Давно прогнал я Маш и Люсь,
Живу свободно, веселюсь,
Не озабоченный и бодрый, как огурчик.
Но тут явился предо мной
Мальчонка с луком и стрелой -
Такой довольно купидонистый амурчик!
И заявляет купидон:
«Ты слишком долго не влюблен!
А что ты скажешь на предмет соседки Ленки?»
Стрелу достал из колчана’,
И мне подумалось: Хана!
И стало стремно, и дрожат мои коленки.
А он пуляет, паразит,
И все никак не поразит –
Наверно, что-нибудь фатальное с прицелом.
Пронзил и печень, и плечо,
Бедро, и кое-что еще,
А сердце бедное мое все так же цело!
Разволновался купидон,
Аж пританцовывает он!
А я стою индифферентно-безучастный.
Но антраша и па-де-де
Не повышают кпд!
- Ты где учился, Робин-Гудишко несчастный?
Определенно, ты, милок,
Не Ворошиловский стрелок.
Кого содержат в занебесных ваших штатах?
Ну вот, уже и расстрелял
Весь нормативный арсенал…
Производительность труда – как у примата!
Спровадил я беднягу вон.
Снискал фиаско купидон!
Я взял пивка, включил ТВ, программу «Меццо».
Без этих Маш, без этих Люсь
Я, вот те крест, не удавлюсь!
А Ленка что же? К Ленке стоит приглядеться…
...... Московскому лету 2010 года
...... посвящается
Мы навсегда запомним это
Так называемое лето -
Как будто в лоб из пистолета
Им отоварили народ.
Ну, почему, за что нам это? -
Мы в ожидании ответа.
Так называемое лето,
Увы, ответа не дает.
Что означает наше лето?
Оно - прогулки в сандалетах,
Фонтаны ультрафиолета,
Но не пожары, не дымы.
Оно мечта, оно услада!
А тут такая, блин, засада –
Как филиал какой-то ада,
И в центре - мы.
И весь июль стоит под сорок.
На небе мгла, на небе морок.
А это что там за пригорок?
А это контуры Кремля!
И гипертоник, и астматик,
Сходив дыхнуть в соседний садик,
Пешком рванули бы во Владик*,
Через поля.
И произносится народом:
«А что же там за поворотом?»
Видать, на нас перед природой
Лежит какая-то вина.
За то и лупят нас дуплетом,
И не пришлось бы завтра это
Так называемое лето
Как санаторий вспоминать …
Вдохновение - это состояние, когда лежишь на диване, разглядывая
потолок, и в носу ковыряешься на судьбину нисколько не жалуясь,
а к тебе подлетает какой-нибудь замечательнейший стишок, как
ракетою сбитый американский разведчик Пауэрс. Он вокруг тебя
бегает, он размахивает пистолетом. И настойчиво требует, чтобы
шел ты за бумагой и ручкой, а ты делаешь вид, что тебе наплевать
на всё это, хоть в уме и раскладываешь строчки по по кучкам. А
когда рассыпаются мысли, будто бы сон в субботу, и твой мозг не
справляется с накопившемся материалом, ты идешь к компьютеру,
словно палач к эшафоту, выползая из лап синтепонового одеяла.
И по "клаве", пальчиками, стучишь ты нервно, с остервенением.
И дырявую память ругаешь сердито, и зовешь его... Только ушло
от тебя Вдохновение, потому что на свете осталось немало ещё
пиитов.
Отрешиться бы от лености,
Примоститься у дерев,
И писать о вечных ценностях
Поэтический шедевр.
О любви и расставании,
И о верности большой,
О безмерном расстоянии
Между долгом и душой.
Чтобы образы весенние
Там возвысились горой,
И похож был на Есенина
Мой лирический герой.
Провести такую линию,
Кровь по жилам леденя,
Чтобы с юной героинею
Он расстался у плетня.
И ушел в пути былинные,
Где и битва, и гульба,
И чтоб запахи полынные
Им горчили на губах.
