– Вовочка справился с нашей задачей!..
Книжку в подарок берёшь или мячик?
– Книжку!
(Под гул одобрения в зале)
– Нет вы такого героя видали?..
Любишь стихи про лисиц и про заек?
(Наш триумфатор в сомненьи)
– Не знаю…
– Про динозавров когдатошней эры,
Про дядю Стёпу, милиционера,
Про пионеров и красное знамя?
(Вовочка лишь пожимает плечами)
Трубы, играйте! Мы Вовочке дарим
Как победителю – Портера Гарри,
Скрипки, пиликайте, бейте в литавры
Против заклятья Авады Кедавры!
Может, увидим мы Вовочкин след,
Как он над школой летит на метле?..
– Этот вот Гарри теперь будет мой?
– Ты заработал его, дорогой!
(Книжку схватив и почти на бегу)
– А ваши стихи я терпеть не могу!
20.10.2015
Мне нужен артист Смоктуновский.
Хотя, я согласен на Деппа,
Прописка - не меньше московской,
Со знанием правил вертепа.
Умеющий пить водку с пивом,
Нести моряка с перепоя,
Проплыть триста метров заливом
И стойкий для ближнего боя.
Я буду писать рифмой в строчку,
Сбиваясь на рваные ритмы,
С уродами лезть вечно «в бочку»,
(Такие, пардон, алк(г)оритмы).
Потом занесёт в Сан-Франциско,
Люблю также быть в Бологое,
Где рыжая с проседью «киска»
Покажет нам ночью такоооое…
…А утром, на старом причале
Речного вокзала Калуги
Обнимемся с Джонни вначале,
Забыв, где живут все подруги.
Раскинет он руки пошире,
Ногами упершись в борт гички,
И словно Шаляпин в трактире
Прочтёт мне чужие странички.
Я хмуриться буду недолго,
Ругаясь красиво по фени*:
Нева здесь течёт, а не Волга
И ясно всем сразу, кто гений.
*Офеня (афеня) — в Российской империи странствующий по деревням торговец мелочами с галантерейным и мануфактурным товаром, книгами, лубочными картинками. У офеней развился особый условный язык (феня). В более западных губерниях было распространено другое название — коробейники.
Поздравляю всех с Днём культуры и в рамках сего события представляю вам
театральное действо — ещё один проект с Алисой Нескучной.
Первая попытка, вылившаяся в метабасню Мартышка и К, Жми сюда оказалась не слишком согласованной, поэтому было решено распределить роли.
Что из этого вышло — судите сами. Итак...
Василиса Дурак и её муж Иван
(зонг-опера на одно действие и «многа букаф», со сменой ритма и пола
и с достижением консенсуса вопреки взаимонепониманию)
~~~~~~
Действующие лица и исполнители:
В а с и л и с а Д у р а к, в девичестве Премудрая — Тщеслав Поверхаев И в а н Д у р а к, её муж — Алиса Нескучная
~~~~~~
В а с и л и с а (войдя в гостиную)
Ну здравствуй, Ванюша, солнце! Намаялась нынче шибко:
Четыре пары, не шутка, потом ещё педсовет,
Потом проверка тетрадей на поиск глупых ошибок...
Но пятница, слава Богу! А как у тебя, мой свет?
Я, кстати, на завтра достала две контрамарки в драму.
Дают Ионеско, Ваня. Да нет же, он не румын.
Нельзя ж быть таким дремучим с такою премудрой дамой!
Должны ж быть помимо фамилий тождественными умы!
Начнём с похода в театр — для роста хороший стимул.
Нет, я о культурном росте. И что, что два метра аж?
Ты будешь в восторге, милый, от «Лысой певицы»: стильно,
Абсурдно, слегка банально — как раз, Ваня, твой типаж!
И в а н (слегка ошарашенный)
Здравствуй, свет мой, Василиса! (Ишь, как прет в тухлях в хоромы...
Зря штоль я как бабка ёжка цельный день с метлой скакал?)
Ах, ма шер! Четыре пары... Сядь передохни с дороги...
(Видно четырём дитятям «два» поставила в дневник.)
Педсовет? Какая скука! (Знамо дело, хто сидит-то
В том совете... токмо педи...) Контрамарки две? Шарман!!!
(Драмов мне и тут по горло... Василиска... Ионеско...)
Цепеш, случаем, не родич? В географии расту.
Шо касается двух метров. Ты б для стимула учла бы:
Я ишо косая сажень и семи пядей во лбу!
Хто дремучий?! Тут подремлешь... (Кажну ночь парик сымает
И таки храпит рулады — никаких певиц не нать!)
В а с и л и с а (опустившись в кресло)
Ах, до чего ж ты милый, Ваня! Придёшь уставшая со службы —
Любимый муж присесть предложит, в светёлке чисто, стол накрыт,
Две новых фразы на французском... (Над R ещё работать нужно.
И с носовым пока проблемы... Но говорит ведь, говорит!)
Читал историю — похвально! Но с географией, Ванюша,
Они как сено и солома, а не абстрактная трава.
Хорей неплох четырёхстопный, но всё же ямб попробуй лучше,
Как я сейчас. И клаузулы неплохо всё же рифмовать.
Что до косой сажени, милый — за это и люблю, нет мочи!
А с появлением залысин во лбу и восемь пядей есть!
Ой, извини, не буду больше... И что ты там под нос бормочешь?
