Не страстью и не ревностью томим,
Уставший путник, сбившийся с пути,
Я мучаюсь молчанием твоим
И объясненья не могу найти.
Быть может снежный пух, что бел и чист,
Засыпал пожелтевшую траву.
И ты перелистнула этот лист,
И начинаешь новую главу.
К чему рыданья и бессониц стон,
Что звёздную нарушит тишину,
Бокал вина и серебристый звон,
Окутавший гитарную струну...
Но вспыхнет вдруг погасшая звезда,
Опередив забрезживший рассвет.
Пусть ты молчишь... ты не сказала: "Да"...
Но ты пока и не сказала: "Нет".
Типа припева:
Звёзды падали, падали, падали,
Не жалея тепла своего.
Загадать бы желанье... А надо ли?
Вряд ли звёзды исполнят его.
Не измерить обычными мерками...
И пускай говорят все вокруг,
Что не склеить разбитое зеркало...
Я попробую всё же... А вдруг?..
Мытарь: Привет, коллега.
Версификатор: Привет, таможенник.
Мытарь: С празником! 25 октября - день тамрженника.
Версификатор: Спасибо. И тебя тоже.
Мытарь: Празнуешь уже.
Версификатор: Нет еще.
Мытарь: Тогда прилетай срочно в гости. Тут пир горой...
Версификатор: Надо подумать.
Мытарь: Чего думать?! Я тут с двумя девочками познакомился - лови их фото по ммс.
Версификатор: Посылай фото.
Мытарь: Ну, как?
Версификатор: Класс.
Мытарь: Вылетай, ждем.Только так - твоя правая, моя левая. Смотри не перепутай!
Версификатор: Хорошо.(Смеется). А они меня дождутся? Мне часа 4 лететь...
Мытарь: Не дрефь, коллега... Дождутся. Вон, смотри одна из них уже мою барсетку сторожит... Давай гони в аэропорт... Ждем, сходим в кафе "мороженное" или в кино...
(Связь прервалась...)
Расстреляв в упор всё лето
Сумасшедшим листопадом,
С грязью белый снег мешая,
Серым кутаясь плащом,
Злая осень за ответом
Подошла и встала рядом,
Всё на свете разрушая
В сумасшествии своём.
Обезглавленное небо
Телом мёртвым распласталось
И кровавою каймою
Опоясан горизонт.
Хоть петлю на шею мне бы…
Да верёвки не осталось.
Я лицо дождём умою,
Позабыв про старый зонт.
В сентябре метут метели,
Глупых птиц пугая стаи,
Поглотить как будто сушу
Хочет снежный океан…
В мёртвой ледяной постели,
В клочья сон свой разрывая,
Отдаю я богу душу,
Обезумевши от ран.
Ветер голосом осипшим
За окошком завывает -
Вслух читает непогода
Запоздалое письмо…
Жёлтый лист, к стеклу прилипший,
Две минуты отсчитает…
Две минуты – как два года…
Больно… Глупо… Жизнь – дерьмо.
Выражаю огромную благодарность своему доброму другу
Беничке Самолётову за помощь в написании этого произведения.
ПЬЕСКА
Действующие лица:
АПОЛЛОН (Феб) - Бог меры, гармонии форм и звуков. Начальник на Геликоне.
ТАЛИЯ - Муза, покровительница комедии и легкой поэзии. Многодетная мать-одиночка.
ДИОНИС (Бассарей) - Бог плодоносящих сил земли, растительности, виноградарства и виноделия. Шумный гуляка.
ПАН - божество стад, лесов и полей, известен своим пристрастием к вину и веселью.
АПОЛЛОН:
Да, помню, резолюцию свою
Я наложил и дал благословенье.
И чудно было видеть возрожденье,
Сто ручейков слились в одну струю.
Тогда Великий ликовал Парнас:
Свершилось!.. Нынче этот пыл угас…
А как он жадно ел из наших рук!
В новинку было мира ощущенье.
Но вот теперь – я честен, не совру –
Всё больше вызывает подозренья.
И средь лернейских траурных болот
Встречает Муза Талия восход.
В Эвтерпу зашвырнули кирпичом!
Я с Манией общался: «Как ты смела?»
«Здесь непричастна! может быть, Семела?»
Но и Семела тоже не при чём.
Не скрою, очень горькая обида…
Пожалуй, позвоню-ка Немесиде.
(Подходит к телефону и набирает номер)
Привет, тебе, сестрёнка! Как дела?
Угу… Понятно… Насморк?.. Знаю, знаю…
Амброзию смешай напополам
С «Московской» водкой, очень помогает...
Прости, что беспокою, дело есть -
У Муз проблемы – пострадала честь…
…Намедни колесницу продала?
