В облаках опять витаю
В поисках сюжета.
Снова осень золотая,
То есть бабье лето.
Но за этой суетою
Стал умишком слаб я.
Толи лето золотое,
Толи осень бабья?..
Нет, на лето не похоже,
Маловато страсти...
Значит, это осень всё же
Бабье-рыжей масти.
Покосятся бабы строго:
"Наша песнь не спета!
То не осень у порога,
Это НАШЕ ЛЕТО!"
Ладно. Лето. Соглашаюсь.
(Толку спорить с бабой?)
Но загвоздка небольшая-
Солнце греет слабо.
И деревьев шевелюра
Пожелтела как-то...
В общем, лето-то де-юре,
Осень же- де-факто!
А погодка разгулялась,
Всё залито светом!
Бабы ж давят вновь на жалость:
"Вот, вернулось ЛЕТО!"
Не желают соглашаться,
Что увял букет-то...
Те. кому давно не двадцать.
Осень чтут, как лето.
Но романтики-поэты
Баб оставят с носом.
К чёрту ваше бабье лето!
Воспоём мы ОСЕНЬ!!!
Луна, натягивая тучи,
Погасла будто бы свеча.
Литрушку пива я замучил,
Потом ещё. Живот урча,
Позывом странным в тёмный двор
Меня втащил и там колени,
Как задрожат. Смотрю забор,
На нём огромные две тени:
Рога, длиннющие хвосты.
Хоть верьте мне, а хоть не верьте.
(Куда бы спрятаться? В кусты?)
Ну, настоящие, блин, черти.
Сковала дрожь, скрутила тело.
Фух, облегченье льётся звонко.
Чертям шагнул навстречу смело,
А это чёрных два котёнка....
Пять дней не ведом был покой:
Работа, дом и вновь работа.
В конце недели трудовой
Слегка расслабимся. Суббота
Маячит завтрашним похмельем.
Сегодня пятница Читать дальше >>
Видимо, с целью полового воспитания, на радость российским школьникам эротические частушки Станислава Абрамова были размещены в разделе
"Смешные стихи …к Дню Знаний 1 сентября, шутки о школе" !!!
Заражённая энтузиазмом, я решила продолжить этот почин. Ну, или что-то типа пародии на Жми сюда
. . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Раз раздел меня Серёжа
До браслета и серёжек.
Эх, нашёлся бы повеса,
Чтоб раздел до Мерседеса!
В среду химии урок,
Занимались с Ирочкой –
Помогал я ей, как мог,
Протирать пробирочку.
Так, не били мы баклуши
Аж до утренней зари.
Тёрла Ирочка снаружи -
Я старался изнутри.
Мой сосед по парте Веня
обещал мне уравненье.
В уравнениях крутой -
уровнял меня с тахтой.
В «дурня» резались под партой.
Макс покрыл. …Отнюдь, не картой:
Не тузом покрыл, не дамой –
чуть меня не сделал мамой.
Я вчера в себя без стона
вобралá бином Ньютона.
А сегодня вожделен
мне Лагранжа многочлен.
Что случилось? Кто кричал,
словно выпь с болота?
Упражняла я «орал»
до седьмого пота.
Целый день на сеновале
занимались Сеня с Валей
Сеня Вале навалял
асимптот в её овал.
Наши предки – обезьяны.
Но познав людей изъяны,
мыслю я, как ни взгляни,
и потомки нам они.
Эх, щедра ж талантами земля!
Как не вспомнить классику обмана –
Сказ о новом платье короля
Некоего Ганса Христиана…
Там, где мальчик, видя, что шиза
Явно преуспела над крамолой,
Людям всё ж сумел открыть глаза,
Что король на самом деле голый.
Сказка, между прочим, – не херня!
Книгу эту умную листая,
Также распирает и меня
Крикнуть вам: «А банка-то пустая!!!»
Мне праздность близка, но геройство мне ближе,
И, время когда стало смутным весьма,
Я в Нижний подался, прослышав, что в Нижнем
Собрал ополчение Минин Кузьма.
Кузьма, между тем, пребывал в беспокойстве.
Сказал мне, над картой России склонясь:
– Герой – хорошо, но народному войску
Нужóн предводитель, желательно, князь.
