Давным-давно, когда небо было синее, а солнце ярче, а я еще не презирал глагольных рифм, подкололи меня мои друзья-волейболисты. Ты, говорят, вряд ли сможешь написать что-нибудь смелое типа "Луки Мудищева". Ну типа:
Дом двухэтажный занимая,
У нас в Москве жила-была
Вдова, купчиха молодая,
Лицом румяна и бела.
Покойный муж её мужчина
Ещё не старой был поры,
Но приключилась с ним кончина
Из-за её большой дыры...
ну и так далее. Видел же, что разводят на "слабо". А все равно завелся! Я, говорю, не смогу? Да я, говорю, еще как смогу! Более того, напишу четкой онегинской строфой и вообще без мата! Ну в ответ, естессно, смех. В общем, нафигачил... Они уже на следующий день обо всем этом забыли, а мне до сих пор стыдно... А тут подумал - а чего это я один стыжусь? Пусть хохмовцам тоже будет стыдно! Короче. Показываю две строфы из десяти, а вы уже решайте, стоит публиковать эти порноприключения дальше... Не зайдёт, удалю без сожаления. Если хотя бы одного перекосит, публикацию прекращу. Да, и ещё - несовершеннолетним и дамам без чувства юмора не читать!
I
Просили Вы без плагиата
Писать, чтоб дань отдать уму.
Но я хотя б размер, ребята,
У Саши Пушкина возьму.
Онегина уже пытались
Узреть в орале и анале,
Но если рифму наскребли,
Размер, увы, не соблюли…
А сколько можно всунуть секса
В четырнадцать ритмичных строк!..
Пора начать свой монолог.
Пожалуй, я хлебну «Фервекса»,
Виагры тресну пару доз
И окунусь в пучину грёз!
II
Однажды ехал я в вагоне,
На верхней полке развалясь,
Дурея от сортирной вони…
Страна за окнами неслась...
Немного трясся от проблемы
Невольно подцепить экзему
На эМПээСовском белье
В разводах серых и гнилье.
Заплесневевший подстаканник
Стакан осклизлый обнимал,
А я картинки изучал
Порнографических изданий.
И чтоб спустить избыток сил,
Легонько «лысого» душил...