ВЕЛИКИЙ МОШЕННИК ДОКТОР ФРЕЙД ч. 1 РОКОВАЯ РОКИРОВКА- Смешные философские публикации- Стихи про обман и ложь- Новости сайта- Моголь- ХОХМОДРОМ

1.
   Учение Фрейда в мировой науке это примерно то же, что «Черный квадрат» Малевича в живописи. Во всяком случае, отношение к изобретателю психоанализа столь же неоднозначное. Многие, например, считают Фрейда авантюристом и дельцом, который на самом деле ничего не открыл, а лишь удачно реализовал плоды трудов других ученых. При этом Фрейд, как будто, не погнушался фальсифицировать часть своей продукции, воспользовавшись различными имитаторами, суррогатами и вкусовыми добавками, чем обеспечил такой спрос на свой товар, что даже откровенно дефектные его идеи публика расхватала, как горячие пирожки.
    Впрочем, есть мнение, что успех доктора Фрейда не столько его личная заслуга, сколько продиктован интересами различных закулисных сил, озабоченных растлением общества, примитивизацией человечества и поиском средств управления массами.
   Считается, что учение Фрейда какое-то время устраивало даже идеологов Марксизма. «Лишь тогда, когда „низы“ не хотят старого и когда „верхи“ не могут по-старому, лишь тогда революция может победить». В этом высказывании вождя мирового пролетариата последователи Фрейда легко находят мотивы сексуальной символики. Во всяком случае, учение Фрейда вполне соответствовало диалектическому материализму, поскольку объявляло источником всех помышлений, поступков и психических процессов человека некое его собственное «бессознательное», где главную роль играют рефлексы и инстинкты, основным из которых является половое влечение. То есть, пресловутая любовь объяснялась работой определенных желез, также как голод является следствием потребности организма в пище. Таким образом, неуловимая душа и таинственный Бог доктором Фрейдом отменялись. Зато появился Фрейдизм, который был воспринят обществом едва ли не как новая религия. Приверженцам этого передового вероучения, следовало уверовать в живительную силу секса, чем и предлагалось заниматься под страхом самых различных заболеваний от воздержания.
    Разумеется, столь агрессивное учение не могло не попасть в поле зрение Святой Церкви.
«Это хуже, чем богохульство Дарвина» — донеслось из Ватикана. И пророк сексуальных свобод был обвинен в связи с дьяволом.
    По правде сказать, в карьере Фрейда и впрямь подозрительно многое сходно с успехом доктора Фауста. Из мальчика бедной еврейской семьи Зигмунд Фрейд превратился в светило мировой науки и богатейшего человека. В его судьбе принимают участие владыки мировых держав. За его свободу принцесса Мари Бонапарт жертвует фамильный замок. Ему под ноги стелют дорожку императора Наполеона.
    Интересно, что сам Фрейд был чрезвычайно суеверен. Всю свою жизнь доктор боялся числа 62. Согласитесь, это довольно странно для убежденного материалиста, объявлявшего Бога иллюзией. Кстати, эта цифра действительно сыграла в биографии Фрейда роковую роль, ознаменовав череду несчастий, завершившихся страшной болезнью.
    Попахивает мистицизмом и само учение Фрейда, где, по мнению специалистов в области магии, Фрейд использовал некоторые элементы древней кабалистики, ставящей целью управление человеком по средствам проникновения в мир духов. И есть сведения, будто в конце жизни Фрейд стал свидетелем чего-то такого, что заставило его уверовать в потусторонние силы. Говорят, в конце жизни одержимого дьявол является своей жертве во всем своем безобразии. Так что, быть может, доктор Фрейд и в самом деле стал свидетелем злобной насмешки Мефистофеля.
    По крайней мере, Фрейд отдавал себе отчет в том, что его истины разрушительны для общества. Во время путешествия в Америку на таможне, где производился досмотр, Фрейд обронил спутнику Юнгу: «Не там ищут. А ведь мы везем через их границу настоящую чуму ХХ века».
    Однако, сознавал ли Фрейд степень шарлатанства и спекулятивности своего учения? Ведь он не мог не знать, что толкование снов, довольно древнее занятие. Этим увлекались еще жрецы Египта, составлявшие целые сонники, которые дошли до нас в манускриптах и которые, кстати, скупал Фрейд. Единственное, что открыл в этой области знаний Фрейд, так это то, что сны приходят не из мира теней, а из некоего «бессознательного». А так как само это «бессознательное», по мнению Фрейда, озабочено самосохранением и совокуплением, то сны следует расшифровывать с учетом этого фактора. Благодаря такому универсальному и, главное, научно обоснованному ключу, можно было перетолковать все известные сонники. И если, например, в древнем Египте убить быка в сновидении означало наяву расправиться с врагом, в сытом буржуазном обществе подобный подвиг может предвещать победу над сексуальным конкурентом.
   Между тем, любому здравомыслящему человеку ясно, что толкование снов имеет очень широкий диапазон понимания. Тут, как и в любом мистическом акте главное – уверовать. Например, одержать победу над соперником можно самую различную, в том числе и нравственную, например, уступив предмет вожделения по каким-нибудь благородным мотивам. Подобный подвиг иной мужчина делает по многу раз в день, полагая, будто способен завоевать сердце дамы, но великодушно входя в положение ее кавалера.
    Нетрудно сообразить также, что если сновидения не являются продуктом мира теней, где они готовятся по общим рецептам, как в заводской столовой, то у каждого человека должен быть свой мир «бессознательного» и, соответственно, своя система символов. Поэтому нет никаких гарантий, что «бессознательное» предъявит спящему женскую грудь в виде персика, на чем настаивает Фрейд, а не в виде груши.
    Наконец, в век науки и техники как можно верить в то, в чем нельзя убедиться с помощью строгих научных доказательств?
    Впрочем, никаких достоверных формул от Фрейда публика не требовала. Всем достаточно было свидетельства авторитетного ученого. Публике попросту нравилось верить в столь простые и удобные истины нового времени. Пожалуй, верил в свои идеи и сам Фрейд. Верил, хотя бы потому, что все свои труды он писал под воздействием кокаина. Кстати, кокаин был одним из препаратов его знаменитых врачеваний.