Всё, отдышалась. Зажигай уж toutes les bougies — садимся есть!
И в а н (подняв бокал)
Наша встреча была аки куп де фудр и сомненьев освЕтила мрак!
И теперь я должон быть, как ты, премудр, хоть и носишь фамилью Дурак.
(Заямбало ужо! Охореешь тут! Знать, почтенья к супружнику нет.
Да какие ишо клаузулы-то?! Запереть, штоль, жану в клау...зет?)
Уж твои похвалы - как мерси боку. Шож... ишо не хранцузский прононс...
(И чего не лежалось мне на боку? Все. Не буду высмаркивать нос...
От лежал бы, дубовая голова, на уютной отцовской печи...
Не понЯл, шо за сRRRакная там тRRRава... Ох, от жизни такой заRRRычишь...)
Ты отведай жульену, отпей бордо, суп лягушкин, зелёный Рокфор.
Проживем мы подолее Виардо, зря штоль плесени вон цельный двор?
Пусть ей брат Василиск: с ней страшон дует. Я ж мужик, и сам черт мне не брат!
Выпьем (как ба не спутать)... Шшшандон. Мует. Коли стоит свечей-то игра.
В а с и л и с а (наевшись и откинувшись на спинку кресла)
(Неужто я вслух про прононс? Ну дела! Кровь из носу надобен секс!)
И это сказала??? Ой, я поняла... Ванюша, да ты ж экстрасенс!
Да ты же как Мессинг, Кассандра в штанах. Такое тебе по плечу!
Нет, к чёрту французский! По-твоему «нах». Вот видишь, я тоже учусь!
Билеты сдаём, ни к чему нам театр, абсурда и в жизни полно,
Чтоб искру таланта, прости, натирать душистою рифмой к «кино»!
Мы мир покорим от сторОны одной и аж до другого краЯ...
Не надо квадратить глаза, дорогой! Да я это, Ванечка, я!
Чтоб с новой фамилией, принятой мной, мой ум не ставал на ножи,
А ты бы гордился своею женой — я буду не класть, а ложить,
Четырежды восемь — двенадцать, Берлин — столица республики Чад,
ЖИ, ШИ — через Ы, Чернышевский — кретин... А стану учить — вот камча!
И в а н (всё больше захмелевая)
Благословенен нектар! Дар хмельной божества Диониса,
Ибо устами прильнула к нему дщерь античной Эллады,
Эллинов царское имя носящая свет-Василиса
Звезды красой затмевающа... (Шо со мной? Пить меньше надо!)
Зависть снедает Олимп. Афродита, Афина, Деметра!
Зрите пурпурны перся, Беломраморны выю и чресла,
Алы ланиты... (Вот переберу — и реку гекзаметром!)
Очи небесны... (Боюсь, шо уже не подняться мне с кресла!)
В а с и л и с а (баюкая мужа)
Вовсе не надо вставать, отдыхай, мой герой ненаглядный,
Я наиграю тебе на кифаре подобье берсеза.
Спите, косая сажень и чела дорогого семь пядей,
Я не в обиде за то, что сегодня осталась без секса.
Спи, мой селекционер, что способен из персей с перстами
Вывести орган «персЯ», да ещё и пурпурного цвета!
Завтра друг дружке опять мы сплошною загадкою станем,
Но лишь сильнее и крепче полюбим друг дружку за это!
Неоконченный сценарий одноактного фарса «Дикий кабан»
(для новогоднего корпоратива Хохмодрома)
Персонажи и клоуны:
Судья Федор Иванович - Федуард, зоил-классик Хохмодрома, проклявший московских отщепенцев
Кабан Боря – Стасюлевич, откровенно слабый поэт Хохмодрома.
Енот-потаскун – Олегыч, поэт Хохмодрома, заслуженный строитель Красносельского района
Гадюка Эмма – без комментариев
Спасатель Игорь – Кекс, противно поющий поэт Хохмодрома с гипертрофированным самомнением
Питон Гоша – В Рот Компот, бесстрашный поэт Хохмодрома и просто бабник
Глас народа – зарегистрированные графоманы Хохмодрома, местные жители
Автор – дважды лауреат квартальной премии.
Преамбула: Широкий экран телевизора. Диктор 5-го телеканала с удивлением читает новости:Санкт-Петербург, 13 августа (Жми сюда) В Приморском районе Северной столицы местные жители обнаружили дикого кабана, упавшего в тепловую камеру…Кабан был весом порядка 100 кг, довольно агрессивный. Он грыз бетон и железо, и даже сломал себе клык… «Он паниковал и часто дышал. Ему принесли воды, полили, дали попить. Животное упитанное, значит, проблем с питанием нет, и оно не могло прийти к людям в поисках еды. Его отпустили в лес», — заявил спасатель. По его словам, кабана прозвали Борей. «Надо было как-то с ним разговаривать, пока он переживал. Мы его так и звали — Боря, Борюня»...Это уже не первый необычный случай с животными в Петербурге. Так, в феврале, в строительной компании города нашли енота, упавшего с потолка…В июне в результате укуса питона в собственной квартире скончалась женщина…В июле в одном из ресторанов на проспекте Ветеранов нашли беременную гадюку. Животное было сильно израненным. Ее вылечили и отпустили в лес…
Сцена 1: Зал суда Кронштадтского района. Сквозь грязно-синие гардины пробиваются слабые лучи заходящего солнца. Перед судьей, на общей деревянной скамье, сидят Кабан, Енот и Питон. Левая нога Кабана сине-опухшая. На ногах шлепанцы. Енот в рыжей каске. Упитанный Питон барственно развалился на пол скамьи. В углу зала шумно и нетерпеливо ерзает Спасатель. Судья лениво листает «Справочник агронома», периодически засыпает и просыпается от своего храпа. Из старенького репродуктора звучит Вагнер «Воплощение Ада и Рая».
