Когда бессмертный полк на марше
Чеканит шаг по мостовой,
Мы все становимся чуть старше,
На павших свой ровняя строй.
Плечом к плечу, ряды смыкая,
Мы не забудем никогда
Ни слёз утрат, ни слёзы МАЯ,
Ни нас сплотившие года.
Чем дальше полный крах тевтонов
Уносит время в глубь веков,
Тем больше встанет под знамёна
В бессмертный полк фронтовиков.
И это воинство святое,
В одном с потомками строю,
Россию заслонит собою,
Отчизну отстоит в бою.
Я увяз в Паутине, я - пленник Всемирной сети,
Я не то чтобы есть, но меня и не то чтобы нету,
Я попал в переплёт, мне уже самому не уйти -
Я пылинкой сную по бескрайним полям Интернета.
Стал не нужен логин и уже бесполезен пароль,
Я себя потерял, я системой раздавлен и выжат,
Был надёжный портал, но я сдуру его запорол,
И теперь я ищу варианты вернуться и выжить.
Нужно вспомнить себя - кто такой, как зовут, где живу,
Вспомнить мать и отца, дом, в котором родился и вырос,
Город, школу, друзей - я же с кем-то дружил наяву,
Жизнь, где я - человек, а не странный компьютерный вирус.
Может я в этот мир от себя самого и удрал,
Может даже себе я в иных ипостасях не нужен,
Но стучу, и стучу, и стучу я в закрытый реал -
Вдруг однажды рискнёт кто-нибудь и откроет снаружи.
В душе, как и на небе, мрак и хмара...
Свидетельства войны еще страшны...
На годовщине Бабиного Яра
Не эти черти выступать должны...
Про геноцид так величавы речи
Из уст элиты из различных стран,
Но это лишь пиар... Забыты печи
Концлагерей и Гитлера аркан
На шее у славянского народа,
Что кровью пропитали грунт и наст...
И Порошенко так цинична ода
Про траур, если он бомбил Донбасс
С усердием не меньшем, чем при Рейхе...
Палач, слезу пуская напоказ,
Дождется и своей дубовой рейки
На виселице, как настанет час
Суда над сворой майданутых тварей,
Что совершили мини-Холокост...
Шумят деревья Бабиного Яра
Свой памятный не покидая пост...
Минутою молчания помянем
Всех тех, кто там безвременно почил...
А вы, кто не в свои забрался сани,
Хоть Бога не гневите, палачи!!!
Сегодня 75-ти летняя годовщина трагедии Бабиного Яра. 29 сентября 1941 года в оккупированном немецкими захватчиками Киеве начались первые массовые расстрелы - Бабий Яр стал местом гибели тысяч людей разных национальностей.
Есть у меня довольно дряхлая идея,
Ее прокис и пожелтел уже настой,
- Всем воздается!.. Но, не верой иудеев,
А лишь согласно Справедливости простой.
И пусть не верю я попам и в Божье царство,
Смотрю скептически на общество людей,
Я, никогда, не воровал у государства,
И никогда, не мучил псов и лошадей.
Кота ты пнул, иль оскорбил принцессу,
Ты сОздал тромб на автостраде добрых дел!..
Нарушил цепь взаимосвязанных процессов,
Затем, как следствие, обрюзг и отупел.
От бесконечных звезд вселенных поголовий
И до снежинки, что на варежке твоей -
Микроскопически все связано любовью!
Кому ты нужен там?.. С агрессией своей.
(Междусобои запрещены. Смешных тем - дефицит, как правильно заметил т. Неразговорчун. Заполню паузу серьёзным стихо)
- "Когда же, венценосная супруга,
Окажемся мы вновь наедине?
Ручаюсь, излечу вас от недуга...
Опять отказ в любовных ласках мне?"
Лукавая скользнула лишь улыбка,
Едва коснувшись губ её и, вдруг,
Воткнув в шитьё иглу с блестящей ниткой:
- "Ах, только не сегодня, мой супруг!"
И, нежный взор бросая на паяца,
Шепнула камеристке: - " Скоро ночь...
Устала я, хочу одна остаться!
Тут будет Арлекин, а вы все - прочь!"
И, чувствуя, как мудрость притупляет
Раздумий лезвия, шлифует грани чувств,
Счета обид и страхов обнуляя,
Сказав «прощай» гордыни палачу,
Я заново сегодня жить учусь.
Округлость эмоциональной гальки
Не смазывает жизни натюрморт –
Теперь цветной, необычайно яркий,
Мой мир, в нём счастье и любовь живёт,
А раньше было всё наоборот…
Ежеминутно вдрызг осколки мыслей
Кромсали бесконечный саван дней,
Над пропастью беспомощно повисли
Обрывки чувств, и памяти клешней
Разжать на миг не удавалось мне…
И размышляю с ужасом порою,
Что заблудиться я могла во тьме,
Увлечься бесполезною игрою –
Нытьём и жалобами, например –
И превратить свой мир в глухой вольер.
Нет… Мудрость, притупляя, обостряет
Раздумий лезвия и грани наших чувств!
И, шелуху ненужную теряя,
Попробовав принятие на вкус,
Живу, а значит – каждый день учусь!
Ты ведь тоже питаешь надежды,
и мечтаешь о вечной любви.
Позабыв, что в лохмотьях одежда,
и разбито лицо до крови.
Ничего, что несёт перегаром
за версту или даже за две.
Что слывёшь залежалым товаром,
и живёшь без царя в голове.
В забытьи засыпая на лавке,
далеко не последнюю ночь.
Ты, сказать бы помягче - шалава,
грезишь вырастить умную дочь.
Чтобы в старости стала опорой,
чтобы внукам носочки вязать.
Мчится жизнь твоя поездом скорым,
ты, старуха уже в двадцать пять.
Средь бомжей, ты, быть может, принцесса,
бьётся насмерть окрестный "бомонд".
Чтоб самцом стать твоим для процесса,
и плевать, что дурной генофонд.
А ребёнок, зачатый по пьянке,
что впитает с твоим молоком?
Драки вечно бухающей мамки,
с каждым новым отцом -"синяком".
Что, ты, дашь в этой жизни ребёнку?
За душой ни кола, ни двора.
На бухло променяешь пелёнку,
от похмелья сдыхая с утра.
Перед тем, как умрёшь под забором,
лет, быть может, дай Бог, в тридцать пять.
Сын иль дочь тихо скажет с укором:
- Будь, ты, проклята, хоть ты и мать.
Миссис Хадсон другой быть не может,
Очень шла ей роль милой старушки!
Ясно Ватсону, с Холмсом, доложит: -
"Лейстрейд к вам, господа, как из пушки!"
Юморная в картине "Подкидыш" -
"Бабка только водички хлебнула,
И какая-то сволочь (ты видишь?)
Моментально рояль умыкнула!"
А ещё роль премудрой Тартиллы -
Яркий образ! Какой добрый взгляд,
А чарующий голос: - "Всё было...", -
Рина пела, — "Лет триста назад!"
Тихим вечером, в лодке Харона,
И отправилась в путь, по волнам,
Свет покинула Рина Зелёная...
Так, в День Смеха, ушла к небесам!
Крик души: — "Не считайте великой,
А всегда вспоминайте… с улыбкой!"