Безмятежному н*** безумно идёт бирюза,
от хорошей погоды сей ласковый цвет неотъемлем.
Я лежала на Солнце, лениво прищурив глаза,
и с улыбкой глядела на тихо парящую Землю.
Нет, с такой высоты совершенно не видно границ -
только синюю сушу и мир океана великий.
Ни покоя посёлков, ни спешки роскошных столиц -
лишь - хребтом динозавра — спокойные горные пики.
Так валялась на Солнце, но всё же оно горячо.
Под рукой не нашлось, к сожалению, мягкого пледа.
Я тогда, для удобства, звезду подложив под плечо,
улеглась на туманность подплывшей как раз Андромеды.
Размышляла о жизни, в которой полно чепухи -
как же глупо планету делить! Но вот, делят, однако...
Впрямь, как две проживающих в шерсти дворняги блохи
спор ведут — кто из них настоящий хозяин собаки.
Загорала на Солнце, вокруг — тишина. Благодать!
Но туманность вовсю нагревалась, что, в общем, не странно,
и почувствовав кожею - стало слегка припекать,
я досадливо встала и двинулась пёхом к Урану...
……………….В сто сорок солнц закат пылал…
……………….Ко мне, раскинув луч-шаги, шагает солнце в поле…
……………….В. Маяковский
В сто сорок солнц закат пылал, как склад вооруженья.
Пылал и норм не соблюдал энергосбереженья.
Мне наблюдать его невмочь, я просто протестую:
Такая ярь, такая мощь, а тратится впустую!
Воспринимайте этот факт как шутку идиота,
Но я вложил бы тот закат в панель светодиодов!
И верю, каждый будет «за», особо не судача,
Ведь там примерно в три раза’ сильней светоотдача!
Всем будет очень хорошо, как ту панель устроим -
И Солнцу силы сбережем, и жизнь себе утроим.
А если Солнца ярый свет не сэкономить малость,
Чуть больше миллиарда лет коптить ему осталось.
И вот, с волнением в груди, но не страшась ни грамма,
Я крикнул Солнцу: «Заходи!», как Маяковский прямо.
Ведь тут, отстань на полноги, опередят японцы!
И вот, раскинув луч-шаги, ко мне шагает Солнце.
И говорит: «Привет, поэт! Чего бузишь, братэлло?»
А я в ответ ему: «Привет! Да как-то… накипело!
Тут вот какая ерунда, любезный мой напарник:
Сегодня ты еще звезда, а завтра красный карлик!
А послезавтра шар пустой - отпелось, отлюбилось…»
Оно поникло головой и ажно прослезилось.
Я этим фактом поражен, но завершаю мысли:
«Давай, мощу побережем и КПД повысим!»
Мы дербанули тет-а-тет, и Солнце отпустило:
«Ты первый, - говорит, - поэт, кто пожалел светило!
Там, наверху, такая глушь, хотя довольно свету...
Светодиоды, впрочем, чушь - блестят, а толку нету!
Ведь ты подумай сам, трепло, откуда брать при этом
Вам инфракрасное тепло да с ультрафиолетом?
Твой план порочный и пустой, мне ясно было сразу…
Ну, всё, давай еще по сто, и мне пора на базу!»
За горизонты алый шар упал, хоть плачь, хоть смейся.
Я счищу копоть и нагар с обжаренного фейса
И, ощущая легкий хмель, скажу всему народу:
«Купите, граждане, панель моих светодиодов!»
Лизало солнце облака, дырявя нежно их лучами.
День не окончился пока, однако ночь не за горами.
Короче скажем, вечерело. Сверчки терзали тишину.
Мысль подняла с дивана тело и подвела его к окну.
Мир в ожидании затих, чего-то важного. Тетрадь,
В себя вобрать нетленный стих, уже готова. Рифмовать
Я начал солнце с облаками - процесс мучительно тернист.
Душил Пегаса удилами, ронял слезу на чистый лист.
Показно рвал из Лиры струны. В стекло упёршись, хохотал,
Лбом растирая отблеск лунный. Нарвалась Муза на скандал:
Под зад с оттяжкой дал пинка. Нарисовались строчки сами:
"Лизало солнце облака, дырявя нежно их лучами".