Грифоны в зоопарке?.. это новость…
Я понимаю… пенсия мала….
Ну ладно, бай… рад буду слышать снова.
(Кладёт трубку).
Грифонов жаль… весёлые они…
Придётся звать на помощь Эринний…
(появляется Дионис и Пан. Оба навеселе. Пан периодически засыпает)
ДИОНИС:
О, вижу сам: не зря кругом поют,
Что Аполлон проснулся и невесел.
Похмелье? Так сейчас вина налью,
Тепло по жилам радостью разлейся!
Эй, хватит спать, мой добрый верный Пан,
Подай-ка сыну зевсову стакан!
ПАН
(достаёт из карманов телогрейки три гранёных стакана и бутылку):
Стакан подать мы рады завсегда!
В других делах, возможно, не бельмеса.
Вино – нектар, как горная вода,
Клянусь своим папашею Гермесом!
А нет вина – сойдет и самогон…
Ты что печален, душка Аполлон?
Знать, Дафна отказала в этот раз?
Забудь! сейчас мы парочку вакханок…
АПОЛЛОН:
Умолкни, Пан! я свой начну рассказ…
ДИОНИС:
Сначала выпьем. Изобилья краник
У рога не иссяк и вечен он.
Нам «Шардоне», а Пану – самогон.
(появляется заплаканная ТАЛИЯ)
ПАН:
Здорово, мать! Давай, садись за стол.
Да что вы все сегодня, сговорились?!
Твой шеф в тоске, как струногрыз Эол,
Пегас не ржёт, и сдал в химчистку крылья.
Но ты-то, ты!? чей чистый, звонкий смех,
Среди Богов всегда имел успех!?
АПОЛЛОН:
Известно, Муза, в чём печаль твоя,
Всему виной Тартара злые силы.
Когда-то сам я запалил маяк,
А сколько кораблей уже разбилось!
Смирись. И уповай на гнев Стихий,
Туда пошлю в субботу Эринний!
ПАН:
Обидел кто? Пойдём-ка, Бассарей,
Парнасовка в слезах? Какое дело!
Охальнику дадим в пятак скорей…
ТАЛИЯ:
Пан, не спеши! Постой, защитник смелый!
Опять сегодня пил одеколон?..
(ПАН смущённо хрюкает)
И, буйный, рвёшься разрушать канон?..
Послушайте, о Боги. Быть в слезах
Мне, Талии, поверьте, непривычно.
Но чувства спят. И бодрствует страх!
Какой-то гнусный, очень неприличный.
И не Парнас стал нынче, а Казбек…
Виной всему, представьте, человек…
Кто научил его писать стихи,
Кто научил, рифмуя мысль, смеяться?
Текли века и стал он издеваться…
Хорей пришел, сказал: «Дела плохи.
Я нынче собираю чемодан,
Слиняю поскорей из этих стран!»
Ты, Аполлон, склонившись к просьбе Муз,
Оракулом поведал: «Что ж, дерзайте!»
Благословил божественный союз.
Но тот союз подобен стал блат-хате!
Простите, что такое говорю,
Ужасно гневом праведным горю.
Когда открылся праздничный маяк
Мы – дети Мнемосины – что скрывать-то -
К поэтам смело прыгнули в объятья,
И думали: «Давно пора бы так!»
Но сладкий сон прошел, исчез восторг
Теперь куда нам: к Сиксту через морг?
Эвтерпа пожинает горький плод,
Ей что ни день – готов венок на шею.
Рыдает горько: каждый, как умеет
Богине взятку рифмою даёт.
Она: «Не вдохновляла! - говорит, -
Зачем меня смешал с землёй, пиит?!»
Сестра Эрато с горя запила,
Ругается: «Читаю и обидно!
Здесь пару лет, страдая, провела
Итог: холодной стала и фригидной.
Кифару, что ли, сдать свою в ломбард…
Опять строчит про сиськи песню бард…»
Полигимния с Клио не у дел,
На дачу убежала Терпсихора:
«Да ну их в…, по вечерам мы хором
С бабульками поём: «Светить везде».
А Мельпомена с честной Каллиопой
На Кипре солнцу подставляют попы.
Я тоже оказалась не в чести…
Такую чушь несут в мой храм улыбок
Обидно очень… Господи, прости,
Сизифовую взять в аренду глыбу
И придавить… Не всех, конечно… Но…
Ты что там, Пан, мурлыкал про вино?
ПАН:
Так это мы, красотка, завсегда…
АПОЛЛОН (мрачно):
Что делать?! Что?! Бедняжка Каллиопа…
Сам прозевал. И вот, пришла беда!
Не Боги мы, а слуги и холопы!
