«Поживёшь, поживёшь,
- заболеешь и умрёшь…»
Т.Сакари
Жизнь коротка. Мы это знаем.
А помнить это не хотим,
Но злая мысль порой терзает,
И потому слегка грустим…
Но легкомыслие спасает,
Даря забвенье мысли той,
И глупость тоже помогает,
И потому со мною пой:
«Я на свете только гость,
Не морочь башку мне, брось,
Я не парюсь пред тобой,
Общей нашею судьбой:
Поживёшь, поживёшь,
- заболеешь и умрёшь..»
Развеять это наважденье,
Нам помогает света день,
А к вечеру берут сомненья,
И накрывает грусти тень…
И если мысль та одолела,
Сегодня вечером тебя,
То повторяй, за мною смело,
Судьбе своей в глаза глядя:
«Я на свете только гость,
И ушла моя вся злость,
Я не парюсь пред судьбой,
Мне понятен жребий мой:
Поживу, поживу,
- заболею и умру..»
И если ты со мной запел,
То, значит, ты уразумел,
Что истина, увы, проста,
И страхи наши ерунда..
«На свете ты счастливый гость,
И огорчатся этим брось,
Не хнычь над этой ерундой,
Ведь знаем точно мы с тобой:
Поживём, поживём,
- заболеем и умрём….»
Суеверья, Хеллуин, ведьмы и пр..: Рассказывая страшилки Жми сюда Ведьма Жми сюда Пятница 13-е Жми сюда Хеллоуин Жми сюда 21.12.2012 ожидая Конец Света Жми сюда Тревожная встреча. Вагонные Жми сюда Ночной декаданс Жми сюда О суеверии.. Жми сюда Пессимистичное.. Жми сюда Обломки Жми сюда Химеры Жми сюда Пра оборотнев.. Жми сюда 10.02. Д. Домового Жми сюда Ап Хеллоуинах Жми сюда
Окно, дыша, впервые в мир - свой рот разинуло,
Квартира затхла - грязью, мерзостью и нечистью.
Подводит опер, типа, от наколок синего,
И я, пытаюсь, говорить по человечески:
...Да, были - пьяные, убогие, нетрезвые,
Он проиграл вам в карты - водку и перловку.
Но для чего ему вы - голову отрезали,
В плиту засунули - и подожгли духовку?
Сидит дебил, как очень страшный детский сон,
Обычный обществу, как приступ геморроя.
- Начальник, он, поставил голову на кон.
А как известно всем, долг карточный - святое!..
Я в дырки черные блюю у рукомойника,
Белеет чистый протокол на грязной скатерти.
А у плиты - на пепел дует дочь покойника
И просит старый пылесос у пьяной матери
Помню нас с тобою было трое!
(Третьим подвизался мелкий бес)
На столе стоял напиток "Троя",
И хотелось выпить позарез!!
Стеклоочистительное пойло
Унесло нас в дальние миры!...
...Спит теперь товарищ мой спокойно,
Там, где Вальтасаровы пиры...
Её здесь нет. Не стало писаной красы,
Её парфума и шмотья. Какая драма!
А в доме тихо, только тикают часы,
И не визжит уже над ухом пилорама.
В пустом шкафу летает моль, как сирота.
Носки на чайнике, а чайник на диване.
И завтра жизнь начнётся с чистого листа
Без лишних слов, истерик, слёз и пререканий.
Я сжёг на свалке всё постельное бельё,
То, что мы мяли, предаваясь страсти нежной.
И не оставил ни кусочка от неё.
Нельзя же быть с уликами небрежным.
Холодно, замерзли плечевые,
на обочине играют каблучками
в напряженье пузыри их мочевые,
напряженье скрыто под очками.
Повезет так будет в доме ужин,
бутерброды утром малым детям,
плечевым так заработок нужен,
он единственный на этом белом свете.
В существовании загробной жизни сегодня не сомневаются даже коммунисты. Однако, до сих пор остаются научно не обоснованными причины, по которым никто Оттуда не пытается наладить с нами-живыми устойчивую связь. Я предлагаю просвещенному кругу свою версию, объясняющую поразительное молчание.
Грустить о смерти мы не вправе –
мне доказал один поэт,
что абсолютной смерти нет,
смерть – это жизнь в другом составе!
Да, не в телесной оболочке –
рукой за грудь не ущипнуть,
потрясный драйв, чудной чуть-чуть,
и обалденные примочки…
Тут всякий всем и вся доволен,
нет (не поверите!) врагов!
