Я раскрашу день свой акварелью.
Если солнца нет, то нарисую тени.
Песни птичек маленьких, безгрешных –
Нотами на проводах развешу.
Я улыбки нарисую хмурым.
Первым делом. Сразу. В это утро.
Обладатель чудного мольберта -
Я сегодня самый радостный их смертных.
Так волшебного нам в жизни не хватает.
Я рисую. Жаль, что краска быстро тает.
Я раскрашу день свой акварелью.
Только я не нарисую денег.
Но, не потому, что не умею.
Я на листья всю затратил зелень.
Уже ВЕСНА, набухли почки,
И первые цветут цветочки,
Не рада им СТУДЕНТКА Ира,
Ведь в луже ноги промочила!
Она уселась на СКАМЕЙКЕ,
И, вспоминая об Андрейке,
Вздохнула тяжко, из груди.
В ТЕАТР может быть пойти?
Но, как пойти-промокли ноги,
Не босиком же по дороге,
И нет ПЕРЧАТОК, нет ЗОНТА,
Нет имиджа - вот это да!
Но где-то там далекий ГОЛОС
Ей отвечает: Ну, и что? Босые ноги...
За то не мокрое пальто!
( вы тут акулы пера, а я только новичок, поэтому не сильно так.... критикуйте по делу-МОЖНО!!!)
Иногда размышляя о нашенской жизни
Я такие вот думаю мысли чижолые:
Стали люди похожи на яблочных слизней –
Фсе холодные, скользкие, фсе невесёлые…
Спрячут голову в крепкий улиточный домик –
И плевать им на то, чё на улице деется…
Даже ежли под окнами шастат подонок –
Всё им пофик, шо их не коснётся надеются…
А дедуля-то мне вот бывало расскажет,
Шо замков раньше люди на двери не вешали,
Отдавали последнее вроде бы даже,
И не слали без повода к чёрту и к лешему.
Шо на гроши так падки как будто бы не были,
И фсем миром в беде хошь кому помогали.
Может быть он плетёт мне какие то небыли?
Или тока сейчас люди слизнями стали?
Мне приснилось, что больше 10 баллов мне ставить нельзя. Проснулся. Вещий сон. Если серьезно, единственное, что мне приятно наблюдать в этой конторе - быстрый отклик и смешная неразборчивость читателей.
Это - не реклама. Боже упаси. Хочется поговорить, а не с кем. Поэтому на Ваш суд выношу такую картинку. Другого то нет.
Ресницы сжаты, цедят неохотно
соленый стыд мальчишеской слезы.
Всей дворовой безжалостной пехотой
Осмеян парень из-за Таньки – егозы.
Надежный друг, бесстрашный забияка,
Для предков – Колечка и Свист – для пацанвы
Был романтичен, верил звездным знакам
И часто отрывался от земли.
Пацанка Таня хлеще хулигана
Крошила окна маминых подруг.
Ведь у нее одна навеки мама,
А безотцовщина, так это из-за шлюх.
Из тысяч сложных и ответственных профессий
Древнейшая притягивает слабых.
Отец ушел давно из страха или мести
По маминым подругам, по шалавам.
За дерзкий взгляд, умение молчать,
За независимость девчонку-одиночку
Впустили в стаю уличных волчат.
И Свист сказал: «Не обижать. И точка».
Танюха, Свист водили всю ватагу
С бахчи арбузы ночью воровать.
И вот тогда, в последнюю атаку
Решился Свист ее поцеловать.
«Давай сюда! С таким вспотеют зубы!», -
с ухмылкой он «тижолый» откатил.
Поцеловал обветренные губы
И прошептал: «Люблю тебя. Нет сил».
Все углядел какой-то зоркий малый.
«Вы че, целуетесь, а Танька, че, дает?»
И вспыхнул Свист, от ненависти шалый,
Кричал в надрыв: «Молчи, убью, урод!»
Медовым соком перемазанные рожи
Плевали семечки на блюдечко луны.
А Свист молчал и чувствовал всей кожей,
Как сохнет коркой сердце от вины.
«Не обижать, - ****ел, - а сам ее облапал»…
Зашелестел слушками утром двор.
О генах и распутстве с Колей папа
Вел неприятный, «нужный» разговор.
«Шалава-мать и дочка не отстала..»
бухтели бабки зло наперебой.
Куда-то слился самый зоркий малый.
Никто не ведал, Таня, что с тобой.
Танюша, Танечка, ранимый человечек,
Бахчи уж нет и было б тебе сорок.
Людишки – дрянь! Зачем же ты в тот вечер
Глотала яд с аптечных пыльных полок?
Жестокий мир. Опасные качели.
Взлетай повыше. Крепче лишь держись.
Казалось бы, размеренно летели.
Но каждый взмах один ныряет вниз.
Написано вместе с Компотиком.