Я сходу:
– Пожарский! России он верен,
Харизма, к тому ж, у него одного.
Пошли мы с Кузьмою к Пожарскому в терем,
Сказать, дескать, выбор наш пал на него.
Горюя на кухне о судьбах России,
По русской привычке князь горькую пил,
И нам отказал, сколько мы ни просили,
Спустить волкодава грозился с цепи.
Тут Минин вспылил:
– Ах ты, кровь голубая!
Почто на посланцев народа кричишь?
Смелее тебя нынче баба любая,
Ты, коли струхнул, так лежи на печи!
Пожарский лицом, словно площадь, стал красен:
– Да как ты посмел! Негодяй! Сукин сын!
А Минин спокойно:
– Что, княже, согласен?
Ну вот и прекрасненько. Сверим часы.
Стремительность марша – основа успеха,
Любой подтвердит, кто хоть раз воевал.
Пешком топать долго, поэтому ехать
Задумали поездом «Нижний – Москва».
Князь начал чудить:
– Не поеду я с вами,
Портяночный запах введёт меня в грусть.
Борис Годунов мне пожаловал «Хаммер»
С водителем вместе. Без вас доберусь.
Что поездом лучше, то жизнь доказала,
Быстрее доехало войско тогда.
В кафе завалились мы возле вокзала
И принялись князя Пожарского ждать.
А князя всё нет. Неужели убило?
От мысли такой изменившись в лице,
Кузьма взялся князю звонить на мобилу –
Узнал, что он в пробке на Третьем кольце.
Час пик. Надо было нам что-то придумать,
Чтоб темп не терять. Поступили хитрó:
Князь пешим порядком отправился к ГУМу,
Кузьма, я и войско спустились в метро.
Что пробки и там, объяснять я не стану.
Когда добрались, чертыхаясь и злясь,
Наш князь в центре ГУМа сидел у фонтана
И план разрабатывал штурма Кремля.
На приступ решили идти в две колонны,
Построились, жаждая ратных трудов,
Одна – возле церкви Казанской иконы,
Другая – у Средних торговых рядов.
– Кузьма, – говорю, – князь, давайте попроще.
Зачем ополченцев губить, молодцов?
В Москве есть, я знаю, Болотная площадь,
Поляков туда, да и дело с концом.
Смеялись они надо мной до икоты,
Сквозь смех мне сказали такие слова:
– К чему заменитель? Веди их в болота!
Ты ж это умеешь, флаг в руки, Иван!
Меня на «слабó» взять несложно, ей-Богу.
Готов я на подвиг без мыслей о мзде.
Взглянув в календарь, оживился немного:
Есть шанс, потому что Согласия день!
Решил я, что действовать буду нахрапом.
Залез для солидности на Мавзолей,
Поляки кричат:
– Заходи, сиволапый,
Получишь от нас полновесных люлéй!
– Что лыбитесь, – им говорю, – идиоты?
Под стенами холодно нам в октябре.
Пускайте нас в Кремль и ступайте в болота,
И шибче давайте. Понятно, пся крев?
Поляки, узнав меня, враз зарыдали,
Но мне не смогли отказать в ерунде,
И, малость подумав, согласие дали.
А что было делать? Согласия день!
И все разошлись. Ополченье - к вокзалу.
Поляки - туда, где шуршат камыши.
Коль в ком в День Согласия оного мало,
Скажите Ивану - проблему решит.
Написать чего-то в суе, не хочу и не могу,
напишу-ка про корову, что пасётся на лугу,
как бывает ей не сладко, а порою нелегко,
добывать для малых деток разливное молоко,
его детки будут кушать, помаленечку расти,
до мордаcтых тётек, дядек, чтобы быстро дорасти,
до красивых, крепких, статных, сильных, умных и больших,
удивительно прекрасных ( как я сам и этот стих ),
кто-то выбьется в министры, кто-то станет алкашом,
кто-то смелым и отважным - "мальчишОм-кибальчишОм",
ну а двоечнику Феде, что не любит молоко,
в этой жизни будет туго, прямо, скажем, нелегко,
станет авитаминозным и шелушным Федя. Вот!
Хилым, бледным как "поганка" и дистрофиком помрёт,
молоко - залог здоровья, пейте дети и тогда,
внешне будут ваши лица красномордыми всегда!