Тут санаторий для богов,
здесь дух без плоти обезболен!
Здесь всё не так, здесь всё иначе,
энергоносцев-духов тьма,
в зарядной лавке кутерьма,
народ тусуется, контачит…
Тут Македонский, Нефертити,
Лев Николаевич Толстой,
Сократ – мужик такой простой!
И, если честно, кто хотите!..
Гляди, Яга прошелестела!
Нет, тут отнюдь не скукота –
не смерть, а просто любота!
Какой дурак вернётся в тело?!
Тут не работают работу,
не нужно пить, не нужно есть;
в посмертной жизни что-то есть!
В ней всё, что деется, в охоту!
Никто не давит Вам на выю
и не планирует беду;
тут понимаешь, что в аду
те, кто пока ещё живые…
Они рыдают, ждут подсказки –
ну, как беднягам тут помочь?
Из жизни-ада уволочь?
Освободить от свистопляски?
С живыми шли переговоры,
но это всё мартышкин труд –
покроют матом, не поймут
и на фик выставят с позором…
Что ж, пусть живут, пока не вечер!
Придётся малость подождать –
живых покроет благодать
и завершится дело встречей…
---
P.S.
Добавлю пару слов для лоха:
я в смерть за шкирку не тяну,
но согласись, что по уму
в таком раскладе жить неплохо…
***
Жила-была девочка. Мать любила ее без памяти, потому что сама себя не помнила, но бабушка… - это отдельный разговор, если не статья (и не одна, если чтить Уголовный Кодекс).
Ко дню рождения любимая внучка получила в подарок черную шапочку, которую бабушка сама связала из белены, вымоченной в синильной кислоте, украсила ядовитыми колючками и выкрасила неэкологичной черной краской.
Девочка была не простая - трудный подросток, классический клиент детской комнаты милиции, выросшая в семейке, рядом с которой ангелоподобные Адамсы могут отдыхать.
Черная шапочка привела девочку в полный восторг. Она немедленно напялила головной убор по самый подбородок, проковыряла пару дырок для глаз, и с тех пор всюду ходила в шапочке, даже спала в ней. Соседи так про нее и говорили:
- Вон Черная Шапочка идет! Прячься, кто может!
Как-то раз испекла мама пирожок с начинкой из цикуты, крысиного яда и дуста, и сказала:
- Сходи-ка, доченька, к бабушке, снеси ей пирожок да узнай, скоро ль сдохнет старая карга и освободит жилплощадь.
Собралась Черная Шапочка и пошла к бабушке.
Идет она лесом, а навстречу ей – любопытный Заяц
- Куда идешь, Черная Шапочка? – спрашивает игриво.
Девочка достала из сумочки флакон серной кислоты и вылила Зайцу на голову. Пока он корчился в судорогах, Черная Шапочка приговаривала:
- Это тебе за невежество. Сказки доброго Перро читать надо. Не видишь, что ли, пирожок несу бабушке.
Но Заяц уже ничего не мог видеть.
Повстречала Черная Шапочка Рыжую Лису.
- А знаешь, че твоя бабка-то учудила?...
Но Черная Шапочка не стала слушать сплетницу. Пырнула куму ножичком и пошла дальше.
Наконец, пришла девочка к домику бабушки. Обошла дом по периметру и привычно облила керосином. Но поджигать пока не стала, так как больше уповала на мамин пирожок.
Тук-тук!
- Кто там? - спрашивает бабушка.
- Это я, внучка ваша, Черная Шапочка, я к вам в гости пришла, пирожок принесла.
- Дерни за веревочку, внученька, дверь и откроется!
Когда Черная Шапочка вошла в дом, то увидела бабушку, как обычно, в постели. Но на сей раз не одну. Рядом из-под одеяла торчала волосатая морда Серого Волка. Они лежали в обнимку и стонали от переедания. Из незакрытой двери холодильника торчали останки незадачливых охотников с распоротыми брюхами.
Увидав черную маску с прорезями, Серый подумал, что началось маски-шоу с ОМОНом, и, поскольку принадлежал к нетитульному виду зверей, на всякий случай с испугом полез под кровать.
- Бабушка, а почему у вас такие большие ногти? Что, маникюр отменили, или щипцы для вырывания ногтей опять по слепоте в прорубь уронили?
- Это чтоб удобней было чесать за ухом любимое животное, дитя мое.
- Бабушка, а почему у вас такие небритые уши?
- А чтоб на любимого быть похожей, дитя мое.
- Бабушка, а почему у вас такие гнилые зубы?
