То ли сказка, то ли быль...
Жил да был один бобыль.
Отродясь у бобыля
не водилось ни рубля,
вечно в доме неуют,
вечно бабы не дают.
Ну, да он не унывал:
уходил на сеновал,
сладко спал, а на рассвете
шел рыбачить, ставил сети...
Но стряслася с ним беда:
вынул рыбку из пруда,
а она сказала: Чу!
Отпусти – озолочу!
Он в ответ: не надо платы!
Мол, плыви, куда плыла, ты,
я тебя, мол, не держу! –
ну а рыбка: награжу!
Вот пришел мужик домой.
Что он видит! Боже мой!
Отчего труба дымит,
а в избе ухват гремит?
Что за баба у крыльца,
неприветлива с лица?
Молвит: я – твоя награда!
Он: спасибо, мне не надо!
Только в сказках, рад-не рад,
не берут назад наград...
Что там дальше по сюжету?
Ублажая бабу эту,
к рыбке он ходил не раз
(ну, про это – долгий сказ:
начиналось-то с корыта,
ну а после – что добыто,
то и отнято потом...)
Впрочем, сказка не о том.
В общем, наш бобыль женился,
отгулял, остепенился,
на обед – и щи, и квас,
баба пилит всякий раз:
вымой руки, вытри ноги,
ты – в избе, а не в берлоге...
загуляет – скалкой в лоб:
где шатался, остолоп?
почему разит сивухой? –
и повторно скалкой – в ухо...
В общем, счастлив, спору нет!
Доброй рыбке шлет привет.
Волны бьются о скалистый берег,
чайки бестолковые кружат.
К морю я плетусь, как сивый мерин,
трет под хвост попавшая вожжа...
Мне б поспать, но вот она… непруха.
Отчего иду смурной и злой?
Однажды, не выспавшись, где-то под утро,
оставив старуху на печке (не жалко!),
отправился дед–бородед на рыбалку –
приелось ему изучать Камасутру...
История эта случилась в Форосе –
на севере юга, заметим, и вскоре
добрёл старичок до ближайшего моря
и с берега в волны свой спиннинг забросил…
Часа где-то три ни фига не ловилось,
с расстройства, омыв свою душу сивухой,
дед матом подумал о милой старухе
и тут же рыбёшка на клёв заявилась...
Почуйствовал дед, что уда натянулась
и ёкнуло в пятки от счастья сердечко,
он дал слабину, чтобы сделать подсечку,
и вот уже рыбка в руках встрепенулась…
Та рыбка была не простая – Царица!
За долгие годы работы в морфлоте
она побывала не раз в переплёте,
но ей удавалось от всех откупиться…
– Проси чего хочешь, себе и старухе,
машину, гараж и дворцовую дачу,
я дам тебе золото, «Челси» в придачу
и выкачу бочку морской бормотухи,
а ты отпусти меня, сделай мне милость!
Но дед был немного чудной от природы –
хочу – заказал он – свободу народу
и чтобы по жизни была справедливость!
Короче, дедуля задвинул нехило,
как будто приплыл не от бабки, а с Марса,
быть может, воспитан был в детстве по Марксу,
а, может, чего-то в сознании всплыло…
Ого, а запросы уже не мельчают! –
подумала Рыбка и вспучила глазки:
– Дед, будь человеком, не смейся – не в сказке!
Ты просишь такое, чего не бывает!
Помешан ли был старикашка на чуде,
хотел ли он Рыбку проверить на вшивость,
да только упёрся он в ту «справедливость» –
хочу, мол, её и пускай она будет!
Товарищ попался конкретно упрямый –
консенсус не найден был в длительном споре,
напротив, у самого Синего моря
вовсю разыгралась ужасная драма…
И так наша Рыбка дедулю, и этак –
прельщала и славой, и звонкой купюрой;
устав, под конец соглашалась натурой,
но дед свою тему держал пистолетом…
Забилась Царица в руках у «Софокла»
от полной тоски и глухой безнадёги
и склеила ласты – по-нашему, ноги,
ну, в смысле того, что от горя засохла…
------
Мораль не мораль, а сплошная унылость –
старуха «героя» ждала на пороге
и скалкой подбила рыбалки итоги.