Суббота и диван – предел мечтаний!
Леса и горы, бар и домино,
Свободны! Не до вас, – я в божьей длани,
Я дома. Остальное же равно
Нулю. А здесь, в огромной левой части
Неравенства – суббота и диван.
И здесь живёт безудержное счастье,
И от него я так безбрежно пьян!
Суббота, ты одна – моё спасенье –
Отсечь на сутки всё, что позади!
Ты – остров в океане безвременья,
И даже сердце, перестав в груди
Нелепо прыгать, в панике метаться
Невольной птичкой в клетке бытия,
Обмякнет, как от запаха акаций,
Расслабится, а вместе с ним и я,
Как в гамаке, под ароматной сенью,
С блаженно-безответственным лицом.
И только утро – утро воскресенья
Набычит мышц блокадное кольцо…
Прощай, мой Остров Временной Свободы! –
Общественных устоев кандалы
Надраены до блеска и у входа
Готовы к понедельнику отплыть.
«Меня терзают смутные сомненья»,
Но жизнь никак ответа не даёт –
Должно быть воскресенье ВОСКРЕСЕНЬЕМ,
Чего же у меня наоборот?
Сказки Венского леса провернув на бую,
В тему «лишнего веса» эту песню пою
Я гурман и транжира, не зелёный, не гей,
Накопилося жиру на 120 кг.
И в любую погоду, безо всяких систем,
Ушлой прорве в угоду поглощаю и ем
Из кастрюли с похлёбкой, за роскошным столом
Одинаково ловко молочу я хайлом
ПРИПЕВ
Дай пожрать! Дай пожрать!
Я ещё не хочу умирать
У меня ещё есть адреса,
Где найдётся всегда колбаса
Дай пожрать! Дай пожрать!
Я ещё не хочу умирать
Я набью до упора свои бункера
Дай пожрать! Дай пожрать! Дай пожрать!
Пир души! Вечный праздник! Не ловлю я ворон,
Увлечённо и страстно набивая Мамон
Мне жиры, углеводы, пирожки и фастфуд –
К совершенству дорога, кулинарный мой блуд
Демонстрирую всуе молодецкую стать,
Веселиться люблю я, особлИво пожрать
И отъетою рожей я уже становлюсь
Понемногу похожим на большую свинью
ПРИПЕВ
Я камлаю по миске, словно в бубен шаман,
Игнорирую риски и в еде – наркоман
Даже с Таньки-заразы я снимаю бельё,
Предварительно смазав сладким кремом её
Я питаюсь в кровати, я точу на ходу,
Я публично-приватно поглощаю еду
И не бью негодяев, коли всякое «гэ»
Мне шутя намекает на 120 кг.
ПРИПЕВ
Может бросить мне жрякать, сдать на мужество тест?
Но характера мякоть выдаёт мне протест:
Мы ж не всякие мачо – голливудский отстой,
Наше дело телячье – отожрался и стой
Но не всё так уж скверно, уверяю я вас,
Весь мой жир - это верный, надёжный запас,
И во всём этом деле утешает одно
Пока я похудею – тощий сдохнет давно!
Вам подтвердит тот факт любой,
Что псы с котами не контачат.
Спина горбом и хвост трубой-
Ответ на звонкий лай собачий.
В стихах подобный эпизод
Не раз прославили поэты.
Как персонажи, пес и кот
Давно всему известны свету.
От дружбы к ненависти шаг.
И с поэтическим размахом
Поведал как-то раз Маршак
Про пса, кота и про папаху*.
И на волнующий вопрос
В стихах своих легко ответил.
Зачем враждуют кот и пес,
Поймут и взрослые, и дети.
Среди собак и кошек рос
Есенин, сочиняя вирши.
Вот у Качалова был пес**,
В поэзии он занял нишу.
А сука та, что семерых
В ржаном закуте ощенила...***
Хозяин злой угробил их.
Эх, дать ему б за это в рыло!
Рыдают дети над строкой,
Клянут убийцу и тирана.
А кот лакает молоко.
Ему-то всё по барабану.
Так повелось уж у котов,
Себя любить они умеют.
