Как плохо, когда с поэтом ты лично не знаком.
Не можешь часто видеть его профиль гордый,
Не можешь восхититься в личность прямиком,
В конце концов, не можешь дать ему по морде.
Забираясь глубоко под одеяло
Зимнею холодною порой,
Я воткнул ей до отказа жало
И уснул, довольный сам собой.
Утром же, проснувшись от похмелья
Злым, голодным, сплющенным при том,
Я не ощутил привычного веселья,
Кончив жизнь на свеженькой простынке
Красным окровавленным пятном.
Теперь Комар Вас больше не тревожит,
Он был раздавлен в простынях на ложе...
А вывод здесь совсем простой:
Нажрался, как свинья, иди домой.
Душечка, после случая с Эличкой, долго не могла прийти в себя, всё переживала. А соседки, чувствуя свою вину в этом событии, как то собрались и подарили ей котёнка, но уже мужского состояния. Котёнок был жалким. Реденький пушок не скрывал тельца. Тоненький хвостик торчал вверх и подрагивал, а голубые глазища таращились на Душечку, разливая бальзам в её душе. Тоже очень почтительной породы животяра. У родителей даже документы какие-то имеются. Чуть ли не загранпаспорт. И, опять же, мужское состояние.
Что, ведь, характерно в этой истории? В публичном прелюбодеянии принимали участие коты. Ни один из них не был осУжден людским судилищем.
Все дружно обвиняли Эльку. Такая позиция повелась издавна. Ещё в библейской истории с яблоком. Там, конечно, не всё так уж понятно, но теперь то кое-что можно и сообразить. В семиренку Змий коварный, оторви ему хвост, видать, натолкал виагры. Где он её раздобыл, конечно, остаётся загадкой, но это пусть учёные кумекают.
Адам дорвался до бесплатного, хватил лишку, ну, и не стерпел. Какой же здесь грех? Горе, но не беда. А Ева то, она - дура. На женщин виагра не действует. У кого хочешь спроси. Вполне могла скумекать, что к чему, и не подставляться. Ну, не будем её судить строго, "да не судимы будем". Услышь меня, Господи, и зачти рабу твоему, в случае чего. Так что, не взыщи, а кругом виноватая - женщина. Чтобы голову не морочить, французы придумали "Cherсhe la fame" и живут себе припеваючи. Получают наслаждение от жизни, да и не только от жизни, а мы сидим здесь и сопли жуём.
Через полгода Душечкин Фердинанд, превратился в великолепного красавца. Местные кошки, вовсе не избалованные мужским породистым обществом, падали буквально в обморок, увидев его впервые, но кот будто бы никого не замечал. Ходил, как павиан, по двору, изредка пренебрежительно обсыкая лавочки и колёса машин. И что характерно, я заметил, исключительно иномарки выбирал, падла. Мою копейку презрительно обходил. Чувствуется, конечно, ПОРОДА, хотя всё это - чисто внешние факторы. Моя "ласточка", хоть и невзрачная, но движок у неё троечный - зверюга. Что ты.
Однажды слышу - страшные кошачьи вопли в парадном. Ну, думаю, на этот раз точно, что-то с Душечкой. Стучу. Выходит опять жива-здорова, ни в одном глазу.
- Я не желаю видеть этого гомосексуалиста,- заявила она и, ничего не объяснив, захлопнула дверь.
Я опять к Виктору. Он целыми днями сидит дома - ждёт, когда жена принесёт чекушку, Они с женой в прошлом году заняли денег и выкупили на базаре ларёк. Расторговались так, что теперь он раз в неделю завозит товар, а остальное время жена сама торгует, нанимает продавцов. Одним словом Хозяин. Делать нечего, вот он и пялится в окно.
Душечка возвращалась из магазина, а посредине двора, почти в том же месте, её Фердинанда имеет старый, ободранный, бездомный котяра. Шрамы и отсутствие одного глаза, живописно свидетельствует о его богатом бандитском прошлом. И, что самое страшное, соседки в полном составе наблюдают все подробности этого чудовищного действия.
На этот раз Душечка отвезла кота к родственникам, в деревню.
Через некоторое время, она приобрела на базаре попугая. Он даже умеет говорить. А что? Вполне приличное существо.
Постепенно уходит кураж…
Появляется лень и степенность.
Все сложнее вхожу я в вираж
новых связей. Прощай, вожделенность!
