Полюбила Лариса таксиста зимой
Он ее подвозил к магазину,
День холодный был гадкий и насквозь сырой
гололедом кидало машину.
Так кидало что Лара прижалась к усам
Таксопарня таксиста Романа
И тот руки раскинул прижавшись к басам,
Так начало случилось романа
Мимолетный роман дал начало конца,
9 месяцев в миг пролетело
И над люлькой уже слышен звук Бубенца
Да пеленкой замотано тело.
А Роман убежал напугавшись семью,
Бросил сына на шею мамаше
Убегая он крикнул заявишь убью
Это дело семейное наше
Сын Иван его лет через 40 нашел
так обнял что полопались кости
Прокричал ну зачем ты папаша ушел
И зачем нас с Мамашею бросил.
Отвечал неохотно несчастный Роман
так причастный к его пуповине
Да действительно был я расслаблен и пьян,
Не сменивший резину в машине
Ну а если бы зимней резина была
Не бросало тогда бы машину
И Лариса бы ехав спокойно спала
А не лезла ласкать мою спину
И Иван зарыдал вмиг простивши отца
Носом ткнувшись в усища густые
Перестал понукать жизни той подлеца
Перестал слать словечки пустые
Перестал обнимать
Гипс намазал на грудь
Сохраняя папаше дыханье
Вмиг прозрел, уловил происшедшего суть
И мамашины вспомнил стенанья.
Кто поймет что случается между двумя
Молодыми в момент помутненья
Страсть их гонит из центра огня в полымя
Потому как все от нетерпенья
И завыли коты Май по нотам идет
Папа спит у Ивана в коленях
Птица и Волга песню на яйцах поет
Молодец потому-что не лень ей.
Я клюквы ягодку в стакане
С горячим чаем все пытался
Расплющить ложечкой на стенке.
Ужасно ягодка каталась,
Никак не удавалось это,
Хоть я усилия, признаюсь,
К тому большые прилагал.
На кухне дело было. Рядом
В кастрюльке курица варилась.
Я клюквы ягодку в стакане
Вдруг раздавил – струя горячей
И кислой жыдкости попала
Мне прямо в глаз. Рукою дернув,
Я инстинктивно, словно муху,
Ей глаз прихлопнул. Но при этом
Произошло такое, блин:
ЧАСТЬ 2.
Стакан упал с горячим чаем,
Ошпарив ногу мне. Уй, больно!
Я заорал, нелепо прыгнул
И сбил кастрюлю, где варился
Куриный суп.
Обливши ноги
И руки кипятком горячим,
Я поскользнулся, рухнул на пол,
Крича от боли и ругаясь,
Попутно шнур порвал торшерный
И телефонный. Наступила
Тьма, как в могиле – видно, пробка
Сгорела где-то.
ЧАСТЬ 3.
В темноте я
Услышал грохот – то свалилась
Посуда с полки, вместе с нею
Огромный и ужасно острый,
Как меч у самурая, нож.
Пытаясь встать во тьме кромешной
Из лужи скользкой и горячей,
Я вновь упал – на ножик острый,
Который вену мне успешно,
Бесцеремонно так проткнул.
ЧАСТЬ 4.
Кошмарно кровью истекая,
Я к телефону полз надрывно,
Желая вызвать на подмогу
Врачей огромную бригаду
И санитаров целу роту,
Чтоб на носилки был положен,
Уколот, угощен пилюлей
И в Склифософку отвезен
(Не зная, что у телефона
Оборван шнур, а трубки части
От ударения об угол
И от возни моей дурацкой
Все раскатились по углам).
ЧАСТЬ 5.
В пылу событий я не чуял,
Что газом прет, что газом пахнет,
Что содержымое кастрюли
Конфорку напрочь затушило
И что оборванный торшерный
Ужасный провод оголенный
Через мгновение коснется
Железной газовой плиты.
Раздался взрыв. Меня на части
Порвало – руки-ноги справа,
Все остальное, вроде, слева,
Голова, вращаясь,
Полет проделала локальный
И ткнулась носом в унитаз.
ЧАСТЬ 6.
В то время Вовка-пиротехник
Ракету делал за стеною,
А за другой стеной Макарыч,
Бухло, гидролизный пьянчуга,
Неизлечимый алкоголик,
Гнал очень крепкий самогон.
Взрыв новый и пожар ужасный –
Весь дом до основанья рухнул
И всех жильцов он под собою,
Под мелким крошевом бетонным
И под роялем тети Хаи,
Увы, безжалостно погрёб.
ЧАСТЬ 7.
Наутро в прессе – истерия,
“Все на хохлов – мы террористов,
Что в нас ракеты запускают,
В сортирах быстренько замочим,
Как в прошлом делали с Чечнёю,
Сметем поганою метлой!!”
ЧАСТЬ 8.
Войска на Киев двинул Путин.
Американцы завопили:
“Нет, вы права там человека,
Хоть человек и украинец,
Не нарушайте! Врежем бомбой
Вам по рогам мы водородной,
Так присмиреете, поди!”
ЧАСТЬ 9.
Наш президент – чувак горячий:
Как влупит сам по мерикашкам
Со всех своих подводных лодок
И стратегических чукотских
Зарытых в землю страшных шахт!!
ЧАСТЬ 10.
Что стало тут! Цунами смыло
Всю там Америку, Россию,
Не говоря про африканцев –
Один лишь только шерп-носильщик
На верхней точке Джомолунгмы
Едва-едва остался жив.
Волна цунами прикатила
В горячий парк Еллоустоун,
Где магматическая лава
Столь легкомысленно прикрыта
Лишь тонкой корочкой была.