А, может быть, это и есть Справедливость?..
***
(Текст написан только что, и помещён здесь для того, чтобы его прочитал заказчик - другого способа нет. Не факт, что либретто будет реально исполнено, и если у кого-то возникнет идея по его исполнению - милости просим, воплощайте в качестве капустника, или ещё как...)
(Вступление. Хор рыбаков )
За домом дурака Ивана
Средь камышей, побитых ржой,
Старик у моря – океана
Жил со старухою. С чужой.
Он пах, как выходец из хлева,
И вряд ли б лиру вдохновил,
Но… он ловил, ходя налево –
Не очень часто, но ловил.
С моралью шествуя не в ногу,
Скажу, бия коленом в грудь:
Мы все ловили понемногу,
Чего-нибудь и где-нибудь.
И вдруг, домой явившись, сухо
Сказал он, зыркнув на жену:
Пойдём-ка на берег, старуха –
Один никак не потяну!
У бабки выпал сковородник,
В уме прошла цепочка схем:
- Ты что там, сивый греховодник,
Творишь на старости? И с кем?
Дверь громко хлопнула под ветром…
Старик, не поднимая глаз,
Как через силу буркнул:
-С негром…
Старуха – брык, и затряслась…
(Ария невода.)
Мне, неводу, в радость
Скользить по песку:
Я всякую гадость
На берег влеку.
Сегодня не тина
Из бездны морской
Во мне, а мужчина –
Такой никакой.
Он чёрного цвета,
Улыбка кривА,
Бейсболкой одета
Его голова.
Он пал от удара
Коварной волны:
Под мышкой гитара,
В ней струны черны!
В грязи одеянье,
Но он – не из быдл:
В живом состоянье
Он рэпером был.
Я в море с рассвета
Себя полощу,
И рэперство это
На берег тащу.
Хоть рядышком суша –
Но сколько трудов
Потребует туша
В сто сорок пудов!
Я – невод, я слепо
Блуждаю по дну –
Тяжёлого репа
На берег тяну!
(Дуэт бабки и её Ангела – Хранителя.)
А:
От приключившейся печали
ВкупЕ с нежданною бедой
У бабки зубы застучали
В стакане с пресною водой.
Охальник – дед получит взбучку
За похождения свои,
Но… Надо звать на помощь внучку –
И плакать, плакать в две струи!
Пусть эти всхлипы под сурдинку,
Сопутствуя наплыву чувств
Восславят русскую глубинку –
Рассадник всяческих искусств!
Чужая лира нам нелепа,
Но мы на свете не одни,
А рэп, по сути – та же репа:
Хоть и не хочешь – а тяни!
Б:
Глаза мутнеют, уши вянут,
Ум стекленеет, как сосуд…
Всё так и есть! Но рэп не тянут –
Его болтают и несут!
(Каватина внучки)
Все говорят – нет правды на земле?
А под водой и вовсе с ней уныло…
Давно меня так сильно не штормило,
Не путало ногами в подоле!
Был ветер встречным, да к тому ж окреп –
Едва дошла до дому с вечеринки:
Там ждёт меня рассол в холодной крынке –
Но деду с бабкой срочно нужен реп!
Мне б им сказать про нарушенье прав, да
Да курам нА смех – каша в голове…
Кто говорит, что рэп и репа две
Затеи несовместные? Неправда!
(Ария мёрзлой собаки)
Что впереди – не январи ли,
И феврали – как острый нож?
Недаром предки говорили:
Чего посеешь – то пожнёшь.
Свою народную основу
Я подтвердить не премину:
Как хорошо, поев мясного,
Повыть ночами на луну!
Что скажешь деду – капитану?
Природу чувствуя свою
Я репу есть зимой не стану,
И рэп в сугробе не спою!
Придёт сезон – суров и вьюжен –
А я – без дела…ну и ну!
