Поэтесса Ольга Пастернак написала стихи под заглавием «Ночным смотрителям». Вот несколько строк из этих стихов:
Сны принимая по ложке, как снадобье,
День отработанный прячется в коконе,
Не замечая, что звёзды украдены
И небеса темнотою истоптаны.
Пародия называется
«НЕБЕСНЫЙ КРИМИНАЛ»
Принял недавно какое-то снадобье,
Ложку не пользовал, только из рюмочки,
Как вдруг увидел, что звезды украдены.
Ну, ничего себе, думаю, шуточки!
Ведьма Солоха опять сбезобразила,
Звезды-то ей что ли в собственность дадены!
Снова, знать, с чертом по н*** полазила –
Месяц-то тоже, я вижу, украденный.
А без него и мечты не сбываются,
А уж без звезд в голове моей крошево:
Стих гениальный мой не сочиняется,
Спать ухожу позабыт-позаброшенный.
Моцарт – Лунная соната...
Звуки нежности любви
Навивают модерато
Ноткой крученой струны...
Не вздымается токката,
Шумы, трески и хлопки
Здесь неприняты – пикантно
Все звучания ясны.
Вячеслав Рындин,
«Лунная соната»
Мне послушать захотелось,
Как играет пианист.
Сердце прямо разгорелось:
На афише – Моцарт, Лист!..
Дальше несколько фамилий
Я уже не стал читать.
Почитатель разных стилей,
Начал музыке внимать.
Слышу, «Лунная соната»
Зазвучала из-под рук.
Это, братцы, не токката –
Не услышишь треск и стук.
Всё пикантно, всё легато,
Только вот ни на одну
Не навилось модерато
Пианинную струну,
Потому что – состенуто,
И адажио притом,
Выражовываясь тута
Итальянским языком.
Я в мелодиях разборчив:
Моцарт – классный мелодист!
Выступление закончив,
Поклонился пианист.
А потом, уже на бисе,
Он для публики сыграл
Знаменитую «К Элизе»,
Что Чайковский написал.
Когда в сентябре прошлого года читал свои пародии на поэтическом марафоне, то обмолвился, что авторы стихов подразделяются на три типа: первый – это те, кто возмущаются и негодуют по поводу написания на их стихи пародий, второй – это те, кто относятся к пародиям на их строчки с пониманием и улыбкой, и третий – это те, кто сами просят написать пародии на их стихи.
Павел Куравский, председатель оргкомитета этого самого поэтического марафона добавил, что есть ещё четвёртый тип авторов – это те, кто обижаются, что на их стихи не пишут пародий. Ну так вот, Павел, не обижайся...
Москва сегодня первозданна,
Москва сегодня хороша!
Я пью её, как полстакана
Похмельным утром – чуть дыша,
Боясь движением неловким
Спугнуть очарованья миг...
......
Иду я улицей Варваркой –
Не реставрируемою.
Павел Куравский,
«Утро на Варварке»
Похмельным утром встану рано,
И вот, дыханье затая,
Приму спиртного полстакана,
Уразумев: Москва моя
Сопоставима с опохмелом,
Сравнима разве только с ним...
Скажу спасибо виноделам:
Друзья, ваш труд неоценим!
Процесс занюхан и зажёван,
Согрела жидкость пищевод.
Я этим фактом очарован,
А тот, кто утречком не пьёт,
Тому сравнить столицу не с чем,
Он вряд ли к творчеству готов.
Здорова трезвенная печень,
Но нет возвышенных стихов!
В конце короткой этой оды
Ещё хочу произнести:
Кой-где ремонтные работы
Уже бы надо провести.
Москвой упившись, словно старкой
(А старка – крепкое питьё!),
Иду я улицей Варваркой –
Не реставрируёмоё.
Проходи сквозь меня,
холоди,
до костей углубляйся.
Растекайся по мне
у подножий холмов меловых,
вымывай из груди
закольцованный памятью кальций,
выбивай незабытых порогами из головы.
......
Я выпью небо сквозь проём оконный...
Елена Лесная
Ты по мне растекался,
как будто кисель по тарелке.
Углубился в меня
ты, как в тине увязший карась.
Я огромна была,
ты же был суетливый и мелкий
и боялся всю ночь
ты с меня, как с Эльбруса, упасть.
Ты прошёл сквозь меня,
Под моим не зажёгся ты взглядом,
только лишь холодил.
Нам не пить из проёма весной!
Повернулся ко мне,
извиняюсь, не передом – задом,
словно пьяный Иван –
к некой древней избушке.
Лесной.
Занятье весёлое очень,
Ещё не оставив кровать,
В постели, не убранной с ночи,
Америку рифм открывать.
......
