Медицина- Смешные истории- Анатолий Долженков- ХОХМОДРОМ

К медицине у меня отношение дипломатическое, как к теще. Со всей любовью и уважением, но на расстоянии. Губами говорить можно, а руками трогать категорически нельзя. Но, вообще-то, могучая, знаете ли, наука, в смысле выдачи больничных листов или других, каких льгот. Правда, это актуально для тех, кто или уже потерял здоровье, или только собирается его потерять. А если не сильно приперло, если пусть и с трудом, но еще ходишь или дышишь, хотя бы через раз, жалковато, вот так, за здорово живешь, отдавать свой неокрепший организм в чужие руки. Мол, давайте ребята, в белых халатах. Отрежьте там чего-нибудь, что природа по ошибке синтезировала. А потом посмотрим со стороны, сможет ли организм без этого обойтись. И если сможет, то сколько? Или, к примеру, лекарство, сверхсовременное, дать пациенту. И пусть студенты видят, как в натуре предсмертные судороги выглядят. Им лишние знания не помешают. Я, как потенциальный пациент, конечно же, против этого.

Вот, на западе, говорят, с медициной дела обстоят намного лучше. Там к пациенту со всем уважением и почтением. И процент выживаемости, после эффективного лечения, у них выше, чем у нас. Следует, однако, заметить, что и они не без недостатков. У них, куда лечиться не сунься, за все плати и плати. Повязку, к примеру, наложить на поверхность тела - плати. Молочную железу прощупать, на предмет диагноза, опять же плати. Тьфу ты, пропасть! В нашей медицине тоже отмечается движение в этом перспективном направлении. Зная наш народ можно с уверенностью утверждать – по этому показателю мы не только догоним, но и перегоним развитые страны. Где столько денег взять, за все платить? Особенно если их нет, и поступления ни откуда не предвидится. Кошмар.

Сейчас, правда, у нас с этим делом проще дело обстоит. Хоть ты крутой, хоть всмятку. Приходи, лечись. Все, почти, бесплатно. Бывают, правда и здесь разные шероховатости и проколы. Но, в основном, местного характера или по халатности.

Не так давно, в нашу районную больницу, бабульку привезли. С вывихнутой лапкой. Не знаю, как получилось, врать не буду. То ли в магазине это несчастье произошло, когда она, прикрываясь возрастом, без очереди, к прилавку лезла, словно многоборец. И, возможно, какой-нибудь грубиян со стойким перегаром, взял, да и повредил ей ручку, при возникшем конфликте. То ли, просто, ножки заплелись и, она упала без посторонней помощи. Только, через такое безобразие, произошло смещение костей, и бабкина рука, по неповторимой красоте изгиба, стала напоминать лебединую шею.

Доктор, повязанный клятвой Гиппократа, ее успокаивает. Мол, сейчас, вправим Вашу конечность на место без проблем. Вернем на исходные позиции. И, что никаких осложнений от такой травмы не предвидится, окромя, конечно, гангрены. И, что через денек, другой она может вновь вернуться к своему бизнесу. Собирать милостыню в переходе. И даже если, по недоразумению или незнанию местных нравов и обычаев подземных переходов, ей набросают полную руку тяжелой мелочи, то и тогда вывих не повторится. Здесь же велит медсестре сделать обезболивающий укол пострадавшей. А медсестра, то ли по халатности, то ли не выспалась после вчерашней вечеринки, только ей было не до этих медицинских тонкостей. Короче говоря, впрыснула она бабке, не то, что было задумано доктором. А, может быть, через свой древний возраст и жизненную закалку, старуха уже не поддавалась действию лекарств.

Не знаю. В этом вопросе много медицинского тумана. Только, что-то в этом деле не срослось. Доктор, через короткое время, интересуется, как, мол, боль прошла? "Нет, - отвечает бабуля, - болит еще". А тот успокаивает: "Самовнушение это у Вас, мнительность. По всем канонам медицины болеть уже ничего не должно. Закройте, Христа ради, свой беззубый рот и не расстраивайте медперсонал кряканьем понапрасну". И, проводя такой словесный гипноз, приступает к медицинским действиям. А, надо сказать, процедура эта происходит следующим образом. Врач, усаживает пациента на кушеточку. Своей левой рукой берет правую, поврежденную конечность пострадавшего и, поворачиваясь к нему спиной, проводит манипуляции по восстановлению здоровья.