Мне даром этот фрукт не нужен,
Но коли просят – потяну!
(Куплеты манула)
Что за шум стоит – бомбёжка,
Или кто-то утонул?
Отвяжитесь: я – не кошка,
А естественный манул!
Я на воле уродился,
В камышах а не в избе,
К вашей шобле приблудился –
Но живу сам по себе!
Между прочим, я с гостями
Разбираться с детства мог:
Кто с зубами и когтями,
Для того излишен мозг!
Я злодействую свирепо,
Так что, старый, извини:
Невод твой – твоя и репа,
Сам забросил – сам тяни!
Но под эту физкультуру
Воплощу я блажь одну:
Запущу когтищи в шкуру –
И собаку потяну!
(Ария правильного мыша)
Пусть Жучка держится за бабку –
Я помогать им не спешу:
Тянуть нечистую собаку
Претит приличному мышу.
У кошки тоже норов скверный,
И морда – ах – нехороша…
Зато она - субъект кошерный,
Хоть и опасный для мыша!
Я в настроении ретивом
Всю ночь, до утренней зари,
Грызу глумным речитативом
В норе подпольной сухари.
Пусть сверху кроют матюками,
И громыхают в пол дубьём –
Я репу вытащу руками,
И мы на пару с ней споём!
(Хор тянущих – потянущих)
Под началом у мужчины
Мы душевней медсестры:
Из седой морской пучины
Тянем невод за вихры!
Эх раз, ещё раз –
Искры сыплются из глаз!
Чёрный – чёрный, как из шахты,
И разумный, как жучок,
Бултыхнулся спьяну с яхты
Чернопопый мужичок!
Эх, раз два и три:
Все пускают пузыри!
Ситуация нелепа:
Эта жертва баловства
Прост, как пареная репа:
То есть, весит так, как два!
Эх ух, ещё ух –
Тянем, тянем во весь дух!
Тина дыбится лишаем,
Шелестит о камни слизь:
- Чай, рванём - не оплошаем?
- Вот он, близко!
- Навались!
Эх, дёрг, ещё дёрг –
Прощай, море – здравствуй, морг!
(Ария деда) (При исполнении особо подчёркивать голосом выделенное)
Вчерась в имении Петровых,
По ходу буйных именин
Устроив гонки на коровах,
Разбился генерал РЕПнин.
А в цирке – клоуну из Пизы
Два пса, собой являя рок,
На РЕПетиции РЕПризы
Порвали РЕПсовый шлафрок.
И на скамейке неудобной
Расположась, как камчадал,
Отец Евстафий пРЕПодобный
Урок монашке пРЕПодал!
На всём – невидимые скрепы!
Любой, кого ты не спроси,
Ответит: - Русь пуста без репы,
А репе худо без Руси!
Вся жизнь – эпическая драма:
Тяну, как репу, бытиё…
А рэп пущай бубнит Обама,
Занявший место не своё!
(Хор рыбаков. Эпилог)
Неведом негру зимний холод,
Вся жизнь его гладкА, как нить –
Откуда в ней возьмётся повод
Чтоб текст приличный сочинить?
Они не голы и не босы,
Белы в них только глаз белки,
И все культурные запросы
Немелодичны и мелки.
Их ритм – не нотные структуры
Душевной песни под баян:
У нас похоже квохчут куры,
И дед – когда изрядно пьян!
Тянул он репу не для смеха,
Исполнил дело – а на кой?
(Русалка:)
Зачем он в наш колхоз приехал,
Зачем нарушил мой покой?
(Повторить последние строчки 2-3 раза.)
Обломилось старухино счастье:
Ни избушки тебе со светелкой,
И ни перстней златых и тяжелых.
Нет приличного в доме корыта!
Не понять бестолковой намека,
Пуще прежнего взъелась на деда:
«Не пойдешь, старый, к синему морю -
Так сживу, простофиля, со свету!»
Сил уж не было глупой перечить -
Насмерть встала сварливая баба!
И пошел старый к синему морю.