КАБАН (подергивая левой ногой):
Гражданин судья, всё врут падлюки.
Я не грыз бетон, ломая клык.
Началось всё с бешеной гадюки
В ресторане «Бежище сквалыг»…
ЕНОТ (шепотом в сторону Питона):
…Раньше. В феврале. На двадцать третье.
Мы в прорабской пили самогон.
Ты пришел ко мне с какой-то плетью,
Нёс малЯршам розовый страпон.
…Я такого не видАл ни разу,
(Меньше поразил меня стройбат)
Нахрена ты привязал к КАМАЗу
Крановщицу? Гад ты, Гоша. Гад.
А зачем подсыпал двум таджикам
Конский возбудитель и гашиш?
Бегали за мной с гортанным криком,
Требуя любви за свой бакшиш…
КАБАН (продолжая):
Я добропочтенный член семейства,
Но в тот день, устав от всех забот,
Оскверненный жизни лицедейством,
Пил с Питоном клюквенный компот.
Обсуждали тихо про Мистрали,
Сколько там в лошадках будет сил,
Вдруг в кабак зашли четыре крали:
Мы им сигаретки – Гран мерси…
В углу зала упала гитара. Протяжной соль-бемолью лопнула струна. Судья проснулся и строго посмотрел на Спасателя. Из репродуктора полились звуки «Ромео и Джульета» Чайковского.
ПИТОН (небрежно, мягким баритоном):
Нас учили в школе, мама папу:
Если дама просит ей помочь,
Приложи все силы и в Анапу
Ты должОн принцессу отволочь.
Но их было четверо, святейший,
Две себе, конечно, забирал.
Боря отказался. Трус подлейший.
(А еще кричал, что адмирал)…
В углу тяжелым «до» лопнула вторая струна. Спасатель Игорь застонал. Кабан Боря обиженно отворачивается.
ПИТОН (выдержав длинную паузу, продолжает):
Вызвали Енота. Безотказный.
(В прошлый раз такое вытворял:
Маленький, но, словно бык трёхфазный,
В стойло нам учётчиц загонял…)
Я отвлекся. Извините, сударь.
Вроде, всё сложилось. Все в цветах.
…Вдруг Кабан Борис и рыжий ухарь
Разговор ведут о «чудесах».
Мол, народ, что Крым просрали сами,
Всё вернёт до самых до Курил,
А кацапов с красными трусами
Всех отправит трахать гамадрил.
Боря он психованный немного,
Прослужил в каких-то там войсках,
Протрезвел от клюквы и миноги
Рыжему размазал на губах.
Но взвилась над Борей Эмма-сука,
По пути кусая за бока…
Кто такая Эмма? Так - гадюка,
Двадцать лет «сосала» у полка…
Сцена 2: Зал суда Кронштадтского района. Перед судьей, переминаясь с ноги на ногу (в туалет он не успел сходить), стоит Спасатель Игорь. За его спиной, на грязной бельевой веревке, висит гитара с четырьмя струнами, на которой выцарапано гвоздём: «Не забуду учителя русского языка», чуть ниже «Катя», «Ораниенбаум+Карелия» и две чеховские чайки. Из репродуктора слышна песня в исполнение Иосифа Кобзона.
СУДЬЯ (зевая)
С благословения российского закона,
Дейтерия и прочих высших сил,
Поведайте спокойно, без жаргона,
Что видели и кто же укусил?
СПАСАТЕЛЬ (раскачиваясь, как Стиви Уандер, голосом Павла Борисовича Луспекаева):
Ваше благородие, господин судья!
Для кого Вы менее, а менЕ родня.
Двадцать граммов капну и начну с того,
Что пред Вами гений и кумир всех скво.
В тот злосчастный вечер я писал шедевр,
Но судьба-паскуда сделала маневр.
Вызвали, приехал: мечется Кабан,
Рядом литр водки и пустой стакан....
АВТОР (спортивные брюки “Большевичка”, пиджак от Бриони, на голове бескозырка “Балтийский флот”):
Здесь прервусь.
Напуган дерзостью своей
И налью армянский. Дай же, Бог, идей.
Я сегодня ночью выпущу их в "свет",
Не ругайся строго мрачный стиховед.
Это не попытка Пушкина достичь,
И не новогодний, для застолья, спич.
Это, лишь, желанье рассмешить коллег,
От рутины серой временный побег.
Рву у попугая из хвоста перо.
Поздно отступаться. Конь стучит в ребро.
Если ты не бросил до сих пор читать,
Я продолжу...Танька, где моя тетрадь?
Как сожгла? О, Боже!... Гоголь в дверь стучит:
“Передал мне Лёха - ты плохой пиит,
Русский с малорусским путаешь всегда,
С удареньем, сударь, у тебя беда ,
А смешные, Автор, только те грошИ,
Что в твоём кармане...Лучше не пиши...”
------
Закрывал фарватер утренний туман,
Из башки подвытек глупости дурман.
Есть ли здесь поэты? Допишите труд,
А не то потомки наши не поймут...
