Телега дня катилась под откос,
и вот уж показалась из-за леса
луна, как блин. Усилился мороз.
Тумана серо-сизая завеса
заволокла кусты замёрзших роз.
Я допивал анисовый абсент,
настоянный на горечи полыни.
(Вчера приятель преподнёс презент:
– Попробуй! – стих напишешь на латыни).
И я решился на эксперимент.
Не знал я раньше «мёртвых» языков,
но хлебанул абсенту – и попёрло…
Откуда взял я незнакомых слов?
Не из бутылки ли, случайно, горла
под звон рождественских колоколов?
-----
Я отложил в сторонку странный стих
и вышел на крылечко покурить.
К ночи ленивый ветер поутих.
Ещё глоточек, чтоб себя взбодрить –
и вдруг увидел во дворе чертих
и стаи рукокрылых упырей,
и хоровод кикимор домовых,
шеренги долгоногих мизгирей,
и сонмы неизвестных чумовых,
поганых, гнусных и срамных зверей.
-----
В тенётах непроглядно-чёрной тьмы
хор коловёртышей и лоскотушек
пел на латынском языке псалмы,
а, может, песни пел он про лягушек,
а, может быть, про узников тюрьмы?..
Что было дальше – неизвестно мне.
Очнулся я в супружеской постели.
– Тебя нашли случайно на гумне.
Глаза на алкаша бы не глядели!
И отвернулась от меня к стене…
И вырвавшись из цепких дланей сна,
я словно излечился от недуга.
В глаза глядела бледная луна,
как, впрочем, и пунцовая супруга,
в зрачках которой, бешеною вьюгой
зловещая сгущалась тишина...
Моё лицо покрыл холодный пот,
а мозг налился стуком монотонным:
я в страхе ждал возмездия. И вот,
жена, окинув взглядом Абадонны,
растаяла, как дым... Во мгле бездонной
мерцать осталась надпись: "Идиот!"...
В тот день жена, сгустив тяжолый взгляд, собой напоминала Абадонну. Увидел я, как без очков глядят её глаза – упрямо-напряжонно. Эх, а каким же ласково-влюблённым был взгляд всего лишь полчаса назад…
Теперь её глаза метали стрелы, шептали губы: – Что за идиот! Она напоминала Азазелло: сейчас достанет нож и ткнёт в живот! Под мышками сгустился липкий пот, и тишина сгустилась до предела…
И было отчего: живой берилл
её очей, затмив огонь лампады,
такую мощь выказывал внутри,
что я, в плену пылающего взгляда,
увидел суть седьмого круга ада...
И даже Данте нервно закурил...
И Данте, ничего не понимая,
курил за самокруткой самокрутку.
Блуждал в аду, не думая о рае,
и стало Данте муторно и жутко,
когда навстречь ему попался Сатана.
Он пригляделся: то была жена!
Глаза её пылали, как бериллы
в кровавом свете адова огня,
на теле панцырь, как у армадиллы -
отличная, мы скажем вам, броня!
Когда я выпью банку коньяка, Понюхав только галстук для закуски, Парле́ю, да и шпре́хаю слегка, Тоись слова́ ни бэ, ни мэ по-русски Срываются нежданно с языка!
Когда найдут без чувства на гумне И в дом внесут, то редко жёны кротки, Есть чувство, что назавтра быть войне. Нет чтоб, как все, всосать бутылку водки При памяти оставшись, а не вне.
Телега дня катилась под откос, И вот уж показался из-за леса Грядущей ночи темный паровоз. Я наблюдала не без интереса И просчитать пыталась, кто кого-с.