(Море сразу при нем взволновалось!)
Рыбка, издали деда приметив,
С криком бросилась тушкой на скалы!
И, ударившись тридцать три раза,
Превратилась в чуднУю старушку.
В душегрейке и кичке парчовой,
С сундучком, полным злата до верха!
С лаской деду она поклонилась,
Повела его в дом со светелкой…
Там и жили они душа в душу
Тридцать лет, да еще и три года.
Счастье пили дубовою плошкой,
Ведь старушка - немая, как рыбка.
У синего моря, где ветер неистов,
У фьордов, открытых Маклаем-Миклухо,
Примерно в трёх милях от пляжа нудистов
Старик проживал со своею старухой.
Старик был когда-то лихим мореходом
И в море ходил, а жена у оконца
От солнца заката до солнца восхода
Ждала, невзирая на происки солнца.
Промчались экспрессами юность и зрелость.
Увы, но теперь в перспективе осталось
Лишь то, что преклонным влюблённым хотелось -
Дожить без коллапсов и кризисов старость.
За прежние годы нажили не много -
Кровать, пару стульев да шкаф с антресолью.
Старик не сдавался и пил до полёга...
Его звали Грэем, старуху - Ассолью...
В воскресенье я был на рыбалке
И поймал золотую там рыбку.
Сразу стало её как-то жалко,
Отпустил тут же с доброй улыбкой.
И та рыбка вдруг крикнула звонко:
"Эй, желание, хочешь, исполню?"
Отошел я подумать в сторонку,
А потом возвратился довольный:
"Ну давай, коли дело такое,
Упускать шанс счастливый не буду."
И по горлу провёл я рукою:
"Весь в кредитах сижу я и ссудах.
Надоели мне эти заботы,
Помоги ты уже, ради бога,
И найди мне такую работу,
Чтоб всегда были деньги - и много!"
...Рыбка сделала всё хреновато,
По-людски мой вопрос не решила:
Денег много, но я...инкассатор.
А зарплаты у нас небольшие.
Мыслишку грею неплохую,
Имея рыбный лов ввиду:
Поймаю рыбку золотую,
Сплетённым неводом в пруду,
На сушу вытащу за жабры....
Просьб накопилось ой-ё-ёй:
Угомонить телесный жар бы
(Не то чего-то с головой),
Дворец, четыре самолёта,
И океанский лайнер мне
(Процесс мыслительный суббота
Вчера оставила на дне),
Царевну, только не лягушку,
А то вокруг квакушек тьма
(Башка трещит, снимаю стружку
С древесной сущности ума),
Вселенской славы Читать дальше >>
Поймал Олигархман золотую рыбку и спрашивает:
Чего тебе надо, Золотая рыбка?
-Как и тебе- жизни вечной. Ведь мы ничего не принесли с собой в этот мир и ничего не можем взять с собой из него. Тяжело жить с мыслью, что всё остаётся людям.
Хорошо быть вечным, даже говном, если купаешься в золоте, а если наоборот- подумал Олигархман.
А как ты могла на крючок попасться, ты же Золотая?
- Всех нас губит страсть к наживке...
Женское Общество Патриоток Алтая с нескрываемым неудовольствием прочитало «Сказку о рыбаке и рыбке» Александра Пушкина и считает это зловреднейшей шовинистической чушью, призванной закабалить и без того бесправных российских женщин посредством апелляции к жалости к представленному в угнетенном виде старику. Разбирая на XXIV пленуме ЖОПА данную работу Пушкина А.С., мы вынесли суждение, что сказка была написана с одной целью, описанной им в другой сказке, но последовательно воплощаемой во всех его произведениях: «Сказка ложь, да в ней намек – ДОБРЫМ МОЛОДЦАМ урок», где педалируется именно адрес обучаемых этими стихами особей, отчего-то именуемых автором «добрыми».
