Только тронулись вагоны,
Человек спросил в погонах:
- Не хотите ль самогона?
И со мною рядом сел.
У меня же в сумке виски,
Хоть напиток этот низкий
Эстетически неблизкий
Нашей средней полосе.
Не желая напиваться
И травить себя эрзацем,
Думал – лучше отказаться,
Но увидел тут её.
У неё глаза как вишни,
Тело сравнивать излишне…
Не хотел, да так уж вышло…
Вот что делает бабьё.
Начиналось так – ужимки,
Тосты, флирт и фотоснимки,
И сидели мы в обнимку
На дорожных простынях…
И под байки о Париже,
Обсужденье фильмов, книжек
Друг для друга стали ближе
В колдовских полутенях.
Помню пуговки на платье,
Помню страстные объятья
И записывал в тетрадь я
От мобилы телефон.
Говорила мне девица,
Что мечтает жить в столице,
Я хотел уже жениться,
Да напился как буффон.
Не хотел я, не хотел, да так уж вышло.
Не хотел я напиваться, да пришлось.
У неё глаза… глаза – две спелых вишни…
Поманила, позвала, да не срослось.
А проснулся утром серым -
Сладкотелая гетера
Спит в объятьях офицера.
Вот такой вот адюльтер.
Были съедены сосиски
И моё допито виски.
Как же, всё-таки, по-свински
Поступил тот офицер.
25.11.2007(?) – 26.10.2008
В рафинированных фразах
Я оттачиваю суть.
Полирую стих не сразу,
А по капле. По чуть-чуть…
Гляну – глянец лег недурно,
Но сотрется ночи тушь,
И с восторгом примет урна
Эту приторную чушь…
Опухшие уши, опухшие губы –
очнулась под ёлкой, в моей голове
остатки салата, селёдка под шубой,
бутылка шампанского... кажется, две...
Три рюмки коньячных, поллитра "Мартини",
"Фетяска", "Массандра" и, кажется, ром;
лицо исцарапано чьей-то щетиной –
встречай поэтессу свою, Хохмодром!
А всё начиналось как-будто неплохо –
был праздничный ужин, кафешный уют,
но в первом часу незнакомый пройдоха,
подмаслив, подбил поглядеть на салют...
Мы вышли на площадь, салют поглядели –
салют новогодний увидеть не грех;
пройдоха достал коньячок из портфеля,
в закуску предложен был грецкий орех...
Потом хоровод мы водили под ёлкой,
командовал нами хмельной офицер,
но мною командовать – это без толку,
уж если беру я, то с места в карьер!
Я помню, что вдруг оказалась в шинели,
читала катрены свои на ура,
потом от меня там чего-то хотели,
но я неприступна была как гора...
Сломали замок мне, зацеп на колготках,
в кармане флакончик пустой от "Шанель",
на мне сапоги неизвестной мне тётки,
петардой пробитая насквозь шинель...
Пишу в самочувствии очень неважном,
мне рифму подыскивать лучшую в лом,
пусть мой новогодний отчёт репортажный
пометит История первым числом...
Под поезд курьерский попала бурёнка,
И шпалы от крови её стали буры.
А рядом с коровой рыдала девчонка,
Ругая бурёнку:
- Ох, дура ты, Нюра!
Зачем, кареглазка, ушла ты из стада?
Бугай молодой соблазнил тебя, что ли?
Им всем, бугаям, одного только надо!
Ох, долюшка ты, наша женская доля!
А мимо Толстой шёл походкой степенной,
Он жил там поблизости, в Ясной Поляне.
Сюжет для романа родился мгновенно,
И даже с названьем:
“Каренина Анна”.
Космические дали
Не все еще познали,
И дна морского мили
Не всюду изучили…
Зато в литературе
Собачьи съели шкуры,
Все темы исписали,
Не ведая печали.
Кругом – одни паэты,
Упрямы как аскеты,
А рядышком – писаки
Снуют как вурдалаки.
За ними – критиканы
Выискивают раны…
Потом ужо читатель
Клад ищет,
как старатель,
В паэзии и в прозе…
Посмотришь:
смех и слезы!
В Москве на главном гей-параде
Меньшинства шли в последний бой,
А молодого визажиста
Несли с побритой головой.
И молодого визажиста
Несли с побритой головой.