Зубов полупоэтов слышу лязг,
Ведь не творят, а бьются в вихре дрязг!
ДИОНИС (обнимая плачущую Талию, обращается к АПОЛЛОНУ):
Братан, короче, что там говорить.
Указ подписан, нет обратно хода.
Но, может, Гея - добрая природа
Позволит нам иное сотворить?
Сестрёнке подари по доброй воле
Другое, для неё отдельно, поле.
АПОЛЛОН:
В подобном деле опыт, помню, был,
Но что-то там с концами не связалось.
Жаль. Общество приличное собралось…
А после как-то «бах!» Печать судьбы…
ДИОНИС:
Давай, рискни, в последний самый раз.
А то совсем разрушится Парнас.
АПОЛЛОН:
Опять начнётся страстная борьба
Ведь каждому подай венец лавровый.
Деды, на молодых смотря сурово,
Им отведут местечко у столба.
И снова будет клан идти на клан.
Я что, не прав? Ответь мне, хитрый Пан.
ПАН (просыпаясь):
Дык… что?.. Ну, это…В общем, как сказать…
Оно того… Я - за… А что случилось?
Решили что-то новое создать,
Боитесь только, вдруг подрежут крылья?
И Талия опять (в который раз),
Придёт сюда, в слезах пить мой «Кавказ»?
И глупостью обижены людской,
Все Музы разбегутся по деревням.
И сам ты, стих прочтя, вскричишь: «Отстой!
Закон совсем не уважают древний!
Однако, как, – ты спросишь, – Пан, понять?
Стоит оценка под «твореньем» - «пять?!»
Ну, ладно, ладно. Вам-то не того-с…
Всё некогда, и я скажу открыто:
На свете очень много есть пиитов,
С которыми общаться довелось.
Их волей Феба на поле собрать,
И будет о-го-го какая рать!
Но только, это, дать им всем наказ:
«Любите, люди рифму! Уважайте
Себя, других!» Иначе твёрдо знайте:
Зловредный Пан найдёт и двинет в глаз!
Мне будет всё равно: мужик, мадам,
Сестрёнку обижать свою не дам!
ДИОНИС:
Всё, как всегда… бездарность и талант
Живут бок о бок - некуда деваться...
И Мании случится усмехаться:
«Попался мне очередной Атлант!»
И Зависть в глубине своих пещер
За ушками почешет у Химер.
Но это люди!.. Зло - не их стезя,
Они добры, отзывчивы, открыты…
А если вдруг потянет на кульбиты -
У нас есть Пан - мой всем известный Зам.
За дело – сам сказал – возьмётся он…
Я верю: возродится Геликон!
АПОЛЛОН:
На том и порешим. Пусть будет так.
Ищите лучших. Сроку две недели...
Уже обед а мы ещё не ели.
А ну-ка, Пан, свой открывай рюкзак.
Ого! «Мартини!» Талия, смелей!
И улыбнись! Садись за стол скорей.
Зови сестёр... на всю включите хор!
Сегодня дело сделали такое!
Подайте мёд, амброзию, ихор,
Поставьте ковшик с чёрною икрою…
Да не на край, не в центр, а ко мне…
После выставления стихов о тёще на Хохмодроме:
Жми сюда Жми сюда Жми сюда Жми сюда Жми сюда
О чём хочу, о том я и пишу!
Поэт я, понимаешь, или нет?
Лишь об одном у Бога я прошу,
Не заглянула б тёща в Интернет.
ПисАть о тёще – никаких проблем.
Она, ну прям, как Муза для меня.
Как вспомню тёщу – сразу куча тем,
И прут стихи, не просто болтовня.
А представляешь, сколько рифм на “тёщу”:
“Жилплощадь” (вместе с ней, на склоне дней),
А также “тОщи ”, или, скажем, “мОщи”,
Но это, вовсе, не подходит к ней.
Скорее подойдёт ей слово “толще”,
А также “ропщет” (это не могИ).
Ну и, конечно, слово “прополощет”,
Вот это, видно, про мои мозги.
А также “проще” (проще уж в петлЮ),
И множество других, я ж все не знаю.
Нет, я её, по-своему, люблю,
Но жить в одной квартире – не желаю!
Оно, совсем не сладко жить втроём,
Ведь тёщу всё труднее понимать.
А ты, жена, не защищай её...
Хотя, она, понятно, твоя мать.
Всё, дописал, и выставить спешу
Любимой тёщи истинный портрет.
Лишь об одном у Бога я прошу,
Не заглянула б тёща в Интернет.
Он не таможит вино-водочные фуры,
Но на войне не угадать судьбы солдатам...
Всегда, как штык, он!.. Но на случай рюмки-дуры -
В столе контрольная тарелочка с салатом.