Какие они «добрые» на собственном примере показал нам этот самый автор, являвшийся на самом деле мотом, кутилой, игроманом, бабником и жутким ревнивцем. Который всю свою жизнь был занят лишь удовлетворением собственного эго, что и привело его к вздорной дуэли, в результате которой его собственная жена осталась одна, без средств к существованию, с малыми детьми на руках и с запятнанной репутацией. В свете этой резолюции Пленума было решено написать свой вариант сказки, которая перестанет быть ложью, а станет суровой, но справедливой правдой.
«Жил старик со своею старухой
У самого синего моря».
Ну что ж, вот уже в первой строчке стихов мы видим, как унижается достоинство женщины. Почему «со своею» да еще и «старухой»? Кто ему дал право присваивать себе живого человека и обзывать его обидной кличкой только за то, что он (точнее она) уже некоторое время пожила с ним. Лучше текст заменить на:
«Жил старик с одной доброй женщиной
У самого синего моря».
Можно было бы первую строчку сделать, конечно, еще правдивее: «Жил старик с одной доброй женщиной, менеджером среднего звена в одной иностранной фирме», но это по ритму не подходит. Далее по тексту сразу же обращаем внимание на следующую несправедливость – старик, мол, работал, а женщина сидела дома и ничего не делала, кроме пряжи. Мол, весь доход в семью нес муж. Ну где это видано, чтобы в наше время мужчина зарабатывал больше женщины. Тем более, менеджера среднего звена в одной иностранной фирме. Нам видятся эти строчки так:
«Старик пил стеклоочиститель,
А добрая женщина ловила неводом рыбу».
Далее все было как в сказке, но только наоборот. Старик пил себе, а женщина поймала золотую рыбку. И золотая рыбка из женской солидарности не спросила героиню: «Чего тебе надобно, старче?», а задала вполне корректный вопрос: «Есть ли у вас какие-либо затруднения, коллега?» Женщина, без всяких там поклонов, памятуя о женской солидарности, совершенно бескорыстно (Вы думаете, мужчина просто так выпустил бы рыбу? Да ну, сказки) выпускает рыбку на волю и идет домой, где в доверительной беседе делится своими производственными затруднениями с близким, как ей казалось, человеком.
Но не тут то было, теша свое эго нитхинолом, он не помышлял о помощи жене, а мечтал лишь о:
«Дурачина ты, простофиля!
Не умела ты взять выкупа с рыбки!
Хоть бы взяла ты с нее корыто пива,
А то мне опохмелиться нечем».
Совершенно деградировавшее животное и после употребления корыта пива не оставляет своих притязаний и требует у женщины:
«Не хочу быть с менеджером среднего звена!
Хочу быть со столбовою дворянкой!»
Она вопреки своей воле становится столбовою дворянкой, над которой сексуально измывается муж, впавший в средневековую дикость. «Вот неделя, другая проходит», и ему уже мало быть со столбовою дворянкой. Он смотрит различные порно-фильмы, находит в них притягательной пошлую развращенность Екатерины II и требует от жены стать «вольною царицей» посредством нещадной эксплуатации природного дара золотой рыбки, тоже женщины, между прочим. Кем же хочет быть этот изверг при своей «Екатерине»? Как говорил Фрейд, ничто не скрыто под одеялом. Даже в насквозь лживом тексте Пушкина есть оговорка на эту тему, по которой мы понимаем всю чудовищность замысла старика:
«На конюшне служить его послала».
Но не послала, а сам пошел. Да-да, эта похотливая скотина становится конем, чтобы воплотить все темные мужские мечты, которые обуревают самцов рода человеческого по отношению к беззащитным женщинам.
Неделю, другую он измывается над женой на конюшне, при этом, не моясь и воняя конем, и ему хочется уже и рыбку:
«Чтобы жить мне в Окияне-море,
Чтоб служила мне рыбка золотая»
Представляете, он – конь, она – рыбка. Мы не можем даже себе вообразить, что испытывала от так называемой близости с ним терзаемая жена, но уж что должна была испытать рыбка – для нас это вообще за гранью разумного.
