Мне сегодня нету оправданья,
Не стираю, и не прибран дом.
Я живу в режиме ожиданья,
Мыслями уткнувшись в Хохмодром.
В раковине грязная посуда,
Суп прокис и чай пролит на стол,
Бутерброд засохший спит на блюде
И собака нервно лижет пол.
Бродят голодающие дети,
Муж устал ругаться и затих.
Целый день сижу я в интернете,
Ожидая интересный стих.
Что случилось, может заболели,
Съев вчера на завтрак колбасу,
Может утонули, улетели,
Потерялись где-нибудь в лесу?
Может быть попали в перестрелку
Где погибло множество людей?
Почему давно не пишет Белка
И затихарился Klock Marley?
По Суок скучаю не по деЦки,
По зоилам, пусто тут без них,
Сидора встречаю только в рецках
Очень редких, но зато каких!
Иногда молчит, как на допросе,
А.Березин думает пока,
Воронцова где-то черти носят
И совсем пропала Таня К.
Почему никто не Епифанит,
И стихи зажилил Mousson,
Где Маринка и Иван Сусанин,
Где Чертополох в конце концов?!
Замолчал совсем Сергей Беседа,
Гендальф где, куда девался Ильф?
Вся семья сегодня без обеда,
Напишите, пожалейте их!
Проснешься, отогнав усталость,
И обнаружишь как-то вдруг:
В России русских не осталось,
Их даже выветрился дух.
Хохлы остались. И евреи.
Татары, Чукчи. Прочья жмудь…
А кто вас, русичи, развеял?
И облик ваш, и вашу суть…
Смешались небыли и были.
Врагов щадя, друзей губя,
Вы дальше, дальше уходили –
И не себе. И от себя.
Ушли… А день, чем дальше, - суше.
Куда ни глянь – каменья, твердь.
Когда мелели ваши души,
Как было речкам не мелеть?!
Ау! Никто не отзовется.
Кругом черным – черно без вас.
И лишь случайно синь плеснется
В разрезах чьих-то узких глаз.
Михаил Атаманенко
Пародия
Рука так за день намахалась,
Усталость - с ног, а сон – бежит:
В России русских не осталось,
Куда ни глянь – все чукча, жид.
Хохол меня дразнит «кацапом»,
А сало русское –кусь-кусь!
Калмык – все степи позацапал,
Метеорит – на лом – тунгус!
О, кто вас, русичи, развеял?
К кому взывать, к каким мирам?
Сам Пушкин – негр, хоть жил в Россее,
Кто Пастернак? Кто Мандельштам?
Понабежали инородцы,
Под корень русских извели.
А разбираться мне придется. –
У всех ведь души на мели.
Встаю сердитый на рассвете,
Стих не идет, ботинки жмуть.
Кто виноват, и кто ответит:
Мордва? Татары? Прочья жмудь?
Вот жили б, русскость нашу холя,
Так нет, смешались, мне назло!
Кошмары снятся, что хохол я ,
Ведь Атаманенко – на «о»…
Если Земля не столкнется с Кометой,
Или потоп не снесёт всё живое,
Стойко, но мы переждём Конец Света,
Заново жить, начиная с тобою.
Если не жахнет вулкан, как из пушки,
Пеплом и пылью, засыпав Планету,
Выжив народ, после той «заварушки»,
Живо на всё вдруг отыщет ответы.
Если на Землю не ступят пришельцы,
Поработить всех землян не сумеют,
То, избежав Эры Рабовладельцев,
Смело, мы в Эру войдем - Водолея.
Если мы выживем после Нибиру,
(Ровно за день, моего День Рожденья*)
Выйду и громко, крича всему Миру,
Выдохну: Мир, ты спасён! С пробужденьем!
С ухмылкой перелистываю сказки…
Зачем нас обманули корифеи?!
Совсем другие у судьбы развязки.
Нет и в помине в жизни нашей феи.
Ночами – одиночества удушье.
С экрана обещают что-то власти…
Агрессия, упрёки, равнодушье –
Как пламя из Горынычевой пасти!
От дум сивушных – смрадное похмелье.
Живой воды бы опрокинуть стопку.
Хотел приехать на денёк Емеля,
Да печь, видать, опять попала в пробку!
Звенят монеты, правят лесть и сила.