Разделив неделю на три части,
Юная девица (к сорока)
Наплела из тонкой лески снасти,
Налила графинчик коньяка.
Понедельник – для таланта жиже.
Не силён, но будет про запас.
И дочурке он, похоже, ближе.
К старости – причальчик без прикрас.
В среду возбуждает запах страсти,
Бабочки порхают в животе
И джигит кавказско-южной масти
Ноги раздвигает на тахте.
В пятницу, закончив все отчеты
(Сердце растревожил сука-март),
В натюрморт добавит маслом шпроты:
Где-то на подходе лысый бард.
Наревевшись в воскресенье горько,
Душу успокоив коньяком,
Вспомнит маму и корову Зорьку…
- Пригодился, Машка, твой диплом?
Это произведение было написано несколько лет назад, в связи со случаем произошедшим во дворе одной из школ Энгельса. Перед началом первого урока во дворе школы у самой крыши летало непонятное белое облачко, множество ребят его засняли на мобильники. Что это было так и не определили, а у меня возникла своя версия случившегося.
Смешного здесь мало, но уж извиняйте
Домовой
Действующие лица:
АНИОН – первый домовой
БАРТОШ – второй домовой
МАКИТА – третий домовой
ПЕРВЫЙ – бомж, обыкновенный пьяница
СТРАШНЫЙ – демон в обличие бомжа-страшен лицом, сразу и не поймёшь, есть у него один глаз или нет. Лицо землисто-серого цвета, лишь нос был какой-то тёмно-пунцовый
Явление I
Поздняя осень дула холодным ветром. Серые волны Волги неслись к берегу, вдребезги разбиваясь о камни. Временами сыпал мелкий осенний дождик, нависая каплями на ещё державшихся листьях. В основном не жёлтых и не красных: листья были просто какого-то жутко-жухлого цвета. Примерно такого же стрёмного вида была вся округа, только трактор ярко жёлтый, как бы поблёскивал своим ярко солнечным цветом, он будто хвалился своей новизной,
среди этих старых развалин.
К концу стрелы этого нового трактора,был прикреплен трос, на конце которого висела огромная болванка, разрушающая стены старых домов.
АНИОН (указывает на болванку трактора): Эта штука у них бабой называется.
Я от этой бабы чуть уберёгся, когда мой дом рушили.
БАРТОШ: Хорошо, хоть ты нас, МАКИТА, пустил к себе!
А то я, как дурак, сначала попёрся за своим постояльцем.
Как же, -думаю,-куда он без меня! Ему же вон в той новостройке квартиру дали. Как положено, переехал с вещами, хоть и вещей там с хренову душу, но всё ж. Хата хорошая: светлынь, правда спрятаться негде.
Тут меня и выловил, ГЕНОБИЛ! Надавал мне подзатыльников, да и выгнал из новостройки.
Сказал, что если ещё раз увидит -ноги повыдёргивает. А как я без ног?
Мало, что без дома, да ещё и без ног… Осиротел…
Очень плакать хочется!
МАКИТА: Да не ной ты! И так муторно.
Может не будут мой дом до весны рушить?
А уж по весне разобрались бы, хоть в «домсоюз» за помощью обратились.
БАРТОШ: Нужен ты там! Они теперь только за взятки дома раздают!
А тут, что возьмёшь дать: всю жизнь в моём доме одна голытьба жила!
АНИОН: У меня такая же беда: крошки хлеба лишней не найдёшь, не то, что денег…
Дочка хозяйская один раз колечко потеряла, а я нашёл.
Хотел для себя оставить,но она так плакала, что пожалел я её.
Положил ночью под подушку, а утром столько радости было.
Вроде бы мелочь, а мне так приятно!
Но я в «домсоюз» не пойду: заберут к бездомникам.
А я домашний! Мне общество–в тягость.
МАКИТА: Никто тебя туда не возьмёт! Там молодёжь нужна, уж точно не мы!
БАРТОШ: А давайте трактор сломаем, а ещё лучше в Волгу на нём заедем.
А то стоит здесь, весь праздничный! Аж глаза режет!
АНИОН: Трактором управлять уметь надо, а ты умеешь?
БАРТОШ (покачивая головой): Нет, не умею.
АНИОН: Ну и как мы тогда на нём в Волгу заедем?
МАКИТА (приставляя указательный палец к губам): Тихо! К нам кажется гости.
Явление II
Внизу послышались шаги. Входная дверь, жалобно проскрипев, громко хлопнула. Потом тяжко застонала старая лестница. По ней поднимались двое.
Домовые продолжали сидеть на окне.
Они были не видимы для людей, их тело находилось в другом измерении.
В комнату входят двое мужчин и, подвинув стол между старого кресла и потрёпанного дивана, усаживаются друг против друга.
Достав бутылку и кое-какую закусь, они хотели приступить к трапезе.
А МАКИТА спрыгнув с окна, перебрался на стол и пролил стакан.
ПЕРВЫЙ: Вот чёрт, надо же, пролилось!
СТРАШНЫЙ (спокойным голосом МАКИТЕ):
-Слышишь ты, полудурок, если ещё раз влезешь на стол без спроса,
я и тебя и товарищей твоих, в Волгу повыбрасываю.
ПЕРВЫЙ (с готовностью подраться): Это ты кому?
СТРАШНЫЙ: Дурак ты! Нечисть тут всякая лазает и стаканы переворачивает.