    Заметим, между прочим, что метод психоанализа также не является выдумкой самого Фрейда. Этот способ проникновения в «бессознательное» разработал учитель Фрейда Йозеф Брейер. Зато в отличие от Брейера, который вводил пациентов в состояние гипноза, Фрейд не умел гипнотизировать, и потому вынужден был усовершенствовать технологию своего учителя. У Фрейда пациент сам должен был проникать в свое «бессознательное» и рассказывать о результатах лечащему врачу. На основании этих рассказов и свободных ассоциаций клиента, зачастую напоминающих бред, Фрейд делал свои умозаключения о причинах хвори. И зная о тайных пружинах бессознательного, запрятанных, по мнению доктора, в половых гормонах, Фрейд обычно докапывался до причин истерий и фобий. Как правило, это были перенесенные в детстве психические травмы, связанные с сексуальными фантазиями, воздержанием и неудачным опытом похоти.
    Конечно, никто не может поручиться, что из бреда больного Фрейду удавалось извлекать именно те семена, которые развились в заболевание, но даже если доктор и ошибался, это было лучше устрашающей неопределенности. Иному пациенту для успешного лечения было достаточно сознания того, что с ним все в порядке, а чертики его страхов и неприятных ощущений имеют прописку во вполне конкретной табакерке. Главное, чтоб такая табакерка выглядела убедительно и засвидетельствована самым лучшим врачом. Не менее важным условием выздоровления, по мнению гения психоанализа, являлась также процедура очищения кошелька клиента. Фрейд считал, что больше пациент заплатит врачу, тем скорее тон пойдет на поправку.
    Как видим, механика лечения по Фрейду была довольно проста. Пациенту внушалось, будто корни его недомоганий таятся в каком-то эпизоде из детства, и весь курс терапии заключался в сосредоточении на проблеме нейтрализации этого источника психических расстройств. Это работало, хотя и очень медленно, порой лечение длилось годами. Правда, работало не всегда с должным эффектом. Например, есть веские основания полагать, что пациентом доктора Фрейда был сам Адольф Гитлер.
    К сожалению, мы не знаем, как пользовал доктор Фрейд Фюрера. Зато мы знаем результат этого врачевания. И честно говоря, удивляться не приходится. Ведь внушая своим нервным клиентам уверенность в том, будто «бессознательное» руководствуется главным образом половыми влечениями, доктор направлял их сознание на поиски подтверждения этой идеи. А поскольку от справедливости утверждения врача немало зависело выздоровление пациента, то больной стремился обнаруживать нужные факты. И, разумеется, обнаруживал. Тем более, что доктор Фрейд не ленился делать подсказки. В своих трудах он учил разгадывать фаллические символы, наполняющие бренный мир, прочитывать ноты сексуальных мотивов в поведении, вещах и словах окружающих, а также предлагал различные способы обольщения объекта сексуальных вожделений. По сути, он создал целую науку соблазнения по средствам проникновения в «бессознательное». И, пожалуй, именно это по-настоящему прославило Фрейда.
      Смеем предположить, что технологии соблазнения по Фрейду не всегда оказывались результативными, И какой-нибудь джентльмен напрасно крутил толстой сигарой перед носом иной дамы у фонтана. Но подобные неудачи можно было списать на несовершенства «бессознательного» у самой строптивицы. К тому же иные дамы нередко были знакомы с приемами Фрейда получше своего соблазнителя. Тем не менее, и даже более, идеи доктора Фрейда щекотали нервы публике и сулили массу удовольствий от творческих дерзаний на половом фронте.

2.
    Упомянув о творческих дерзаниях, мы уже не можем обойти молчанием природу творчества в идеологии Фрейда. Ведь пока тайна «бессознательного» не была раскрыта, в нем предполагалось божественное начало с его кухней различных чувств, нравственных побуждений и творческих способностей. Но когда сознанию стала доступна примитивная сущность «бессознательного», зависящая от исправности мочеполовой системы, то стало непонятно, откуда в человеке возникают высокие помыслы, благородные мотивы, тяга к созиданию, да и сама любовь?
    Впрочем, старина Фрейд справился и с этой проблемой. Легче всего, конечно, было разобраться с любовью. Фрейд доказывал, что любовь обусловлена потребностью организма в сексе. Не нужно быть академиком Павловым, чтобы знать, как меняется поведения кобеля рядом с сукой во время течки.
   Что же касается творчества, то, как выяснил Фрейд, сексуальная энергия способна превращаться в творческую энергию путем сублимации.
    Сублимация – это примерно то же, что трансформация тока в электроприборах, где используется зависимость силы тока от напряжения. Но тут следует заметить, что кроме электроэнергии трансформатор не выдает никакой иной продукции. И уж конечно, не приходится от него ждать стихов, песен и прочих произведений. Поэтому кажется логичным предположить, что сублимация сексуальной энергии должна бы приводить к творчеству особого рода. Пример такого творчества мы имеем в индийском храме Каджурахо с его эротическими барельефами. То есть, человек должен бы достигать вершин искусства, прежде всего, в области сексуальных извращений. Но поскольку это далеко не так, и человек отвлекается на иные художества, то эффект сублимации остается отнести в область научных загадок.
    Ну, а для того, чтобы исследовать корни возникновения нравственных и морально-этических установок в обществе, Фрейду пришлось углубиться в историю человечества, где он предположил достаточно драматичные события:
    По заверению Фрейда, еще в далекой древности в одной многодетном семействе папаша не признавал никаких правил приличия. Он спаривался со всеми женщинами прайда. Притом справлялся с этим настолько ловко, что сыновьям уже ничего не доставалось. Некоторое время сыновья это терпели, но в один прекрасный день им, видимо, удалось сублимировать свою сексуальную энергию, превратив ее в творческую. Благодаря этому, они нашли способ сварить папашу в большом котле. После этого они его, разумеется, съели.