Вот этого коварного вопроса в присутствии молодого любовника старушка вынести не могла. Она вскочила с постели и набросилась на внучку.
Бабушка долго бегала за Черной Шапочкой вокруг залитого кровью разделочного стола с недогрызенным ливером.
А Серый Волк лежал под кроватью и думал: «Жадная старуха. Вряд ли завещание на меня перепишет. А внучка ничего, спелая уже малолетка. Вот женюсь, и домик с пропиской мне достанется». Он вылез, взял ружье, отнятое у пьяных охотников, и застрелил бабушку. Благодарная Черная Шапочка бросилась ему на шею и поцеловала в мохнатое ухо. Потом сказала:
- Что-то холодно у вас здесь, пойду-ка дровишек принесу.
Она вышла, заперла дверь и затворила ставни, затем подожгла дом. «Чертова избушка, гори она ясным пламенем! Осточертело пол в ней подметать и горшки из-под старухи выносить. Нафиг нужна эта дачка трухлявая, без водопровода, септика, магистрального газа и интернета. Даже камина нету. А этот серый бомжеватый жиголо раскатал губищи...»
Вот такой несчастный случай произошел у нас в деревне. Люди говорят, что это буржуи-инвесторы подожгли, потому что бабка не хотела перебираться в однокомнатную клетку. Видно, квартирный вопрос продолжает портить уже которое поколение.
А девочка, сделав дело, весело зашагала домой, любуясь осенним лесом, зачарованная пением птичек. На полянке она нарвала ядовито-красных цветов и сплела венок. «Красное так хорошо смотрится на черном фоне», - подумала она и заторопилась домой, где в однокомнатной квартире ждала ее мама, которую Черная Шапочка любила еще больше, чем бабушку…
Послесловие:
Ну что, вспомнили чернушную сказочку добрейшего Перро, которой нас, как манной кашкой, кормили с детского сада? Представили кровавую сцену поедания пожилой беспомощной женщины и маленькой девочки диким животным? А распарывание волчьего брюха охотниками с "чудесным" извлечением обтекающих желудочным соком невредимых героинь? Дичь. Пардон, добрая сказка...
Строители грядущей славы,
радетели родного града!
О да, вы безусловно правы,
и населенье будет радо
жить у прекрасного подножья
Великой Вавилонской Башни!
И нечего кормить нас ложью,
в пример нам ставя день вчерашний!
Кривые стены Ниеншанца
неинтересны нам ни разу,
и город не упустит шанса
воздвигнуть столп во славу газа.
Столь величавое строенье
покажет, вопреки злословью:
любить тебя, Петра творенье
(хоть, правда, странною льбовью) -
прерогатива власть имущих,
а также деньгопредержащих,
чей пламенный порыв тем пуще,
чем более они обрящут.
Идут к свершеньям и победам,
немалый куш поставив на кон:
отсель грозить мы будем шведам
таким мужским брутальным знаком!
Тех, кто без башни жить желают,
зовут безбашными козлами.
Их обезбашенность гнилая -
плевок в святое наше пламя!
И благодарные потомки,
узрев восьмое чудо света,
сдержать не смогут возглас громкий:
О!!!! (дальше - слов цензурных нету).
У фермера семеро как бы по лавкам,
и истин не рóдит с финансами спор.
Не ждите, что фермером будет обласкан
в своём огороде злодей кредитор.
А если их семеро – в чьём это вкусе?!
И так-то коробит нехватка земли;
обкушались клеверу гнусные гуси;
семь тощих коров от козла понесли...
Где грóши, которых со времени Она
не сыщешь, как прямо иголку в овсе?..
А семь кредиторов, как семь Симеонов,
богаты и самодостаточны все.
Как хочется – скоро – калашника вынуть!..
Но вспомните сéмью: они не простят...
А семь кредиторов куда-нибудь сгинут,
как первые семь из дес(я)ти негритят.
Вы стали, как порох . Умерьте свой норов,
проверьте уменье умножить на семь –
и семь кредиторов, как семеро гномов,
сойдут в подземелья свои насовсем.
Не надо укоров (держите в уме их).
Придите с цветами на бак или ют –
и семь кредиторов, как семеро смелых,
на полюс в «Титанике» славном уйдут.
Довольно повторов: замкнёшься, играя.
Вы ж сами хозяин себе и другим.
А семь кредиторов, как семь самураев,
обслужат себя инструментом кривым.
И славно, без споров, не как посторонний,
достойно и стильно, как друг и кунак,
былых кредиторов помянете скромно
на ихних семи на семейных холмах.
