Не будет бабье лето долгим,
Да и дано оно затем,
Чтоб вспоминать за рюмкой томно
Цветенье пышных хризантем,
Припоминать деньки на даче
И дым искристого костра,
И запах шашлыка. (Удача,
Что не сгорел он у Петра!)
Чай, духовитый, с местной мятой,
Чтоб вместе праздновать закат.
На пальцах пятна шоколада
(Привёз же кто-то шоколад !).
А утром – колбаса с багетом
И кофе в кружке с ободком
И солнцем. Будем бабье лето
Мы долго вспоминать потом.
...
Потом. Опять теплынь наступит...
Природы щедрая пора:
И шашлычок, и дача будет!
(Возьмите ж мясо у Петра!)
Малодушие и хамство, раболепие и чванство,
Мельтешение "блохи" и словесной шелухи,
Также как и Ричард Третий, не люблю я междометий,
Неприличных выражений, суету телодвижений
Если пить, то одним махом, а гулять, так уж с размахом,
В бой идти как на параде и не думать о награде.
Сорок с лишним лет назад, я мечтал покончить над,
Корью, ящуром и СПИДом, раком и апартеидом,
Вдоль экватора проплыть, с древней встретиться Колхидой,
Для Сообщества открыть, тайну Наска с Атлантидой,
Стать хотелось мне пилотом, быть Отечеству оплотом,
Защищать страну, ребята, от коварства супостата,
Стать художником, поэтом, узнаваемым при этом
И дарить не за "бабло", окружающим тепло,
Планов было очень много, мать за мной следила строго,
Проверяла каждый миг, сквозь тетрадки и дневник,
Каждый вечер с батей, оба..., математику особо,
Чтобы я потом в Крыму, кончил ЧВВМУ...
В космос я не полетел ( есть в судьбе такой пробел )
И врачом не стал, а жаль, не варил в мартенах сталь,
Ни шахтером и ни вором, не валялся под "забором",
Не пробился в депутаты и пока не еду в Штаты,
Ни директором, ни мэром, а обычным офицером,
Так сказать с военным флотом, там где блеск роднится с потом,
Где на первом месте служба, дисциплина, долг и дружба,
Где все просто, как в кроссворде, где за подлость бьют по морде,
Пайку, сколько лет минуло, я не прятал под матрасом
И к гламурным не тянуло, изначально п***расам,
Под начальством не "стелился" и как видите не спился,
На акулу лучше с бреднем и ходить по острию,
Чем на шкентеле последним и в кильватерном строю,
Адмиральские погоны, я от вас, друзья не скрою,
Просвистели как "вороны", у меня над головою.
Двадцать лет как я в отставке, с лейкой шастаю по травке,
Вот сейчас лежу я в бане, кверху пузом, на диване
И пишу вам всем в стихах, о своих былых мечтах,
Помню как волна качала, нас во время непогоды,
Несмотря на все невзгоды, я бы начал все сначала,
"Чуйка" вновь подобна "гире", меня гложет то и дело,
Словно море где-то в мире, без меня осиротело,
А теперь закончу кратко - в гроб пока не собираюсь
И на даче три десятка, лет еще потрепыхаюсь!
Проходит "лето" и ни где-то, а в сердце старого поэта...
Есть у меня серьёзная проблема,
Её решить вовек мне не дано.
Я б рассказал о ней всенепременно,
Но для чего вам лишнее говно?
Скажу одно: она огромна с виду,
Да и по сути – чисто исполин.
А больше ничего о ней не выдам,
Вот только случай расскажу один.
За пивом друг поведал, скорбно блея:
-Ты знаешь, Йенс, тебе откроюсь я:
Есть у меня серьёзная проблема.
Я прямо обмер. –Правда? У ТЕБЯ?
И, потребляя пиво и закуски,
Во мне всю жалость грохнув на корню,
Он рассказал на нецензурном русском,
Ни дать ни взять полнейшую фигню.
Я долго ржал, воздав отменной чуши,
А став серьёзным, выдал наконец:
-Ну что ж, дружище, а теперь послушай.
И описал в деталях свой звиздец.
Я самых разных ожидал реакций –
Мой друг не очень адекватный чел –
Но, в рот мне ноги, по полу кататься
Невежливо, по-мойму, ваапче...
Я, блин, не Петросян ему, не Гальцев.
С чего же вдруг, ответьте, этот гад
В меня, от смеха корчась, тыкал пальцем,
И отсылал с проблемой в детский сад?
Влачу сквозь годы жизнь свою устало,
Решения проблемы нет как нет.
И друга больше у меня не стало.
Ведь нахрена друзья такие мне?