    И вот, казалось бы, все хорошо. Жизнь стала налаживаться. Особенно половая. Но тут у неблагодарных отпрысков полового гиганта стало расти беспокойство за собственную жизнь. И это не случайно. Всякий, кто знаком с древним учением о диалектике, знает, что тезису обычно противостоит другой тезис. Благодаря этой нехитрой формуле, Фрейд, например, установил, что кроме инстинкта продолжения рода в «бессознательном» не меньшим влиянием пользуется инстинкт самосохранения. Этот инстинкт не так заметен, как желание спариваться, но, похоже, он способен охлаждать страсти с помощью различных страхов и опасений. Ведь далеко не у каждого есть охота совокупляться с медведем. Это как раз тот случай, когда уместно сказать: «Страх обуздывает в человеке дьявола». Так вот, видимо, этот самый инстинкт принялся стращать незадачливых каннибалов тем, что их тоже может постигнуть судьба папаши. И тогда они стали устанавливать различные табу, очередность и прочие нормы морали.
    Как видите, жизнь порой преподает нам такие уроки, какие вряд ли возможно выдумать без помощи кокаина.
      Правда, осталось не совсем понятным, зачем первобытному человеку требовалось тратить сексуальную энергию на всякие сублимации и через то эволюционировать в творческую личность, если эту энергию проще было сразу пустить в дело, столь необходимое «бессознательному»? Вряд ли ведь женщины племени, руководствуясь своим «бессознательным», требовали от самцов предварять половые акты сонетами Шекспира. Остается допустить, что партнеров в древности на всех не хватало. Эту догадку подтверждает история Адама, который вынужден был жить бобылем, пока Бог не изготовил ему Еву.
    Как бы там ни было, но изобретение моральных устоев, по мнению Фрейда, сыграло скверную шутку с человеком. Этот феномен Фрейд иллюстрирует с помощью все того же злосчастного котла, в котором был сварен неукротимый сластолюбец. Правда, на этот раз котел представляет собой область «бессознательного», где кипит сексуальная энергия индивида. В результате, как известно, образуется пар. Но выпустить пар из котла не позволяет крышка сознания, на которую давит социум. И если в котле не предусмотрен клапан для сброса давления, то крышку в один прекрасный момент может сорвать.
   Надо признать, пример с котлом весьма убедителен. Разве нам неизвестно, как «едет крыша» у молодых людей от их либидо. В русском языке даже есть специальные слова: «охренел», «офигел» и прочие, означающие, что человек под влиянием эротических фантазий обезумел настолько, что буквально превратился в половой орган. Подобные эволюции осуждаются и высмеиваются обществом. Поэтому индивид вынужден стыдиться своей пагубной страсти и скрывать порочные наклонности. Но это еще хуже. Он начинает бояться выдать свои чувства окружающим, отчего пускается на всякие хитрости и притворства. Тут даже уместнее сказать, он поплотнее притворяет крышку своего котла. Но странности в его поведении также способны его выдать. И он уже боится самих этих странностей, что порождает новые странности, осознание которых развивают в несчастном комплекс неполноценности. Известно, что многие котлы в результате неисправности клапана теряют свою форму и даже взрываются.
    Словом, инженеры не зря изобрели клапан для сброса пара в котлах высокого давления. И с учетом остроты проблемы мы не смеем отрицать необходимости подобных устройств в общественных отношениях. Впрочем, такие клапаны всегда были. История их знает в виде гаремов, проституции, рукоблудства, супружества и даже в виде скотоложества. Все это до некоторой степени решало проблему избытка сексуальной энергии, но не радикально. И вот Фрейд предложил вообще снять крышку с пресловутого котла, и таким образом освободить человека от эротических страданий и их осложнений. Именно за это многие считают Зигмунда Фрейда великим освободителем и гениальным философом.
    И действительно, почему-то мы не стесняемся насыщаться вкусной пищей, но удовольствие от плотских соитий считается неприличным. Да, почему? Быть может, все дело тут в противоестественных моральных установках ханжей, навязавших обществу свои сомнительные идеалы?
    Исходя из этого предположения, Фрейд доказывал, что снятие ограничений в сексе не только оздоровит человека психически, но и физически, и даже нравственно, поскольку очистит «бессознательное» от ложных страхов и гнета социума. В этих обстоятельствах другой компонент «бессознательного», инстинкт самосохранения, перестанет возиться с крышкой котла, а займется прямым своим делом – оздоровлением личности. Соответственно, это пойдет человеку во благо, ведь, из биологии известно, что даже на уровне бактерий, чем здоровее микроб, тем у него меньше шансов стать добычей других микроорганизмов. По сути, здесь Фрейд был солидарен с Ницше и дополнял его изыскания по созданию «белокурой бестии».

3.
      Однако, не смотря на всю убедительность доводов доктора Фрейда, некоторые мыслители усматривали в его теории определенные нестыковки. Например, было замечено, что в котле без крышки может замедлиться или вообще прекратится процесс сублимации. Более того, знаменитый философ Хайдеггер доказывал, что именно страхи и ужасы перед бездной «ничто», населяющие бессознательное, как раз и являются источником творчества. Так что, угрозы общественных санкций, скорее, следовало признать полезными. А иные ученые мужи пытались смоделировать ситуацию, как это делал Кьеркегор.
    Этот Кьеркегор для доказательства своих философских воззрений использовал воображаемую статую, которой задавал определенные программы и алгоритмы действия. Впрочем, сообразно идеям Фрейда подобную модель следовало бы представлять в виде резиновой куклы.
    Так вот, если главной целью и предназначением куклы будет удовлетворение физиологических потребностей, то зачем ей понадобятся разум и творческие способности? Пожалуй, такая каучуковая кукла окажется бездумнее любого животного. То есть, останется куклой, сексуальным симулякром. В обществе подобных игрушек все, кроме секса, не имеет смысла, ценности и оснований, а значит, все ложно, все — притворство и игра. В этом случае произведения искусства и достижения человеческой мысли можно смело выбросить на помойку истории. И даже смерть для нашей модели не имеет значения, поскольку смерть для такой куклы всего лишь прекращение полового акта.