Естественно, рыбка противится данному мезальянсу и поступает так, как должна была поступить героиня в самом начале сказки, она бросает старика к его корыту с «Полиролем», а женщину сватает за рыцаря на белом коне с красными парусами.
Жил старик со своею старухой
В аварийном жилище у моря.
Дед рыбачил (всё время под мухой),
Бабка тоже пила крепко с горя.
А ещё, удручённая бытом,
Крепко выпимши, бабка любила
Деда бить! Особливо корытом.
Все корыто об деда разбила.
Дед, как подрассосутся ушибы
И фингал пожелтеет на глазе,
Отправлялся ловить злую рыбу.
Чтобы сухо ей было - заразе!
Как могла, издевалась (скотина!)
Абсолютно ничем не рискуя,
В невод деду то склизкую тину,
То траву напихает морскую.
Бедный дед матерился, плевался,
И в сердцах на груди рвал тельняшку,
Но в борьбе с рыбой злой не сдавался.
Чтоб ей в хвост динамитную шашку!
Шашка, кстати, отличное средство
Учинить над селёдками зверство.
Если б не РыбНадзор по соседству,
Если бы… не статья - Браконьерство…
Отгоняя, с тоской, мысли эти,
Бессердечным селёдкам назло,
Дед по новой закидывал сети
И однажды ему повезло!
Лик Дедули скривила улыбка -
«Кто там бьётся, ртом воздух хватая?
Неужели! Не может быть! РЫБКА!
Не простая притом - «золотая!»
Только рыбка с печалью во взоре,
С золотой чешуей на боку,
- «Отпусти ты меня, Старче, в море!»-
Нежно молвила вдруг старику.
- «Тридцать лет, как я в море рыбачу»-
Испугался старик, удивился -
«А вот рыб говорящих не бачил.
Неужель, до горячки допился?»
- «Не кидай ты меня лютой кошке
(Кошка с дедом рыбачила в лодке)
Отпусти-и-и…» - умоляла рыбёшка -
«Дорогой за себя дам я откуп…»
Дед в догадке своей утвердился,
Затряслись стариковские руки.
Дед на кошку свою покосился -
«Дорыбачились, мол, вот и глюки!»
Мурка, к радости деда, смолчала.
А вот рыба - опять за своё!
Отпустил! И… погрёб до причала,
Не потребовав откуп с неё.
Дома встретила деда старуха,
Сразу выдала порцию «ласки»,
Засветив кулаком деду в ухо.
- «Каб не ты, мы б зажили, как в сказке!» -
- «В смысле?... э…» - Дед не понял намёка.
- «Мне сдала тебя, хрыч, наша Мурка!» -
Об лоб деда старуха жестоко
Загасила огрызок окурка…
Дед у берега сутки маячил -
Рыбку кликал, ревел, как белуга,
Всполошил весь посёлок рыбачий…
- «Ишь ты, как разошёлся, пьянчуга!» -
Удивлялась на дне моря рыбка,
Но на рёв откликаться не стала,
Потому что хитра была шибко,
Да и Пушкина в детстве читала.
Я не богат, но и не беден.
Читаю сказки, верю в них,
В связи с чем взял огромный бредень,
В глубины бросил вод морских,
Ловлю там рыбку золотую
И, не поверите, поймал.
Судьба сыграет шутку злую,
Как было в сказке? Мыслей вал
Про деревянное корыто.
А где его, простите взять?
Желаний горсть бросаю в сито,
Корыто видится опять.
Другое мелочно, незримо -
Не разглядеть под микроскоп,
А тут желать необходимо.
"Мне б замок здесь". Ногою, топ.
Он появился, но песочный,
Какие лепит детвора.
"Побольше мне, такой, вот точно".
Растёт песчанная гора.
Ногами топаю: "машину,
Ведро алмазов". Вот, дела:
Волною выбросило шину
И кучу битого стекла.
"Стаканчик водочки". Морская
Вода залилась прямо в рот.
"Красотку мне, чтоб молодая".
С глубин русалочка плывёт.
Быть может я такой неловкий,
Или она всего скорей?
