В жизни здесь и там причины,
Чтоб хмурее тучи быть.
Подобает ли мужчине
Жаловаться, слезы лить?
Но, а если разобраться,
Есть ли от чего стонать,
От тоски в пролет бросаться,
Злиться, жен своих шпынять.
Пнешь кого-то — станет легче?
(Вот такие пироги).
Если завтрак переперчен —
Не толкай его другим.
Промолчи свою усталость,
И не бей ногою жесть.
Да, веселья в жизни мало,
Это так, но всё же есть.
Утонувший в пустоте
Бесконечных заблуждений,
Я парю на высоте,
Но, увы, не положенья.
Подо мною облака,
Предрассветных снов химеры,
И конкуровы барьеры
Как угроза седокам.
Я сегодня нарасхват,
Но триумф, поверьте, пирров –
Удружил мне мой собрат
Нынче главный бал вампиров.
Угадать кому из них
Приглянулось мое сердце –
Мне б живым теплом согреться,
Чтобы стук зубов утих.
Трубку взял: «ноль два», «ноль три»
Набираю – помогите.
Я еще живой внутри –
Различаю цепь событий.
Снова утро, солнце ввысь.
Новый день. Прощай кошмары.
Хорошо, что санитары
До меня не добрались.
Уважаемый Дейтерий, всё время вылавливаю каких-то клопов на пилотных произведениях, это стукачи или воры, обходящие ваши программные заграждения?
Или это хиноидные засланные казачки (он же психбольной по этой теме, всё время ищет подворотни).
Выловлено: Антонина, pastor, DmitryN, Юрий...
- Емеле непонятно...
- Батюшка, грешна! Люблю собой,
Девицей-красой, полюбоваться…
- То не грех, дитя моё, любой
Может в этой жизни заблуждаться…
Камикадзе.
Выпили когда же по сто грамм,
Повторили, он сказал,- прости.
Как красива всё же Вы мадам
Ты шикарна, глаз не отвести.
Про пол мира, как мольбу читал,
Вешал бедной женщине лапшу.
А когда закончил, встал, сказал,
Извини подруга, я спешу.
Так закончился церковный мой роман,
Надо же покаялась в грехах.
Колыбельную пою я про обман,
И младенец плачет на руках
Пусть.…
Пусть простят «Собор и Богоматерь»
И,
Гюго - «Отверженных» создатель.
Да,
Виктор, бесспорно, в ту эпоху, гений был,
Но, между тем, в России нынешней не жил.
Когда бы наших дней реалии он знал,
В своих трудах и не такое б написал,
И я попробую, сегодня, в стиле «Бэлль»,
Напомнить Вам про наш российский беспредел…
Дай,
мне талончик дай с моей зарплатой.
Знай,
что терпенье кончится когда-то.
Нет,
я не хочу тебя ни чем сейчас пугать,
Но после смены, мне придется подождать,
Когда в ночи за проходную выйдешь ты,
Когда тебя обступят темные кусты,
И нам с тобой никто не сможет помешать
Проблему классовых неравенств обсуждать.
Я,
я простой судебный исполнитель,
Власть,
имущих, ревностный хранитель.
Ты,
по ипотеке взнос попробуй задолжать,
С семьею будешь на асфальте ночевать.
Скамейка в сквере станет мебелью твоей,
А, вместо люстры, свет «волшебный» фонарей,
И, даже ночью, ты не обретешь покой,
Казаться будет, что крадусь я за тобой.
Фар
тусклый свет, и вот, в ночи картина
За
кустом машина «командира».
Пост…
Как в сказке, палочки волшебной ловкий взмах,
Сейчас мы с ним обсудим тему « о правах»,
На месте проведем экспромтом техосмотр.
Он намекнет, что здесь, мол, платный поворот,
И, что он рад бы честно Родине служить,
Но на одну зарплату не приучен жить.
Вновь,
новостями сыплет «телеящик»,
В них,
нам политик врет, что будет дальше,
Как
нам всенародно тяжкий кризис пережить,
А в мыслях, как в карман побольше положить,
Как до исподнего народ ограбить свой…
Кого винить? Его избрали мы с тобой.
И остается, лишь, на Бога уповать,
Скажи, Господь, за что и сколько нам страдать.
Голосуем все за стабильность?
За стабильно хреновую жизнь?
За пивную супердебильность?
Нет уж,лучше пойдём в Коммунизм!
* * *
«Ё-мобиль» подвезёт лишь до банка,
А «УАЗик» куда только хошь.
С виду он и консервная банка,
Но живуч как тифозная вошь!