Тут и рассвет. Картина та же. Храни нетленный стих, тетрадь.
Я так велик, что Пушкин даже, не смог такое б написать!
С утра занималась устройством Вселенной –
Глядела на Солнце в Большой телескоп,
Без фильтра! Глаза вылезали на лоб –
У солнцевских что-то горит офигенно…
Похоже, что нет у них службы пожарной,
Воды не хватает огонь загасить,
Стесняясь брандспойт у землян попросить,
Сгорают в чаду атмосферы угарной…
Начальство пожарное репу не чешет –
Огнём полыхает ближайший сосед,
А наши пригрелись, сочувствия нет –
Бездействуют, ждут от горящих депешу…
Обидно и больно мне стало за братьев,
Седалищный нерв защемило внутри –
Звонила в пожарку, в ноль-два и в ноль-три,
На чёрствых людей насылая проклятья…
Пожарник прибег к "исключительным мерам" –
Открыто поржал. На упрёки в ответ,
Откашлявшись, выдал мне "дельный" совет:
"У нас тут аврал, позвони пионерам,
Мальчишки тебе что угодно потушат!"
И снова из трубки послышался смех.
Хотелось разделать "орла" под орех,
Не знаю – чего он смешного откушал?..
"Пожарник"... Смешливый как малые дети!
Напрасно я душу вложила в звонок,
Попозже лентяю устрою урок –
Он мне головой за халатность ответит!
Серьёзный товарищ дежурил в ментовке –
К звонку обозначил большой пиетет,
Спросил и мой адрес, и сколько мне лет,
Вопросы звучали всерьёз, без издёвки…
Я вся из себя выходила, буквально!
А опер под запись показывал класс –
Расспрашивал где-то без малого час:
Знакома ли я с Алексеем Навальным...
При чём тут?! С Навальным знакома чертовски!
Алёша как брат мне, в пятерке друзей;
Мы как-то с ним вместе ходили в музей –
Об этом в поэмах писал Маяковский*...
Вопросы меня напугали. До дрожи.
На Солнце пожары... Неужто поджог?..
Неужто... Не верю, Алёша не мог!
Пегасом клянусь, на него не похоже!
В ноль-три обозвали кого-то уморой,
Сказали, что мною гордится страна,
Что я на планете такая одна
И что высылают бригаду по скорой!
Я жду и стучу через стенку соседям –
На Солнце пожар! А соседи бурчат,
Мол, типа они рисковать не хотят,
Горит не у нас, мол, к чужим не поедем…
Я делала стыдно, давила на совесть;
Вербуя в отряды на битву с огнём,
Пыталась на трусость наехать конём,
Но трусы плевали на страшную новость…
А ночью в трубе телескопа стемнело –
Огонь на звезде, отбесившись, притих;
Эмоции хочется выплеснуть в стих –
Схватив валидол, я за клаву присела…
Хочу обратиться к сообществу – люди!
Давайте лицом повернёмся к беде
И если с утра полыхнёт на звезде,
Давайте дремать безучастно не будем!
***
* - "Вот через площадь мы идем
И входим, наконец..."
На солнце щурюсь. Грею шкуру.
Лицо краснеет и горит.
А я всё греюсь, смело, сдуру.
Свет солнца в мае, как магнит..
Пусть ветер свеж. Земля сырая.
Я на припёке постою.
Лучи старательно впитаю,
В мордаху бледную свою..
Быть может завтра снег повалит,
Или плеснёт опять дождём..
Ну а сегодня солнцем залит,
Я словно растворился в нём..
Май Жми сюда Май. Пришёл! Жми сюда Майские (2012) Жми сюда Первомайские куплеты Жми сюда Первомайская Эстафета Жми сюда Майский Жук Жми сюда Северный май Жми сюда
Птица весело орёт,
Солнце встало,
Выбирайтесь-ка из под
Одеяла
И бегите по делам
На рассвете,
А не то светило вам
Как засветит!..
***
Июль
Непросто летом,
тем более,
В сорокоградусный зной!
В машине без климат-контроля
Едешь -
держись,
не ной!
Знай,
что мелочи это,
Стократно весомее боль,
Когда
у целой планеты
Поломан
климат
- контроль.
***
Август
Ливня накануне будто не бывало.