Умирает во мне «просто зверь»
вместе с тягою к совокупленью…
Иллюзорность
Жми сюда
Застучали цилиндры мотора,
Не поможет безумный форсаж,
Больше страсти былого задора
Не позволят вписаться в вираж.
Каскадером былых приключений
Без Виагры чудесной не стать,
Резкий тормоз к сОвокупленью
Мне пришлось безнадежно нажать.
Перегрелся любви радиатор,
Коррозийная гложет хандра,
Заменить бы желаний дозатор,
И остаться с тобой до утра.
Разгоню я себя так брутально,
И степенность и лень задавив,
Унесусь к твоим тайнам венчальным
Приговору Судьбы возразив...
Как поэты все-таки умеют
Прелесть жизни передать в словах:
«Красной розой поцелуи веют,
Лепестками тая на губах»!
Строки эти долго согревали
Серебро моих сердечных струй.
Но недавно повстречал в журнале
Я трактат о том, что поцелуй,
Как утюг, разглаживает кожу
(Лес морщинок был – и вот исчез).
И вовсю гоняя кровь, поможет
Он улучшить ваш обмен веществ.
Селезенке, почкам станет легче.
Если тот журнал не обманул,
То активней действует кишечник:
Поцелуи чаще – лучше стул.
Не впервые узнаю из прессы:
Моцарт тем все больше знаменит,
Что его бемоли и диезы
Улучшают сон и аппетит.
И про пост церковный слышу: враки,
Что он грех поможет превозмочь.
Это только способ наши шлаки
Удалить из организма прочь.
…Так меняет кстати и некстати
Нас практичный двадцать первый век.
Был я прежде лирик и мечтатель,
А теперь другой уж человек.
Никаких стихов я не читаю,
Почему-то больше им не рад.
За собою ж часто замечаю:
До чего мой изменился взгляд!
Те, что окружали Кати, Лизы,
Со своим характером, с душой,
Превратились просто в организмы
Безо всякой тайны неземной.
Все про каждый орган знают четко,
Что во вред ему и польза в чем…
Мне жена вдруг кажется печенкой,
Сам себе я – желчным пузырем.
Подсолнух зрел, раскинувшись на грядках.
А мы с тобой отпугивали птиц.
Казалась страшной детская рогатка,
В кривом изломе исступленных лиц.
День плавился, как сыр на сковородке.
И пряный силос ноздри щекотал.
В такую пору, мучаясь без водки,
Сжег спичками себя Сарданапал.
Над головами проносились мухи
Потел от жара белый небосвод.
А мы мечтали: вот пройдет непруха
И прекратит жрать семечки народ.
Заря играла огненным мячом.
В домах окрестных окна пламенели.
Бараны блеяли, косцы о травах пели,
Мужчины матерились ни о чём.
Глубинка русская не видела чудес.
Не бил фонтан струёй денатурата.
Буквально навернувшись банкоматом,
Внезапно сдох технический прогресс.
Народ курил и ковырял навоз.
Безмолвствовал, сажая огороды.
И в вечной контре с матерью-природой,
На грядки прыскал медный купорос.
Стремились к н*** жирные пучки
Петрушки с хреном, сельдерея с луком.
Сивушной дрёмой разливалась скука.
Народ курил и сплёвывал бычки.
Телогреечка стежёная
В холод годная и зной,
Ты в историю впряженная
Стороны моей родной.
Ты подруга равноправия,
Там, где через слово мат,
И тебя в тайгу отправили
Индустрию поднимать.
Комарами, гнусом мучима,
Не скрывалась от ветров,
С зеками ты не разлучена
На делянках у костров.
Ты в тридцатых пулей мечена,
Падала на стылый мох.
А в сороковых – неметчина –
Дранг нах Остен, Хенде Хох.
Над рейхстагом знамя реяло –
Три телаги на троих.
Тысячи дорог измерила
Тяжелейших, фронтовых.
Восстанавливала взорванное –
Вождь настойчив и упрям.
СМЕРШ отыскивал «позорников»,
Рассылал по лагерям,
Чтобы знали косоротые
Как жевать без хлеба хрен,
Не фиг в плен сдаваться ротами
И ходить к фашисту в плен.
Телогреечка стежёная
С откровенной прямотой
В нескольких местах прожжённая
То огнём, то кислотой,
Встретила ты век космический.
На орбите русский наш.