Любовь и счастье – мимо колобками.
А те, кто рядом, улыбаясь мило,
Сгребают жар моими же руками.
Давно устал от суеты кричащей,
Но есть одно проверенное средство:
Как хорошо, что с возрастом всё чаще
Впадаю я в безоблачное детство. Михаил Воронцов
Жми сюда
Здоровы будем!
Я дурак Емеля.
Щас как загну вам - во какую байку:
Звал Михаил в запрошлую неделю -
Ко мне хоть на денечек приезжай-ка!
Мол, грОши раскатились колобками,
Нет без воды живой мужицкой силы,
Начальство жар гребет его руками,
И телеящик врет как мерин сивый…
Заправил печь дровишками - и к Мишке,
Приободрить беднягу надо ж ноне!
Неужто никудышны так делишки
В его двадцать девятом регионе?
Да чтой-то вроде забузила печка,
Никак не повернет куда мне надо!
Джипиэрэс у старой дал протечку?
Четвертый круг верчу – и всё по МКАДу!
Попутал бес? А может просто лень ей?
А может, знает сказочную тайну?
Скажи-ка, печь, по щучьему веленью, -
Позвал-то не с похмелья друг случайно?
Зевнув во всё хайло, печь отвечает:
- Да трезвый Мишка, и в порядке крыша!
Он просто…в детство иногда впадает,
А жалобы - так аж стихами пишет…
Уикэнд позади, и Василий копирует ночью
С аппарата в компьютер итог похождений своих:
Снова видит тот пляж, и опять наблюдает воочью
Попку, грудку, что топлесс, волнуясь почти как жених.
Маша дремлет в постели, отбросив в жаре покрывало,
Вася кадры листает, терзая несчастную мышь…
Здесь кадрировать, резать… здесь света добавить; бывало
До рассвета с работой такою, зевая, сидишь.
Отвалился в постель – пять минуток себе передышку,
Снова кадры мелькают, прельщая красою нагой…
Сон ли, явь – не понять… обнимая нагретую «мышку»,
Крутит он «увеличить» - и бёдра крутою дугой…
Рядом дышит жена – всё неровней, все чаще и глуше,
Мышка вдруг под ладонью пушистым растёт хомячком,
Увеличить, уменьшить… Прижавшись к уснувшему мужу,
Маша шепчет сквозь сон: «Ах, мой милый, как мне хорошо!»
Рассвет. Будильник. Даже палку
Своей жене не бросил я.
Спешу сегодня на рыбалку!
Ждут под окном уже друзья.
Иду увереной походкой,
В мечтах немаленький улов,
Слегка попахиваю водкой -
К процессу с вечера готов.
В машину плюх. (Везёт Серёга)
К рюмашке тянется рука.
Ухабы. Гадкая дорога.
Треск камыша. Ага, река.
Со звоном сумки из машины.
Не будет клёва без ста грамм.
Весомой нет на то причины,
Чтоб по второй не выпить нам.
А тут по третьей льёт Серёга.
(Он был недавно за рулём)
Повёлся: "ладно, мне немного.
Горят права пускай огнём".
Колбаска, сыр и помидоры
Нарисовались на капоте.
"Ой, не гони, как поезд скорый".
Бульк, по четвёртой. О работе
Завёл Иван вдруг разговор.
По пятой, чтоб не заржавело.
После шестой наш славный хор
Запел о бабах огалдело.
Седьмая малость зацепила.
Восьмая вскольз пошла за ней.
С девятой, это просто - вилы.
Потом не помню, хоть убей.
Очнулся. Вечер. Возвращаться
Пора. Без рыбы, как домой?
Спросил друзей тихонько: "братцы,
А, кто взял удочки с собой?"....
Сосед в Израиль укатил, сказал - Так надо,
а сам похоже угодил, опять же в "стадо",
терзался в поисках идей и идеалов,
в пыли копался как плебей среди анналов,
от Тита Ливия прочёл до Геродота,
но одного лишь не учёл, что он босОта,
Китай, Израиль - один хрен, проснись, чудИло,
отныне тот блажен где есть, финансы, власть и сила!
Есть у меня знакомая, Людочка. Живет со мной в одном подъезде. Жуткая матершинница. И ничем из неё это не выбьешь. Думается, первое слово, сказанное ею на этой грешной земле, было отнюдь не "мама". Возвращаюсь, однажды с покупками и встречаю её возле дома.