ПЕРВЫЙ (С удивлением глядя на СТРАШНОГО, медленно опускается в кресло):
А то я думаю, с чего это ты так на меня…
У нечисти на окне рты. пооткрывались.
АНИОН (потихоньку домовым): А давайте у него помощи попросим?
Он и поможет нам трактор в воду макнуть.
БАРТОШ: А если не поможет? Кто его знает, к какой он касте относится?
Вдруг, это САМ, с проверкой?..
МАКИТА (с сожалением о пролитой водке): Ну, зачем мне ещё озоровать надо было? А спросить надо, в лоб не ударит…
Бомжи «освобождают» тару. МАКИТА, набравшись смелости, подходит к СТРАШНОМУ и дёргает его за рукав.
СТРАШНЫЙ (ПЕРВОМУ): Я сейчас, на минуточку.
СТРАШНЫЙ выходит за МАКИТОЙ.
МАКИТА: Ты кто?
СТРАШНЫЙ: Меньше знаешь, крепче спишь.
МАКИТА: Да я не любопытства ради. Просто спать нам скоро негде будет: видишь, на тракторе баба висит? Вот она наш домик скоро разрушит. А нам больше идти некуда. Домовые мы, домашние. Помоги трактор в Волгу сбросить.
СТРАШНЫЙ: А мне это зачем?
МАКИТА: Так ведь земля круглая, может и мы тебе, когда пригодимся.
А то нас к бездомникам отправят.
СТРАШНЫЙ: Иди, я подумаю. Брысь, сказал.
ПЕРВЫЙ: Чего ты там?
СТРАШНЫЙ: Да говорю брысь, а он не уходит, совсем оборзели!
ПЕРВЫЙ: Коты чтоль?
Смотри, а то и кинуться могут. Они же тут одичавшие.
Я раз пьяный отрубился в таком же апартаменте и что-то меня надрало ночью проснуться. А они сидят на окне и друг на друга орут. У меня сразу мороз по шкуре. Кинул я в них не помню уж и чем, а они не убежали, а начали по комнате носиться, ничего не видно, только глаза как угли сверкали: то в одном углу, то в другом. Так и пришлось от страху ночлежку покинуть.
СТРАШНЫЙ: Да нет, тут другое.
Да ладно, давай выпьем лучше.
Они дружно выпили.
Из другой комнаты появляется Макита с бутылкой водки и, подойдя к СТРАШНОМУ сзади, засовывает её в боковой карман его пиджака.
СТРАШНЫЙ ПЕРВОМУ: А давай поспорим, что ты вот этот трактор в Волге не сможешь утопить? Если сможешь, с меня пол литра. Вот видишь? (Демонстрирует бутылку)
ПЕРВЫЙ: А зачем тебе это?
СТРАШНЫЙ: Да так, приколу ради. Ты вообще-то как хочешь.
Да и пора мне уже домой.
Домовые заинтересованно смотрели, как их собрат, или коллега, раскручивал на преступление человека.
ПЕРВЫЙ: А что, я мигом. Я любой трактор завести смогу.
А ты меня не обманешь? Выпить уж больно хочется.
СТРАШНЫЙ: Зачем мне тебя обманывать? Мне с тобой по кайфу бухать.
А если ты ещё и трактор в Волгу макнёшь, так вообще лучшим другом будешь.
Да и вон этих шалунишек выручишь.
ПЕРВЫЙ: Это каких?
СТРАШНЫЙ (Издеваясь и указывая на домовых):
Да вот этих - только ты их не видишь, а я вижу.
ПЕРВЫЙ (Удивляясь): Может тебя беляк накрыл? Да нет, когда Ваську накрывал, он весь белый как смерть был, а ты ничего. Да и нос у тебя красный.
СТРАШНЫЙ: Брось ты, а то сейчас самого накроет.
Так что? Едем в Волгу?
А то, я пошёл.
В русском языке есть выражение «бес попутал», т.е. не хотел, а так получилось. Вот именно это сейчас происходило с ПЕРВЫМ: его действительно «бес путал».
ПЕРВЫЙ: Да ты не обижайся, давай выпьем по рюмочке, я его и загоню.
СТРАШНЫЙ: А вдруг потом скажешь, что не могу, мол?
ПЕРВЫЙ: Ты меня плохо знаешь. Я, если сказал, то обязательно сделаю.
СТРАШНЫЙ (Наливая в стаканы): Хорошо, верю.
АНИОН (Другим домовым): Вы как хотите, а мне жалко трактор, он то здесь при чём? Ведь новый совсем.
Тем временем, ПЕРВЫЙ, спустившись вниз по скрипучей лестнице, суетился около трактора. СТРАШНЫЙ стоял у соседнего окна и наблюдал за действиями ПЕРВОГО.
БАРТОШ: И мне трактор жалко, а давайте скажем, что мы пошутили.
Всё равно придут люди и разберут дом по кирпичику.
МАКИТА (Обращаясь к СТРАШНОМУ):
Остановите его!
СТРАШНЫЙ: Вы что твари, совсем белены обожрались?
Это как остановить? На каком, таком основании?
У меня был заказ, я вам помог, а теперь вы, мерзавцы, меня перед самим дьяволом подставить хотите?
Меня за это по головке не погладят!
Хотя можете, во вред своему дому, доброе дело провернуть.
Только ты знаешь (показывая на МАКИТУ), что за это бывает.
