодовитости.
Но я ни разу не услышал милую моему сердцу формулу юмора:
Талант = сумма баллов за рецензии / количество рецензий.
А ведь это, не смотря на шутку, правда! Допускаю, что можно даже написать замечательный стих, но написать блистательную импровизацию за 3 минуты, подметить что-нибудь, подтрунить, усыпить бдительность и в последний момент перевернуть всё с ног на голову, тут нужен и талант! И тренировки.
Нет тренинга, не будет и результатов. Круг рано или поздно сомкнётся. Перед нами...
Хотел процитировать несколько ну очень удачных рецензий и продолжениями и обнаружил, например, что "Наш Джек" Марьи Ивановой удален самим автором вместе с автором, финансиста, питерпенсила, Олега и многих других давно и не видно и не слышно.
Ложку смеха в бочку сайта внесла вчера дружеская пикировка Алексея Березина с Курским. Но это было похоже на избиение младенца, а не равный диспут... Но всё таки оно было!!!
Чем бы закончить?
Главным (Дейтерий, не майся, выходи!) :
Нужно метлой (если потребуется, то и поганой) вывести всё чуждое букве и духу Хохмодрома.
Флуд должен считаться признаком не-умаи не-интелекта, с рецензиями типа, ух-ты!!! , супер!!!, соглашаться только мысленно.
Ругань перенести на Цветочный рынок, разборки - в автомастерские и хирургию.
Друзья, чур, только между нами.
Вы ж не осудите меня?
Зоил – надсмотрщик за стихами.
С ним графоманить, всё, нельзя.
Он строго бдит, соринки даже
Не оставляет без вниманья.
Хромает ритм – измажет в саже.
Он всех глаголов – отрицанье.
Размером ткнёт не в бровь, а в глаз.
А что? Плохого в этом нет.
Кто не был бит, хотя бы раз,
Признаться, тот и не ПОЭТ!
Вы маетесь, как кошка по весне!
Неужто головЫ Вам не вскружили
Ни чёрный принц на угольном слоне,
Ни жёлтый принц на жёлтом "Ламборджини"?
Неужто масть коня - всему ключом?
Я понимаю - Вам не угодили
Бесцветный принц - не разберёшь на чём,
И смуглый принц на смуглом крокодиле...
Но если так, то чем Вас испужал -
Согласно донесениям разведки -
Нормальный принц, когда к Вам подъезжал
На скакуне классической расцветки?
Ну, почему монархи всех сортов
Отшиты так безжалостно и жёстко?
Что значит - подъезжали без цветов?
Неужто только в этом вся загвоздка?
Всё пОнято! Не надо намекать -
Приступим сразу к расстановке точек:
Я принц - в - цветочек, мастер поскакать!
Где конь? На хате! Он - матрас в цветочек!
Хожу и маюсь две недели:
Убил ли Моцарта Сальери
Иль то «судьбы рука слепая»,
И в чём был смысл?! Я не знаю!
О, сколь ещё бы смог творений
Создать великий этот гений!
Не потому ли рано начал,
Что всё предвидел?! Не иначе!
Поэт любимый А.С. Пушкин
Пером черкал, чесал за ушком
И сочинил в итоге труд,
Который многие прочтут…
В нём правда иль предположенье -
Дано ль постигнуть суть явленья?
И все теории иные
Серьёзны или же смешные?
Мне слишком жалко Амадея!
Претендовать навряд ли смею
На статус гения, но я
Ему душой близка… Сгорят
В огне веков все споры, тренья –
Бессмертность обретут творенья,
А в них живёт Творца душа,
Что так чиста и хороша!
Март 2006 г.
Скажи-ка дядя, в самом деле
Пародия
Скажи-ка дядя, в самом деле
Угробил Моцарта Сальери?
И в чем же смысл был? Не знаю.
Я, например, пока живая.
А ведь я тоже где-то гений,
И от моих стихотворений
В восторге мама и отец,
И все подруги, наконец!
А может, выдумал все Пушкин?
Эх! Жаль Дантесом взят на мушку,
И был убит на Черной речке,
Не скажет больше ни словечка.
Не дрогнула рука злодея,
Мне Сашу жаль и Амадея,
И Мишу Лермонтова тоже.
Как вспомню, то мороз по коже,
Эритроциты в жилах стынут,
А был ли виноват Мартынов?
И может, просто сдали нервы,
Ведь ссору Миша начал первый?
Конец у гениев кошмарный!
А коль живой - значит бездарный?
Неушто правило здесь есть?
Нет, это мне не перенесть
Во мне живет душа Творца,
Найти и мне бы подлеца
Иль виртуального повесу,
Чтобы обидел поэтессу,
Несносных написал пародий,
Иль эпиграмм, иль что-то вроде.
А мне бы взять и не стерпеть -
Дуэль! Стреляться! Умереть!
И полетит по интернету,
"Не вынесла душа поэта..."
Над селом фигня летала
Неизвестного металла.