Лезла в пламя в миг критический
Или просто шла в гараж.
На бомже ты, на трудяге ли –
Твой фасон не заменить,
Да и срок твой не оттягивали,
Видно нечем заменить.
Незачем тебя отталкивать,
Мол, довольно, старина.
Символ наш не жердь «Останкино», -
Телогрейка. Да. Она!
Пестрят плакатами прибрежные посёлки.
Не научились мы спокойно отдыхать.
Жизнь без экстрима, словно нитка без иголки.
И я решил, что это нужно испытать.
Пока в тени вечно-зелёного Самшита,
я выбирал одну из множества утех.
Вдруг подошли два одинаковых джигита.
И увели меня с собою без помех.
Надменно бряцая серебряным кинжалом-
понять мне дали, что не нужно говорить.
Спросив меня лишь о таком ничтожно-малом.
Что в переводе означает:"Хочешь жить"?
И вот за окнами потрёпанной машины,
вид величавого Кавказского хребта.
Орлы огромные и снежные вершины.
Невольно вырвалось:"Какая красота".
Дорога узкая - внезапно повернула.
И обогнав отару блеющих овец,
достигли мы высокогорного аула.
Джигиты строгие сказали:"Молодец"!
Ты, целый год с сестрой общался в интернете.
Писал ей всякие там страстные стихи.
О том, что нет Её прекраснее на свете.
Мы с братом поняли - ты хочешь в женихи.
Дивились горы на заоблачную свадьбу.
Столы ломились и вино текло рекой.
Односельчане - подарили нам усадьбу.
И мне теперь, экстрим не нужен - ни какой.
Эмир Али ибн Разак родился счастливейшим из смертных. Роскошь была его верной спутницей, покой был его покрывалом, сила и власть – верными слугами. Фонтаны в его дворце били до самого неба и сверкали прекрасными радугами, затмевавшими своих небесных сестер. В его чудесный сад тайком прилетали райские птицы. Совет он держал с мудрейшими из людей, живущих на земле. Судьбу же его, как и судьбу всего царства, предсказывал Звездочет, умевший не только говорить, но и шутить со звездами.
Исполнение всех желаний порождает лишь новые желания. В один пасмурный день Эмиру стало скучно. Взгляд его затуманили темные мысли, а кровь стала холодной и черной. Долго стоял он на балконе самой высокой башни, долго не отрывал взгляда от манящего и далекого горизонта. Когда же он спустился, то сразу приказал собрать Совет Мудрецов, но не для того, чтобы спросить или узнать, а только для того, чтобы объявить свою волю.
- Царство наше, - говорил он, - подобно персиковому дереву, пустившему корни на земле. Из года в год мы растем, пьем родниковую воду, плоды наши сладки и многочисленны. Но что мы будем делать, когда земля истощиться?
Мудрецы ответили ему, что Царство-дерево будет плодоносить еще много лет, и лишь его праправнуков коснутся печальные лучи заката, но Эмир возразил:
- Я должен думать о своих потомках. Незачем ждать упадка и увядания, когда в моих силах уже сейчас найти новую землю и пересадить дерево!
Очень скоро стало ясно, что именно задумал Али ибн Разак. Соседнее царство процветало, а дворец местного Шаха лишь немного уступал в роскоши дворцу Эмира. Эту чужую землю Эмир и решил назвать новой. Войско ибн Разака было велико и хорошо обучено, а не ждавший вероломного нападения сосед казался легкой добычей. Мудрость слаба и ищет покоя, а потому Совет быстро согласился с повелителем, и даже назвал его планы дальновидными и полезными. Лишь Звездочет молчал, погруженный в свои горькие мысли. Злая шутка заключалась в том, что соседнее царство, которому теперь угрожала опасность, являлось родиной Звездочета. Еще юношей прибыл он ко двору отца ибн Разака, и верно служил ему, как и его сыну. Но теперь его сердце сжималось от бессилия и боли.
- Почему ты молчишь, Звездочет? – строго спросил Эмир, - неужели ты не одобряешь моих планов, неужели ты не видишь мудрости в моем решении?
Долгая бездеятельность владык страшна так же, как и их гнев. Али ибн Разаку очень хотелось вскочить на горячего скакуна и понестись на врагов, размахивая саблей. Звездочет же очень не хотел, чтобы Эмир начал размахивать саблей раньше времени, поэтому осторожно ответил:
- Нет причин сомневаться в мудрости любимца неба и судьбы! Лишь одно тревожит меня и не дает возможности воздать тебе хвалу вместе с остальными!