Солнце пробралось через окно,
Зайцев запустило мне на одеяло,
Щерится - не виделись давно...
Зайцы веселятся, прыгают в угаре,
Скачут, безобразия творя,
Им, косым, по нраву лето в Краснодаре,
Мы же ждём как Бога сентября...
***
Сентябрь
Список всех городов огласили -
Краснодар жарче всех по России.
А в двадцатке по миру по пробкам,
Он второй за столицею, вот как!
Стоя в пробках, с пунцовыми мордами,
Мы гордимся такими рекордами!
***
Октябрь
В саду за домом облетает вишня,
На крышу дождик каплет еле слышно,
На градуснике с плюсом восемнадцать,
Придётся по погоде одеваться.
Похоже, лето всё-таки ушло...
Октябрь, двадцать первое число.
Отдав монстру по имени ЖКХ половину пенсии, расстроенный Широков вышел из сберкассы и сел в свои «Жигули». В боковое стекло сразу постучали. Давно запрещённый парковщик протянул Широкову давно запрещённую квитанцию и замер в ожидании денег. Их мэр ещё не запретил.
- Вас же нет, я по телевизору видел. – сказал Широков, протягивая 100 рублей.
- Всё относительно. Сегодня меня нет, завтра тебя, послезавтра телевизора. – ответил парковщик и канул вместе с деньгами.
Широков ещё больше расстроился и, едва отъехав от сберкассы, совершил манёвр под названием «разворот». Через минуту сытый и перегарный гаишник перечислял Широкову его преступления, которые потянули, после ожесточённого торга, на 345 рублей.
- Я бы и 330 взял, - сказал гаишник, убирая деньги: - Но у меня начальник – зверь. Если мало занесу, завтра буду на просёлочной дороге трактора считать.
- Так с коррупцией же сейчас борьба какая, Медведев говорил… - просто так сказал Широков.
- Надо не с коррупцией бороться, а с начальниками. – ответил гаишник и ушёл.
Доехав наконец до дома и поставив машину, Широков купил себе бутылку пива и сел на лавочку возле подъезда. Он сделал только один глоток, когда к нему подошли два милиционера.
- Здесь распивать нельзя. – сказал первый милиционер.
- Штраф 150 рублей. – добавил второй.
- Я что, не могу в своей стране, в своём городе, возле своего дома выпить пива? – изумился Широков.
- Можете. – сказал первый милиционер.
- Но за 150 рублей. Дальше будет дороже. – добавил второй.
Когда разбогатевшие милиционеры ушли, Широков задумался. Что он, простой гражданин и честный налогоплательщик, может сделать в своей стране бесплатно? Получается, что только умереть. И что ему, простому гражданину и честному налогоплательщику, в этой жизни от родного государства досталось просто так? Кроме сердечных приступов после встречи с чиновниками, конечно. Рождение? Нет, отец говорил, что врачу тридцатку сунул, по тем временам очень хорошо. Про рождение своих детей, так же как и про бесплатную медицину с таким же образованием Широков даже вспоминать не стал. Он один раз бесплатно гайморит лечил, даже машину новую продал, всё равно не хватило, пришлось потом в платную клинику идти. Квартиру он купил, про бесплатные путёвки только читал, бесплатную «Скорую помощь» видел в старых, ещё советских фильмах… Недавно, правда, он ходил в кинотеатр на бесплатный сеанс для пенсионеров, но, купив в буфете бутерброд за 300 рублей и кофе за 200, Широков понял, что и здесь его обманули. Позволяют ещё бесплатно дышать российским воздухом, но это или у правительства пока руки не дошли, или такой воздух даже наше правительство продавать стыдится. Бензин Широков покупает по самой дорогой в мире цене, хотя он из родной широковской земли добывается, с газом то же самое, но тут хоть понятно, куда деньги идут, судя по футбольной команде «Зенит» и по газпромовским небоскрёбам. Вот куда уходят деньги за свет, Широков никак понять не мог, несмотря на то, что один раз видел по телевизору усадьбу Чубайса. А цены на еду на родине как кусаются! Даже в Париже-Лондоне, по слухам, они не так кусаются, как на родине. Их даже ценами назвать трудно – бультерьеры какие-то. Например мясо, которое