Чем меньше в доме будет ртов,
Тем будет жизнь его сытнее.
Взглянул Есенин на кота
И осудил довольно строго,
В стихах отметив неспроста,
На свете кошек очень много!****
Недолго нежился тот кот,
Изящно умываясь лапкой.
Пустили и его в расход.
Из шкурки сделав деду шапку*****.
Собаки тявкают во след,
Хвостом влияют неустанно.
Смотреть, как в шапке ходит дед,
Собакам всем- бальзам на раны!
Давно сменились времена.
Я в интернете вижу фото.
У пса с котом идет война,
Толкнув на творчество кого-то.
Опять сцепились кот и пес
(Видать, не выдержали нервы),
Решая жизненный вопрос:
Кого на шапку пустят первым?
- - - - -
*-С. Маршак "Кот-скорняк"
**- С. Есенин "Собаке Качалова"
***-С. Есенин "Песнь о собаке"
****- С. Есенин "Ах, как много на свете кошек!..."
*****- С. Есенин "Ах, как много на свете кошек!..."
Эх, сОздал Бог такую вот страну, в
Которой праздник каждый день по сути!
Я, календарь сегодня развернув,
Вдруг вспомнила- родился В.В.Путин!
Страницы биографии "чисты",
Строка к строке, нет ни одной "помарки".
Он занимал высокие посты,
Хоть дед его обычной был "кухаркой".
Но не простой был повар Спиридон!
Не босоте лепил свои пельмени!
Всю ту стряпню, что приготовил он,
Изволил кушать сам Владимир Ленин!
Однажды Спиридон тот на скамье
Сидел в раздумьях над тарелкой плова,
И так задумал, чтоб в его семье
Все пацаны носили имя Вова.
Владимир-сын, затем Владимир-внук...
И в голове тая свои секреты,
Дед Спиридон, не покладая рук,
Готовил В. И. Ленину котлеты...
Родился внук седьмого октября.
Конечно, Вовой наречен был мальчик.
И этот день другой Ильич не зря
Потом днём конституции назначит*.
Владимир рос, мужал за годом год...
Был предан милой северной столице.
Про Вовочку он каждый анекдот
Запоминал (вдруг в КГБ сгодится?)
Потом, окончив знаменитый ЛГУ**,
Он знаний урожай собрал, как с грядки.
В себе признав народного слугу,
За чином чин меняет по порядку....
Был президентом. Ныне он премьер.
Да что считать все эти совпаденья?
Сегодня мы, под стать его семье,
Должны поздравить Вову с днём рожденья!
-
Но в заключенье всё ж сказать хочу,
Та мысль пришла отнюдь не по запарке
Тогда в горячий разум Ильичу,
Что "может управлять страной кухарка!"
- - -
*-день "брежневской" конституции 7 октября (отмечали с 1977года).
**-Ленинградский гос.университет
В Отечестве моём суровый климат,
Не греет нас течение Гольфстрима.
И ничего, по современной моде
Девчонки в полуобнажёнке ходят.
На пыльный склад истории сданы
Из тёплой байки нижние штаны.
Давным-давно всемирно знаменитый
Жерар Филипп, к нам прибывший с визитом,
Сказал, что он сражён и удручён
Покроем местных женских панталон
С начёсом, чем в одной московской даме
Он вызвал гнев, пролившийся стихами
На тех, кто удручаются бельём,
Не видя душу, нежную притом.
А вот картина местного значенья.
В какое-то не помню воскресенье
Сижу в общаге Университета,
Подружку жду, что запропала где-то…
Тем временем про новости балета
Сокурсница рассказывает мне,
В своём углу разлёгшись на спине.
Мы уточним в пространстве положенье:
Она лежала, подогнув колени
Естественно, ничуть не беспокоясь,
Я ж не Жерар Филипп и всё такое,
Не охну от того, что мне видны
Широким планом ейные штаны.
Нормально. Полагались по сезону
Курсантам вот такие же кальсоны.
За них давали в скупке 6 рублей,
На три кино с избранницей своей,
Которая явилась очень кстати!..
Другая, что лежала на кровати,
Закрыла все балетные вопросы
И гордо повернулась к стенке носом,
А круглой голубой кормою – к нам…
Мы побежали по своим делам.