И только он приступил к лечебной процедуре, в соответствии с описанной методикой, как вдруг, со старухой стало твориться, что-то неладное. Забилась она сердечная, как голубка в грубых докторских руках. Прямо, но Пушкину получилось. По Александру Сергеевичу: "То, как зверь она завоет, то заплачет, как дитя". Это он про няню свою писал, то же старушку. В дальнейшем события развивались стремительно, как полет пули. Видя, что врач, это медицинское светило не оставляет в покое ее конечность и просто никак не реагирует на крики переходящие в вопли, вонзает ему два оставшихся от далекой молодости зуба прямо в то место, на котором люди обычно имеют привычку сидеть.

Вонзила, изо всей силы. Атаковала, как кобра атакует свою жертву, яростно и беспощадно. Со всей пролетарской ненавистью рабочего класса к интеллигентной прослойке. Взвился тут доктор. Вытянулся, как струна на балалайке. Наверное, не ожидал такого предательского удара в спину, а точнее, чуть ниже. Стоит бледный, как сукин кот. Губы у него шевелятся, а речь в эфир не поступает. Отнялась речь. Что-то нарушилось в организме. Сломалось и перестало работать. Думаю, прервалась мобильная, сотовая связь между верхом и низом. Не знаю, почему так случилось? То ли бабка важный нерв клыками перебила, то ли сама сильно ядовитой оказалась, только этот медик в кабинете больше не объявлялся. Наверное, сменил профессию на менее опасную.

Или другой случай, тоже медицинский. Еще более грустный в смысле морали и небольшой утраты человеческого достоинства. Привозят в травматологию мужичка. Простой такой мужичонка, среднестатистического порядка. Росту незначительного, ножки кривенькие. Из выдающихся качеств, только пузо. Выпирает, аж подтяжки трещат. На первый взгляд, ничего в нем интересного и замечательного не отмечалось, если бы не одна деталь. Рот у него, подлеца, открыт, гланды видно. И слюни бегут, весело, будто весенний ручеек струится, низвергаясь Ниагарским водопадом вниз: на колени, на пол и на стерильный медицинский персонал. Жена, при нем, суетится, круги вычерчивает.

- Вася, Вася. Как ты себя чувствуешь? Язык, не замерз ли, не дай бог? - И доктора теребит.
- Уважаемый. Нам никак нельзя, чтобы язык повредился. Муж то у меня партийный функционер. Нам без языка, что без куска хлеба, с голоду помрем.

Дети, ихние, тут же, под ногами, вертятся. За все липкими руками хватаются. Штук шесть. Шустрые такие, все в папу. А, мужик этот, как потом прояснилось, орехи дома щелкал. Грецкие орехи зубами грыз, идиот. Ну и вывихнул челюсть, сгоряча. Может, хотел сожрать побольше, пока семья не видит. У них, у многодетных активистов, всякое случается. Как выразился один поэт, запамятовал фамилию, семья то большая, да, что с нее толку. Вот глава семьи и заторопился, промазал слегка. А может, другая, какая причина. Орех, через чур, крепкий попался, или челюсть не того размера оказалась. Но, на лицо, такой медицинский конфуз на фоне нормального функционирования остальных частей тела. Открытая пасть и, при этом, невнятное мычание со стороны больного.

Доктор, степенный мужчина, благородной наружности, присаживается на стульчик. Журнальчик открывает. Очки на носик прицепил, и не спеша, по полной медицинской науке, приступил к допросу.
- Как фамилия? – интересуется.

