Когда разденется старуха - осень
и сбросит жёлтое бельё на пол,
бельё немедленно сожгу, а после
я уложу её в тетрадь на стол.
И буду рифмовать стихи на теле,
о том что не покажешь нос
на улицу в февральские метели,
когда лютует дедушка мороз.
И эта старая (во сне) блудница,
(осенней ночью, тёплым октябрём) ,
зальёт мои нетленные страницы,
осенним, долгим, проливным дождём.
Кот залез на тополь во дворе,
И сосед, мужик из сто шестой,
Кошака, на радость детворе,
Просит слезть, прельщая колбасой.
Вечер зажигает фонари...
- Сколько можно, растакую мать!
Ну тогда, скотина, не ори -
Вей гнездо, укладывайся спать!
Когда она здесь, он не видит ни зги в этих шорах,
В ушах только шум - ни друзей, ни врагов не слышит,
Не чует и грома, ну что там какой-то шорох
Малюсенькой мыши?
Когда она здесь, он скользит на негнущихся лапах,
Весны ароматов не чтит с обонянием жалким,
Не чувствует лука, ну что там какой-то запах
Садовой фиалки?
И ямб не заменишь в такие минуты хореем,
И век обоняний и зрений фатально недолог.
Ни ЛОРы не выручат, ни окулисты, скорее
Спасет кардиолог...
"Как хорошо, что дырочку для клизмы
Имеют все живые организмы", -
Сказал не помню кто. давным-давно...
А я скажу вам, чувство оптимизма,
Не менее, чем дырочка для клизмы,
А может, даже более важно!
В соответствии с законом
Это нам принадлежит...
Говорит жена с айфоном:
"Свет мой, зеркальце, скажи..."
Она в нем души не чает...
Между мной уже стена,
Ведь айфон ей отвечает,
Что прекрасней всех она.
Чу! Мне кажется знакомым!
Где-то слышал я давно
Этот разговор с айфоном!
Даже выглянул в окно...
Вот ведь как - большим ученым
Можно стать в своём дому!
Я - про разговор с айфоном.
Есть свидетельства тому.
Чуть не срезался с катушки!
Показаний - пруд пруди!
Среди них и А.С. Пушкин!
Тут и к бабке не ходи.
Надо выведать подробней...
Вот существенный момент!
А потом махнем оглоблей-
И озвучим про патент.
а лес наш утопает в красоте...
провёл я целый ряд мероприятий.
оздоровил подлесок, а затем
освободился от позорных пятен
в самом себе и больше не порю
крестьян за пару шишек или невод.
и, главное, вот честно говорю,
не порчу больше деревенских девок
уже четыре, представляешь, дня.
и буду продолжать в таком же духе.
скорее прикоснётся пятерня
моя к седой морщинистой старухе,
чем возвращусь к той практике своей,
за что в меня кидался твой ботинок.
я гуманистом стал теперь, поверь,
и сплю один, без всяческих обнимок.
но это очень трудно, чёрт возьми…
ни деревенских, да и ты в Париже…
я, mon ami, полягу здесь костьми,
давай-ка возвращаться будем, ты же
хотела отпустить крестьян… пора.
их в рабстве содержать уже негоже,
за исключеньем женщин, - детвора
как утверждают, на меня похожа.
я жду тебя, скучаю по тебе.
истосковался я в интимном плане.
ты представляешь, лезу в галифе
и достаю, пардон… своё желанье.
Ты ведь тоже питаешь надежды,
и мечтаешь о вечной любви.
Позабыв, что в лохмотьях одежда,
и разбито лицо до крови.
Ничего, что несёт перегаром
за версту или даже за две.
Что слывёшь залежалым товаром,
и живёшь без царя в голове.
В забытьи засыпая на лавке,
далеко не последнюю ночь.
Ты, сказать бы помягче - шалава,
грезишь вырастить умную дочь.
Чтобы в старости стала опорой,
чтобы внукам носочки вязать.
Мчится жизнь твоя поездом скорым,
ты, старуха уже в двадцать пять.
Средь бомжей, ты, быть может, принцесса,
бьётся насмерть окрестный "бомонд".
Чтоб самцом стать твоим для процесса,
и плевать, что дурной генофонд.
А ребёнок, зачатый по пьянке,
что впитает с твоим молоком?
Драки вечно бухающей мамки,
с каждым новым отцом -"синяком".
Что, ты, дашь в этой жизни ребёнку?
За душой ни кола, ни двора.
На бухло променяешь пелёнку,
от похмелья сдыхая с утра.
Перед тем, как умрёшь под забором,
лет, быть может, дай Бог, в тридцать пять.
Сын иль дочь тихо скажет с укором:
- Будь, ты, проклята, хоть ты и мать.
В брызгах музыки, в каплях света,
В быстром омуте светлых чувств
Я в какую-то высь лечу –
Никому вокруг не заметно,
Как в глубоком ущелье глаз
Распускаются эдельвейсы,
И как будто уже не здесь я,
А в далёкой стране сейчас,
Где ни лжи, ни предательств нет,
Где, умывшись с утра росою,
По траве я бегу босою
В просыпающийся рассвет
И от счастья почти кричу –
Страх забыт, и душа раздета –
В брызгах музыки, в каплях света,
В быстром омуте светлых чувств…
"Липовая липа, в этом даже что-то есть (пускай шелестит своими листьями и дальше). А вот всё остальное остальное липовое красит только наши отчёты, которые без такой вот «липы» все немощны и худы… "
Соломон Ягодкин
У липовой Липы был рейтинг высокий,
Подружкой моей эта Липа была.
Когда я писала дурацкие строки,
Она восседала у края стола.
Конечно, она не пила и не ела,
У липовой Липы плохой аппетит.
Ну, просто сидела и просто глядела,
И слушала Липа, как "клава" стучит.
Однажды она засопела. "Полипы", -
Подумала я. - "Надо их удалить!"
Но слёзы из глаз моей липовой Липы
Потоком пролились. Не стоит губить
И резать ни в чём не повинную куклу,
Ты латекс разрежешь, потом не зашить.
Пусть что-то и липово, что-то и глупо,
Но всё же без Лип нам порой не прожить.
Открыть артерию и газ?
Ни сапогов, ни подоплеки –
Ушла в четырнадцатый раз,
Опять навзрыд, опять навеки.
Квартира -- мрачная тюрьма,
Тоска, растерянность и жалость.
Ты вправду хочешь, чтоб она
Пришла, одумалась, осталась?
Так что же? Ненависть? Любовь?
А мне б сочувствие, поддержка,
Но беспощадно хмурит бровь…
Мегера? Кобра? Белоснежка?
И снова пепельница, спичка,
Давно бы бросил, но… привычка.