Чтобы было и эпически,
И прозрачно, и легко,
И вполне патриотически,
И при этом глубоко.
Написать светло и яростно,
Дескать, мы еще могём!
Чтоб потом мечтали барышни
Об автографе моем.
Чтобы выдали госпремию
И забыть бы про нужду…
Пишу про ягодки, грибочки,
(Ни днём, ни ночью нет покоя)
Одна минута - две, три строчки:
Любовь-морковь и всё такое.
Не наркоман я, не маньяк
На поэтическом пригорке.
Пишу про дождик, про коньяк,
Про то, что видит глаз мой зоркий.
"Струна на палке - Лира мне,
А Муза с дома престарелых,
Не на крылатом я коне,
Стихи, как мимо цели стрелы", -
Не говорите так со мной,
Нетленны все мои творения.
Все дураки, рвусь с вами в бой,
Не оценён труд если гения.
И что с того, что смысла нет?
Мне дар писать не вами дан.
Зарифмовал строку - ПОЭТ,
А не какой-то графоман!
Мне делишки мелкие пофиг!
Хочется с текущего дня
Совершить какой-нибудь подвиг
Самоутверждения для.
Например:
Вымыть заскорузлую выю,
Сделать физзарядку с утра,
И остановить энтропию
Зла, но увеличить – добра!
А именно -
Полежать на ложе Прокруста,
А когда припрется Прокруст –
Дать ему по роже до хруста,
Сбить ему улыбочку с уст.
То есть -
Показать злодею Прокрусту,
Чтоб не думал наших замать,
То ли, типа, глокую куздру,
То ли, значит, кузькину мать.
А лучше –
Отодвинув гордо поллитру,
Что народ уводит на дно,
Победить стоглавую Гидру
И Кощея с ней заодно.
А то еще –
Покорить до края природу,
Дюжину подков разогнуть,
Показать родному народу
Светлый и безоблачный путь!
Ну, в общем -
Пусть жена швыряет тарелки,
Пусть она, как хочет, орет -
Вынести ведро это мелко,
Для меня не тот разворот!
Я тут вся из себя гламурная,
Просто взгляд не отвесть никак,
На мене есть браслетка фигурная
И зелёное платье в обтяг.
Я надела колготки синие,
Свой оранжево-красный жакет,
И на шпильках стою, красивая,
Уцепившись за парапет.
Принесла с собой шавку мелкую,
В сумке, сшитой из козьих шкур.
Говорили вчера по телеку,
То, что в моде теперь гламур.
Я засунула розу в волосы,
Их покрасив в малиновый цвет,
Вся такая стою стервозная,
Жду тебя, а тебя всё нет.
Нарастають в душе сомнения,
Что не так у нас, ты скажи...
Это кто же там без движения,
Кто с букетом в коме лежит?
Я прошу прощения, что только сейчас нашла время рассказать о своей новой книжке.
Весной у меня вышла первая книга, но она была лирическая и я на стала раздражать завсегдатаев "розовыми соплями".)))
Но эта книжка - один сплошной юмор на 166 страниц, поэтому бесстрашно признаюсь в том, что она вышла ещё в августе и продаётся в "Книжной лавке писателя" на Невском, 66 и книжном магазине на Гороховой, 33 (это всё в Питере!))). Там же и первую книгу можно купить.))
Есть ещё куча новостей, но совсем нет времени. Постараюсь в скором времени отчитаться!
Во дворе сегодня утром рано
Наблюдаю дивную картину:
Выползает «ёжик» из тумана,
Видимо домой с корпоратива.
Пробираясь медленно и тихо,
Словно тать в ночи вползает в утро.
Ноутбук, привязанный к ботинку,
Оставляет след в траве пожухлой.
До колен заляпан чем-то белым,
В галстуке с остатками салата,
Жертва коллективных беспределов
Движется в родимые пенаты.
Добрая похмельная заначка
Булькает в раздувшемся кармане,
Проползает «ёжик» на карачках,
И опять скрывается в тумане.