Три сотки… дача… солнце светит в глаз…
И мы… вдвоём… жара нам не преграда…
-Любимая… ты хочешь… прям сейчас?…
ах, надо?… ну, раз надо, значит, надо…
любимая… возьми… вот так… держи…
я начал… ты расслабься… ноги уже…
вытаскивай… вложи туда… скажи…
попала?… ну?… ещё… попробуй… ну, же…
так туго… углубляюсь я… спешу…
он твёрд… попробуй… видишь ты?… он груб же…
поглубже?… уж неровно я дышу…
ещё?… ещё?!… ещё?!?!… куда же глубже!!…
любимая… ты лучшая… ты ас…
без пауз… перерывов… пересменки…
согнувшись ты… родная… целый час…
давай же… опускайся на коленки…
вот так… удобно?… ниже… чуть раздвинь…
опять вложи… попала… да, попала…
помни… погладь… опять вложи… нет, вынь…
сейчас… я сам… вот так… ну, да… устала…
давай!… давай!… куда?!… не в эту!!… в ту!!!…
…Последний томный вздох…
ещё немножко…
Встаём…
Вздыхаем…
Счастливы…
В поту…
Мы кончили!!…
Индей: -Опять сквикнул Кекс!
-Кекс вновь пропал, полагаете вы? -Полагаю.
Я ведь и сам с Хохмодрома, порой, убегаю,
но никогда не меняю поезью на секс.
-Что же за всем этим будет? -А будет разврат.
-Будет разврат, вы считаете? -Да. Я аж в коме!
Кто-то опять преждевременно ляжет в роддоме,
и грудничков крик заполнит пространство палат.
-Чем же всё это окончится? -Будет нарсуд.
-Будет нарсуд, вы уверены? -Да, я уверен.
Должен же срок получить похотливый сей мерин.
Женщины Питера пусть же спокойно вздохнут.
-Что же из этого следует? -Следует мстить.
Шить прокурорское дело на Кекса-строптивца
-Значит, по Хохме теперь он не будет носиться?! -Я полагаю, что, всё-таки, следует шить.
Следует шить, ибо будет маньяку конец,
сколько в деяниях Кекса не виться верёвке.
Пусть невский бабник томится, как штрудель в духовке!
Пусть отвечает по полной распутный подлец!
Кексу вердикт прочитает в застенках внутри
грубый палач тупо, как телеграмму тот Печкин.
С предохранителя будет тихонько снят Стечкин*(* - пистолет) и – раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три!...
Посвящается врачам 5-го отделения Федерального центра нейрохирургии г. Тюмени:
зав. отделением к.м.н. Орлову Александру Сергеевичу
нейрохирургу Чуркину Сергею Васильевичу
неврологу Долиновой Екатерине Олеговне
Я помощи этой технологичной
Ждал долго, по срокам совсем неприлично
Причины различны и даже комичны
Что чуть все не кончилось катастрофично
Нужна для леченья лимонная* квота
Поскольку довольно изрядны расходы
Но даже наличие этакой квоты
Никак не способствует срочной работе
Обычно хирургу клиент не помеха
Поскольку наркозу вдохнувши с успехом
Вдали от реальности он пребывает
И поля сражения не наблюдает
Нейрохирургия врача привлекает
Хоть тем, что слесарить ему позволяет
В мозги мне внедрили.... да здравствуют волны!
Deep Brain Stimulation* в сознании полном
И чтоб пациент не впадал в заблужденье
По поводу божьего предназначенья
Медслесари Сашка с басистым Серёжкой
Стаксрамку надели мне на головёшку
Надели - немного неверное слово
Та рамка, была, знать, размера иного
Металлоконструкцию мне прикрепили
Точнее, шурупами в кость завинтили
Закреплен ваш череп и точно и прочно
Сейчас его дергай хоть денно, хоть нощно
И чтоб обеспечить его опознанье
Везут в МРТ для целеуказанья
Кругла, неудобна в руках черепушка
А что в отношенье надетой клетушки
Стаксрамка нужна и как плоскость опоры
И точка отсчета в теориях спора
Хирургу нужна как прицельная мушка
Попасть надо в цель как в игольное ушко
И формул ребята, конечно, не прячут
Надеясь все больше на нюх и удачу
Заклеют вам пленкой липучей затылок
И темя. Чтоб кровь вам на щеки не лилась
Иначе нервозные блин, пациенты,
Сомлеют со страха без медикаментов
А мне то кино досмотреть суждено
Мне темечко сверлят и не все равно!
Убавь-ка у дрели число оборотов
Ведь клацают зубы у нас, обормотов
Снуют наверху работящие руки
О том говорят ощущенья и звуки
Они без запинки колотят и сверлят
Вживляют, вставляют, сшивают и держат
Но вот уже вживлены в мозг электроды
Пора бы узнать результаты работы
Вот старший хирург за врачом посылает
И в маске красавица Кэт приплывает
Вдруг мертво лежащие ноги и руки
Проснулись, задвигались, ловки, упруги
Они подчиняются Катиным знакам
А пальчики быстры на зависть писакам
Уже зашивая мне швы на макушке
Сказал друг Серёжка приятелю Сашке
Ну, этого здесь подмастерья подхватят
А нам с тобой новую голову катят
Простите друзья, мне мой стих ироничный
Поверьте, здесь было все так непривычно
Итог на отлично, а стиль артистичный
Работу тут любят свою фанатично
Чего же здесь нет? Слова нет БЕЗРАЗЛИЧНО
******
Врачи, Орлов Сашка и Чуркин Серега
Волшебники видно, от Господа Бога
Я с постели еле-еле,
Встал не на заре –
Духа нет в помятом теле,
Беса нет в ребре,
Глаз подбит, портрет небритый
И саднит торец…
Глядь – и зеркало разбито –
Значит, не жилец!!!