    Разумеется, результаты подобного моделирования слишком чудовищны, чтобы их можно было как-то распространить на человека. Да и кто бы поверил в столь драматичные метаморфозы венца творения. Отсюда следовало, что доктор Фрейд в чем-то ошибается. Но что можно было всерьез возразить светилу науки против его адского котла для грешников?
    Впрочем, в мире науки нет таких истин, которые бы не оспаривались. Дело в том, что мышление устроено по принципу маятника. Это известно из диалектического материализма, где доказывается, будто спиралью развития материи движет закон «отрицание отрицания». Правда, любой часовой мастер будет с пеной у рта утверждать обратное, провозглашая заводную пружину причиной работы часового механизма. Но подобные возражения как раз доказывают справедливость диалектики, где тезис опровергается новым тезисом.
    Так вот, знаменитому Зигмунду Фрейду возразил Карл Юнг. Последний, конечно, был последователем и чуть ли не учеником гения психоанализа. Почему, конечно? А потому что в философии именно от последователей и учеников мэтру следует ждать подножку. Вспомните хотя бы Иуду, «Платон мне друг, но истина дороже», или «И ты с ними, Брут».
    Вдохновившись примером Фрейда, Юнг занялся исследованием «бессознательного» и сознания личности. И вскоре он обнаружил, что эти сферы ума не противоборствуют, как полагал Фрейд, а находятся в единстве. Они как будто представляют собой стороны одной медали.
      Возможно, для кого-то данное открытие Юнга может показаться малоценным, поскольку до Фрейда все обычно так и думали. Однако для сторонников диалектического материализма, которым во всех явлениях природы нравится видеть борьбу противоположностей, это прозвучало подозрительно. К вящему их неудовольствию Юнг также поднял руку на котел Фрейда, заявив, что помимо запретного плода в котле бессознательного варится множество других веществ. В их числе рефлексы, ощущения, чувства, опыт, привычки и много такого прочего, что находит свое выражение в личностных особенностях индивида. Таким образом, Юнг превратил котел Фрейда едва ли ни в термоядерный реактор, где путем синтеза вырабатывается психическая энергия.
    Явно тяготея к усложнениям, чем, несколько, обнадежил материалистов, верящих в развитие от простого к сложному, Юнг предложил новую структуру личности, куда включил представление о ее социальной роли, которая не соответствует подлинному обличью индивида.
      Позаботился Юнг и о полюбившихся публике символах. При этом он не только значительно расширил их список, но и указал их место зарождения и проживания. По его заверению, символы, которыми тайно оперирует наше «бессознательное», обитают в «коллективном бессознательном». Присутствуя в социуме, они способны передаваться из поколения в поколение в виде архетипов. Ну, примерно так же, как вирусы. Впрочем, большинство архетипов достаточно условны, и потому они могут меняться в зависимости от социальной среды. Например, жест болгарина головой, означающий согласие, противоположен жесту россиянина. И если во времена Фрейда какая-нибудь фрау при виде сигары вспоминала о сексе, то советской гражданке сигара служила поводом подумать про толстого буржуя и его грязных делишках на мировой арене. Кстати, и вирусы способны видоизменяться и приспосабливаться к среде обитания. Ну, а поскольку архетипов этих Юнг выявил огромное количество, то доля сексуальной символики, вопреки заверениям Фрейда, оказалась довольно незначительной. Теперь эта доля больше завесила от настроения индивида.
    Таким образом, Карл Юнг доказывал, что в его термоядерном очаге «бессознательного» слишком много процессов и ингредиентов, чтобы главным продуктом психической энергии была примитивная похоть. Более того, Юнг вообще отвел сексу роль тени, очевидно, намекая, что либидо, напротив, отнимает у личности творческую энергию в пользу плотских услад.

4.
    Быть может, разоблачение несоответствия маски «персоны» ее реальной «самости» публика еще бы и простила Юнгу, но оставить секс в тени она ему не могла позволить. И как мы знаем, Юнг сам остался в тени Зигмунда Фрейда. И если мы спросим у прохожего: «Что вам говорит имя Карл Юнг», то вряд ли один из десятка ответит нам что-то вразумительное. Зато на вопрос о Фрейде нам растолкуют многое из его учения. Мало того, учение Фрейда легло в основу идеологии сексуальной революции, повлиявшей на определение прав и свобод личности.
    Но вот, что странно. Как показало время, сексуальное раскрепощение вопреки прогнозам доктора Фрейда вовсе не привело к значительному оздоровлению личности и общества. Напротив, в свободном обществе стало быстро нарастать количество различных психопатов и извращенцев. Кроме того, для иных обесцененный секс превратился в нечто обыденное и ни к чему не обязывающее занятие, как прием пищи. А для других — инструментом карьерного роста или трудовыми буднями. Зато обычным недомоганием пресыщенного сексом человека становится депрессия, ощущение одиночества, мизантропия. Для тех же, кто еще не пресытился дарами Эрота, существует и бурно развивается целая индустрия средств повышения сексуальной активности и отправления половых потребностей.
   В результате семейные узы перестали удерживать супружеские пары от соблазна поиска новых ощущений и «свежих» партнеров. Измены сделались привычным делом, также как разводы и неполные семьи. А ведь сиротство при живых родителях травмирует психику ребенка, пожалуй, не меньше, чем интерес и страх по отношению к своему либидо. И в переживаниях ребенка по поводу разрыва родителей уже нетрудно отыскать семена и корни эгоцентризма, ожесточения, опустошенности, потери нравственных ориентиров.
    Словом, негативные тенденции в обществе сексуальных свобод стремительно нарастают, отражаясь на демографических, экономических и даже политических процессах.
    Между тем сексуальной революции не видно конца. Правда, с революциями всегда так. И как положено, в авангарде данного революционного движении идут те, кто прежде был «ничем». Тем самым «ничем», о котором Хайдеггер говорил как об источнике зла, и которое, по выражению философа, «ничтожествует». В их числе всевозможные педофилы, однополые семьянины, трансгендеры, зоофилы и просто сексуальные маньяки. И, судя по их активности, они хотят быть «всем». Для этого они устраивают демонстрации и парады, заявляют о своих правах и требуют себе власти.
