Мне приснилось, что больше 10 баллов мне ставить нельзя. Проснулся. Вещий сон. Если серьезно, единственное, что мне приятно наблюдать в этой конторе - быстрый отклик и смешная неразборчивость читателей.
Это - не реклама. Боже упаси. Хочется поговорить, а не с кем. Поэтому на Ваш суд выношу такую картинку. Другого то нет.
Ресницы сжаты, цедят неохотно
соленый стыд мальчишеской слезы.
Всей дворовой безжалостной пехотой
Осмеян парень из-за Таньки – егозы.
Надежный друг, бесстрашный забияка,
Для предков – Колечка и Свист – для пацанвы
Был романтичен, верил звездным знакам
И часто отрывался от земли.
Пацанка Таня хлеще хулигана
Крошила окна маминых подруг.
Ведь у нее одна навеки мама,
А безотцовщина, так это из-за шлюх.
Из тысяч сложных и ответственных профессий
Древнейшая притягивает слабых.
Отец ушел давно из страха или мести
По маминым подругам, по шалавам.
За дерзкий взгляд, умение молчать,
За независимость девчонку-одиночку
Впустили в стаю уличных волчат.
И Свист сказал: «Не обижать. И точка».
Танюха, Свист водили всю ватагу
С бахчи арбузы ночью воровать.
И вот тогда, в последнюю атаку
Решился Свист ее поцеловать.
«Давай сюда! С таким вспотеют зубы!», -
с ухмылкой он «тижолый» откатил.
Поцеловал обветренные губы
И прошептал: «Люблю тебя. Нет сил».
Все углядел какой-то зоркий малый.
«Вы че, целуетесь, а Танька, че, дает?»
И вспыхнул Свист, от ненависти шалый,
Кричал в надрыв: «Молчи, убью, урод!»
Медовым соком перемазанные рожи
Плевали семечки на блюдечко луны.
А Свист молчал и чувствовал всей кожей,
Как сохнет коркой сердце от вины.
«Не обижать, - ****ел, - а сам ее облапал»…
Зашелестел слушками утром двор.
О генах и распутстве с Колей папа
Вел неприятный, «нужный» разговор.
«Шалава-мать и дочка не отстала..»
бухтели бабки зло наперебой.
Куда-то слился самый зоркий малый.
Никто не ведал, Таня, что с тобой.
Танюша, Танечка, ранимый человечек,
Бахчи уж нет и было б тебе сорок.
Людишки – дрянь! Зачем же ты в тот вечер
Глотала яд с аптечных пыльных полок?
Жестокий мир. Опасные качели.
Взлетай повыше. Крепче лишь держись.
Казалось бы, размеренно летели.
Но каждый взмах один ныряет вниз.