Широкову необходимо для поддержания некоторых функций стареющего организма. Если смотреть на ценник, то получается, что оно, это мясо, раньше было очень богатым и уважаемым новозеландским аборигеном. Это ж не какая-то там курица, которую убил, в машину кинул и в магазин привёз. Но выращивать кур государству, наверное, неинтересно, интересней мясо из Новой Зеландии везти. А качество… Ну, может, они все там, в Зеландии, жилистые и с запахом. Потом Широков вспомнил про тамбовскую картошку, которой на рынке торгуют явно не тамбовские товарищи и не по тамбовским ценам, вспомнил зачем-то про загадочное «одно окно» в не менее загадочном ЕИРЦе, про то, как он получал разрешение на строительство баньки на своей даче… Дорого обошлось разрешение, очень дорого, столько местных чиновников набежало блюсти законность, и у всех семьи, дети… Да за те деньги, которые Широков в конверте сунул только местному главному пожарному, Сандунов в своё время отгрохал шикарные бани в центре Москвы! Широков допил пиво и грустно посмотрел на небо. Там сияло солнышко, плыли какие-то белые образования из ближайшей трубы, в вышине красиво парила ворона, примериваясь спикировать на мусорные баки… И вдруг Широков улыбнулся. Нет, не всё так беспросветно на его милой родине! Пусть вместо облаков по н*** плавают образования, вместо чаек летают вороны, государство мешает жить своим гражданам, а милиция пересажала всех бандитов и прочно заняла их место. Зато он, простой гражданин Широков, совершенно бесплатно, каждый год совершает круиз на планете Земля вокруг Солнца, а в ночное время, в качестве бонуса, ещё и любуется далёкими звёздами! И никто его с планеты не ссаживает, не требует оплатить проезд, в смысле пролёт, и даже не просит доплату за какую-нибудь силу притяжения! Широкова так обрадовало это явное упущение властей, что он забыл про все свои сегодняшние неприятности. «Надо срочно купить специальный солнечный телескоп,» - подумал Широков: «Пока Госдума не просекла, что электорат на халяву летает вокруг Солнца и не придумала на это налог». И радостный Широков снова пошёл в сберкассу – снимать деньги на покупку телескопа. Не знал бедный Широков - да и откуда он мог знать? - что на столе у Президента уже лежит Указ «О физических лицах, совершающих облёт Солнца на планете Земля и находящихся при этом на территории Российской Федерации». Очень хороший Указ, выгодный для государства. И доплата за силу притяжения там предусмотрена, в зависимости от веса физического лица. Во власть наконец-то пришли умные, образованные и умеющие считать люди. К сожалению для простого гражданина и честного налогоплательщика Широкова…
* * *
Да не устанет свет творить
Звезда дневная и ночная!
Нельзя о Солнце говорить,
Надменно с пятен начиная.
* * *
Талмудам магий-сонников
Истлеть в веках придётся:
Была бы тьма поклонников –
Звезда всегда найдётся.
* * *
Пытаясь кризис в настоящем превозмочь,
Ты в прошлом, тёмном и кровавом, не завязни:
Не так страшна Варфоломеевская ночь,
Как утро то, что пострашней Стрелецкой казни.
* * *
По сладкой вафле в каждый рот,
Народу рынок – как явление.
Что очень беден наш народ,
Твердит, объевшись, население.
* * *
Бывает трудно с выбором на свете,
Какой любовный жар ты ни гони.
Все девки как кабинки в туалете:
То заняты, то засраны они.
* * *
Старый замок разгромив,
Строим новый дом.
Как прекрасен этот миф,
Посмотри, местком!
* * *
Жизнью надо дорожить,
Это ж счастье – видеть небо!
Если хочешь долго жить,
Даже кал не ешь без хлеба.
* * *
Все органы связаны сплошь,
Идя от начала к концу:
На заднице волосы рвёшь,
А слёзы текут по лицу.
* * *
Брать и не вздумайте глоткой,
Хватит со словом дурить:
В жизни, ужасно короткой,
Длинно нельзя говорить.
* * *
При жизни нет признания нигде,
Пусть даже путь в высоких сферах вьётся:
Тогда и будут речи о звезде,
Когда она о землю разобьётся.