- Говори!
- Этой ночью звезды были строги и холодны со мной. Когда же я попросил у них рассказать о грядущем, одна из них, Аль Арагон, сказала: «Береги своего владыку»! Я спросил, что это значит, и она ответила: «Путешествия опасны, а мечты – лишь пыль на дороге». Тогда я не придал этому большого значения, ведь я ничего не знал ни о походе, ни о твоих планах, повелитель.
Эмир задумался. Никогда звезды не обманывали Звездочета, никогда не ошибался мудрец. Но отступить он уже не мог, слишком ясно видел себя победителем! Как легко мы представляем себе блаженство оазиса, забывая, что путь к нему лежит через испытание пустыней…
- Спроси у звезд, - велел Эмир Звездочету, - чем я прогневал судьбу? И что нужно сделать, чтобы путь был легким, а победа - быстрой?
- Исполню, - склонился в низком поклоне мудрец.
Звездочет знал, что Али ибн Разак пойдет до конца, и что напугать Эмира одним плохим предсказанием не удастся. Не собирался он спрашивать совета и у придуманной им самим звезды Аль Арагон. Но он твердо помнил, что получить немного времени для борьбы лучше, чем получить много дней для слез. Всю ночь он смотрел на загадочное и красивое небо, но мысли его были далеки от созвездий и судеб. Реки крови, которые должны пролится в обоих его домах, не давали Звездочету покоя, гнев мешал рассудку. Ничего не придумав, он рассеяно считал звезды, пока не досчитал до ста. И вдруг голова его стала холодной, а мысли - ясными.
- Придумал! – воскликнул Звездочет.
Звездочет шел быстро и тихо, а в руках его был тяжелый ларец с сотней драгоценных камней, подарками Эмиров и вельмож. Звездочет шел в гарем.
- Сто звезд, сто камней, сто наложниц, - бормотал он, - должно получиться!
Два огромных черных евнуха не спали, но предпочли не заметить мудреца, которого за глаза обвиняли в колдовстве. Когда утренняя звезда заняла свое место на счастливом небе востока, он покинул гарем Эмира с легким ларцом, и не с таким тяжелым камнем на сердце.
- Я говорил со звездами, повелитель!
- Говори, Звездочет, говори всё!
- Звезды по-прежнему благосклонны к тебе, но чтобы поход был удачным, надо сделать следующее…
Мудрец смущенно замолчал, но Эмир нетерпеливо махнул рукой, призывая рассказчика продолжать.
- Каждую ночь, начиная с сегодняшней, ты должен будешь посещать один цветок своего гарема, чтобы подарить ей счастье и наслаждение. Через сто ночей, если условие будет выполнено, можно будет безбоязненно начинать войну с мирными соседями…
- О, какое сладкое испытание! – вскричал довольный ибн Разак, - как меня любят обитатели неба! Конечно, сто ночей – это много, мне не терпится начать уже сейчас. Но раз так хотят звезды – не будем им перечить! Зато моя армия будет подготовлена гораздо лучше!
И он снова созвал Совет, повелев ему начать приготовления к войне, а также снова собраться через сто дней, дабы проводить его в поход и получить дальнейшие распоряжения.
Зачем же Звездочет ходил в гарем, да еще и с драгоценностями? Конечно, чтобы подкупить наложниц. Но вооружен он был не только алмазами и изумрудами, но и острым разумом и мудрым языком. Даря каждой жене Эмира бесценный камень, он говорил:
- Я люблю тебя, как сестру, поэтому и говорю с тобой. Сын неба посетит тебя перед походом, сегодня ли, завтра – неизвестно. Но помни, что победа близка, а ведь про гарем Шаха не зря сочиняют сказки…говорят, все женщины в нем превосходят луну и солнце, а красота их так сияет, что евнухи Шаха еще и слепые! Захочет ли Эмир вернуться к тебе? Будешь ли ты по-прежнему любимой и желанной? Все зависит от тебя, вернее, от этой последней ночи. Сделай ее незабываемой и долгой…
Даже самый лучший пловец не переплывет реку, если ему на шею привязать тяжелый камень. Примерно на двадцатую ночь Эмир начал понимать, как коварно обошлись с ним звезды. Но он продолжал – предсказание есть предсказание! А жены…они любили своего повелителя, нельзя винить их за это! Конечно, иногда их старания намного превосходили самые смелые его ожидания, и днем он бродил по залам дворца истощенной, напуганной тенью, но как можно наказывать за любовь? А приказать очередному «цветку» хоть немного угомониться мешала мужская гордость. Выхода из тупика не было, оставалось только биться головой о стену, проламывая себе проход. От Звездочета не укрылись перемены во внешности и поведении Эмира, но он делал вид, что ничего не происходит. Его глаза ни разу не улыбнулись, когда он смотрел в мутные очи ибн Разака. Время – это единственное, что приходит, никогда не опаздывая. Минуло сто ночей.
