Где Петропавловская крепость
хранит минувшие года,
ветров балтийскую свирепость
выносит невская вода,
сидит некрупный зайчик справа.
Чижику-пыжику он кум.
Ушами серыми из сплава
фильтрует петербургский шум.
Других ему занятий нету,
он независимей всего,
туристы звонкою монетой
весь день швыряются в него.
А по ночам, ожив, и ловко
несясь по сваям во весь дух,
мечтает - кинули б морковкой,-
весёлый невский длинноух!
На Банковском мосту после ремонта вновь засияли крылья грифонов.
(www.fontanka.ru)
По Питеру дружно звонят телефоны:
- На Банковский мостик вернулись грифоны!
И питерцы рады и Питера гости -
Грифоны вернулись на Банковский мостик!
1. Город М
Этот город сотни прочих стоит;
Слышен звон церквей издалека...
В Лондоне и даже в Вашингтоне
Видится его (её) рука...
***
2. Город Т
Город, словно ваш приятель старый,
Угостит вас пряником всегда;
Только со своим вот самоваром
Приезжать не следует сюда.
***
3. Город П
Раньше стать он пытался культурной столицей,
Но теперь та культура в музеях пылится
И всё меньше её за пределом музейным,
Если это столица, то злых расчленений...
***
4. Город А
Город северный, климат суровый,
Море белое-белое тут.
Говорят, что здесь даже коровы
С удовольствием рыбу жуют.
***
5. Город М
Есть город - красив и уютен,
Но только вот не в выходной.
По дням, по воскресным там люди
По улицам ходят гурьбой.
Начальству не нравится это,
Запреты на шествия там,
А тех, кто нарушил запреты,
Дубинками бьют по бошкам...
Но люди упрямо шагают...
За Совесть, за Честь, за Добро...
А мэрия им отключает
Мобильную связь и метро...
***
18 апреля – Международный день памятников и исторических мест!
18 мая – Международный день музеев!
20 августа 1721 года пущены знаменитые фонтаны и каскады Петергофа!
Вот Петька! Вот мин херц! Какой умище!
Лопухиных-то царственный зятёк.
Такую замострячил красотищу!..
Пустив Петродворец на самотёк.
* * *
Все фонтаны под эзоповские фра Читать дальше >>
Ах, в Европу окно, золочённый косяк,
Очевидная невероятица:
Победитель униженно платит ясак,
И никак, и никак не расплатится.
Горе гордости, нынче она не в чести,
Гордость – чёрными рваными дырами.
Старый век заместить, Петербург замостить
(Что извольте-с?) мостами Кадырова…
Летний сад – загляденье, статУи – новьё,
Лебединая песня откатная.
Аполлонов-миневр растащило жульё,
Ненасытная голь перекатная.
ПерформАнс ли, перфОрманс – что эдак, что так,
Лицедей чьим-то вкусам потворствует.
Медный Всадник сжимает свой медный кулак,
А народ – что? Народ всё безмолвствует…
Казалось – избегу
И Сциллы и Харибды,
Из подворотен-снов
Карабкаясь на свет.
И правду воссоздав
Из выпрямленной кривды,
Пойду с ней по местам,
Которых больше нет.
Из этих палестин
Наметив путь неблизкий
Мы унесли с собой
В эпоху перемен
Расстрельные статьи,
Предсмертные записки
И тухлый сквознячок
От выщербленных стен.
Прогнозы бурь и бед
Вручаю адресатам.
Как дальше с ними быть…
Наверное, решат.
Каким-то тихим был
Он в восемьдесят пятом,
Из атласов и карт
Изъятый Ленинград.
Упали семена.
Да прорастут нескоро.
Небыстрое у нас,
Ленивых, волшебство.
Как бабочка к Неве
Приколота «Аврора».
Похоже ей уже
Не снится ничего.
У гарнизонных крыс
Крупа и макароны.
Заслуженный паёк.
Попробуй, отбери.
Наш бастион века
Стоял непобежденный.
Никто не шёл на штурм.
Сдавали изнутри.
Отсюда поворот,
Где многих поломало,
Топорно, обушком,
Перешибая плеть.
Прорвался броневик
К Финляндскому вокзалу.
А мне за ним пешком
Конечно не успеть.
Кого я тут играл,
Олень по гороскопу…
Не будет пышных свит
при голом короле.
Сто лет смотрел в окно -
Исследовал Европу.
А всё, что рассмотрел -
Разводы на стекле.
Сто лет уже прошло!
Эпическая сила!
Похожи на стриптиз
Движения времён.
