Шарма - с кирзовый "ботинок",
знать ирония судьбы,
ведь не зря кладут блондинок
в треугольные гробы.
Им внизу в продольных тесно,
типа не вмещаются,
стоит им закрыть глаза -
ноги раздвигаются!
Вижу я среди берез
Пляшет ангел мой тверез,
Завлекая меня в рощу
К песнопению без слез.
.....
А на небе в облаках,
Не жалея сил в руках,
Звонко хлопает в ладоши
Бог с улыбкой на губах:
Валентин Суховский
Я пошел недавно в рощу,
Почитать свои стихи.
Патамушто дома ропщут,
Ребятня и старики.
А березам что за дело,
Чем душа моя полна?
Тут не скажут, охренел ты,
Как любимая жена.
Прочитал я, значит, братцы,
Что награфоманить смог.
Вдруг услышал гром…оваций:
Вижу - рукоплещет Бог!
Хочу, чтоб зубы не болели,
Чтоб не болела голова,
Чтобы огонь здоровья в теле
Горел. Таблетки и трава
С микстурой горькой надоели.
Хочу быть бодрым, не болеть.
Хочу с девчёнкою в постели....
Я ничего ещё же ведь.
Хочу, хочу, хочу, хочу....
Жизнь, хлопнув нежно по плечу,
Шепнула: "друг, иди к врачу".
Ума в нём кроется палата.
Он необычный травматолог.
На фоне белого халата,
Он проявился, как филолог.
Ведь этот доктор расторопный,
Глубокомысленно находит,
Что наш сустав голеностопный,
От слова СТОПКА происходит.
-Заполнил анкету?
А-ну, почитаем
чего ты умеешь,
и будет ли прок
1.Могу наслаждаться Апрелем и Маем
2.На склоне сыскать эдельвейса цветок
3.В минуту расставлю палатку в ущелье
4.Со спички одной разжигаю костёр
5.Без пищи могу продержаться неделю
6.Из банки-жестянки состряпать топор
7.Ещё разбираюсь в полезных кореньях
8.С гитарой дружу и неплохо пою
9.По звёздам любое найду направленье
10.На лыжах с горы (это если не пью)
В глазах прочиталась и дыба, и плаха,
И много чего (не при дамах сказать)
-Послушай, Романтик, иди-ка ты наХ@й
И тихо, сквозь зубы "Ебит-твою мать ..."
На каблуках и в куртке легкой
Из дома вышла я с утра...
Забыла старая тетёха:
Шутник апрель горазд приврать.
По гололеду, под метелью
Домой вернулась еле-еле.
Любовь в душе свербит занозой.
Излиться в «аське» про любовь
пытался и стихом, и прозой,
но слышал только: «Не буровь!
Таких любовей повидала
не сотню, может быть не две.
Меня она заколебала,
как боль зубная в голове».
Тогда в стихе от слез соленом
я о взаимности прошу,
но слышу голосом влюбленным:
«Не вешай на уши лапшу.
Чего мне только не сулили –
от райских кущ до шалаша,
луну, зарю, автомобили,
а на поверку – ни шиша».
Я трагедийными стихами
усыпал «аську» и портал.
«Люблю» иссохшими губами
шептал, но слышал лишь: «Достал!
Я шла нелегкими путями,
в кромешной тьме, без фонаря,
А ты гулял в ту ночь с б…ми,
Любовь расходуя зазря».
Своей любимой в оправданье
Чего я только не наплел –
Все добивался пониманья,
в ответ же нежное: "Козел!
Твоя я козочка навеки.
Мы вместе будем беки-меки".
Взобрался я на пьедестал
И заорал на весь портал:
ДОСТАЛ !!!
Один мой знакомый, штукатур по профессии, однажды спросил, - Я вчера передачу смотрел по хистори, там выступал египтолог. А что это за профессия? Они ведь тоже на работу ходят, а чем они там занимаются? Ну экспедиции понятно, ну остальные то дни?
За что они зарплату получают? С нами-то всё ясно, а у них то как?
Поговорив с ним, я понял что работа египтологов в его понимании, выглядит примерно так:
Однажды, свежим, ранним утром, к большим железным воротам, над которыми красовалась надпись «Профбаза египтологов им.Ф. Шампольона», подкатил тентованный грузовик. Водила, устало вышел из кабины. Подойдя к воротам, и выдержав секундную паузу, мужик принялся стучать кулаком о стальной лист. Вороны, сидевшие на соседнем тополе, испуганно закаркав, кинулись в рассыпную. Через две минуты, за воротами скрипнула дверь сторожки. Сначала послышались неторопливые, шаркающие шаги, а затем скрипучий голос деда Василича.
- Какого фараона ты долбишь, мать твою Клеопатру. Всю округу разбудил.
- Василич, это я Петруха. Розеттский камень привёз, в мешках. Задержали нас вчера, - ответил шофёр.
- А-а, египтоман тебя ети. Так бы и сказал. Где ж тебя носит, Лепсиус тебе в дышло. Ладно, заезжай. А я пойду аспирантов подниму. Ждали, ждали тебя до позна. Потом литровочку сообразили, да так в спецовках и улеглись.
Машина погазовав, тронулась с места, и въехала на территорию базы. Ворота за ней закрылись.
Вскоре, к одному из боксов, где остановился грузовик, начали подтягиваться грузчики – аспиранты. Водилу, уткнувшегося головой в руль, они будить не стали. Но открыв бокс, и увидев, что бокс не пуст парни засуетились.
- Ёкарный Захи Хавас, мать егоТапосирис. А куда разгружать то, – послышался недовольный ропот.
- Да это соседняя бригада вчера сбросила. Обломались в конец базы ехать. Абу-Сиры недоделанные. Давай звони Розенфельду, без него здесь сам сфинкс ногу сломит.
Не прошло и сорока минут, подъехал и сам зав базой.
- Ну что у вас тут мужики? – с ходу спросил он.
- Саламоныч, извини что подняли ни свет ни зоря, без тебя здесь завал.
- Что то я не понял, это какой Тутонхомон тут поработал. Соседи? Ну сколько можно говорить, этот бокс для камня. А они аписов сюда свалили, разорви их Бахария.
Затем, начальник со связкой ключей, торопливо зашагал вдоль линии боксов.
Вскоре послышался его крик.
- Всё нашёл. Буди водилу. В пятнадцатый выгрузим, а завтра я им устрою тёплую гробницу, я их одену в мягкие саркофаги. Ишь, взяли моду. Я ихнему доценту выскажу.
Между тем, автомобиль перебазировался к новому боксу, и работа началась.
Ещё часа полтора, можно было увидеть жестикулирующую фигуру зав базой Розенфельда, который командовал разгрузкой нелёгкой продукции.
То и дело слышался его громкий голос.
- Ну куда ты бросаешь, папирус тебе в штаны. Тёщину мумию так разгружать будешь. Раздави тебя пирамида. А ты какого Хеопса тормозишь.
Начался ещё один день. Такой же не лёгкий, как и все остальные в их жизни. Не простую стезю выбрали себе эти плечистые парни, египтологи.