А, мужик, судя по всему, фамилию свою знал. Или догадывался. Напрягается бедолага, мычит, что бык на бойне, а ничего не понять. Ни, как фамилия, ни, кто такой, откудова. Ни черта не разобрать, даже с высшим медицинским образованием. Правда, тут жена этого потерпевшего на помощь пришла. Вспомнила кое-какие факты из его обывательской жизни. Рассказала, своими словами, что знала. А знала она, как выяснилось, даже больше, чем надо для лечения. Полчаса доктор ручкой скрипел. Вспотел, бедолага. С мужика литровая банка слюней набежала, а она все говорит и говорит. Вначале медицинские показания давала, потом по жизни перешла. Тут доктор ее прервал, как смог, правда, не с первого раза.

- Мне, - говорит, - эти Ваши сведения про жизнь, для лечения абсолютно без надобности. С этими своими размышлениями о творческом пути супруга, Вам в прокуратуру надо. Это их узкая специализация.
Правда, челюсть мужику вправил. Ничего не могу сказать, специалист замечательный. Часа, так, через три, смог мужик рот захлопнуть, прикус проверить. Но, что было дальше, когда он пришел в себя и, смог разомкнуть челюсти. Это, не подлежит никакому художественному описанию. Я столько новых слов узнал: и о жене этого мужика, и о докторе, и обо всей системе здравоохранения, ни в одном словаре не встретишь, сколько не ищи.

Да, что говорить. Я и сам тут, на днях, опростоволосился. Пришлось в больницу обратиться. Вообще-то я небольшой любитель по врачам шастать. Терплю, сколько могу. Но в тот раз, так придавило, нету мочи терпеть. Народные средства уже не помогают. Самые мощные препараты – водка и одеколон, не действуют на организм. Сильно прихворнул. С хлопцами, пивка холодненького выпили по бокальчику. В декабре месяце на свежем воздухе. И холода большого не было. Метелей и ураганов тоже не наблюдалось. Мороза-то, всего минус двадцать два градуса. Но горло, все-таки, застудил. Пойду, думаю, к доктору. Пусть таблеток даст или, еще какое лечение назначит. А то болезнь, с ног валит. Прихожу, на прием. Говорю, так, мол, и так, здоровье, что-то пошатнулось ни с чего. Доктор, правда, внимательно отнесся. Открой рот, закрой назад. Дыши. Вообще не дыши. И диагноз выдал быстро, без задержки.

- Ну, - говорит, - отец, дело понятное. Простуда. Гланды. Детская болезнь.
- Вот те на, - думаю. – Что же это я в детство на старости лет впал, что ли.
А, врач душевный попался. Успокаивает, мол, не робей старик, вылечим. Только, говорит, наука на месте не стоит, движется. Гланды будем удалять по новой методике одобренной Минздравом. Через прямую кишку, чтобы зубы не повредить. У тебя их и так мало осталось.
- Как, - интересуюсь, - через кишку? Кишка где? А гланды где?
- Не волнуйся, мужик, - говорит. – В науке легких путей нет. Все пройдет гладко и может даже без летального исхода.

- Ты там, сынок, по аккуратней, - советую я ему. Внимательнее смотри. Путь ведь не близкий, извилистый. Не потерять бы по дороге, сохрани господь.
- Не извольте беспокоиться, папаша. Методика проверена на собаках и тараканах. Ну, а случится, потеряем, что же, беда не большая. Соберем консилиум, поищем вместе. В самом крайнем случае вскроем.
И, все культурно, без оскорблений. С применением свежей научной мысли. Мне понравилось. Правда, от операции, я отказался. Пошел к менее знаменитому врачу. Тот по старой методике лечил, не жалея зубов.

Но не всегда бывает так гладко. Встречается, иногда, и хамство посреди медицинского персонала. Насидится, такое медицинское светило целый день на приеме. А народища – тьма. Все валит и валит, и конца – края этому безобразию не предвидится. Вот и сатанеют доктора от таких перегрузок, особенно к концу смены. Теряют хладнокровие.

