Река человечества… бурный поток
уносит стремительно вниз по течению
толпу не имеющих личного мнения
и тех смельчаков, что плывут поперёк…
А те смельчаки, что плывут поперёк… –
толпа, чередуя удары с упрёками,
достоинства их объявляет пороками
и топит в пучине разнузданных склок…
Пучина жестоких разнузданных склок… –
система условностей «чёрное – белое»,
блеснёт голова неожиданно-смелая
и вот её кто-то на дно поволок…
Возможно ли плыть в той реке по уму?
Вопрос несомненно почти риторический;
конечно возможно, вот только практически
Вы просто сыграете в «подвиг Муму»…
Подсолнух спелою
Плюется семечкой,
И птичий шведский стол
Жужжит букашками.
Стучит желание
Под грешным темечком.
Я вместе с Майкою,
Я пью с Наташкою.
Не надо туфелек
И платьев хлопковых,
Не надо мучаться,
Их снять упрашивая.
Куда ни брошу взгляд –
Мелькают попками
(И где тут Майкина,
И где Наташина).
Закат прищурился.
А с Волги воздух свеж.
Без сил, без времени
Лежу под тополем.
И мне и берегу
Не позавидуешь.
Он цвета золота
Усыпан попами.
Его понять легко,
На нем такая стать.
В восторге массовом
В кустах поют дрозды.
На животе лежу.
Ни повернуть, ни встать.
А коль решусь ползти,
Оставлю борозды.
Губами по столу,
Как пашню – бороны.
Скорее в глотку мне
Залейте белую.
Ведь руки заняты,
По разны стороны:
Наташке – правую,
А Майке – левую.
Вяжите руки мне!
Держите ноги мне!
Вонзите в грудь мою
Ножи острейшие.
А тот кто выдумал
Законы строгие
Уж не испытывал
Желанья к женщине.
Париж. Метро. При резком торможении
Свершилось дамы на меня падение.
Бедняжечка рассыпалась в пардонах!
Естественно, ответил благосклонно,
Мол всё ол райт, дю рьен и я не против,
Валитесь хоть на каждом повороте.
Метро. Но в Питере. Одна мамзелька
Меня пронзила каблуком до стельки.
"О-ё-ё-ёй! Опять на шпильки мода
На горе подкаблучного народа!
У Вас в ногах смертельное оружие".
Она глядит, как будто так и нужно,
И всей своей шестипудовой грацией
Молчит.… Предполагаю, что стесняется.
Нередко я в родных пенатах вижу,
Сколь далеко до Питера Парижу!
24.09.07
СПб
------
ПРИКОСНОВЕНИЕ К ПАРИЖУ
Подобно кораблям в оттенках светло-серых,
Дома стояли вдоль быстротекущих РЮ.
Нас Тартар поглощал, зовущийся эРэРом,
Выплевывая вновь навстречу октябрю.
Под щебетанье слов галлийского наречья
Без гидов протекал спонтанный вуаяж.
Нам нравилось, что здесь порою поперечно
В классический настрой врывается кураж.
Он вылезает вдруг, как чертик из портфеля,
И тащит за собой с ухмылкою:
"Смотри
На центр Помпиду, на раскоряк Эйфеля,
А вот гигантский зад на фоне Тюильри!"
Нам были бы смешны подстриженные кроны,
Но замысел открыл линованный Версаль,
Когда он распахнул дерев экран зелёный
И отразил на нём небесную эмаль.
Наверное, Париж рождён для опьяненья,
Чтоб ваши острова во сне и наяву
Затапливать своим бредовым наводненьем,
Которое Любовь по-старому зовут.
Любовь со всей её истерикой лобзаний,
Рефреном глупых клятв и сладостью измен,
Незнанием времён, презреньем расстояний,
Любовь.
А не простой двух тел теплообмен.
Когда загонит одиночество,
В тяжёлой памяти края.
Когда недобрые пророчества,
Вдруг станут сутью бытия.
Судьба попросит дань огромную,
Чтоб продолжал звенеть мой стих...
Скажу я в трубку телефонную -
"Помускулистей...И двоих!"
* * * * * * * * * * * * * * * * * * *
Когда загонит нас сумятица,
И повседневность загрызёт.
Когда сплошные неурядицы,
И бьёт Судьба-злодейка влёт.
И чёрно-белое – не поровну,
ЧернА сплошная полоса.
А на гитаре струны порваны,
Не мог настроить два часА.
Мои стихи не декламируют,
Не изучают в школах их.
А поэтессы игнорируют,
Не посвящают мне свой стих.
И все мои произведения
Читать не хóчут ни фигА.
К тому же, Муза вдохновением
Не одаряла с четверга.
Совсем не пьётся и не пишется,
И не хватает новых тем.
А полной грудью уж не дышется.
И недоволен бытием.