    И что же получается? Сняв крышку с котла «бессознательного» человечество выпустило из него вовсе не радужное облачко оздоровительной свободы, а настоящего Джина, которому лучше бы сидеть в тени кувшинчика Юнга.
    Впрочем, быть может, мы сгущаем краски? Большинство людей отнюдь не потеряли человеческий облик. К сексу, конечно, стали относится легче, но все еще существуют рамки приличия, стыд и даже любовь. Правда, представление о любви подверглось некоторой эрозии. Любовь все чаще видится чем-то вторичным, вроде бесплатного приложения к сексу. Имея в виду половую близость, теперь говорят «заниматься любовью». Однако, и это можно объяснить, например, эффектом сублимации. Ведь у Фрейда именно так: «Секс – основной инстинкт», а любовь его производное.
    Вместе с тем, то, что человечество не пало окончательно, и человек все же выбирает себе партнера для соития, а не набрасывается на первого встречного, как будто свидетельствует в пользу теории Юнга, отодвигавшего секс на задний план «бессознательного». Тогда, быть может, негативные процессы в сфере человеческих отношений объясняются совсем другими факторами, нежели чем сексуальное раскрепощение? Не стоит ли, например, поискать причины деструктивных процессов общества в демократических переменах, либеральных ценностях, потре***ельской психологии и прочее?
    Все эти сомнения и догадки затрудняют возможность выяснить, кто из столпов психоанализа ближе к истине, Фрейд или Юнг? А выяснить, пожалуй, стоит. Ведь от этого зависит ответ на вопрос: «Верной ли дорогой идет человечество?»

5.
    Как мы уже заметили выше, и Фрейда, и Юнга научный мир признает философами. В этой связи, естественно задаться вопросом, а не поможет ли    нам разрешить спор этих двух гигантов мысли сама наука об общих законах природы – философия?
      Если иметь в виду диалектический материализм с его бесконечным усложнением путем отрицаний, то, пожалуй, не поможет. От Платона тоже мало толку. Он хоть и разглядел в тенях своей «пещеры» творческое начало души, но до совокуплений этих теней дело, кажется, не дошло. Декарт вообще был невысокого мнения о «бессознательном» и считал главным свойством человека вовсе не похоть, а способность сомневаться. Нравственный закон внутри Канта, скорее всего, приведет к тому, что секс останется «вещью в себе». Шопенгауэр, несомненно, поддержал бы Фрейда, если бы тот допустил приоритет Мировой воли над основным инстинктом. А Хайдеггер гарантированно напустит такого дьявольского тумана, на который не способен даже открытый котел Фрейда.
    Короче говоря, помощи от авторитетов любомудрия мы вряд ли дождемся. И все же мы верим в возможности философии. И потому попробуем позаботиться о чести «Царицы всех наук» с помощью нашей «креативной философии». Благо, для нас нет авторитетов, что, надеюсь, мы доказали в прежних своих работах.
    Итак, напомним вкратце основные положения «философии творчества».
    При выяснении общих законов природы креативная философия исходит из понимания того, что таковые законы должны проявляться на самом элементарном уровне. Поэтому для чистоты эксперимента мы берем свет.
    Установлено, что свет — это волна и частица одновременно. То есть, энергия и материя. Они взаимосвязаны и дополняют друг друга, что позволяет актуализировать материю в океане энергии. При этом материя является производным энергии. Ведь даже если материю создал Бог, то и ему потребовалась бы энергия, хотя бы в виде святого духа. Впрочем, об этом знали еще древние философы. Зато они не знали, что материя это та же энергия, но сгущенная. То есть, элементарная частица представима в виде завихрения энергетического потока. Геометрическая модель такого завихрения нам подсказывает, что на энергетическую спираль элементарной частицы действует две силы. Центростремительная, направленная в точку исчезновения и образующая «воронку небытия», и центробежная, направленная на развитие спирали и зависящая от энергетического потенциала клубка энергии. Противоборство этих сил, очевидно, и является причиной вибрации атома, которую наблюдают физики. Наглядное представление о спирали элементарной частицы дает маятниковая пружина наручных часов.
    Дальнейшее наблюдение за маятником, особенно в настенных часах, ведет нас к пониманию его роли в пространственных изменениях стрелок. Если маятник останавливается, представление о времени исчезает. Таким образом, у человека, незнакомого с часовым механизмом, создается впечатление, будто работа часов зависит от движения маятника. Похоже, подобному заблуждению поддались и древние философы. Наблюдая за проявлениями материи, но еще более за особенностями своего мышления, они открыли законы развития материи, то есть законы диалектики. Суть этих законов, как известно, сводится к противоборству сторон единого через их взаимное отрицание. Это порождает третье компромиссное решение, которому противостоит новый «тезис», чреватый новым отрицанием, что приводит к очередным решениям и обеспечивает развитие познания «от простого к сложному». Несмотря на то, что справедливость диалектических законов должна подтверждаться регулярным их отрицанием, большинство ученых признают диалектику главной движущей силой развития материи.
    И все же, согласно «закону маятника», находились и такие ученые, кто готов был оспаривать или приуменьшать значение диалектических колебаний в механике природных явлений. Некоторые философы подозревали, что условным маятником руководит нечто скрытое, что в часовом устройстве подразумевает заводную пружину. Они, например, утверждали, что все в мире подчиняется некоему всеобщему разуму или духу, который тайно руководит материей.
    Благодаря открытию Нильсом Бором «принципа дополнительности», стало ясно, что энергия и масса взаимосвязаны. А дальнейшее изучение элементарных частиц, как мы знаем, открыло их энергетическую природу. Таким образом, первичной оказалась все же энергия, то есть, та самая скрытая пружина, которая заставляет качаться маятник. Именно эта незримая космическая энергия, как бы разделившись в самой себе, образует материю, и, являясь ее частью, она не может не влиять на ее развитие. И тогда как материя согласно закону «отрицания отрицания» стремится к исчезновению, энергия должна стремиться к преодолению небытия. А это значит, что энергии присущи совсем другие принципы воздействия на материю, отличные от диалектических законов. Так мы приходим к необходимости найти эти принципы.

