Ели раков мы этих неделю, А потом уж зимою в метель. Рассказал Епифан нам хмелея, Как он раков ловил и откель. ++++++++++++++++++ Мужики наши долго блевали, Епифана топили в пруду, +++++++++++++++++++
Сиротиной сделав деток, отменили опохмел...
Этот случай ближе к лету продолжение имел.
Прибежали в избу дети второпях зовут отца: "притащили наши сети Епифана-подлеца!"
Ребятне накладно верить (так же как и слушать баб), ну, отец захлопнул двери и на пруд пошкандыбал.
Как Максим, который Горький, (после клялись рыбаки) Епифан сидит на Зорьке - чисто всадник без башки!
Может, постарался леший, иль судьбы замкнулся круг: вместо ног четыре клЕшни и четыре вместо рук.
Только тятька - не собздел он, и дитям не рявкнул "брысь!", хоть в распухнувшее тело раки черные впились.
А шутник с большой дороги, машет клЕшнями "Налей!", и ногами Зорьку в боки раком вместо шенкелей.
Держит клЕшнями уздечку, закатив глаза под лоб, и отцовское сердечко чуть не ринулось в галоп.
Помирай, а кушать надо, сам голодный и родня, и отец, тому и радый, с Епифана раков снял.
На ненашем буркнул "сорри", прокляня рыбацкий труд, Епифана вместе с Зорькой на кукан - и снова в пруд. =========== И с тех пор нет лучше фарта, только голод брюхо - круть, тятька вынет Епифана, раков снял - и снова в пруд.
Больше кушать я раков не буду, Обновлю всю на кухне посуду. К пиву страсть в летний зной подавлю И купанье в реке разлюблю. Жизнь моя потеряет часть смысла. Перспектива релакса зависла.