Танцуем вальс-бостон
с Харибдою и Сциллой
И думаем, что нам
Приснился страшный сон
«Мадам! А Вам к лицу Санкт-Петербург!» –
Сегодня написали мне под фото…
И город наш представился мне вдруг
Коллекцией изысканной работы,
В которой можно отыскать наряд
Практически к любому настроенью –
Надену фонарей янтарных ряд,
Как ожерелье, а прозрачной тенью
Ветров вечерних плечи оберну,
Атласом и парчой шикарный Невский
Меня поманит – на него взгляну:
И вкус, и шарм, и облик королевский,
Вот Летнего изысканный шифон
Вот ситец скверов, плиссировка лестниц…
Неповторим, незабываем он –
Мой Петербург, мой кутюрье прелестный!
Питер бесснежный, прозрачный звенит на ветру
Для декабря непривычной осенней струною…
Слёзы дождливые я потихоньку утру
Городу, так бесконечно люби Читать дальше >>
По мотивам Эдуарда Багрицкого "Смерть пионерки" Валя, Валентина, что с тобой теперь...
Стасик, Стасюлевич,
что с тобой теперь,
белая бородка
и Кронштадский сквер.
Зря ты поселился
Стасик в тех местах,
Нет в Кронштадте сала,
чтоб сказали: -Ах!
Мягкое как масло,
тает словно мёд
а в Кронштадте только
лишь пурга да лёд.
Корюшка да мойва,
щука и подлещ,
судачок с ладошку,
не здоровый клещ,
вот и всё богатство
северных краёв,
нет красивых птичек,
звонких соловьёв.
Лет через пятнадцать,
проходящий шкет,
спросит у прохожих :
- Здесь ли жил поэт?
А ему ответят
старь и мелюзга
перебрался Стасик
с жинкой на юга.
Ещё раз с Днём Рождения и пора
перебираться в более тёплые края. Извиняюсь если есть ошибки. Написано за десять минут.
Посвящается памяти моего
друга Валерия Алямовского.
После службы в рядах Советской Армии, я волею случая оказался в Советском торговом флоте, в качестве механика-электрика. Все сказочные рассказы о дальних морских походах, пиратах, морских волках, моё восторженное восхищение, от прочитанного в детстве, как бы растаяли в первом походе. Наше судно было одним из самых новых, всё электрооборудование работало исправно и я часто в тоске от безделья, смотрел на бескрайние просторы моря. Мне мальчишке выросшем на степных просторах, оно казалось бескрайней степью в цветущем ковыле, но степь была бескрайняя, весенняя, тёплая, а море было тоже бескрайним и холодным, только белые барашки холодных волн, почему-то напоминали цветущий ковыль. Команда собралась дружная,беззлобная, и меня молодого электрика, приняли с открытой душой в члены нашего экипажа.
Буквально на третий месяц моей работы наше судно прибыло в порт Ленинграда. По прибытию нам выдали зарплату. Огромный город, как бы звал и манил в свои объятия. Я никогда не был в Ленинграде и моё желание посмотреть Северную столицу, не имело границ. Я обратился с этим вопросом к главному механику, и тот предупредив, чтобы в рот ни, ни, милостливо отпустил меня до утра. Навстречу попался наш боцман, как мне казалось в ту пору, гроза над всем нашим экипажем. Увидев мою сияющую физиономию и узнав, что я отправляюсь на берег, прочитал длиннющую лекцию о правилах поведения Советского моряка вне судна.
- Смотри, не урони честь нашего корабля, не дай Бог милиция, да и всё остальное ни к чему. Отличишься сгною на палубе.
Я мужественно выслушал всё до конца и сошёл на берег.
Что такое один день в Ленинграде, да совсем ничего, но само величие произвело на меня огромное впечатление. Деньги лежащие в кармане, как –то сладостно жгли ляжку, душа просила разгула, и ближе к вечеру я с важным видом направился к дверям одного из ресторанов. В ту пору попасть в ресторан в любом городе было делом архи сложным, а тут Ленинград. На двери ресторана висела яркая табличка «мест нет». Открыв дверь и увидев перед собой непреклонное лицо швейцара, я с видом бывалого морехода пошептал ему на ухо, о безграничности моей благодарности. Оглядев меня с ног до головы, откуда –то снизу швейцар достал номерочек с цифрой 50 и опять вопросительно поглядел на меня, ожидая моей реакции. В ту пору пятьдесят рублей, были огромными средствами, на эту сумму можно было погулять в лучшем провинциальном ресторане не один раз, но тут Ленинград. С умным видом я покопался в своём наполненном портмоне и достав зелёненькую купюру вручил её в руки, как- то сразу заметно подобревшему швейцару. Откуда ни возьмись,рядом оказалась миловидная официантка и любезно провела меня за столик, подсадив к очень красивой женщине, которая со скучающим видом смотрела в сторону музыкантов и потягивала сок из высоченного фужера. Как истинный джентельмен, (деревенского покроя) я поинтересовался, не помешаю ли Вам. Девушка –женщина улыбнулась, и сконфузившись, при этом густо покраснев прошептала,-
- Да нет, ничего, присаживайтесь.