Не простит тебя САМ. Ведь это твой дом.
Макита знал, что вредить своему дому нельзя, но ведь дом всё равно развалят. Он также знал, как за это наказывают.
Но решение созрело, и оно было непоколебимо.
МАКИТА: Сказал, останови. Дом нам не спасти, а трактор жалко!
В это время трактор завёлся, и медленно развернувшись, поехал к Волге.
МАКИТА: Останови, сказал!
СТРАШНЫЙ (Взмахом руки заглушил трактор): Пойди -ка сюда.
Выпрыгнув из кабины и с сожалением оглядываясь на блестевший новой краской трактор, ПЕРВЫЙ, приблизился к дому.
СТРАШНЫЙ: Пойдём, ещё по рюмочке!
А за доброе дело, пришло быстрое наказание.
В это время из окна, где сидели домовые, медленно, покачиваясь на ветру, выплыло небольшое белое облачко.
Оно расплывчато напоминало маленького тщедушного домового.
Обогнув свой дом, облачко опустилось к окну, из которого только что выплыло. Помахало рукой своим двум товарищам оставшимся в оконном проёме, и быстро удалилось вверх, то ли растаяв, то ли спрятавшись за большими домами.
А трактор, с привязанной к нему болванкой, всё также стоял посередине разваленного двора, как бы хвалясь своей новизной, поблёскивая ярко-жёлтой краской.
Я проснусь, а тебя уже нет.
Только запах вчерашнего счастья.
Приготовлю на завтрак обед.
Ты вернешься и глупо так "Здрасьте".
Сядешь молча за кухонный стол,
Не снимая фуражку и китель,
Спрячешь взгляд (острый в сердце укол).
И накроет тревогой обитель.
Выпьешь чай и промолвишь "прости.
Через час мы летим по тревоге"
Я сдержусь и скажу, лишь, "Иди.
Что стоишь словно пень на пороге?"
Буду плакать и тортик весь съем,
Проклиная мужское отродье,
А когда на часах будет семь
Позвоню... есть бухгалтер Володя.
-
За столом Характер скверный,
Слева – Детские мечты.
Темперамент мой, наверно,
Доведет нас до черты.
Мы сидим за стойкой бара,
Пригласили все Года.
« Нам нэ трэба самовара…»
Пьем горилку. Как всегда.
Молодые, с Украины,
Вспоминают Виноград*,
Яблок полные корзины…
(я потом вам про Кронштадт).
Кто постарше, ухмыляясь,
Натянули сапоги
И по Пензе, зад вихляя:
«Не сбиваться, ***, с ноги!».
Полысевшие Годочки -
Про Сибирь и про тайгу,
Где рождались мои строчки
Ни в звезду и ни в дугу.
Тут подняли стаканюги
Посолиднее Года
«За Неву! И к черту вьюги!
Пусть седеет борода.
Есть другие прибамбасы.
Похрен дата той "черты"…»
…Слева сопли (малой массы) –
Плачут Детские мечты.
Две жены, четыре тёщи,
Две собаки. Дочки. Две.
Понесли «святые» мощи
По проспекту. В "голове" -
Президент (мой поЧитатель),
На подушечке - медаль.
…Я, возможно, здесь мечтатель.
Водка кончилась. А жаль.
*родовое село моего отца
Спасибо всем за поздравления!
Заработаю вторую пенсию - буду вас читать.
Май. Две тыщи двадцать пятый год.
В Питере цвели уже кокосы.
Финский Котлин принимал народ
Фестивалем "Сладкие матросы".
Радуга лежала над Невой,
Замуж вышел мой сосед Сережа,
Трезвый возвращался я домой,
Шёл навстречу Вовка.
Хмурый тоже.
Молча посмотрел в мои глаза.
Долго спичка, зажигаясь, гасла.
На плечо мне села стрекоза,
Анна залила в бидончик масло.
Затушив бычок о чей-то дом,
Где из окон голосила Пьеха,
Я решил закрыть наш Хохмодром,
Он - руководить уехал в "Эхо".
Вот такой бывает
снег
лет так раз во сто.
Я бреду в холодность
нег
не секрет с чего.
Начала зима свой
бег
марафонисто.
Я в себя влюбляю
всех
опрометчиво.
Кормит землю
снегопад
сладкой ватою.
Адских градинок
парад
словно «фау» рой.
И влюбляюсь в этот
ад
воровато я,
И вселенский
любвепад
виснет аурой.
От метели
батогов
ты, зима, спроси,
Почему любить
готов
до разрыва струн…
…Грустной музыкой
без слов
дарит Дебюсси
Для влюблённого
в любовь
страстный свой ноктюрн…
«Учительница начальных классов из Чувашии, наносила ученикам побои, а также рисовала двойки на лбу…» Пресса, май 2015
Нарисуйте мне двойку, жаднюги.
Не жалейте, коллеги, чернил.
Ну, зачем вам разборки и «вьюги»?
Для чего вам на сайте ИГИЛ?
Я согласен на мини-побои,
На насмешки и в спину плевки.
Пусть гарцуют другие ковбои,
Ходят морем в кабак морячкИ.
Я же скромно, без лишнего шума,
Заголив свой красивый живот,
Попрошу, словно доброго кума:
"Оцени-ка, веселый народ!
А для дам есть другие участки,
Что пленили различных Татьян.
Не стесняйтесь! Снимите-ка «маски»,
Отыщите у Стаса изъян!»
