Снова от терпкого тинто глупея,
Пить прекращу на четвёртой стопе я.
Глядь из окошечка – Кассиопея
Томно купается в Млечном пути, –
Млечной дорожке из яркого снега.
В звёзды то альфа нырнёт, то омега.
В пазл их пытаюсь собрать, даже в лего,
Но результаты пока не ахти.
Я в астрономии всё ещё чайник.
Нужно не год и не десять ночами
Зрить в телескоп, как кассиопейчане
Любят, работают, стряпают стих,
Пашут на даче, бегут от цунами,
Мачо-самцов в ресторанах динамят
И в телескоп наблюдают за нами,
Как в телескоп мы взираем на них.
Всяко бывало, но нынче немало
Я удивлён: машет некто бокалом
И демонстрирует жестом удалым
Тост за отсутствие всяких невзгод.
Выпьем же, братец, за наших матроних –
Ту, что сидит вверх ногами на троне*,
Ту, что с оракулом при Аполлоне**, –
Ну и, конечно же, за Новый год!
* Кассиопея – жена эфиопского царя Кефея.
Была помещена на небе в виде созвездия, но
за самовлюбленность и непочтение к богам –
вверх ногами и сидя на троне.
** Гея – древнегреческая богиня земли. Была
первой владелицей дельфийского оракула,
основанного Аполлоном.
Любой древесный книжный червь
На самом деле безтелесный
Ты хочешь верь хочешь не верь
Лишь посли смерти
Станиш ты известным!
И то на миг
На час наверняка
Под грохот рельс
И крик товарняка
Я не верю себе, своим чувствам, своим впечатленьям.
Всё обман и мираж, лживы краски палитры желаний.
Дождь впечатался каплями ложных восторгов-мгновений
И размазал картину бездумных случайных признаний.
Презираю я охи и ахи чужих сантиментов,
Презираю доверчивость волчье-кошачьего взгляда.
Мне не нужно из тюбика выжатых вслух комплиментов,
И держитесь подальше, сама ещё та я зараза.
Вот опять разбивается в кровь обнажённое с пульсом,
Разрывается мякоть на рваные тряпки-кусочки.
Что поделать, страдаю отсутствием зрения, вкуса,
Лишь умею в конце ставить чёрную жирную точку.
Дикая кошка Любовь. Я не верю
Мне не нужно похвал-комплиментов из тюбика жалких,
Я хочу славословий поток из пожарного шланга.
Я вам тут не простая-простецкая палка-копалка,
А паскуда-зараза того еще статуса-ранга.
Если кто-то не сдержит презренных своих охов-ахов,
Всё в моём лошадино-коровьем увидит он взгляде.
(Но прошу-заклинаю я именем Бога-Аллаха:
То, что просится в рифму, вставлять в это место не надо).
Хоть с ослино-бараньим упорством тянусь я к искусству,
Всё разбив-растоптав в танцах-плясках своих половецких,
Но прилюдно-публично страдаю отсутствием вкуса,
Разложив напоказ жирных точек своих цацки-пецки.
Белым-бело всё…
Снега валом…
В туше вогнала дождь зима.
Февраль шерстистым покрывалом
накрыл дороги и дома.
И вьюг лихих колючий саван,
прикрывший вмиг вселенский сплин,
был благодарно пиплом схаван,
из грусти выбив клином клин.
В закут души под шорох «мышки»,
как в шпалу бью стальной костыль.
До срока спрятаны мормышки
и вялый выброшен мотыль.
Рыбалка пусть чуть-чуть потерпит,
как некурильщик смог в купе.
Проехать можно лишь на ШЕРПе* (* - супер-вездеход) или на мощном БээМПэ.* (* - Боевая Машина Пехоты)
Хомячу я, диетчик грешный,
с утра с яичницей бекон,
пока возможности нет снежный
преодолеть мне «Рубикон».
Пока февраль бунтует, бука,
живи карась, плотва и язь,
а я пока в тиши сплету-ка
хореев с дактилями вязь
о том, как в кипельные робы
одет нарядно дивный лес,
как небоскрёбами сугробы
скрести стремятся высь небес,
о том, как «фены»-ветродувы
сковали панцирем реку,
как снегирей краснеют клювы
в кустах в рябиновом соку
и как карнизы белых зданий
сосулек тянет бахрома…
«Продлись…
продлись очарованье…» (с)
Ещё порадуй нас зима!
она такая типа капулетти
а он такой монтекки типа был
она в него влюбилась на рассвете
а он ее к обеду полюбил
короче тут тибальд ему на шпагу
наделся ну а тот не при делах
тибальд короче типа бедолага
таким его мамаша родила
а этой только этого и надо
она такая типа - сам козел
лоренцо ей короче - выпей яду
а тот дурак не понял в чем прикол
и тоже умер в пику этой дуре
она проснулась бац! а он мертвец
нет повести печальнее в натуре
чем эта жесть,
Конец!
Один мой знакомый довольно давно
Решает задачу со словом "дано"
Структура условий довольно проста
В карманах его ну почти ни хрена
Но право гражданское вроде бы есть
Обидно одно: что ни выпить, ни съесть
И даже на баксы его обменять
Ему не позволят ни теща, ни зять.
Бабушки и прабабушки -
это машина времени.
С ними всегда их молодость
годы тому назад.
Всё, от еды до коврика,-
это их поколение,
пусть они в одноклассниках
хоть целый день сидят.
К внукам сквозь дебри гаджетов
бабушки пробираются.
Очень они стараются,
хоть иногда смешны.
Внуки в гостях у бабушки
от суеты скрываются.
