Я проснулся как от толчка и сразу же нашарил у изголовья будильник.
- Черт, полдвенадцатого, опаздываю!
Стараясь не разбудить спящую жену и сына, сладко посапывающего в оцинкованной ванночке для купания приспособленной вместо кроватки, я выбрался из теплой постели и стал торопливо одеваться. Выскочив в коридор общаги, еще раз убедился по висевшим у выхода часам, что к началу ночной смены в мартене опаздываю капитально. На улице в лицо ударил ледяной ветер со снегом. При морозе около минус тридцати еще и пуржило. Пребывая спросонья в каком-то ступоре, который не проходил даже от окунания в холод, я бежал по темной улице с издевательским названием Черноморская к трамвайной остановке, а в голове квадратной от недосыпа крутилась только одна мысль: «Проспал!». У кинотеатра «Сталь» повезло, успел вскочить в отходящий трамвай. В промороженном вагоне, скукожившись, кемарили на неотапливаемых сиденьях парочка таких же, как я бедолаг, а на заиндевелом окне, у которого я пристроился, красовались протаянные чьим-то пальцем улыбающаяся рожица, и надпись: «Мужайтесь, скоро лето!».
Несколько минут, которые трамвай полз две остановки до главной проходной комбината, я силился не уснуть, думая о печальном. Конечно, опоздание на работу в ночную смену большим грехом не было. Главного начальства в это время в цехе уже нет, а свое сменное на такие грешки смотрело сквозь пальцы. Тем более что от подручного сталевара мало что зависит. Но ведь я был молодым специалистом всего третий месяц работавшим после окончания института, и от опоздания на работу страдала моя до сих пор безупречная репутация, да и премию при случае могли урезать. Вздрогнув вместе с трамваем от такой перспективы, я вслед за бедолагами вышел из вагона и, прикрываясь варежкой от ледяного ветра, потрусил к проходной и далее к тоннелю, ведущему в мартеновский цех. В тоннеле, укрывшись от ветра, я, наконец, начал приходить в себя. По арочной тускло освещенной редкими лампочками галерее навстречу уже сочился народ из мартена и близь лежащих цехов, который умудрился до двенадцати «помыть коленки» и слинять с работы.
-Сашка, ты чё в третьей работаешь?- вслед мне крикнул кто-то из знакомых ребят.
-Да, не… - отмахнулся я и потрусил дальше, не врубившись.
К выходу из тоннеля народ навстречу повалил гуще, в основном все свои из мартена.
-Саня, ты в третьей подменяешь кого?
Это уже подручный сталевара из четвертой бригады, которой мы сдавали смену, работая в ночь. Я остановился и вдруг с ужасом понял что происходит. Я же на выходном! Мою вторую бригаду сегодня сменила третья, а я, отпахав четыре ночи подряд, на автомате в свой выходной прискакал в цех, в то время когда должен был сладко спать под теплым боком у жены! И это все ночью, в жуткий холод, опаздывая. И сейчас я стоял, как дурак, среди улыбающихся ребят, понимая, что уже вошел в качестве этого персонажа на ближайшее время в цеховой фольклор.
Боб, в принципе читается, но финал все-таки предсказуемый... Как я заметил в последних работах - слог хороший, текст полный, без воды, но концовки надо прорабатывать. Пахать над ними надо. :) Удачи!
согласен почти со всем, особенно насчет "пахоты",кроме предсказуемости.Жизнь мало предсказуема,а это реальный факт из жизни.Большое спасибо! С уважением,