И пойду я к Дейтерию в Нижний,
По пути собирая флешмоб,
"Посмотри - я сегодня престижней,
Чем Компот и иной там укроп»
И прольется слеза у старшОго,
Из заначки достанет аванс:
- Литр водки. Немного съестного.
Пошустрее, давай, «консонанс»*
Ведущие Света, Вера и Саша, крадучись, выходят из-за кулис.
Лица прикрывают масками с нарисованными детскими лицами.
Вера: Тише, мыши, кот на крыше! Мама спит и мирно дышит…
Саша: А пока она не слышит… чё стоять в тени кулис?
Света: Ведь сегодня мамин праздник, много в зале мамов разных…
Все: От души всех вас поздравить мы на с Читать дальше >>
Живет мужик один. Немного грустный.
Жена ушла, а может умерла.
Не пьет, но в выходные ром с капустой
Поставит на середочку стола.
На Кубу заходила их подлодка,
Которой посвятил немало лет,
И пару раз смуглявая молОдка
Ждала его на праздничный обед.
Что было, что придумал - не узнаем.
Не любит говорить о ерунде.
...Звезда упала где-то за сараем
И тихо угасает на скирде.
Этот стих - бронзовый призёр конкурса ИДЁТ ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА Жми сюда
Вам расскажу о том, ребята,
Как брат от брата уходил,
Как воевали два солдата,
Как рвались мины у могил,
А на могилах обелиски
И красных звезд немой отряд.
Простите, деды,
ваших близких –
Они не знают что творят!
Один – студентом был в Донецке -
Служил под Киевом другой,
Один учил язык немецкий -
Другой уже был старшиной.
Один ценителем был пива -
Другой - любителем «гетер»,
И стал «герой один» –
«за Киев»,
Другой – горой
«за ДНР».
Мечтая каждый о свободе,
О демократии в стране,
Они похожи были,
вроде,
А оказалось - не вполне.
И честь свою блюдя в окопах,
О счастье грезя наяву,
Один поглядывал
в Европу,
Другой - с надеждой
на Москву.
Какие веские причины
Их разлучили навсегда?!
Летали бомбы, рвались мины,
Уничтожались города,
Копили ненависть народы,
И брат на брата шел войной,
Желая правды и свободы!
...
Своей свободы –
не чужой!!
Я вам скажу ещё, ребята,
Что не за баксы и рубли,
Но ВЫБИРАЛИ ЖИЗНЬ два брата -
…
Теперь над каждым холм земли.
Вокруг двоих – одна оградка,
В ногах обоих по кресту,
Стоят две чарки для порядка
Как часовые на посту,
И звезды предков по соседству,
Потомков созерцая грех,
Охотно делятся наследством:
Я родился на реке Медведице (100 км от Дона) С детства рыбачил на Дону, на Медведице, на Хопре.
Но Хопёр всегда была и остаётся моей любимой рекой, на которой я проводил, отдыхая, лучшие времена своей жизни.
В 2008-м году я написал бардовскую песню «ХОПЁР», которую пою под гитару.
ХОПЁР
Здравствуй, здравствуй, красавец Хопёр!... Вновь пихнутый из дома взашей,
Я взрываюсь, как пьяный сапёр
На «растяжках» твоих камышей.
Оживаю и снова в запой,
Уходя под щебечущий гам,
Я несусь незнакомой тропой –
Не знакомой чужим сапогам.
Здравствуй, здравствуй, красавец Хопёр!... В гуд стрекоз я врываюсь, и вот
Мне туман сразу в памяти стёр
Незавидность диванных забот.
Весь впрессованный вдохом в бросок,
Я взлетаю, туман раскроив.
И кометой врезаюсь в песок,
Оставляя на старте обрыв.
Здравствуй, здравствуй, красавец Хопёр!... Даже гнус мне на радостях – в плюс.
И не в минус – комар, как тапёр,
Исполняющий утренний блюз.
И под этот чумной попурри,
Как пескарик, как ёрш, как бычок
Я, глотая наживку зари,
Сам уже сел давно на крючок.
Здравствуй, здравствуй, красавец Хопёр!... По веленью космических тел
Сом катушку в раскрутку попёр,
И с катушек я сразу слетел.
Он торпедой прошил глубину,
Словно допингом был опоён.
Он хвостом хлёстко вдарил струну,
Зазвучавшую в сердце моём.
Здравствуй, здравствуй, красавец Хопёр!... В бледном контуре первой звезды
Забреду я в зеркальный шатёр
И реке поклонюсь до воды.
И Хопёр щедрым жестом в тиши
Двух лещей вдруг отвесит мне в срок:
Одного – по ланите души,
А другого – в рыбацкий садок.
Друзья! Поздравляю с началом лета!
Пусть это лето будет тёплым, ласковым и радостным для всех нас!
(Издание повторное, неисправленное и недооцененное))
Коль не веришь, то у дедов расспроси,
Было много царей всяких на Руси.
Что тянуть? Давай с тобой махнем в эпоху
К легендарному царю, царю Гороху.
Пляшут скоморохи.
Пляшут скоморохи,
Веселят народ.
Веселят народ.
С ними шутки плохи!
С ними шутки плохи,
Знайте наперед! Знайте наперед!
Хохот по базару разливается –
Над купцом придурок издевается.
Не успеешь слёзы смеха вытереть,
Над тобой уже хохочет очередь.
“Я – простой скоморох – русский клоун и шут.