И вот-те нате - изверженье,
Каких доселе не бывало:
Сто триллионов, как из пушки,
Пудов породы раскаленной
Швырнуло ажник на орбиту
И дале - на Луну и Марс.
Сошла с орбиты мать старушка
Планета наша – астероид
Навстречу несся агромадный,
И ка-а-а-ак шарахнет по планете! –
Осталась, ***, одна лишь пыль.
О птитца в полете! Прекрасный, возвышенный образ,
В котором свобода, романтика, музыка, песня,
Поэзия, грация, пластика, смелость и доблесть -
Тут вряд ли какой приземленный эпитет уместен.
Но образ сей птитцы, увы, только образ. И проку
С нее, заявляю, пожалуй, не более трети,
Чем с той (исключая, понятно, ворону, сороку),
Чей статус солиден, весом, ощутим и конкретен.
О нет - не подбитая выстрелом птитца. Такую
С собакой искать по кустам, потрошить — нафик-нафик,
Хотя и бесспорно, что сердце поэта ликует,
Когда эта птитца в кустах завершает свой трафик.
Но лучшая птитца в полете - когда в упаковке
Плюх под ноги в жареном виде с чьего-то балкону!
Не надо щипать, потрошить и морочить в духовке —
Закуска вполне по понятиям, блин, по закону.
Не всегда мы будем вместе
Веточка с листком,
И слова уйдут из песни
Стану я песком,
Черноземом плодовитым
Или бузиной
Может плющем перевитым
Может быть сосной.
Растворяюсь и сгину в бездне,
Ветром полечу,
Или стану словом песни
Если захочу.
Хорошо лежать в тенечке в мае
Под кустом,
Пузо греть бока и почки
Нос прикрыв листом
А потом нажарив мяса
У избы окон,
Выпить в промежутке часа
Жгучий самогон
И не думать что когда-то
Бог придет ко мне
И как старого солдата подведет к стене.
Где отнимет мою душу
Как должно и быть,
Кинув в землю тела тушу
Чтоб вовек забыть.
А душа она нетленна вся сплошной эфир
Ввысь уходит постепенно
Заполняя мир.
И живет душа блуждая
Знать таков удел
Никого не обижая
В суматохе тел.
И куда она вселится
Только богу знать
Важно не на что не злиться
Только ожидать.
Полезен свежий воздух малышам
И мамочки с колясками гуляют.
При этом разговоров по душам
Ни в коем случае не избегают.
У них обычно масса важных тем…
Все обсужденья ждут ещё с рассвета –
Уехал на курорт твой бывший? С кем?
Что модным станет следующим летом?
В каком салоне ногти нарастить?
Какую олигархи любят пиццу?
Второго малыша скорей родить
Иль на одном пока остановиться?
…
Конечно же, и часа мало им…
…
И вот спросил один малыш другого:
- Не знаешь, почему опять стоим?
- Да двигатели разболтались снова!
– Как дела на личном фронте?
– Много ваших полегло.
– Вы всегда красиво врёте?
– Я не вру. Я не трепло.
– Кто была вчера последней?
– Не могу сказать – увы!
– Кто сегодня ваша леди?
– По всей видимости, вы.
Дрожит губа, рука слаба,
Слезливы очи –
Что мне затейница – судьба
Опять пророчит?
Перехитрить мне шанс был дан
Судьбу свою.
Хочу напиться вдрабадан,
Да жаль, не пью.
Не ткать холсты, не мять цветы –
А жизнь кончается.
Хочу упиться в лоскуты –
Не получается.
Вот я люблю соседа Кузю,
А он – наоборот…
Хочу с тоски упиться в зюзю,
Да не берёт.
Бела Рехельс
ЭКСПРОМТ – ОТВЕТОЧКА ОТ ЛЕНЫ ПЧЁЛКИ
Кто мне сказал,
Что я? - кошмар! – алкоголичка?
Ко мне вот Белочка пришла,
И се – отлично.
Сидим, на пару пьем чаёк,
Совсем как люди…
Нам с Белкой, точно, блин, - вдомёк,
Что водка губит.
Соседу Кузе наш поклон –
Пожалте в гости!
Соседик любит выпивон,
Его угОстим!
Мы скажем: «Кузя, выручай,
Тебе бутылка!
Коли напьешься невзначай,
Возлюбим пылко!»
Вопьется Пчелочка иглой,
Придет похмелка…
Тут он мне: «Брысь-ка, сгинь, отстой,
Хочу я Белку!»
Когда идёт зимою снег,
Белы дома, дорога,−
Одним – напасть, другому – смех,
Кондуктору ж подмога.
Коль целый день от лиц рябит,
Попробуй тут не сбиться,
Кто взял билет, кто норовит
Бесплатно прокатиться.
И если вдруг среди других
Возникнет кто-то белый,
К нему кондуктор в тот же миг
Стопы направит смело.
И, глаз не пряча добрый свет,
У шутки на орбите,
Промолвит: «Снежный человек,
Билет взять не хотите?»
Летят перелётные птицы
Весёлою шумной гурьбой.
Они попадут за границы,
А я остаюся с тобой!
А я остаюся с тобою:
Отчизна моя Джибути'!
Не нужно мне солнце чужое
И лучшей земли — не найти!
Куда только ноги носили
и сколько я троп исходил:
Два раза на острове Филе
Меня чуть не съел крокодил!
С пигмеями в дебрях Анголы,
Охотились мы на макак,
Но здание старенькой школы
Никак не забыть мне, никак!
Я белых людей ненавижу:
Я в белого сразу пальну
И пусть никогда не увижу
Проклятую иху страну,
Спускаюсь с горы на верблюде,
И знаю, что нам по пути —
лежащая словно на блюде
Отчизна моя Джибути'!
07.01.2024