Совет Мудрецов обстоятельно доложил о подготовке к походу, и терпеливо ждал от сонного и сильно похудевшего Эмира дальнейших приказов. Ибн Разак, собрав все силы, поднял с низкого мраморного столика тяжелый кубок с вином, сделал хороший глоток и лишь тогда смог заговорить. Говорил он медленно и тихо, бросая в растерянных мудрецов короткие, ленивые фразы.
- Я все продумал…войны не будет…распустить армию. У меня совсем нет сил. Я не могу держать саблю, а сидеть могу только на подушках, какое уж там седло…пусть сосед мирно сув..сущв…существует! Можете идти. А ты, Звездочет, останься, - добавил он и прищурился.
- Звезды добились своего, так или иначе, - заговорил он несколько отчетливее, - поход не состоится. Хотя я и выполнил все условия… Какой позор для воина! Я проиграл войну в постели, в женских объятиях!
- Но какой триумф для мужчины! – воскликнул Звездочет и добавил, - а также для повелителя целой страны. Ведь вовремя передумать - намного лучше, чем исправить.
- Что же, утешимся этим, - вздохнул ибн Разак, - в конце концов, все было не так уж и плохо. Ведь как говорят мудрецы? Всё, что нам нужно – лишь любовь.
И тут, впервые за сто дней, Звездочет улыбнулся.
***
Постскриптум.
Эмир Али ибн Разак больше никогда не думал о военных походах, боясь предсказаний и своего гарема. До самой смерти он был мудрым повелителем, любящим мужем и отцом.
Гарем Эмира создал при Совете Мудрецов собственную партию, защищающую права женщин.
Совет мудрецов сейчас работает на одного маленького, процветающего «нефтяного» шейха.
Звездочет жил и работал при эмирском дворе еще долгие годы, составляя правдивые предсказания для ибн Разака, его детей и его внуков. На закате жизни он написал книгу, в которой назвал астрологию «лженаукой».
Морозно... Минус двадцать пять
По Цельсию иль Фаренгейту...
Неважно это... Наплевать...
Метель свою достала флейту
И заиграла старый хит,
Скребущий через окна души...
В такой мороз любой пиит,
С похмелья даже, чуть опухший,
Шедевром может точно в цель
Сразить людские массы метко...
И капнет небольшой процент
Из популярности пипетки
В любого творчества архив...
"Мороз и солнце"... Знали предки,
Что всем запомнятся стихи,
В которых снегири на ветке,
В которых лед и снежный вихрь,
В которых сани с бубенцами...
С мороза девки... Кто-то их
Прижал... А может они сами,
В объятья жаркие гусар
Ныряют, не стянув кокошник...
От стонов их морозный пар
Куда-то под стреху ебошит...
Тел обнаженных барельеф
В сосульках виден многократно...
И даму пик валетом треф
Накрыло жестко и развратно...
И по белесой пустоте
Российской вычурной глубинки
Оргазма крик из декольте
Развеял редкие снежинки
И замер в небесах орлом...
Вот что сказать хотели как бы
Нам классики и я потом
Их потаенных мыслей клады
Вскрыл всем поэтам, как пример...
Зимой сюжетов выше крыши!!!
Твори поэт на склоне эр
Бессмертные поэмы-вирши!!!
Чтоб кто-то, пыль стряхнув с брошюр,
Лет через сто, а может двести,
Сказал: "Я так не напишу..."
И спер стихи своей невесте...
И выдал, сука, за свои...
И прожил жизнь неплохо даже...
Мороз... Да, ****ь - не Дубаи...
Отвлекся снова я... В той лажи,
Что я вам выше написал,
Нет смысла... Из окна надуло...
Я зимней лирики вассал,
Вот потому и перемкнуло...