6.
    Разумеется, исследовать такую незримую субстанцию, как энергия, пока что не представляется возможным. Это не по зубам даже физикам. Зато нам ясно, что энергия и масса несоизмеримы. Математический пример несоизмеримости дает «корень квадратный из двух». Несоизмеримость предполагает, что энергии должны быть присущи принципы воздействия на материю, ассиметричные законам диалектики.
    Далее, нам известно, что энергия творит материю. И значит, исследуя творческий акт, скажем, создания частицы света, мы можем выяснить творческие принципы этого акта. То есть, попробуем разобраться в шестеренках и колесиках наших условных часов.
    1. Поскольку сотворение частицы представляет собой преодоление небытия, то одним из принципов животворной энергии Космоса является «принцип преодоления».
    2. То, что фотон состоит из сгущенной энергии, а вовсе не из какого-то нового вещества, подсказывает нам другой принцип творчества – «принцип преемственности», или «инерции».
    3. Так как частица отличается от самой энергии и в этом смысле она — есть новое образование, это обнаруживает «принцип новизны».
      4. Действие «принципа новизны» в условиях множества материальных частиц подразумевает «принцип разнообразия».
    5. Причины образования материи и сам механизм сотворения первочастиц нам неизвестны, и возможно останутся для нас вечной тайной. Не менее таинственно и будущее частицы в мире планет и солнц. Это открывает нам креативный «принцип таинства».
    6. Фотон нам известен, главным образом, как продукт сложных термоядерных реакций, по сравнению с которыми он утроен достаточно просто. Но и когда элементарная частица образована невообразимой для нас энергией Космоса, то все равно частица, будучи единицей материи, неизмеримо проще бесконечности Вселенной. И здесь нам очевиден творческий принцип обратный диалектическому закону «развития от простого к сложному», то есть, принцип преодоления сложности путем движения «от сложного к простому».
    7. Общим для всех элементарных частиц и распространения энергии является движении по линии наименьшего сопротивления. И здесь мы, явно, имеем дело с творческим «принципом рациональности».
    8. Адепты диалектического материализма на многих примерах доказывают, что развитие материи уподоблено спирали. У нас нет оснований этому возражать. Мы лишь напомним, что спираль может свиваться и развиваться, как заводная пружина часов. Искривление движения материальных тел в космическом пространстве обусловлено наличием полей тяготения, результирующие векторы которых во Вселенной направлены к «Черным дырам». В элементарной частице мы также отмечает центростремительную силу «воронки небытия». Видимо, здесь-то и обнаруживает себя диалектический закон «отрицания отрицания». Развитию же спирали скорее способствует энергия, направленная на ее выпрямление. А это значит, что энергии присущ «принцип прямолинейного восхождения».
    9. Конечно, создание одной частицы материи может быть случайным актом слепой энергии. Но если из этих частиц создаются целые Вселенные и такие планеты как Земля с ее живой природой, то совершенно ясно, что в ряду принципов творческой энергии Космоса присутствует «принцип целесообразности».
   10. И все же главным принципом животворящего эфира следует признать «принцип дополнительности». Быть может, благодаря этому принципу существует и «принцип целесообразности». Ведь принцип дополнительности обеспечивает не только связь энергии и массы в частице материи, но и ее взаимосвязь с другими материальными объектами. В этом случае единица материи дополняется совокупностью всех элементов Космоса. Надо ли говорить, что частица и Космос достаточно несоизмеримы. При этом слияние частиц в атомы, молекулы и вещества происходит избирательно по средствам энергетического обмена. А ведь избирательность — это уже признак разума и любви. И именно это лежит в основе сотворения Вселенной, ее развития и гармонии.

7.
   Поскольку «принцип дополнительности» стоит во главе угла не только сотворения материи, но и ее дальнейшего существования, остановимся на нем подробнее. Как вы помните, энергия не конфликтует с нашей условной частицей материи. Энергия участвует в ее жизнедеятельности и развитии, также как заводная пружина часов участвует в колебаниях маятника. Зато, как мы выяснили, материя, согласно диалектике, противоречит энергии, стремясь к статусу «ничто». В часах этот статус выражается в остановке маятника. Отсюда легко выводится «отрицание отрицания», присущий развитию материи.
    Таким образом, в отношении энергии и материи мы наблюдаем асимметрию, и значит, представление древних китайцев о зеркальности Инь и Янь нас уже не устраивает. И вообще ныне в моде всякие математические формулы, графики и чертежи. Благодаря этому, математика претендует на роль царицы наук. При этом математики остаются невысокого мнения о философии, считая ее неспособной к каким либо математическим приемам. Как видно, они забывают, что их наука вышла из философии. Ну что ж, попробуем показать любителям формул, что их искусство все еще не чуждо любомудрию.
    Начнем, пожалуй, прямо с тригонометрии. Для этого возьмем любимые математиками прямоугольный треугольник и круг. Кстати, напомним, что «креативная философия» предпочитает искать фундаментальные истины в основах бытия. И как раз эти фигуры являются самыми простыми и основными фигурами пространства. Возможно, это их, прежде всего, имел в виду Платон, говоря об исходных идеях Вселенной. С помощью прямоугольного треугольника, как известно из школьной программы, производятся измерения всех прочих фигур на плоскости. Такой треугольник исследовали еще древние пифагорейцы. Они, видите ли, полагали, что Бог обязательно должен быть великим геометром, а треугольник самое удачное его изобретение. Правда, остается загадкой для историков, отчего это у язычников их науку предпочитал только один бог?
    Так вот, пифагорейцы выяснили, что в случае, когда катеты равны единице, то гипотенуза представляет собой квадратный корень из двух, и значит, является числом иррациональным и несоизмеримым с катетами. Пифагорейцы понимали, что это неспроста. Но объяснить тайну гипотенузы не смогли.