Две недели нет жены укатила к маме,
Уходить так уходить ну зачем с носками.
Увела мои штаны вместе с башмаками,
Хорошо трусы на мне посудите сами.
Тут раздался вдруг звонок посреди недели,
Мне приятель позвонил Вася добрый гений.
Он пузырь на днях купил гадкую палёнку,
Чтоб не здохнуть отдаёт даром поллитровку.
А верней чтоб испытал криворыл на деле,
Чтоб побольше можно взять так оно дешевле.
После первого стакана кое как держался,
Ну а после пузыря чуть не обосрался.
Вася пальцами стучит нерьвы напрягает,
Я с трудом ему шепчу вроде бы потянет.
Подсчитал он всю казну изо всех карманов,
Дал работу гвоздь забить чтобы пил не даром.
Он ушёл я стал вбивать гвоздь двухсотку в стенку,
И пробил гвоздём дыру к Васькину соседу.
Глядь в дыру бабец лежит ноги раздвигает,
А какой-то хер в очках щёлкает снимает.
И на бабе той носки где на пятках дырки,
Ну ей богу как мои безовсякой стирки.
По обхвату как моя обнимать устанешь,
Даже камерой впритык редко что достанешь.
На лице лежат штаны рваные карманы,
ТАК и я свои же рву когда шибко пьяный.
Я прищурил левый глаз окосел от водки,
И увидел башмаки тоже без подмётки!!!
Васька сумку притащил полную попойки,
И подробно пояснил за модель на койке.
"Две недели здесь жила не п..ды не грации,
Я продал её соседу он же папарация.
Мы в божественном творенье мало понимаем,
Мы получку от продажи вместе пропиваем"
Тяжёл удел земной у жён порой -
На страже мужа (ежечасным бременем):
Сначала - чтоб не сбёг (кобель) к другой,
Потом, чтоб не скончался преждевременно...
- Иван, ты ли? Ты-то как сюда попал? И что это за тип с тобой?
- Да как? Ехал с кумом поддатым на тракторе, свалился с моста в реку… Позавчера вот только выловили. Сам-то как, Петрович?
- Да че, в очереди вот. Уже лет пять как.
-Так много народу?
- Не приведи Господь, миллионы и миллионы. И потом, тут ведь как? Вот ты можешь быстрее меня пройти, потому как почти безвинный. А я в той драке, если помнишь, двоих зарезал. А потом уж меня колом по голове. Вот за это душегубство меня каждый раз архангелы, чтобы им пусто было, в конец очереди передвигают…
- Во, глянь-ка, и Митька Корчагин заявился. Как-то странно он выглядит.
- Вижу. Вот блин! Он свою нижнюю часть тела в руках держит. Здорово, Митька. Ты чего это?
- Здоровей видел! Чего, чего! Под поезд попал.
- Ух ты, мужики! Гляньте-ка, наш глава пожаловал. Три дырки в спине. И одна контрольная – во лбу. Никак, грохнули все же делягу. Чего-то архангелам шепчет. Вот сволочь, и здесь хочет без мыла пролезть. Не выгорит!
- Ага, не выгорит. Вон, полетели с ним в начало очереди А ты, Митька, чего в нашем конце стоишь? Ползи в начало очереди. На тебе ведь чужой крови нет?
- Если бы! Я как раз рельсу снимал, увлекся – подсчитывал, сколько дадут за нее. Ну, и не заметил поезда. Так что и сам вот к вам прибыл, и вон еще человек сорок с собой прихватил. Чуть самосуд мне по дороге сюда не устроили! Хорошо, конвой за меня заступился. Ну, эти, которые с крылами. Дескать, со мой на том свете такое сотворят, чего этим бедолагам из поезда и не снилось. Ну, мы это еще посмотрим. Не верю я во всю эту чертовщину.
-Во, смотрите, смотрите, а это что за толпа подвалила? Без рук, без ног, а то и без голов? Слышь, чудо в перьях?
- Нам с вами не положено общаться! Ну да ладно, все равно уже не проболтаетесь. Это боевики. Их ваши федералы из гранатометов покрошили.
- Корефаны, а вы не обратили внимания, что только в нашенскую, рашенскую часть очереди все мужики, считай, молодыми поступают. А вот соседи – что немцы, итальяшки да япошки всякие, что америкосы - сплошь развалины. Лет им по восемьдесят-сто. Рухлядь, одним словом! Смотреть не на что. То ли мы. Еще хоть куда!
- Это так, Петрович. Да только вот куда?..