В колонну врезались скинхеды –
Прощай массаж и макияж.
Четыре трупа в плавках танга
Дополнят траурный пейзаж.
Четыре трупа в плавках танга
Украсят утренний пейзаж.
Нас извлекут из-под подонков
На юбках стразы оборвут,
Сломают ноготь красный, тонкий –
И негламурно всех пошлют.
Сломают ноготь красный, тонкий –
И негламурно всех пошлют.
Прощай, Олежка дорогая
И ты – противный мэр Москвы.
Я всех вас больше не увижу –
Погиб от бритой головы.
Я всех вас больше не увижу –
Погиб от бритой головы.
И полетят тут sms-ки:
Певцов любимых известить,
Что муж их больше не вернётся
И не приедет погостить.
Что муж их больше не вернётся
И не приедет погостить.
В углу заплачет друг-подружка,
Рукой слезу смахнёт бой-френд,
И вся тусовка зарыдает,
Что визажист не happy end.
И вся тусовка зарыдает,
Что визажист не happy end.
И будет карточка пылиться
На полке «Cosmo» и «Она»:
В садистской форме черной кожи -
Ему он больше не жена.
В садистской форме черной кожи -
Ему он больше не жена.
В Москве на главном гей-параде
Меньшинства шли в последний бой,
А молодого визажиста
Несли с побритой головой.
И молодого визажиста
Несли с побритой головой.
Я - Амфибрахий! Я - птероДАКТИЛЬ! Меня убить должны в четвертом
акте, той пьесы, под названием: "НА КОНКУРС!"; и знаете ли в чем сей
пьесы фокус? Что пьеса эта, как вино барану,и конкурсантам-то - по ба
рабану. Чтож рассказать мне о себе жюри?(Не хочешь правду говорить
- соври...) Что поседел, что лет уж сорок с лишком, и, что давно опус
тошил сберкнижку, что тело - словно сломанный мольберт...зато душа
певуча как кларнет. А где она, душа, произрастает?.. не знаю толком -
только обрастаю...
ОБРАСТАЮ:
машинами, дачами, поражениями, удачами, женой,сыном, сединой, мор щиной, доктриной о вреде курения, избыточным холестерином в крови;
президентами-клонами, презентами-одеколонами, дисками DVD c тысяч
ей ненужных мне программ (ни одна из них - не ведет в храм).Обрастаю раздувшимися записными книжками, компьютерными клавиатурами, мы
шками, интернет-друзьями, баксами, рублями, спутниковыми телеканала
ми, мыльными сериалами-паутинами; картинами: Дали, Веласкеса, Дега..
(и знанием о том, что не знаю ни фига!) Обрастаю сомнительными гения
ми, обрастаю собственными стихотворениями; все мои приобретения - на
столько условные,неяркие и тщетные безделушки,что отдал бы их,словно
подарки,какой-нибудь хохотушке;чтобы сидеть с нею рядышком,прямо с
утра,на Манежной площади,у стеклянного шатра,где вздыбились лошади,
над фонтаном работы скульптора Церетели; а потом - целоваться в саду,
близ кремлевских елей,хохотать,есть тюльпановое мороженое (и в любви
признаваться ей осторожно), и не помнить про лет верстовые столбы -
ВЫРВАТЬСЯ, ВЫРВАТЬСЯ, ВЫРВАТЬСЯ БЫ...
P. S.
Эх, чтож я дурью-то маюсь? Ладно... Не победю, так хоть - пропиарюсь!
Добрый день!!! Вы Елена Петровна???
Ах, Аркадьевна... Что же, пардон.
Прибыл я, как условились, ровно
В 19:00... (На пистон
Я всегда прихожу пунктуально)
Как идёт Вам к туфлям эта брошь!!!
Проведем вечерок музыкально???
(типа водка-гитара-дебош...)
Дайте руку... Прошу в кафетерий...
Нам шампанское и... "Абсолют".
В кинофильме страстей много серий
И сейчас наши титры идут...
Сайт знакомств поразил Вашим фото!!!
От анкеты пришел я в восторг!!!
Героиня Вы Вальтера Скотта!!!
(А по правде - кладут краше в морг...)
Я пиджак Вам накину на плечи,
Чтоб вечерний озноб не пробрал.
(Через час согласилась на встречу
Видно с сексом полнейший провал)
Приглашаю к себе... Не краснейте...