Сэр В Рот Компот здесь:
Жми сюда
Я бы выбила двери в твой сонный покой.
Я бы вырвала с корнем сомнения.
И направила бритву спокойной рукой
В вен таинственное сплетение.
Кровь пила бы твою и, не чувствуя вкус,
Твои чувства впитала бы глоткою.
Но все это - фантазии. В жизни, боюсь,
Я останусь безвольной и кроткою.
Силы высохли, стерлись, иcчезли в делах,
Провалились к какой-нибудь матери!!!
И в груди тошнотворный пристроился страх,
Притворяясь в бездействии кратером.
Я хотела бы... Стоп. Может я не хочу?
Может мне это всё просто кажется?
я в плену миражей и нелепых причуд,
не рискуя на что-то отважиться.
Ну, вот так и вишу между светом и тьмой.
Может быть... Если бы... Как получится...
Видно ангел-хранитель умчался в запой
И оставил меня в жизни мучиться.
И в запойном угаре разлив по столу
Чёрный кофе причудливой лужицей,
Нагадал мне, что долго ещё проживу
В лабиринте фантазий из кружева.
... Только если б взмахнул ты небрежно рукой,
Имитируя жест приглашения, -
Я бы выбила двери в твой сонный покой.
Я бы вырвала с корнем сомнения.
28 октября с.г. я отправился на блошиный рынок, что на станции "МАРК" (Московский Авто-Ремонтный Комбинат), чтобы пополнить коллекцию своего музея. Жми сюда
БЛОШИНЫЙ РЫНОК
Старый рынок. Барахолка.
И чего здесь только нет!
От булавки и иголки
До поношенных штиблет.
После тяжкого недуга
Притащилась, чтоб продать
Что-нибудь (с деньгами туго)
Чья-то старенькая мать.
Принесла она на рынок
Старый мужнин инвентарь,
Пару стоптанных ботинок
И потрёпанный букварь.
Для неё они бесценны.
Кто б тогда помыслить мог,
Что останутся лишь стены,
Да в разводах потолок…
Этот шарит по помойкам,
Чтоб на выпивку набрать.
Он старьём торгует бойко.
Для него здесь благодать.
Перекупщик – тип особый.
У него намётан глаз.
Купит даже ленты с гроба
И втридорога продаст.
Вот таков блошиный рынок.
Всё, что нужно, здесь найдёшь
От больших щипцов каминных
До духов, ядрёна вошь!
Жила-была обыкновенная Жопа. В меру упитанная и скромная. Отличалась усидчивостью и непробиваемостью. Потела как все. Регулярно меняла трусы, стараясь не отставать от моды.
Долгие годы учебы лучшим другом ее оставался Стул. В минуты возбуждения она по нему ерзала – иногда лениво, иногда неистово. Но был он, к сожалению, пассивен. Жопа подозревала о его кривых ножках и импотенции. Во всяком случае подружка Спринцовка и ее тетя Кружка фон Эсмарх так сплетничали.
Потом у Жопы появился тайный любовник – Фаллоимитатор. Сходилась с ним в пучине анальной страсти, лишь ее страсти – потому что безответной. Как партнер он был хоть и тверд, но всегда холоден и безынициативен. Лишенная взаимности, Жопа сильно страдала и полнела.
Но однажды в ее скупой на события жизни появился Член. У него были усы, борода и внушительный вид. Когда он незаметно, но настойчиво терся о Жопу, то возбуждался не на шутку. И даже проявлял фамильярность, тыкая. Говорил: «моя ты Жопочка». Некоторое время Жопа подрожала от возмущения и страха (перед неизведанным) - для приличия. Но высокая должность Члена окончательно решила половой вопрос в его пользу. Жопа наклонилась и уступила. Недолгие ухаживания закончились марш-броском. Так что бедная Жопа даже расслабиться и получить удовольствие не успела.
Зато ей, наконец, перепало немного повышенного социального статуса. Пока отношения с Членом прочились, пропорциАнально росло материальное благополучие и количество супермодных трусов. Однако процветание закончилось бАнальным переметом Члена к соседской жопе. Измена была горькой, а Жопа – полной. Не радовали новые трусы. Она даже пожалела об отъезде Фаллоимитатора на ПМЖ в город Мусоропровод.
Но остался повышенный социальный статус. Который и привлек к уже средне-начальственной Жопе молодого специалиста Языка. Когда Жопа к нему поворачивалась, Язык подобострастно торчал из раскрытого рта и заискивающе облизывался, пока не дрогнула ее любимая грушевидная мышца. Истосковавшаяся по ласке, она легкомысленно расслабилась и гостеприимно распахнула междужопие. И он лизал – а куда денется! Ведь в Жопе он увидел единственный реальный шанс достичь благополучия и процветания. Именно до момента достижения и лизал. Спросите, что у них в итоге вышло? А что обычно выходит из обыкновенной… Правильно, оно родимое!