* * *
Почему среди ста миллионов,
Лишь два чудика могут рулить?
Нету толка от Ваших Законов,
Вам ребятки пора уходить!
У соседа за стеной что-то страшно грохнуло. Степан Степанович так и подпрыгнул в кресле. Вслед за грохотом отвалился приличный кусок стены. В проломе показалась голова соседа.
— Жертв нет? – поинтересовался он.
Степан Степанович не ответил – был в шоке.
— Вот и прекрасно! – обрадовался сосед. – Никто не пострадал! У нас здесь небольшая накладочка вышла. Жена в меня сковородкой запустила. Естественно – промахнулась.
Тут только Степан Степанович пришел в себя.
— Ни-ничего себе на-накладочка! – слегка заикаясь заговорил он. – Че-человека чуть до инфаркта не довели. Безобразие!
Заикание прошло – Степан Степанович продолжал.
— Я, как активный член ДНД наполняюсь возмущением при виде вопиющего хулиганства. Разве так можно? А еще женщина! Сейчас же буду звонить в опорный пункт милиции. Пусть разбираются.
Услышав про опорный пункт, сосед явно перетрусил.
— Степан Степаныч, ну, понимаете, – заюлил он, – жена моя человек нервный, невыдержанный: сорвалась. В какой-то степени, я и сам ее до этого довел. Может обойдемся без милиции? Лично проведу с ней воспитательную работу – по одной половице ходить станет. А пролом в стене сегодня же песком и цементом заделаю. И все будет, если можно так выразиться, «чики-чики». Хорошо?
— Хорошо-то хорошо, – покачал головой Степан Степанович, – одного только я не пойму, как можно сковородой проломить стену насквозь.
— Ее и авторучкой проткнешь, – принялся рассуждать сосед. – Как сейчас строители работают, сами знаете: тяп-ляп, лишь бы объект к сроку сдать. Сплошная халтура! За что людям деньги платят?
— Вы правы, – согласился с соседом Степан Степанович, – Я, как активный член общества Борьбы с Бракоделами, этого так не оставлю. Халтурная работа – вредительство, от которой страдает все наше общество. Сейчас же позвоню в мэрию, пусть высылают авторитетную комиссию. Пусть разбираются и наказывают виновных.
Сосед поежился. ЖЕКовская комиссия его тоже почему-то не устраивала.
— Степан Степанович, – вкрадчиво начал подъезжать он, – извините меня. Я вам солгал. Но солгал не из корысти. Лишний раз волновать вас не хотелось. Напрасно я очернил свою жену. Тихая она у меня – мухи не обидит. И на строителях вины нет: стены они хоть и тонкие ставят, но прочные. Дело вот в чем: какой-то злоумышленник вмуровал неизвестно для какой цели, в стену боевую гранату. Граната взорвалась. Загадка, да и только. Не дано ее разгадать никому. Поэтому звонить никуда не надо. А я сейчас же начну заделывать пролом. И все будет – «чики-чики».
— Какие там могут быть – «чики-чики»! – возмутился Степан Степанович. – Что вы говорите? Я, как активный член общества Сочувствующих Жертвам варварской Бомбардировки Хиросимы и Нагасаки обязан пресекать подобные явления. Успокоили, называется! А если в стене не одна граната, а целый склад? Что тогда? Сейчас же позвоню в ближайшую войсковую часть, пусть высылают саперов.
Сосед понял – лгать бесполезно. Пора говорить правду. Лучше горькая правда, чем сладкая ложь. И он начал говорить правду.
— Степан Степаныч, не было гранаты в стене. У стены стояла фляга с брагой. Брага забродила – флягу разорвало. Осуждай, меня подлеца, как хочешь. Вот и все!
— Нет, не все! – грозно сказал Степан Степанович, поднимаясь с кресла. – Не все! Я, не только, как активный член общества Борьбы за Трезвость, но и как бессменный его председатель, не могу пройти спокойно мимо отдельных случаев самогоноварения и изготовления браги. Отвечай честно на все мои вопросы и не вздумай изворачиваться. Ложью только отягчишь свою вину. Всю флягу разорвало?
— Нет, только верх.
— Брага в ней еще осталась?
— Осталась – литров пять.
— Где она?
— В банку перелил.
— Банка где?
— У меня в руках.
— Неси ее сюда. И соленых огурчиков прихвати.
— Для закуси?!!
— Чего кричишь? Можешь – потише? Ясно – не для натюрморта.
— И все будет – «чики-чики»?
— Разумеется – «чики-чики».