    Может, вы думаете, что это смогли сделать современные математики? Отнюдь. Эти вычислители, способны лишь манипулировать математическими выражениями, не понимая их сокровенного смысла. Зато для нас, как вы понимаете, тайна гипотенузы вполне доступна. Ведь то, что гипотенуза иррациональна, укладывается в наше представление о несоизмеримости энергии и массы. То есть, если мы впишем прямоугольный треугольник в круг таким образом, что гипотенуза в виде радиуса, обозначающего у нас энергию, пройдет из центра круга под углом к горизонтали, делящей круг на две части, и из точки пересечения гипотенузы с линией окружности проведем вертикальный катет, подразумевающий дополнение энергии материей, то из точки пересечения этого катета с горизонталью в центр круга пройдет горизонтальный катет, величина которого будет означать величину отрицания энергии.
    Этот треугольник описывает взаимоотношение энергии и, несоизмеримого с ней, ее материального плода. Гипотенуза здесь неизменна, поскольку энергия является условной и изначальной данностью. Но ее угол с горизонталью, измеряемый градусами, показывает энергетический потенциал, так же как угол скручивания заводной пружины часов. Чем больше угол между горизонталью и гипотенузой, тем меньше горизонтальный катет отрицания энергии. И наоборот, чем меньший градус энергии мы зададим пружине наших часов, тем скорее остановится маятник.
    Идея первозданного треугольника в круге жизни, проявляется в природе на всех уровнях, где взаимоотношение сторон определяет "принцип дополнительности". Взять хотя бы наше дыхание, благодаря которому мы получаем необходимую энергию. Вот, мы вдыхаем, получаем энергию — гипотенуза. Усваиваем энергию организмом — диалектический катет созидания. Выдох – горизонтальный катет отрицания.
8.
    Итак, из положений «креативной философии» следует, что акт создания материи следует признать творческим. Но мы хорошо знаем, что творчество присуще разуму. Впрочем, что здесь удивительного? Ведь творческая энергия пронизывает всю существующую материю. По сути, энергия это и есть Мировой Разум, а разум живых организмов создан по его образу и подобию. Поэтому разум человека не может быть устроен иначе, на других принципах, нежели чем разум Вселенной. Это позволяет разуму пребывать в гармонии с внешней средой и быть частью Мировой души.
    Конечно, мысль эта не нова. Еще Платон отмечал творческую сущность нашего разума, утверждая при этом, что разум человека практически не отличается от разума животных. Однако здесь мы вынуждены поправить почтенного философа, заметив, что наш разум все же отличается от разума братьев наших меньших. А отличается он тем, благодаря чему человек стал венцом творения, прежде всего, высокой степенью эмпатии, что есть вчувствование, сопереживание. Как вы понимаете, эмпатию развивает главный творческий принцип – принцип дополнительности, или попросту любовь. Этот талант позволил человеку не только пребывать в гармонии с внешней средой и социумом, но и развить те способности, которые предполагают остальные творческие принципы. Например, память, предвиденье, волю, обусловленную «принципом преодоления». Но именно это, и особенно воля, способствовало появление у человека мышления.
    Большинство философов прошлого не склонны были разделять мышление и разум. Они считали, будто мышление – необходимый атрибут разума, и разума без мышления не бывает. По этой причине животных они считали неразумными и даже лишенными души. Из-за этого происходило много путаницы. Доходило до того, что обретенный Адамом плод познания был признан греховным соблазном сексуальных наслаждений, а вовсе не предтечей интеллекта.
   Впрочем, путаница вполне объяснима. Дело в том, что мышление действительно не может существовать без разума. По крайней мере, в организме человека. Это примерно так же, как материя не может существовать без энергии. И так же, как энергия, разделившись в самой себе, порождает материю, разум, разделившись в самом себе, порождает мышление. При этом, если разум руководствуется творческими принципами, то законы мышления должны быть иными. Иначе, зачем бы разуму разделяться. И как мы знаем из учения материалистов, мышление подчиняется законам диалектики, где тезис отрицается новым тезисом.
    Как видите, идея сотворения частицы материи и образования мышления одна и та же. Тут к месту вновь помянуть Платона, а заодно и Сократа, учившего: «Познай себя, чтобы познать мир».
    Однако познать мышление не так просто. Ведь его приходится познавать с помощью самого мышления. Поэтому оно кажется неуловимым. Не зря же оно считается подарком дьявола, которого величают «отцом лжи». Не будучи способно существовать без разума, мышление в то же время является его частью, и, оставаясь на виду перед собственными исследованиями, мышление как бы затеняет ведущую роль разума. Впрочем, мышление отрицает разум уже тем, что овладевает им и хозяйничает в его пространстве, подобно вирусу, забравшемуся в живую клетку. Ведь мы с пеленок учимся пользоваться разумом с помощью нашего сознания и волевых усилий. Однако еще более мышление отрицает главенство разума, когда загружает его ложными познаниями, неверными логическими построениями, противными природе разума решениями.
      Но даже и тогда, когда мышление оказывается полезным разуму, к чему, собственно, оно и предназначено в качестве дополнения творческим способностям личности, оно отрицает разум уже тем, что все заслуги присваивает себе. По этой причине многие философы оказывались в плену собственного мышления и были им благополучно одурачены.
    Так что, иные плутни мышления и в самом деле сродни козням дьявола. Но и кроме этого в природе мышления достаточно много мистики. Ведь если разум мы можем представить чем-то, вроде солнца, где происходит синтез всей сиюминутной информации, то мышление строит цепочки умозаключений, используя данные памяти и прошлого опыта. То есть, то, что уже не существует, и значит, по сути, есть «ничто», или достояние мира теней. Тут, пожалуй, уместно вспомнить выражение Гегеля про «окаменелость духа». Наконец, мышление способно полностью переродить разум личности, извратив его творческие установки.

9.
    Однако, если мышление бывает столь коварным, то вовсе не исключено, что мышление читателя подвергнет сомнению истинность сказанного. Лучшим средством против такой козни Падшего Ангела, конечно, является наш божественный треугольник. Поскольку разум в нашем понимании сродни энергии, его мы обозначим гипотенузой. Тогда вертикальный катет у нас будет отвечать за мышление, а горизонтальный отобразит величину его отрицания разума. Из нашего треугольника следует, что отрицание разума мышлением тем значительнее, чем дальше отклоняется катет интеллекта от линии разума с его творческими принципами.