Не дело, отнюдь, не забава,
Но тайна любви и ума...
Я думал: притопает слава,
А это настала зима.
Евгений Глушаков,
«Занятье весёлое очень...»
В кровати чуть свет просыпаюсь
И, лёжа в уютном тепле,
На всех парусах отправляюсь
К таинственной дальней земле.
Проходят и лето, и осень,
Деревья роняют листву,
Темнеет небесная просинь,
А я всё плыву и плыву.
Америку рифм открываю,
Огромный такой материк.
О славе, конечно, мечтаю,
О выходе собственных книг.
А фото – на Доску почёта.
Другое – в столичный журнал.
Внезапно неведомый кто-то
Решительно в дверь постучал.
Вскочив, я направился браво
К порогу...
Не сбылся прогноз:
Я думал, притопала слава,
А это пришёл Дед Мороз...
Однажды, когда это было?
По моему в детстве, давно.
Путевка в наш дом угодила,
С одним почтальоном в окно.
Станислав Заречанский
Я в детстве сидел у окошка.
Вдруг – вдребезги рама, стекло!
Признаться, я вздрогнул немножко.
Посмотрим, кого принесло.
Гляжу, почтальон распластался
С путёвкой, зажатой в руке.
Он с пола насилу поднялся
С царапинами на щеке.
«Ты Стас Заречанский?»
«Я, дядя».
«Вот в лагерь путёвка тебе».
Я взял, сострадательно глядя
На кровь на разбитой губе.
«Зачем Вы... в подобной манере?..»
И мне письмоносец сказал:
«К другим я вхожу через двери.
А к вам – так, как ты написал».
Ещё диван любимый был не продан,
Труда, на биржу, встать, хватило б сил,
Попасть строкой в желания народа,
В эпоху цен и роста на бензин,
И может быть, прославиться отчасти...
Станислав Заречанский
Я, нежный стихотворец, в год из года
О чём-то невещественном писал.
Поэтому в желания народа
Строкою никогда не попадал.
Но грянули внезапно перемены
И резко подскочил адреналин,
Поскольку подлетели всюду цены,
А с ними разом вымахал бензин.
О гнусности такого перехода
Я гневно и сурово написал.
Поэтому в желания народа
Строкою безошибочно попал.
И долго буду тем ему любезен,
Что лирой справедливость пробудил.
И сложат обо мне немало песен
За то, что я такое сочинил.
Замечательный поэт и член клуба «Хромая утка» Demen Keaper опубликовал на странице клуба стихи под заглавием: «И замрёт пол-неба». Вот это стихотворение:
Я грусть волью в себя стаканом,
Смакуя вечера глотки,
И станет свет немного странным,
Когда прильнёт к щекам людским…
В глазах мелькнут созвездий блёстки,
И еле слышно прозвучат
Иных мелодий отголоски,
И Бездной будет мир зачат…
Тогда расправит властно крылья
Огромной Черепахи тень,
И звёзд поток в пространство выльет
Пятнистый Сказочный Тюлень…
А грусть, вздыхая напоследок,
Отступит в тёмный уголок,
Развесив на изгибах веток
Немного не рождённых строк…
И вот тогда в проём Портала
Войдёт, ступая не спеша,
Олень в гирляндах краснотала,
Замрёт полнеба не дыша…
Лишь слышно будет падать Время
В пиалу незнакомых рук,
И я, Словам Волшебным внемля,
Пойму, что хочет Верный Друг…
Я буду очень аккуратен,
Вливая в лист цепочки слов,
Я буду прятать контур пятен,
Вдыхая жизнь на гладь листов…
И мы шагнём в Рассвет с Оленем,
Я бережно к груди прижму
Итог ночных прекрасных бдений,
Забыв тоски чернильной тьму…
Пародия называется
«СЛОВНО ЗАМЕРЛО ВСЁ ДО РАССВЕТА»
Вчера мне мир казался странным,
И чтобы не было тоски,
Залил я грусть свою стаканом,
Смакуя с вечера глотки.
И ночью мне приснились крылья,
Огромной черепахи тень
И весь покрытый звездной пылью,
Пятнистый Сказочный Тюлень.
Потом еще в проём Портала
Вошёл, ступая не спеша,
Олень в гирляндах краснотала,
И замер я, едва дыша.
Потом вдруг стало падать время
В пиалу незнакомых рук,
Такое навалилось бремя,
Что охватил меня испуг.
И навалился контур пятен,
И стало мне невмоготу.
Заклялся: буду аккуратен,
Когда проснулся весь в поту.
Нет, этой ночи не забуду.
Чтоб не пришлось концы отдать,
Я больше никогда не буду
Коньяк шампанским запивать.