Много стало в наши дни
Неопознанной фигни.
Фольклор.
Покинув отчий свой дурдом,
К нам из астрала
Фигня слетeла.Над селом
Фигня летала.
Наверно,было на земле
Пространства мало,
На беспилотном корабле
Фигня летала.
И весь колxоз бежал домой
И прятал сало,
Фигня летeла над страной,
Фигня летала.
И можно дальше растянуть
Свою мочалу,
И снова выбрать новый путь,
Начать сначала.
Но мысли нет,и рифмы нет,
И все достало,
В душе рождается сюжет
"Фигня летала."
Раз в историю такую,
Помню, братцы, я попал.
Как-то Рыбку Золотую
Я на удочку поймал.
Только в лодке оказалась,
Тут она и говорит:
«Наконец-то я попалась,
Забери меня, старик.
Я давно уже мечтаю
Чтоб в аквариуме жить.
Экология такая,
Впору кверху брюхом всплыть.
А за это, ты же знаешь,
Сказки, чай, читал не раз,
Всё что ты не пожелаешь
Я исполню сей же час".
У меня проблем немало,
Бабка пилит каждый день,
То воротина упала,
То завалится плетень.
Крыша в хате не покрыта,
С потолка вода течёт
И разбитое корыто
У крыльца уж третий год.
Только сам-то я ленивый
И работать не горазд,
На рыбалку бы да с пивом,
Мне вот это в самый раз.
Но, коль подвернулся случай,
И вот так вот мне везёт,
Тотчас список я озвучил,
Обозначив фронт работ.
Рыбка, выслушав, зевнула,
Опираясь на плавник,
После тяжело вздохнула
И сказала мне: «Старик,
Я, конечно, обещала
И готова подсобить,
Только проще нам, пожалуй,
Будет бабку заменить».
*
«Я тебе когда-то слабость не простил...»
(Борис Коренфельд)
Я тебе когда-то слабость не простил,
Всю любовь свою пустил я на распыл.
Стала мышцы ты – в отместку мне – качать,
И теперь тебя боюсь я повстречать.
*
«Я волчица. Мой мир – моя стая»
(Ольга Октябрина)
Я – колдунья, я – ведьма, я – дождь, я – туман...
А вчера я – волчицей – попала в капкан.
Мне казалось: весь мир – моя стая,
Но осталась теперь без хвоста я.
*
«Я рисую тебя...»
(Сергей Левин )
Я тебя рисовал на холсте полуночного неба,
на любовных орбитах, где хочется плакать и пить,
и на Млечном пути, где другой бы ни разу и не был,
я тебя рисовал... А теперь начинаю лепить.
*
«Нет, я не вылечусь тобой»
(Юрий Ганимед)
Опять, обиженный судьбой,
Я от тебя иду, гонимый.
Нет, я не вылечусь тобой:
Я вообще неизлечимый.
Чем насолили дети льдистых прерий
рязанцам, омичам и москвичам,
что кинулись те, точно злые звери,
приписывать всю глупость лишь чукчам?
......
Как дух шамана любит кожу бубна,
так мать твою любил и я порой.
......
Расстояние от Мэ до Жо
не проползти, не проплыть, не пройти...
Сергей Горский
Серёга! Глупым домыслам не веря,
ты пристыдил ехидных москвичей,
накинувшихся, точно злые звери,
на беззащитных маленьких чукчей.
Теперь в яранге каждая собака
читает, как любил ты чью-то мать.
Хотим мы дать совет тебе, однако,
чтоб лыжи снял, когда пойдёшь в кровать.
С тобой нам не страшны ни зверь, ни туча,
от Мэ до Жо открыты все пути.
Приедь, Сергей, ведь ты умён, как чукча,
умнее в нашей тундре не найти.
Мы приносим пользу, мы нужны.
Нас спасут и выведут на травку.
Мы же тут посланники страны,
А не обывательские шавки.
Не визжи от боли, это мелко,
Недостойно гибнущих за веру.
Долго Белка утешала Стрелку.
Капсула входила в атмосферу.
Из цикла "Стёпкины рассказы"
Коль народной доверять примете,
То, вступая в каждый Новый Год,
Кто как праздник светлый этот встретит,
Так весь год потом и проведёт.
------
А меня чего-то всё достало,
Тишь да гладь в глухой деревне нашей.
Выпьешь двести грамм, закусишь салом,
Спишь да жрёшь, да на работе пашешь.
А ещё и Людка-разведёнка,
Та, что пирожками угощает.
Вроде симпатичная девчонка,
Но тихоня, вот и… не вставляет.
А душе-то хочется экстрима!
А душа мечтает о просторе!
Тут-то о тебе я вспомнил, Римма,
И тебе письмо отправил в город.
Ты гордиться, попусту не стала,
Видно помнишь, что росли мы вместе.
До того как в город ты слиняла,
Я тебя считал своей невестой.
На огромном джипе прикатила,
Ползабора бампером свалила,
Разнесла ворота, столб задела
И двух куриц насмерть задавила.