Попал я, как-то, на прием к концу дня. Покраснение у меня на коже выпало, что ли. День терплю, два. Нет сил больше страдать, так прихватило. Рванул я к доктору, сгоряча, где-то, ближе к вечеру. Захожу, предъявляю заболевание. Он на меня, строго, поверх очков зырк.
- Рожа, - говорит.
Меня, словно током ударило, передернуло от таких слов. Я к нему по интеллигентному пришел. По такому случаю, первый раз в жизни зубы отполировал " Блендометом." С полным соблюдением гигиены и почтением к его медицинскому сану, а тут, такие хамские слова слышать приходится. Настроение, конечно, испорчено окончательно и бесповоротно. Никакого настроения. О лечении уже и говорить не приходится. Какое там, к черту, лечение при таком медицинском подходе. А внутри, чувствую, все закипает. Но виду не подал. Только усмехнулся про себя грустно и вежливо ему говорю.

- Может у меня и рожа, хотя это вопрос спорный. Твое, кстати мурло, тоже лицом не назовешь.
И ушел. Так и не узнал, чем болел. На другой день к бабке смотался. Та, за червонец, вылечила и без оскорблений.

А вообще то, между нами говоря, медицина – дело тонкое. Специалисты, крайне узкие. Тот по печени, тот по коже, а тот по роже или по прыщам на ней. Ну, как понятней объяснить? Вот, предположим, чтобы больному клизму поставить, три профессионала надо иметь под рукой. Если, конечно, желаешь, чтобы все прошло нормально, без травм и разрывов мягких тканей. Или просто, что бы попасть в такую мелкую мишень, хотя бы с третьего раза. Я уже не говорю о лечебном эффекте процедуры. Имеются, правда, еще те умельцы, которые и в одиночку в состоянии поразить эту цель. Но такие манипуляции проделываются совсем не с медицинскими намерениями. Так, почему же, три специалиста? Один знает, как, другой – куда, а третий, чем это медицинское вооружение зарядить требуется. И, убедись товарищ лично, клизма действует отлично.

Да, трудно, сейчас, нашему народу от недугов лечиться. На много тяжелее, чем раньше было. Не всем, конечно. Вот к бизнесменам, отношение поинтереснее. Больше к ним ласки и добрых слов, чем, допустим, к бомжу с мусорника. Пришлось мне, в личной жизни, наблюдать факт лечения одного нового русского у хирурга. Болезнь то у него пустяковая оказалась. Небольшое пулевое ранение в корпус. Аппендицит, что ли, ему отстрелили во время финансовой сделки. Нынче палить в бизнесменов, по всякому пустяковому поводу, становится уже доброй традицией. С другой стороны, это тоже понятно, почему такие факты имеют место в жизни. С приходом рыночной экономики всякие нестандартные ситуации возникать стали.

А, какие ситуации на базаре? То, кто-то у кого-то под ногами путается, чем затрудняет процветание бизнеса. То, кто-то у кого-то одолжит на пару дней полчемодана денег, а отдавать не торопится и через год. А на звонки и слезные письма не реагирует. Сунься по разным инстанциям, с жалобами, бегать, столько тумана по твоему делу образуется, не разгонишь никакими вентиляторами. И будешь, по длинному коридору, мотаться, а результат – ноль. А тут, такой быстрый и эффективный способ взаимных расчетов.

Так вот. Заносят его, значит, на руках, то ли сослуживцы, то ли близкие родственники. Не знаю. Но большие, такие, ребята, мордастые. Все, как на подбор. Еле в дверь втиснулись, да и то боком. А у дверей, как водится, бабки толкутся, очередь создают, суету. Спорят, чья болезнь, кого быстрее в могилу сведет. Подвинули сослуживцы, бабок и в дверь. Доктор очками на них, зырк.
- Садите, - говорит, - на койку.
На, что они ему возражают, поскольку пострадавший бизнесмен, то ему слово садись, вообще противно слышать. У него, от такого хамства, кровяное давление подпрыгивает. Причем нижнее постоянно догоняет и перегоняет верхнее.