Я в разбитое зерцало
На себя гляжу:
«Одноглазая коала
И родня ежу».
Зрю - на теле след пунцовый ...
(Так твою итить)
... В форме правильной подковы!
К счастью, стало быть!!!
Вот и чудненько, порядок,
Хоть и ноет грудь.
Не припомню, кто вчера так
Мог меня лягнуть.
Но бедовая примета
Прогоняет сплин!
Тут гляжу: трусы надеты
Наизнанку, блин!!!
Не про нас судьбы презенты –
Такова их суть.
Хоть сними и вновь надень ты –
Счастья не вернуть.
Впрочем, в этой переделке
Есть один нюанс:
Я в сердцах побил тарелки,
Дав удаче шанс!
Мне сегодня, палки-ёлки,
Всё наперекор –
Снёс на мусорку осколки
Вечером во двор,
Тут из нашего подвала
С воплем ля-бемоль
Кошка мимо проскакала
Черная как смоль.
И настигло озаренье:
Это ж БЕСПРЕДЕЛ!!!
На этаж в одно мгновенье
Пулею взлетел.
Тяпнул рюмку, для начала,
И упал на стул.
Зреть в разбитое зерцало
Больше не рискнул.
От примет мне не укрыться…
Щасс, вот, зареву!
Улететь бы в небо птицей,
Уползти в траву!
Тут звонок… В надежде тощей
На иной расклад
открываю дверь – там ...тёща.
– Мама!!! Как я рад!
МИД УПОЛНОМОЧЕН ЗАЯВИТЬ (обалладенная сага или обсаженная баллада)
Червивый Ф.
(наш свет болида)
как будто вдарил всех веслом –
он Хохмодром назвал «неМИДом»,
Индея вовсе – «непослом».
Как можно так вот брякнуть?!
(ёпты-с!!)
На фотку глянь,
(твою едрит!!) –
ну, чем тебе мы не дипкорпус?!
чем Хохмодром тебе не МИД?!
Я сам в себя пальну из пушки
и труп свой сам закину в ров,
не докажу, коль, что Кукушкин –
(что в центре)
вылитый Лавров.
Их превозносит вся Расея
(те, кто в углах на фото, на-а) –
Ситнянский…
Tarkus…
Алексеев…
Авада…
(кстати, где она?)
звезда поэтов авангарда…
но…
эхом прёт по МИДу гул –
тут, всё же, МИД…
не клуб бильярда…
тут враз уволют за прогул.
Кто – в шляпе…
кто – в фуражке…
прочи
кто – лысоват…
кто – не побрит…
очкарик – кто…
скажу короче –
МИД он и в Африке ведь МИД.
На фотке сей
(поведал я бы)
дел иностранных всякий страж.
Вот только kekca сняли с бабы,
чтоб фотку сделать на коллаж.
И с Гюльчатай одна морока,
ведь в парандже не тот же вид,
но, так как Гюля – дочка Клока,
то и её позвали в МИД.
А Жуковец нас всех урыла
(ну, дипломатша ишо та!) –
хрясь!! – ультиматумом нам в рыла:
«Я в МИД ни шагу без кота!».
А так всё чинно…
благородно…
И консула и атташе
все веселы, одеты модно
(косынка Швеллера вааапше!!)
От референш – до секретаршей,
от атташей – до консулов,
кто – моложавей…
кто – постарше…
а кто – преклонных уж годов…
В руках у них все смеха нити,
с них фанатеет вся страна,
хоть высекай, прям, щас в граните
крутые эти имена:
Тщеслав… Леандр… Березин… Саша…
Геом… Вингетор… Тест-пилот…
Червивый… Швеллер… Кекс (фсё наше!)…
Мелас… Матросов… В Рот Компот…
Тамара… Тома… Катя… Юля…
Ленок… Симония… Хи-хи…
Авада… Лида… все красули,
все пишут здоровско стихи.
На Хохмодроме не для вида
наш МИД благи дела вершит,
и я, как стал частичкой МИДа,
то стал и я не лыком шит.
Сейчас я в новом весь прикиде
и тож хомячу разносол –
ведь я посол!…
плисол!…
увидел!…
и вот теперь я тоже в МИДе*… (* - Магазин Импортных Дверей)
но…
лишь, как грузчик…
не посол...
Да!! Не посол!!
Беда ли? Э-эха!!
Но то не важно…
важно то,
чтоб мы ныряли в море смеха,
как в океан Жак Ив Кусто.
И хохмодромовского МИДа
в стенах, где нет понятья «сплин»,
пусть правит бал же литкоррида –
как враг застоев и рутин…
…За дерзкий фортель
Федуарда
из МИДа надо б гнать давно,
снять привилегью «авангарда»,
лишить наград и званий,
но…
без «выговора с занесеньем» Червивого
друзья из МИД
все поздравляют…
С ДНЁМ РОЖДЕ-ЕЕЕЕНЬЯ!!!
и ставят все…
пока «на вид».