(А в глазах два биг-борда"Ура!!!")
Так давайте в желании рейде
Испытаем любви крейсера!!!
Ванна слева... Что, прямо в прихожей???
Осторожно - не сбейте сервант...
Я хочу Вас безумно!!! До дрожи!!!
Я - оргазмов грядущих гарант!!!
(Ох, Аркадьевна!!! Ох, интриганка!!!
И на кухне... И в зале... Аншлаг!!!)
Ваша страсть наподобие танка
И готов я поднять белый флаг...
Вам пора... Ждет такси у подъезда...
До утра??? ...эээ... Мне в ночь... Я... хирург...
Пациент уже ждет и разрезан...
Ждать не надо... Я аж в Петербург
Улетаю по срочному зОву...
Опыт мой, как врача, ого-го-го!!!
А когда мы увидимся снова???
Ну... на то будет воля богов...
Я - язычник... Лежат два тотема
Под кроватью... Вот им и молюсь!!!
Это слишком интимная тема -
Где, куда и во сколько вернусь!!!
Все, пока!!!
Еле вытолкнул дуру...
Пусть Господь проклянет этот день,
Когда сел я за клавиатуру
И набрал "Будь знаком/точка/хрень"!!!!!!
Бывает несчастье! – однажды в июле
Сто раков попали из речки в кастрюлю.
Костёр разгорался, вода была чистой:
Под пиво готовился завтрак туристам.
Очнулись от сна недовольные раки,
По днищу кастрюли ползли враскоряку:
«Эй, вы, наверху! Очумели?! Довольно!
Уж нижнему ряду становится больно!
Здесь градусов сорок!!» Но грелась водица.
И порозовели отдельные лица.
А с днища кастрюли неслись тары-бары:
«Когда было сорок – вот были Канары!»
Росло напряжение в рачьем народе.
И всплыли, краснея, довольные вроде,
Десятка четыре. А те, кто остался,
Спасался, ужался и вслух выражался.
Слой нижний уже переходит в кипенье.
«Ребята! – тут кто-то сказал, - Очищенье
Водой мы проходим! Я знаю поверье –
Коль праведник был, входишь в смертные двери –
И в рай попадаешь, в холодное пиво!
Давайте ж умрём, кто безгрешен – красиво!
Пусть встретят в раю нас Великие Боги!» -
И вытянул, красный, с улыбкою, ноги.
С тоскою взирая в небесные дали,
Два рака оставшихся жизнь вспоминали:
«Прекрасное времечко: в тёплой кастрюле
Мы плавали дружно в начале июля.
И было тепла - пять каких-то десятков!
А нынче? Ни жизни уж нет, ни порядков.
Всё ввергнуто в хаос! Пропала культура!»
Ползла катафалком вверх температура…
Под красным хитином дымилася шейка.
И к жбану бокалы тянулись: «Налей-ка!»
Октябрь уж наступил. Забыть пора,
Что Питер летом обошла жара.
Зато не обойдут его дождями
И ростом цен, как Азию цунами.
А что вокруг? В Отечестве – стреляют.
Так просто, словно выпить чашку чаю,
Прикончить в центре матушки-Москвы…
"В последних новостях слыхали ль вы?"
Открытый космос посетила China,
Зачем – не ясно, ясно – не случайно,
Здесь ожидаются ещё сюрпризы.
В Израиль скоро отменяют визы,
Наверное, меня им не хватало.
"Зенит" продул нечаянно "Реалу".
На Украине всё, как в Украине,
Кому-то власть, кому-то алюминий,
Кому-то ждать, чего ещё дадут
В очередном семнадцатом году.
Грозит из-за бугра большой дефолт,
Россия на него забила болт,
Мол, мы и не такое повидали.
В долины Хванчкары и Цинандали
Вступает миротворный контингент.
И говорят, назрел такой момент,
Коррупцию объявят под запретом,
Указами одобрены пакеты,
Где установлен взяток норматив
С определеньем "дав" и "получив".
Блеснуть готовы Армия и Флот,
Им униформу сам Юдашкин шьёт,
Но пуговица наша не годится,
Поставку обещает Заграница.
Да, кстати, молодое поколенье:
Труба скликает на призыв осенний.
Утёрли сопли, осушили глаз
И марш прямой дорогой на Кавказ!