Я готов был к этой нашей встрече,
Даже пол помыл с золою в хате,
Скатерть застелил, поставил свечи,
Кстати, поменял бельё в кровати.
Я достал сервиз и спрятал миски,
Я вино достал на всякий случай…
Ты же привезла с собою виски.
На фига? Ведь самогонка лучше.
Баньку я тебе раскочегарил,
Чтобы ты расслабилась с дороги.
Веничком берёзовым пропарил,
Заодно проверил грудь и ноги.
Убедился в том, что ты в порядке.
Вон какие сиськи, на полтонны!
Как кочны капустные на грядке…
Ты сказала, что от силикона.
Я тебе, конечно, доверяю,
Но Вы, городские, вечно врёте.
Силикон – герметик, я-то знаю.
Что же Вы его там с хлебом жрёте?
Слышал что размер у сиськи женской
Под мужскую руку сделан, вроде.
Только я ведь парень деревенский…
Я проверил. Под мою подходит.
На столе огурчики, картошка,
Черемша, брусника, помидоры.
После баньки выпили немножко,
Грамм по двести, так, для разговора.
Ты мне о своих несла успехах,
И о том, что кое в чём «не катит»,
Что мечтаешь «за бугор» уехать,
Говорят, там денег больше платят.
О Берлине что-то мне бурчала,
О «грин-карте» и «шангенской» визе…
Ты крутая, ты артисткой стала,
Выступаешь в, …как его…, стриптизе.
Я тебе внимал и, между делом,
Подливал в стакан хмельное зелье,
А когда «литруха» опустела,
Тут-то началось у нас веселье.
Ты резвилась и, в «снежки» играя,
На теплице стёкла перебила,
А потом ты захотела чая –
Самовар в колодце утопила.
Ну, зачем ты хряка обнимала?
Он же не похож на человека.
Кобеля на крышу затолкала
И просила, чтоб покукарекал.
А потом, шепнув мне что «на счастье»,
Весь сервиз к чертям расколотила.
Нет, я понимаю… пламень страсти…
Но сарай-то на хрена спалила!!!?
Мне хотела выправку подправить –
По хребту заехала ухватом,
Участковый нас зашёл поздравить,
Ну а ты его зачем-то матом…
Словно бы закуски не хватало,
Сожрала весь корм у бедной киски,
И с быком о чём-то там мычала,
Напоив его шотландским виски.
Но в конце-концов ты отрубилась
И курить я на крылечко вышел.
Тут моя душа и удивилась:
«Надо же, а всё-таки я выжил».
Во дворе голимая разруха,
Хорошо хоть уцелела хата.
Словно мы в Берлине, он по слухам,
Был таким весною, в сорок пятом.
Утром села в джип и укатила,
Мне «презент» оставив просто царский.
Иностранный триппер подарила,
Фельдшер еле подобрал лекарство.
А вчера письмо пришло по почте
В заграничном «авиа» - конверте.
Пишешь мне, что очень-очень хочешь
Новый Год опять со мною встретить.
Но его с тобой встречать не буду,
Не по вкусу мне такая тема,
Лучше позову соседку Люду…
На фига мне целый год проблемы?
Падают звезды, суки,
Не вниз, а куда-то вбок.
Не под ноги. И не в руки.
В леса, куда нет дорог.
Лежат, остывая в ельнике,
Теряя тепло и свет.
Приходится мне, бездельнику,
Всю ночь туда гнать мопед.
Найду их, упавших мимо,
Отмою водой из луж.
И притащу любимой.
Естественно. А кому ж?
Глаза у любимой узкие,
Чернильны под ними тени.
Она у меня с Тунгуски,
Она этот жест оценит.
До миллибакса, точно, как в аптеке,
Мой вклад подсчитан в кризис мировой.
Зачем же Вы назвали ипотекой
То, что всегда считалось кабалой?
Я понимаю, облекают в прозу
Такие вещи. Веры нет стихам.
Я так вам должен – как земля колхозу.
И точно так же, видимо, отдам.
Оно жило бок о бок со мной незримо.
Я ему молока оставляла кружку.
И когда проходило Оно мимо,
Целовало прохладно меня в макушку.
А потом ты возник, и Оно сначала
Затаилось в зелёной чердачной щели,
Где по давешней жизни своей скучало,
Наблюдая, как спали мы, пили, ели…
А потом, с молоком отыскав кружку,
Ты сказал - "Для чего? До утра прокиснет."
И я ночь напролёт стерегла подушку -
Вдруг возьмёт, да и к носу тебе притиснет.
Не хотела, чтоб вышло как с тем мужем -
Здоровяк неожиданно, от разрыва!?
И наутро ты был мне уже не нужен.
Пресекла все попытки твои терпеливо,
И ты, зло покидав в чемодан манатки,
Прошипел - "Пожалеешь ещё, подружка!"
А на кухне, молочные съев остатки,
Оно весело марш отбивало кружкой…