Боже мой, на до мной даже лошади ржут!
Кто родился в рубашке, а я – в колпаке,
В балагане бродячем на ярмарке.
Веселись, народ, от души.
Брага – три копейки кувшин.
Балалайка моя семиструнной была,
Одну я оборвал, три жена продала.
Я любил песни петь, а она - ни фига.
На прощанье жена подарила рога.
Веселись, народ, от души.
Спой, немой; хромой, попляши.
Проживу бобылем, белый свет прокляну.
Бог послал Колдуну, ох и ведьму-жену!
Царём правит царица, собаке – барбос.
Мне б на дуре жениться, на дур большой спрос!
Веселись, народ, от души!
Мне – шиши, а вам - кукиши“.
Сказка без Колдуна?
Cказка без Колдуна
Волшебства лишена.
“ Разложу свои пыльные книги,
Зелья ковшика два отхлебну,
Будут мне все подвластны интриги,
Мне, мне, мне одному, Колдуну!
Я Гороха царя огорошу!
Будет в царстве его – дело дрянь!
Хороши, удались его девки на рожу.
Девок – мне одному, а жене моей – дань.
Сказка без Колдуна.
Сказка без Колдуна,
Что без мужа жена.
Эх, вы чары мои колдовские,
Черно – белая магия!
Разгуляйся дождями, стихия!
Процветай, порнография!
Я Гороха царя огорошу!
Вылетайте, глаза, из орбит!
Вылезай, моё тело, из кожи!
Будет в царстве его дефицит! “
Сказка без Колдуна.
Сказка без Колдуна
Не страшна, не смешна.
Сказка без Колдуна.
Сказка без Колдуна,
Что без грифа струна.
Славный терем у царя,
Снизу до верху резной.
Сундуки государя
Наполняются казной.
Хорошо живёт народ,
Лыбится да щерится,
На работе не запьёт,
Утром не похмелится.
У Гороха, у царя,
Верные опричники
Не хватают кого зря,
Словно падаль хищники.
Хорошо живет народ
Крепостной и вольный,
Не расскажет анекдот
О царе крамольный.
Уродился урожай.
Жуй - утробу ублажай!
Только сволочи – хазары
Разорили все амбары,
Понажрались задарма,
Опустели закрома.
Здравствуй, лютая зима!
Буд-то кто наколдовал,
Царь Горох затосковал.
С горя выпил он полбанки,
Но не радуют по пьянке
Многодетные крестьянки.
Почему монарху плохо? –
На закуску нет гороха…
Прыгает по крышам,
Дразнит голубей
Серый-серый-серый симпатичный воробей.
Гуляет позёмка
по скользким дорогам.
Сугробы по пояс
назло скоморохам.
Их кормят приколы,
задорные шутки
в трескучий мороз
сотрясают желудки.
Из жадной, холодной,
угрюмой столицы
по белому свету
бегут юмористы.
Хвалу хохмачам
ветры шквальные дуют.
Пусть здесь не сейчас,
но лингвист поколдует:
Замедляя лыжный бег
Валит с неба нежный снег.
Замедляя санный бег
С неба мчится тот же снег…
Ну, вот и весна,
а нужда напрягает.
Не внемлет Перун,
и Даждь бог отдыхает.
Селяне усердно
молились Яриле,
Колени истёрли
и лбы все разбили.
Пустые прилавки,
пустые желудки.
Бунтует народ,
и уже не до шутки.
Зашугана стража.
В стране беспредел.
Остался державный
Горох не у дел.
Царь совсем отчаялся,
С детской верой в чудеса
Через реки и леса
К Колдуну отправился…
Сказка без Колдуна.
Сказка без Колдуна,
Что без неба Луна.
“Из своей захудалой глубинки
Шлю проклятья и воду мучу,
Двести лет, каждый день, по старинке
С удовольствием небо копчу.
Пусть ужасно покажется странным,
Заунывным сиё бытиё.
После тридцать второго стакана
Пробудится либидо моё.
Сказка без Колдуна?
Сказка без Колдуна,
Никуда не годна.
Ненасытной жены стало мало,
И русалки осеменены.
Перетрахал всех баб из астрала
Корень мой несусветной длины.
Я вечернею зорькою встану,
По окрестностям выйду гулять.
Из ширинки хозяйство достану,
Надо чем-то народ удивлять!”
Сказка без Колдуна.
Сказка без Колдуна,
Ты бедна и бледна.
Сказка без Колдуна,
Сказка без Колдуна,
Где твоя глубина?
К Колдуну царь пришёл инкогнито,
С бодуна, с бахромою штаны,
Нет коня и прожорливой свиты,
Без кафтана все рёбра видны.
Горох хотел поплакаться.
Колдун спешил посвататься…
Истлел Горох.
Колдун издох.
Народом правил Скоморох.
Потомки кинули Страну...
Почтим седую старину,
Чтобы мечты непременно сбывались,
Чтоб террористы в сортирах взрывались,
Чтобы родная земля процветала,
Чтобы всего всем на свете хватало,
Чтобы раздольная песня лилась,
Чтобы у каждого жизнь удалась!
Прыгает по лужам,
Дразнит голубей
Серый-серый-серый симпатичный воробей…
Сам прочёл и дай другому
корефану дорогому.
годы выдумывания: 1983 - 1 часть и 2009 - 2 часть
______
Графическая миниатюра Бориса Борисовича ФИЛАТОВА