8.
Опять на Эйфелевой башне нервов встряска,
Опять мурашки у мадам бегут по коже,
Вернул скучающим садистам веру в сказку
Самоубийца русский, только помоложе.
И, по иронии судьбы, зашли туда же
В тот вечер отдохнуть поручик и месье,
Неуловимых опознал Перов сейчас же
В самоубийце и его конферансье.
И, расцветая вишнею,
Коньяк взяв на троих,
Изобразил, что встрече рад несказанно.
Раз здесь враги давнишние,
Сомнений никаких,
Что с поиском короны это связано.
Ну ничего! Они скорей всего купились
На коронацию, небось читают преску.
Только б к Кудасову в больницу не явились,
Ещё взболтнёт что не положено в отместку.
Смотрел как в воду Шрам. Следя за «Магдалиной»,
Увидел Даньку под покровом тёмных туч.
На всякий случай раздавил его машиной,
Забыв о том, что Данька сказочно живуч.
Прошёл не по канонам
Коронации процесс,
Переросли овации в сочувствия,
Отсутствие короны
Привело кузенов в стресс,
Тем более – взаимное присутствие.
На эту сцену взгляды полные презренья
Бросали с неба коронованные предки.
Но в ещё большее в собравшихся смятенье
Привёл полковник врангелевской контрразведки.
Всю правду выложил о бывших компаньонах,
Что их задача не династию спасти,
Лишь имя судна, что отбудет за короной,
Убитый Дюком не успел произнести.
Настиг Валерка Дюка,
Чуть не отстрелил мудо:
- Колись, как пароход ваш называется!..
Но и Перов науку
В совершенстве знал дзюдо,
Да и в годах существенная разница.
Опять на Эйфелевой башне нервов встряска,
Садистам – зрелище, газетчикам – клубничка.
С агента красного ЧК слетела маска,
За это сам слетит он с башни, словно птичка!
И не смотря на то, что казнь не состоялась,
Фотограф млел, как в грязь упавшая свинья,
Так много сбросили людей ему на радость
Гарсон Луи и его супер-сыновья!
А где-то под Одессою
Грустит штабс-капитан,
Ну где ты, пароход с названьем «Глория»?
Которое не к месту так
Валерке ляпнул Шрам,
А, значит, продолжается история.