Как батарейки гаджетам
бабушки им нужны.
Пусть их считает глупыми
новое поколение,
лихо пекут оладушки
бабушки всех времен !
Бабушки и прабабушки -
это машина времени.
Просто бери и пользуйся,
если душой умён!
Как хорошо, что мы ещё живые,
Что в утренних лучах ночная тает грусть.
Деревья неглиже. Но тоненькие выи
Рябинных веточек легко несут свой груз.
Златая кровь под кожицей упругой
Как будто дразнит нас, а заодно, — и птиц.
Ни ветер-дуролом, ни дождик, и ни вьюга —
Рябине не страшны. Она не ляжет ниц…
Приняв в подарок серебристый иней,
Не признавая чьих-то рангов и чинов,
Она стоит горда, не мучаясь гордыней,
Поскольку, жизнь — любовь, и больше ничего.
-Валечка, ты только представь, что вычудил мой Владька в автобусе!- взволнованно рассказывает Ольга, соседка, живущая на одном этаже с Валентиной.
- А что может такое начудить твой пятилетний малыш? Хотя…могу себе представить. Он у тебя не по годам развитый,- ответила Валентина,- до сих пор у меня колено болит, когда он, изображая самосвал наехал на меня на своём мопедике, крича:
Разойтись! С дороги! Ходят тут толстые тётки и сорят мусор!
- Ну вот, ты вспомнила его маленькую шалость!- отозвалась на упрёк соседка, Ольга.
- Ничего себе шалость! Я бы выдрала его, а ты: Владенька, нельзя тёте делать больно!
И какая я толстая?- оскорбилась Валя.
- Да ладно, успокойся! Маленький он ещё!
-Ну так ,что он опять натворил?- перебила соседку Валя.
- Едем мы с ним в автобусе. Владька у меня на руках, смотрит в окно:
- Мама, смотри, какие деревья! Вчера были голые ветки, а сегодня на них появились маленькие шарики. И уже лопаются, видны из них зелёные лоскуточки.
-Владенька,- поясняю ему,- смотри: большое дерево, а на нём сучья, на которых распустились почки. Это их мама - дерево, а они её детки.
-Понятно!- закричал громко на весь автобус Владька,- я твой сучонок, а ты моя сучка!
- Я чуть со стыда не сгорела, когда пассажиры стали хохотать!
- Ольга! Это ещё что! Посмотри на мою руку,- закатила рукав блузки. На руке, выше запястья виднелся синяк и ясно угадывались отпечатки зубов!
- О господи! Кто так тебя укусил?- лукаво спросила Валентина.
- Ехала я после работы в час пик в автобусе, нагруженная как всегда сумками. Стою значит, в одной руке сумка с провизией, а другой держусь за поручень. Со всех сторон меня сдавили люди. Автобус резко затормозил! Естественно, на меня вся толпа покатилась, я еле на ногах устояла! Передо мной, на сиденье, сидела старушка- божий одуванчик. Всё время бурчала:
-И куда эй- то все прутся? Покоя нет, едуть и едуть. Покоя нет! Толкаются, норовят локтями пихануть.
Моя рука оказалась перед её лицом. Не поняла я в начале, почему она схватила мою руку и поднесла к своему рту. Но когда она вцепилась зубами в неё, тут уж и я заорала от боли!
Еле вырвала руку из её рта! Нижняя её челюсть вцепилась так крепко в моё запястье!
Так и кричали вдвоём: я от боли, а она кричала:
Отдай мои зубы! С…кА!
Люди покатились от смеха! Мне было не до него! Так и вышли мы с
ней на остановке вдвоём!
Ольга, схватившись за живот, хохотала до слёз!
Солнышко ярко светило и улыбалось нам вслед.. Весна!
– Выглядит замечательно! Такое ощущение, что просто устал на работе и прилег в гроб немного отдохнуть!
– Это хорошо, что ты упомянула о гробе. Ты даже не представляешь, сколько мы заплатили за него! Плюс венки, свечи, новый костюм и туфли… Попа пригласили, чтобы было как у людей, хотя всю жизнь муж был атеистом. Батюшка заломил столько, что можно купить новый мерс! Еще похоронному агентству кучу денег должны… Поминки в ресторане нужно отгулять! Это тоже деньги. Взяли два кредита, чтобы рассчитаться! Но все, что не делается, то к лучшему. Теперь точно выйду замуж за соседа! Больше нет никакой преграды!
После этих слов вдовы, глаза у усопшего открылись, и он приподнялся из гроба. – В этот раз почти нашел выход из туннеля, как до меня донеслись твои прощальные слова, и сразу появилась неумолимая тяга к жизни. Вот, решил вернуться! Где, Колька? Где этот дорогой соседушка! – и супруг выбежал на лестничную площадку, держа в руках тяжелый подсвечник.
– Я, наверное, с ума сойду! Господи, каждый раз одно и то же!
– Ты, в следующий раз, путеводитель по туннелям в гроб положи! Может, и не вернется… Да, и язык попридержи… Хотя бы с две недели!
Сынок сумел на полку влезть
И телефон достать,
Набрал три цифры: шесть, шесть, шесть,
А мог бы пять, пять, пять...
Но я изъяла телефон,
За хлопоты – опять.
Набрал сынуля: шесть, шесть, шесть,
А мог бы пять, пять, пять...
Хоть мал, озорничает он,
Спешит повсюду влезть...
А что, как есть у них ... АОН,
У ЭТИХ, шесть, шесть, шесть?
Меня за эти пять минут
Поставят на «учёт»
И папку с «Делом» подошьют
Кривой Фагот и кот?