Мелькнули мысли о духовке,
О запечённой рыбке в ней.
P.S. Судьбы предчуствуя пинок
(Желать уже нет больше сил),
Я пользу всё-таки извлёк:
Её в ломбарде заложил.
Жили-были возле клуба
Дед - Георгий, баба - Люба.
Дед под Екатеринбургом
Был когда-то металлургом,
Часто, сидючи на лавке,
Вспоминать любил про плавки.
Бабка - не злобна, практична,
Хоть в летах - но симпатична,
На лицо наложит маску -
И садится слушать сказку,
Позабыв про быт свой грустный, -
Дед был сказочник искусный!
Как-то, плотно отобедав,
Бабка так сказала деду:
"Я с утра - кухарка, прачка, -
Ты ж - пойди-ка, порыбачь-ка!
Стыдно мне перед народом, -
Море вон - за огородом,
У людей сейчас - путина,
Мы ж "рыбачим" в магазине!"
Дед собрался, взяв при этом
Сеть (не путать с Интернетом!),
Лишь её забросил в море, -
Повезло дедуле Жоре, -
Не корягу, и не глыбу, -
Тянет золотую рыбу!
И, начать решив беседу,
Заявила рыбка деду:
"Сказку Пушкина я помню, -
Три желания исполню,
Очень жарко солнце греет, -
Так что - говори скорее!"
"Три желанья?, - Нет уж, детка!, -
Отвечает рыбке дедка, -
Будь добра ты, милость сделай, -
У меня тут список целый,
Думаю, большой не слишком, -,
Мне бы - новое ружьишко,
Спиннинг, гусли-самогуды,
Бабке - стол, набор посуды,
Скороходы-сандалеты, -
На дворе, поди-ка, - лето,
Молодую куртизанку,
Бабке - скатерть-самобранку,
Мне - семь пятниц на неделе,
"Жигули" седьмой модели,
Пусть в кармане очутятся
Деньги - тысяч десять-двадцать,
Катер, лошадь Сивку-бурку,
И жену сынку-придурку,
Золотые в рот мне зубы,
Бабке - три-четыре шубы,
Невидимку шапку-кепку,
Сил на бабку и на репку!
Ой, прости, чуть не забыто, -
Бабке - новое корыто,
Телефон-смартфон престижный,... -
Рыбка! Что лежишь недвижно?
И чего молчишь, зараза?" -
Та накрылась
медным тазом...
Раз в историю такую,
Помню, братцы, я попал.
Как-то Рыбку Золотую
Я на удочку поймал.
Только в лодке оказалась,
Тут она и говорит:
«Наконец-то я попалась,
Забери меня, старик.
Я давно уже мечтаю
Чтоб в аквариуме жить.
Экология такая,
Впору кверху брюхом всплыть.
А за это, ты же знаешь,
Сказки, чай, читал не раз,
Всё что ты не пожелаешь
Я исполню сей же час".
У меня проблем немало,
Бабка пилит каждый день,
То воротина упала,
То завалится плетень.
Крыша в хате не покрыта,
С потолка вода течёт
И разбитое корыто
У крыльца уж третий год.
Только сам-то я ленивый
И работать не горазд,
На рыбалку бы да с пивом,
Мне вот это в самый раз.
Но, коль подвернулся случай,
И вот так вот мне везёт,
Тотчас список я озвучил,
Обозначив фронт работ.
Рыбка, выслушав, зевнула,
Опираясь на плавник,
После тяжело вздохнула
И сказала мне: «Старик,
Я, конечно, обещала
И готова подсобить,
Только проще нам, пожалуй,
Будет бабку заменить».
Поймал раз старче рыбку золотую.
По-человечьи молвит рыбка тут:
– Ах, отпусти меня! Мечту любую
Твою могу исполнить в пять минут.
– Что, рыбка, можешь царские палаты
Мне сделать на Лазурном берегу,
С резными окнами, с толчком из злата?
Слабо, поди?
– Да ерунда, могу!
– А можешь, для примера, мне карету
Златую, да с шестёркой лошадей?