- Что купила? - спрашивает она.
- Да ничего особенного. - отвечаю. - Продуктов, да племяннице книжку. Выуживаю со дна сумки книжку и протягиваю ей. Книжка была сделана по принципу гармошки и запакована в слюду. Людочка со знанием дела берет книжку и выразительно читает первую страницу: (книга предусмотрена для детей 3 лет, с толстыми картонными страницами)"Тилли-бом, тилли-бом, загорелся кошкин дом", текст на этом заканчивается. (нужно напомнить, что книга была упакована в слюду). Людочка повертев книжку, переворачивает ее на "последнюю" страницу и продолжает читать: "Раз-раз, огонь погас!" И без того выразительные глаза Людочки начинают округляться: "Ни х*я себе! Никогда не видела такой сокращенной версии!"
Мир вокруг меня стал аномальным:
Стала слишком серьёзной игра,
Что ни сделай – всё плохо, фатально,
Генеральное – не гениально,
И жара сушит душу с утра,
Ненормальные низкие цены
На спиртное (дешёвку – кто пьёт?),
Пиво тёплое – жидкость без пены,
Не уходят артисты со сцены,
Зритель спит: Мышкин – не идиот…
Стали вежливы стражи порядка.
Я спросил у мента-гордеца:
- «Почему изменил ты повадки?..»
Говорит: - «Ваш вопрос – не загадка:
Я – не мент теперь! Я – полицай!
Я, как только сменили названье,
Стал откатов не брать – завязал!
Благодарен народным желаньям,
И, прошу обратить Вас вниманье:
В морду Вам - есть за что, - но не дал!..»
- «Полицмейстер! Родной! Я весь – с Вами!
В нашем будущем – светлый просвет:
Я за наших – готов с кулаками! -
Обещают по пять телекамер
На квадратный жилой кабинет!
В каждый дом – телекамеру – тЕ`ле!!!
Установим тотальный контроль, -
Чтоб в верхах вертикали сумели
Знать про всё (речь тут не о постели):
Мысли, деньги – вот главная боль!
Под контроль , что ещё не сгорело!
На квадратный метр телеглазок!
Миллионов сто камер – в сеть: смело!..
…«ПОЛ-МИЛИЦИЯ» - лучше бы… Дело!
Кто бы с антициклоном помог?
Не построить ли вентиляторы*
Высотой с километр, с «Охта-центр»?
Создадим сильный ветер, новаторы,
В атмосфере! Гнать воздух к экватору –
Газом снизим пожарный процент!"
…Ураган был реально повальным:
Дуб упал мне на лоб…
- Смерч, ветра`, -
Я подумал, - всё фундаментально!
Все – нормальные, я – аномален,
Потому что такая жара…
Когда подбирается, крадучись, туча
И капли заветные сыплет на кручи,
А ветер ее выжимает как паклю,
Чтоб выдавить новые теплые капли -
На склоны слоны поднимаются дружно...
Слонов в это время легко обнаружить,
Достаточно лишь оказаться на склоне -
И мимо проследует радостный слоник.
Относят слонов к чистоплотным животным,
Слону не пристало быть грязным и потным,
Поэтому слоники грудятся в кучи,
Чтоб вместе отлавливать капли из тучи.
Знакомый поведал мне (мол, между нами!)
Что водится странность одна за слонами:
Помывшись, к подножью на попе сползают...
Возможно вполне. Но не видел, не знаю...
Мы с ней не то что бы женаты,
да и "гражданским" не живём,
её присутствие, ребята,
я ощущаю как живьём,
она всегда везде со мною,
когда я пьян и даже сплю
и в тот момент когда ( не скрою ),
интимным образом люблю,
я в туалет, она за мною,
к жене в постель, она и тут
( побыть мне хочется с собою
наедине, хоть пять минут ),
мне по мозгам она как дятел
и днём и ночью - "тук-тук-тук" -
"Мышей не ловишь!", "Нюх утратил!",
"Мельчаешь ты, мой милый друг!",
"Дождёшься ты пока Дейтерий",
мне скажет - "Муза, ты кулёма
и как зоилов без феерий
пошлёт в ту "степь" из "хохмодрома!"