- Валерий,- гордо представился я.
- Татьяна,- опять сконфузившись, проговорила она
Заказав триста граммов водки, кое-какой закуски, шоколадку и бутылку шампанского, я тут же предложил даме, присоединиться к моей компании.
- А Вы знаете, я впервые в Ленинграде, ходил вот смотрел, любовался Вашим Величественным городом, столько впечатлений, просто через край. А завтра с утра я должен вернуться на корабль, и опять впереди бескрайние морские просторы и абсолютно никаких развлечений.
- Так вы моряк,- как бы восхищаясь, проговорила девушка.
Как интересно, а я родилась в Ленинграде, но рядом со мной никогда не было настоящих моряков, я надеюсь, Вы мне расскажите о Вашей работе.
Поверьте, мне это будет очень интересно.
В меня, как бы потихоньку вселялся чёртик величия, и с каждой рюмкой он рос, превращая меня из простого электрика, в морского волка, насквозь пронизанного штормами, и пропитанного морской, солёной стихией. Весь вечер мы сидели, разговаривали, танцевали, заказывали песни. Из её рассказа я понял, что живёт она с мужем, но муж в длительной командировке и совсем не случится ничего страшного, если я переночую в её апартаментах. Захватив из ресторана две бутылки шампанского и кое-какой закуски, мы покинули заведение и побродив немного по набережной Невы, остановили такси и рванули по улицам ночного Ленинграда. С трудом вспоминаю, как мы добрались до её жилища. Усевшись на кухне, мы решили продолжить вливание в организмы шипучего напитка.
Громкий звонок в прихожей, нарушил нашу идиллию. Запахнув халатик, моя подруга кинулась открывать дверь. На пороге кухни появились два огромных мордоворота, где-то сзади их, плакала неестественно надрываясь моя подруга,очень громко причитая, что я, это троюродный брат из деревни.
- Брат?- спросил меня парень, с ярко выраженной нижней челюстью, я утвердительно кивнул.
Глянь Иван, у меня родственник новый объявился.
- Слышишь, родич, ксиву-то покажи.
Я с готовностью достал из кармана пиджака висевшего на стуле, свой паспорт, я как бы ещё надеялся на благополучный исход, но так как руки были пьяными и соответственно тряслись от испуга, из кармана вывалился мой портмоне, обнажив всю оставшуюся наличность.
- Вань, а давай родственнику лыжу продадим.
- Так она у нас одна.
- Если бы две было, я и сам бы зимой ходил.
- Так она детская,как бы ты на ней?
-Купи лыжу.
- А зачем мне одна, и ещё детская? – глупо спросил я.
- Так покупаешь, или как.
- А сколько стоит?
Иван наклонился и поднял мой портмоне. С деловитой важностью он пересчитал деньги.
- Нет, здесь явно не хватает.
- Ну, давай уступим, он же родня.
- Да мне кажется, он врёт, никакой он не родственник, это он мне рога наставить пришёл.
Мои деньги перекочевали в карман Ивана.
Нет, добром тут не кончится, взяв со стула пиджак, я медленно стал одеваться. Схватив со стола бутылку, я как с гранатой отступил к окну кухни.
- Не подходите, убью!
- Смотри и правда убить может, как бы оторопевши, мои враги отступили к дверям.
В голове лихорадочно мчались мысли, я не помнил, какой этаж.
- Ребята, отдайте деньги.
- Иван, отдай деньги, пусть уходит, а то вдруг и вправду убьёт.
Иван вынул деньги и подойдя поближе выложил их на стол.
- А что? Лыжу не берёшь.
Одним прыжком он нанёс мне страшный удар в грудь.
От удара я отлетел к окну и очень больно ударился о подоконник.
Били меня недолго, но изощрённо. Очнулся я, когда меня усаживали на стул. Одним глазом я увидел, что проход свободен и рванулся к выходу.
Умело поставленная подножка и я вновь на полу.
Меня вывели из подъезда, сопротивляться не было сил, я был в полном ногдауне, мне подняли руки в разные стороны и засунули в рукава злополучную детскую лыжу. Так в позе креста из человека, меня повели по каким-то дворам и тоннелям.
Неожиданный крепкий удар в переносицу совсем меня выключил. Очнулся на лавке, с лыжей в рукавах. По всему было видно, что приближается утро, я шёл по пустынной, предутренней улице широко раскинув руки.