Тогда вот, ноченькой бессонною,
Чтоб дописать вот этот стих,
Скажу я в трубку телефонную – (с)
"Мне погрудастей... И двоих!"
Ёж был востёр, но гнусен на язык:
Чехвостил всех, от зубра до поганки,
И всё, что мог, преподносил с изнанки!
Не зверь, а язва: что ни день - то бзик!
Ему желали скорых похорон,
И сам медведь, почёсывая тушу,
Мечтал...нет, грезил - придавить кликушу
Тем местом, что зовётся афедрон!
Устроить стервецу ангажемент
На кулаках? Куда как благородно,
Но много чести! Всё должно быть сходно:
Каков объект - таков и инструмент!
И взятки гладки: не накостылял,
Не мстил, как изверг, до уничтоженья!
Присел с устатку! И не ущемлял
Прав личности на самовыраженье!
Так ёж нарвался на свою судьбу!
Был слух, что напоследок он сбуровил:
"Хамил, хамлю..." и смолк на полуслове...
Лишь эхо догадалось: "Я и бу..."!
Всем сразу полегчало: было - сплыло!
Но пустобрёх геройски не погиб:
Он просто - как репей к тому прилип,
Что полководцы называют тылом!
А ты, читатель, вынеси вердикт,
Определив с дотошностью педанта:
То - ёж бормочет, иль медведь пердит?
Вполне возможны оба варианта...
Всё вышеизложенное - лишь плод воображения автора, а не интертрипация каких-либо реальных событий. Все совпадения с реально существующими персонажами - случайны. Хотя...
Прошедший в День знаний конкурс детского рисунка на асфальте не обошелся без подкупа, фальсификаций и разворовывания бюджетных денег. Радостный праздник рисунков на асфальте был омрачен алчными воротилами околообразовательного бизнеса и оборотнями с чиновными портфелями. Кто остановит беспредел в системе дополнительного образования школьников?
Ничто не предвещало грозу, когда первого сентября обуваевские первоклашки присели на корточки возле мэрии, чтобы нарисовать цветными мелками солнечный круг, небо вокруг и прочие детские радости. Но в это время «за кулисами» празднества, по сведениям нашего источника из комитета по образованию города Обуваевска, пожелавшего остаться неизвестным, шел грязный торг за первое место.
Как сообщает наш источник, в мероприятии приняли участие сразу три vip-недоросля, из-за которых у кучки организаторов конкурса и развернулся грязный торг, в котором имели место угрозы, подкуп и шантаж. Сын директора треста школьных столовых, дочь заместителя начальника отдела по капитальному строительству, благоустройству и дорогам администрации города и племянница известного бизнесмена Солутана Бисептолова, принадлежащего к той самой диаспоре… - каждая партия предлагала своего кандидата на первое место.
Наш источник в компетентных органах озвучил цифру – 10 тысяч рублей (!) – столько предлагали организаторам охранники бизнесмена в начале торга за первое место. Но звонок из комитета по образованию за дочку директора треста столовых моментально поднял ставку Бисептолова до угрозы взрыва «Запорожца» председателя жюри и поджога всего садоводческого товарищества «Пимокатчик», в котором состоит секретарь жюри.
Однако мэрия тоже не дремала! И стараниями заместителя начальника отдела по капитальному строительству, благоустройству и дорогам администрации города Солутану Диареевичу было отказано в поставках тетрадей в клеточку для всех пяти школ Обуваевска, тендер на которые он выиграл в безальтернативном аукционе, о чем уже сообщала наша газета в июле этого года.
Впрочем, у директора треста столовых оказалась мохнатая рука в областном комитете природопользования, которая, сжимая в своих пальцах бумажки, разрешающие строить коттеджи в еловом лесу под Обуваевском, настучала этими бумажками мэру по физиономии, что не могло не привести к передвижке дочки столовского начальника на первое место.
Только Солутан Бисептолов тоже не хотел сдаваться и пообещал подтянуть в город на ПМЖ еще два десятка родственников. Тут уже не выдержал начальник городской милиции, и звонок от его однокашника, служащего в министерстве внутренних дел РФ, заставил мэра поволноваться не только за место под коттедж, но и за свою свободу.
Но! Помня о своей учебе в Ленинградском автодорожном техникуме, заместитель начальника отдела по капитальному строительству, благоустройству и дорогам администрации города тоже пообещал звякнуть кой-кому из питерских одногруппников и даже вступил в партию…
Ночная перестрелка в кафе «Сказка» между славянской и этнической группировками города, по данным нашего источника в прокуратуре города, не имеет отношения к данному мероприятию. Но жителей Обуваевска в который раз «обули» бездушные чинуши и зарвавшиеся нувориши, отдавшие предпочтение бесталанному, но обладающему связями отпрыску высокопоставленного бюрократа.
Александр Петров, обозревать культуры газеты «За облака».