   Ну что ж, коль уж в наших руках появился такой славный инструмент, как первозданный треугольник, нам простителен соблазн применить его к самому Фрейду. Однако тут сразу на память приходят слова поэта: «Суха теория, а древо жизни зеленеет». С одной стороны Фрейд не отрицает разум. Напротив, он подтверждает существование сферы «бессознательного» в нас. А это как раз то, что мы называем разумом. Но, вместе с тем, разум в его учении достаточно примитивен, представляя собой какой-то котел, где все разнообразие блюд получается из двух главных ингредиентов, инстинктов выживания и продолжения рода. Разве это не отрицание творческой сущности разума? Ведь если все творческие способности человека являются результатом сублимации либидо, то ни о каких изначальных креативных принципах разума не приходится говорить. Получается, что даже если они и существуют, то лишь как осложнения похоти. И тогда новорожденный младенец своими талантами должен быть обязан сексуальному влечению.
      С другой стороны, роль либидо в жизни человека, действительно велика. Порою секс становится едва ли не главной мотивацией личности, затмевая все прочие радости жизни. В этом случае творчество бессознательного со всеми его принципами бывает направлено на производство греховных идей, фаллических символов и порнографических сюжетов в сновидениях и воображении. Но тогда, быть может, сексуальное влечение является как минимум дополнением разума, как интеллект?
    По правде сказать, секс без участия интеллекта – всего лишь бессознательная случка. Однако такая случка все же возможна, например, у животных. И тогда секс выглядит таким же продуктом физиологических потребностей, как аппетит. Притом аппетит – это тоже бессознательное решение разума. Голод также способен подчинять себе все существо голодающего, а в насыщении желудка совсем не обязательно участие интеллекта.
    Словом, наш ветхозаветный треугольник применительно к Фрейду, как будто не работает. Неужели с нашим инструментом, что-то не так?
    Нет уж. Скорее мы готовы обнаружить погрешности в самом учении пророка сексуальных реформ.
    И действительно, почему это мы, идя на поводу Фрейда, пытаемся заключить в треугольник принципа дополнительности секс и разум? Вообще-то, секс в норме у людей является продолжением и даже производным любви. Ну, если уж не любви, то хотя бы приязни. В сексе имеет значение сопереживание партнеров. При этом любовь – это, несомненно, произведение разума, где ее восхождение определяет главный творческий принцип, принцип дополнительности. Кстати, это неправда, будто в человеческих отношениях сходятся противоположности. Симметрия здесь не причем. В любви индивидов мы скорее обнаружим игру дополнений, которая гораздо сложнее простого принципа слияния Инь и Янь. В результате, как мы знаем, любовь может перейти из духовной сферы в физическую близость. То есть, любовь не отрицает сексуальных отношений. Зато в сексе, что тоже не секрет, большую роль играют не только интеллект, но и периодическая смена сексуального влечения физическим удовлетворением. А ведь это прямо соответствует диалектическому закону «отрицания отрицания». С помощью этих отрицаний нередко отпадает стремление к близости, а через то отрицается и сама любовь.
   Таким образом, если мы через гипотенузу выражаем любовь, то чем выше ее градус к горизонтали треугольника и ближе к ней созидательный катет физической близости, тем меньше катет отрицания любви. И наоборот, чем ближе гипотенуза к горизонтальному катету, тем радикальнее отрицается любовь. Видимо, потому-то секс и выглядит главным противником разума, вплоть до первородного греха, поскольку способен отрицать основу разума – любовь.
    Как вы понимаете, отрицание любви имеет очень разные формы. Фрейд, например, делает это теоретически. Замещая любовь потенцией либидо, он ставит ее в подчиненное положение. Превалирование же в «бессознательном» животных инстинктов подразумевает, что все нравственные законы, если не случайны, то продиктованы интересами социума. Таким образом, через отрицание главенства любви Фрейд отрицает возможность каких либо врожденных принципов, присущих разуму. А если таких принципов в природе нет, и нравственность искусственна, то морально-этические нормы общества можно произвольно изменять. И если изменить должным образом, то, по мысли Фрейда, произойдет освобождение личности от гнета ложных установок и лицемерных правил общества, что приведет к психическому оздоровлению человека.
   Однако, как мы уже говорили, результат сексуального раскрепощения оказался несколько иным. Вместе с обесцениванием любви и ростом доступности плотских утех в обществе заметно увеличилась склонность к сексуальным извращениям. Эту странную тенденцию хорошо объясняет наш сокровенный треугольник. Дело в том, что сексуальные извращения – это как раз и есть самая агрессивная форма отрицания любви. И, как следует из треугольника, чем сильнее отклоняется катет секса от гипотенузы, чем ниже наша линия любви склоняется к горизонтальному катету, тем вероятнее эффект «обратной сублимации», когда творческие способности разума направляются на поиск новых партнеров, изобретение эротических стимуляторов, форм извращения и прочее. Максимальное понижение гипотенузы показывает возможность самоотрицания любви, что самым естественным образом ведет к самоотрицанию, самоуничтожению разума.
    Подводя итог сказанному, я думаю, мы вправе обвинить Фрейда в мошенничестве мирового масштаба. Оно, заключается в том, что Фрейд переставил местами любовь и секс. В этом случае секс стал источником энергии для любви, а любовь представляется дополнением секса. Кому-то такая рокировка может показаться несущественной. Но на самом деле это радикально меняет сущность человека, лишает его нравственных и творческих основ, извращает представление о разуме и Боге. На самом же деле сущностной основой человека является творческая энергия человека с ее креативными принципами, главным из которых является «принцип дополнительности», или «принцип любви». Именно эта энергия, дает начало нравственным чувствам человека, а также «сублимируется» и реализуется в сексе.
    Однако, как следует из нашего сокровенного треугольника, секс способен отрицать любовь. И нам, пожалуй, небезынтересно, как и насколько это возможно. Об этом и пойдет речь во второй части этой статьи.