- В наших кругах, - говорят, - в обиходе слово присаживайтесь.
Доктор долго и большим сомнением рассматривал пациента.
- А он, точно, бизнесмен? – интересуется. Не инженеришко ли, какой-нибудь или, сохрани господь, ученый, что еще хуже? Недавно, повадился к нам ходить на лечение, профессор химии. Болезней у него, тысяч на пятьдесят долларов, а в кармане ни гроша. Пенсию профессорскую, говорит, задерживают, а то и вовсе не платят, бюрократы. Тут уже пострадавший обиделся такому хамскому сравнению. Голос подал.

- Ты, что, Айболит, - говорит он слабым голосом. - Нашел, с кем сравнивать, куриная слепота. По прикиду не видно, что ли, или у тебя катаракта. И болезнь, опять же, профессиональная, не насморк.
И, тогда доктор с широкой, радостной улыбкой, на честном лице, подходит к этому подстреленному сукиному сыну и давай его успокаивать. Мол, болезнь Ваша, уважаемый, не проблема, а так, пустячок. Это мы, враз поправим и восстановим в прежнем виде.

- А, может, - спрашивает, - параллельно с лечением основного заболевания, Вам омоложение организма произвести. Тут, морщинки разгладим, здесь кожицу подтянем. На ушки, компресик с питательным раствором. Два сеанса и они будут розовые, как у молочного поросенка, а при ходьбе шуршать, как доллары.
- Я не диван, что бы на мне кожу перетягивать. И ушами хрустеть нет резону. И так весь зеленью упакован.

- Ну, что же. Нет, так нет. Давайте без обид и стрельбы. Хочется, как лучше. Если не нравится, мы не настаиваем. Можем взамен другие платные услуги предложить, согласно каталога. Ну, хотя бы вот это. Работа у Вас вредная, местами даже опасная. Конфликты, недоразумения, травмы. А мы Вам на каждую ручку и ножку по аппарату Елизарова и никакие переломы не страшны.
- Да, далеко наука шагнула. И почем эта профилактика?
- Пустяки. Какие-то четыре тысячи долларов. По одной на каждую конечность. Смешно считать такую мелочь.

- Нет, не надо. Рэкет мне раза в два дешевле обходится. Им до вас далеко, хотя они и рэкет. Видно там, где они учились, Вы преподавали.
Вот, такие бывают, в клиниках, инциденты и такое проходит эффективное лечение и другие услуги широкого профиля. Но, что хочется подчеркнуть особенно, так это новые перспективные течения в медицинской науке. Не перестаешь удивляться.

Не так давно, моему приятелю, кум его, хирург, пластическую операцию сделал. Теперь, не поверишь, он один к одному на бывшего президента похож. Натурально, однояйцовые близнецы. И вот, с таким лицом, известным всему миру, этот аферист разъезжает по экономически развитым странам, становится, где-нибудь ближе к центру, протягивает руку ладонью вверх и начинает гундосить.

- Подайте, Христа ради, безвозвратную ссуду. Кто сколько может. Сами мы не здешние, издалека. Не для себя прошу, для державы. Учителя и врачи оголодали. По году зарплату не получают. Да, что там учителя. Руководители администраций с голоду пухнут. У парламентариев участились случаи голодных обмороков. Должен же я им, что-нибудь дать, пока они меня не сожрали. А то, понимаешь, говорят, постарел. Долго с протянутой рукой, уже стоять не можешь. Надо, мол, кого-то помоложе да покрепче. Люди добрые. Просить больше не у кого. МВФ подизносился. Ссуд больше не дает. Говорят, понимаешь, если мы вам и дальше давать будем, через год рядом станем. На вас одна надежда осталась. Подайте, кто сколько может. Хороший был бизнес. Сейчас похуже. Как президент поменялся, меньше давать стали. Только самые добрые. А, сколько их, добрых то? Равнодушных намного больше.

А, вообще-то, очень нас за бугром жалеют. Но верят в нас. Говорят, мы только в самом начале большого пути, ведущего к процветанию. Так, что еще топать и топать. Наше поколение, вряд ли дойдет. Может внуки наши, а?