— «День Дурака»? — Спросил внучок зевая.
— Старо, как запонка у деда золотая...
Раз троллить будет масса ситуаций
— «День Троллинга» и должен называться!!!
Зеленский, от забот, расслабив члены,
на отдых, к Туркам, чинно улетел...
Но, не к Евреям ( Видно, сдулись гены... ),
а может и от «истых» перезрел,
кто облепили ( Пусть на Украине! ),
но оные - везде ( Как ни крути! ),
тем паче на Руси...- Воров «Малине»
( А здесь, всегда, иного нет Пути!!! )...
да под язык ( Не в тему! ), пусть и близкий
( Который срочно надо подзабыть! )...
И долгий шлях ( Неимоверно склизкий! )
неведомо куда...- Утратить прыть,
зараз, под говор русский, в КэВэЭнах,
не так уж мерзко ( Статус-то иной! )...
Но с мовой-то родною, той, что в венах
( И пусть Иврит, в крови, почти чужой!.. ),
как быть?..- Под перспективу Украины,
где, самостийность, не желает ныть...-
Знать, наплевать, народу, на «доктрины»
( Не Москали!!! )...- Так, чем, по жизни, крыть? -
Чтоб не юлить!..- Опять же, пред собою...
Тем более, душой, перед страной...
Чтоб не застынуть, в поле, с головою,
расколотой...- Буряк прозрел не свой! -
На местный лад, под вариант событий,
причиною где стал, не тот итог...
А ты, в нём, как предлог кровопролитий...
И, вроде умный..., а внушить, не смог! -
Ни на родном своём ( Видать, не нужен! )...
И ни на близком...- Ну, не те слова,
что надобны... А посему, натужен,
твой монолог... Да и халва-молва,
вдруг, расцветёт семитскою похлёбкой,
в её отраве, для «родных» умов...,
где, для Хохла, Еврей, известной тропкой,
на Свет иной, под Холокоста кров...
А посему, Владимир, расслабляйся...,
покамест есть возможность, в меру сил...
Но если что не так...- душой, покайся,
и прямиков в Израиль...- от могил!!!
Свободному человеку стыдно иметь рабов! Другое дело, если ты в душе тоже раб, и без рабства тебе не хватает самого главного, окружающей тебя толпы рабов...
Свобода создаёт ужасающую пустоту, когда больше нет никакого Хозяина и его цепей, а про рабскую палку и рабскую плеть остаётся только мечтать...
Свобода делает свободными только свободных людей. А всем остальным она не позволяет так смертельно рисковать собой: а вдруг свалившаяся на тебя Свобода тебя безжалостно раздавит! И что тогда, когда привычными рабами станут твои дети?..
Хуже раба может быть только свободный раб, потому что тогда его надо ещё и кормить, чтобы, будучи голодным, он не убивал свободных людей...
Рабства давно уже не стало, но звон цепей сладкой музыкой до сих пор звучит в душе многих из нас...
Звериная суть обывателя, об этом вся история Человечества, а он всё звереет и звереет, Дарвина на него нет...
Толпа делает каждого умней, чем он есть на самом деле, и горе тому, кто окажет умней толпы…
"Один с сошкой - семеро с ложкой", это и есть народ, точнее, его верные слуги...
Все начальниками быть не могут хотя бы потому, что кто-то всё-таки должен всех их кормить. А вот для этого и нужен Его Величество Народ...
Всё высокое нужно только высоким людям, это те, в кого удобней всего стрелять, когда подвезут патроны...
Нет ничего опасней, чем ходить строем: сначала тебя заставляют, а потом ноги уже сами по-другому никуда не идут, только строем, и обязательно, в ногу...
Когда в стране реально правит крепостное право, тогда всем остальным правам остаётся на выбор или тюрьма, или костёр...
Всем этим так называемым "людям мира", космополитам проклятым, мы объявляем священную войну. А иначе с кем нам ещё воевать, когда всех своих врагов, если верить нашей самой правдивой пропаганде, мы уже давно победили?..