В мою спину уперся свет фар едущего сзади автомобиля. Я принялся помахивать одной рукой, останавливая спасителя, но машина поравнявшись со мной, резко прибавила в скорости и исчезла за поворотом. И вот наконец-то рядом со мной остановилось такси.
- Слышишь командир, вынь лыжу.
Таксист улыбаясь, почему то спросил.
- Что, сходил на облядки?
- Откуда ты знаешь, удивлённо спросил я.
Да ты у меня третий за месяц, в таком виде.
А утром старший механик, войдя в мою каюту и увидев сиренево –лиловую красоту моих синяков, вздохнул обречённо и сказал, что меня вызывает капитан. Быстренько собравшись, склонив к палубе разбитое лицо, я бегом отправился к капитану.
Добрейшей души человек, наш капитан, прошедший всю войну юнгой, оглядел меня с ног до головы и вдруг задал странный вопрос.
- Ну, как, больно?
- Да нет, - сбитый с толку ответил я.
- Давай выкладывай, всё начистоту,ужасно не люблю брехунов.
Я честнейшим образом рассказал всё, как было.
- Надо же, лыжник, твою мать. А вот боцман у нас каменщик, кирпич покупать не захотел.
Я не понял, причём тут боцман.
- Ладно идите Алямовский, но впредь знай, ещё раз, и я тебя выпровожу с корабля.
-Спасибо,- пролепетал я и удалился.
Проходя мимо камбуза, мне навстречу попался наш видавший виды боцман, с такими же сиренево-лиловыми, светящимися фонарями, как у меня.
Бессонный город, как бокал Мартини,
Пью мелкими глотками, не спеша.
От вкуса белой ночи тополиной
Пьянеет понемножечку душа.
Хмельная и счастливая, без цели
Бродить прекрасным городом моим,
Вдоль равелинов невской Читать дальше >>
"Не сравнить с Афинами -
Прохладно."
В.Высоцкий
******
В Питере житейские неплохи` дела:
В высь адмиралтейская вколота игла,
Сфинкс у Академии как всегда лежит,
Всем своим – по премии, чемпион – Зенит…
На Дворцовой площади – Эрмитаж, каток:
Хоть езжай на лошади голым без сапог.
На мосты любуется глупый интурист,
Хоть плюют на улицах, город, в общем, - чист.
В Питере всё ладненько, но стату`й – не тронь!
Ведь под Медным Всадником – чисто медный конь:
У коня отдраено сверху всё, внизу –
Приезжай с окраины, чтоб пустить слезу!
Под шпилём* традиция – драить низ коня,
И поли-милиция не возьмёт меня!
Часто не до хохоту – не до голубей,
Никому не плохо тут – в среднем – всё «о`кэй»…
Трезвенника рьяного, жертву докторов –
Подобрали пьяного у Пяти углов:
- «Дурь – безалкогольная! - он шептал без сил, -
Фрукты малосольные: плохо закусил!..».
Что-то тридцать первого несогласный бард
Пел, но слишком нервно – получил под зад…
В Москве б за несогласье (там хоть по` лбу бей)
Обошлась фантазия б в штраф – пятьсот рублей!
…Если делать нечего, и не сел в трамвай -
По Фонтанке вечером долго не гуляй!
В Петербурге – Питере около метро
Дали парню в свитере малость под ребро…
В эСПэБэ – безумие, время когти рвать:
В Эрмитаже мумии стали воровать:
Сюр, реал, утопии – снимут ночью Ге
И сплавляют копии - на запад, в СНГ...
Городу строители портят силуэт,
Уплотняют жителей, отключают свет…
Над водою невскою – небоскрёбный дом:
Заклеймит ЮНЕСКО нас за то потом!
В Петербурге городе - миллион такси,
Правда, цены до`роги – не затормозить!
Если с Охты в Автово ехать побыстрей –
Цены просто адовы: тысяча рублей!
В Петербурге-Питере - благость, тишина –
Гости, да и жители, пьют (что есть) до дна,
А отбор – естественный: добрый или жлоб!?
Чист или подследственный!? По лбу или в лоб!?
Перспективы ясные - подключаюсь в сеть…
Все слова прекрасные: - «Должен вор сидеть!»…
Только не добавили, что сидеть – в тюрьме:
В тень ханыг поставили – «помогать» стране!?
В уголовных хрониках, на больших постах
Сколь сидит чиновников на «своих» местах?..
Но прекрасны жители, интересен быт,
Правда, часто в Питере дождик моросит!..
Неброским и небрежным наброском карандашным,
Через стекло в линейку косых седых дождей
Нам Питер улыбнётся – а мы спешим, когда ж нам
Заметить это Читать дальше >>