– Любую просьбу выполню, и эту.
Давай, сердешный, отпускай скорей!
Тут видит старче: рыбке стало плохо,
Трепещут жабры, сохнет чешуя…
И – отпустил. Спросил, боясь подвоха:
– А не обманешь?
– Да чтоб сдохла я!
…Уф, слава Богу!.. Ну, давай желанье
Заветное скорее назови,
Я тотчас применю своё старанье,
И – разойдёмся, в мире и любви…
– О! Кстати, можешь – девку с нежным телом,
И в бёдрах пышную, как каравай?
– Могу, конечно!
– Почто ж тянешь? Делай!
– Что значит – делай?.. Денежки давай.
Мне и квасно, и хлебно,
И в духовности – сыть;
Но у рыбки волшебной
Есть о чем попросить.
Упаду на колени,
Забавляя инет…
Буду ль я откровенен
С рыбой вне «тет-а-тет»?
Всем нужна «самобранка»,
В рукавах чудеса,
Или, чтобы из крана
Водка шла по часам.
Кто попросит прилюдно
Излечить геморрой,
Или, чтобы в этюдах
Слог струился живой.
Соберусь-ка я духом
Съёжу силу в кулак,
Да и крикну ей в ухо:
Тёплый вечер у прозрачной речки,
Где поют безумно соловьи,
Подобрав укромное местечко,
Разложил я удочки свои.
Мужики трепались не напрасно,
Что в начале ночи при луне,
Ты сюда заходишь очень часто,
Чтобы поплескаться в тишине.
Я сижу, дрожа от нетерпенья,
Нервно бородёнку теребя,
Ты ко мне являлась в сновиденьях,
Так что наяву хочу тебя.
Приплыла так дерзко и так смело,
Словно здесь одна хозяйка – ты,
И своим упругим, сильным телом
Как снаряд взметнулась из воды.
Ах, моя ты золотая рыбка,
За тобой слежу едва дыша,
Белобокой, стройной, быстрой, гибкой…
До чего ты всё же хороша!
Но проходишь мимо, вот же стерва,
Заманить тебя не удалось.
Это ясно, я уже не первый,
С кем тебе столкнуться довелось.
Ой-ой-ой, какая недотрога,
Не смотри, что с виду старикан,
Я, таких как ты довольно много
Насадил на крепкий свой кукан.
И тебя намного я хитрее,
Опыт есть и вовсе не дурак.
Я наживку хитрую имею
И сюда пришёл не просто так.
Вот и всё, родная, ты попала,
Подцепил тебя своим крючком.
Видишь, вот и ты не устояла
Перед настоящим мужиком.
Ты моя и сразу стало легче,
Никому тебя я не отдам.
Ты дрожишь в руках и вся трепещешь…
Щука, на двенадцать килограмм.
ЗОЛОТАЯ РЫБКА Выпил на халяву я,
На лице улыбка.
Глядь, у стойки плавает
Золотая рыбка.
Разживусь наградою:
- Эй, прислуга дедова!
А она: - Что надобно?
Нукать, дуй отседова!
- Не дури, подруженька!
Нам с кирюшей Федею
Полбутылки к ужину.
Лучше не разведенный.
- Ну, давай по-быстрому!
Только так … не лаяться,
За бутылку чистого
Штука причитается.
- Ах, ты сельдь бездушная!
Это ж надо выдумать!
Помню там у Пушкина
Все бесплатно выдано
Разъярилась бестия,
Обнажила прелести
И хвостом увесистым
"Хлясь" по левой челюсти.
Челюсть аж обуглило,
Бьет акула здорово!
А сама вся круглая,
Рожа, как у борова.
А потом поплакала,
Нарекла безбожником.
Пили пиво с раками.
Так попал в наложники.
Жизнь пошла не пресная,
С громом и корридами,
Но скажу по-честному:
Федя мне завидует.
Стол и штоф обильные,
Нет проблем с потенцией.
Жаль, что не стабильная.
Душит конкуренция.