Опять ничего не получилось, потому что не может брюхо жить в Европе, а голова - в Азии, такая политическая география ещё никого никуда не привела...
Это макароны в кастрюле должны быть все одинаковые, а люди, они обязаны становиться разными. А иначе блюдо под названием "Народ" окажется явно несъедобным...
Народный гнев против "врагов народа" был так велик, что не дать ему оружие и вовремя не отвернуться мы не могли. Ну а дальше народ всё сделает уже сам...
Народ - стадо, и естественно, что главный и единственный его враг, свободный, и уже поэтому независимый от любого стада человек...
Ещё не было случая, чтобы мракобесы всех мастей говорили от своего имени, только от имени своего тёмного народа, который во все времена всей своей народной душой тянется к мраку, тогда как всё человеческое стремится к свету. А вот здесь-то мы его вычислим и приговорим...
Спортсмен, который любит свой народ, никогда не будет прыгать выше своего народа, и даже на какое-то мгновение, но оставлять его где-то там внизу, ниже себя...
Когда все молчат, сразу слышно, кто не молчит. Поэтому, если ты подлинный патриот своей страны, молчи и внимательно слушай, кто вякает, и тем самым нарушает музыку всеобщей тишины...
Это человек что хочет, то и думает, а народ себе такой роскоши позволить не может. Поэтому он, от греха подальше, старается не думать вообще, и пока что у него это отлично получается...
Смотрю на народ, и не вижу ни одного лица, тем более, человеческого, значит, не на то смотрю, а надо всегда смотреть - на людей...
Может ли весь народ быть прокажённым? Может, если ему его прокажённая власть милей любой другой...
Если страна ни дня не может прожить без очередного «бесия», а сегодня это – «СТАЛИНОБЕСИЕ», значит, она всё ещё тащится по бесконечному бесовскому кругу, и никак не может вырваться из него…
В бок толчок. Спросонья вздрогнул,
не пойму где что горит;
на жену зубами щёлкнул,
та, призывно так лежит.
В неглижах, пропахла пудрой...
Чую - должен, и скорей;
ей под утро Камасутра
в мысли лезет, хоть убей.
Семь утра! Кому ж охота?
В рань такую кто бы встал?
До пяти я Дон Кихота
весьма вдумчиво читал.
Её шманцы-обжиманцы
отвергаю: "Дай поспать!
Мне весь день сегодня с Пансой
в твою честь сарай ломать.
С твоих помыслов краснею
и горю в стыда огне.
Будь честивей, Дульсинея
и не думай о фигне.
- - -
Сломалась бетонная дамба
И хлынула на пол вода.
Я в негра по имени Мбамба
Влюбилась друзья навсегда.
И пусть не поют дефирамбы,
То зависть их крепко берет.
В обьятия этого Мбамбы
Стремлюсь я ночами вперёд.
У самого синего моря, где синии даже березы,
Синела избушка старухи, слегка накренивши бока.
Там синее, синее солнце сияло синюшной тоскою,
И синее, синее небо смотрело на всех свысока.
Вся синяя, синяя жалость тебя поглощала всецело,
Пресинии, синии слезы катились с синеющих глаз,
Да, синее, синее горе в тебе нестерпимо болело,
Когда эту чудо-картину накрыл фиолетовый таз.
Дом стоит на горе,
А хозяина нет.
Может где -то сгорел,
Где ответ и привет?
Вот покои...Камин
И запущенный сад,
Там он жрал кокаин
И курил самосад!
А потом миллион
Поменял на рубли...
...Имя им - Легион,
Только люди ушли...
Вот теперь я в плену. Не заметил, как связан и сдавлен.
И себя я кляну, что был робок и струсил в бою.
Бесполезно кричать. Не услышат. Врагами затравлен.
Никогда не увижу родимую землю свою.
Никогда не придет озарение и трепет надежды
не приснится в далеком, чужом, незнакомом краю.
Я в плену заблуждений. И только тупые невежды
будут горько глумиться, читая про глупость мою.