СКАЗКА ПРО ВАНЮ №2 (продолжение сказки №1)- Смешные истории- Лель Подольский- ХОХМОДРОМ

Где там Скифы, где Сарматы, где ещё народ какой? Я в научные дебаты, извиняюсь, ни ногой. Буду я предельно краток, у учёных спор такой: как так Ванин отпечаток обнаружен под Хивой? Тут не шутка, не обман. Я случайно сам узнал из газеты,
КАК ИВАН НА ВОСТОКЕ ПОБЫВАЛ

1.
Песню наново опять
Непотребно зачинать,
Я ж, однако, про Ивана
Вновь решился рассказать...
Клады все Иван раздал
И опять немилым стал:
Тот кто злато клал в карманы -
Нынче гадость в душу клал.

И Иван решил: «Уйду!
Да опять чего найду!
Чем с немилостью людскою,
Лучше с бесами в аду!
Так-то, Ваня! Дело швах -
Без валюты дружбе крах!»…
И с поллитрою хмельною
Заперся Иван в сенцах.

Чёрны думы так и прут,
Вслед за водкою текут:
Просто так идти нет толку,
Нужен, стало быть, маршрут.
Пригубив на посошок,
Затянувши ремешок,
Кинув за спину котомку,
Двинул Ваня на восток:

«На Востоке, говорят,
Где копаешь – там и клад.
Это вам не Дикий Запад,
Клады как грибы сидят.
Там жизня – ах боже ж мой -
Не приснится ввек такой.
Даже наш там «сельский лапоть»
Будет сытый, да хмельной!»

2.
Время знает свой черёд.
Наш рассказ идёт вперёд:
На Восток не за полгода -
За секунду доведёт.
Ну а бывший «полу» где?
На Хорезмской он земле.
Средь восточного народа
На базаре он в Хиве.

Да, Восток узбеку – рай,
И туркмену – каравай,
И таджик там, что сыр в масле.
А вот русский – не зевай!
Ежли мыслишь кое-как,
Разом попадёшь впросак.
Дураку ж везде как в сказке,
Он и в Африке дурак...

Ваня ди́вится кругом:
«Ай да ярмарка! Содо́м!
До чего ж базар огромен!
Чего нету токма в ём!»
Зыркает по сторонам
Без доверия к глазам.
И, поскольку беспардонен,
Волю Ваня дал рукам:

То, на что зрачок глядит,
То Ванёк и теребит.
И, блажной, не понимает,
Что торговец говорит.
А что купец может сказать,
Коль товар его измять?!
Не по-русски поминает
Отца Ванина, да мать...

3.
Так, пуская между рук
Дыни манты да урюк,
Ничего не покупая,
По базару сделав крюк,
Пред шатром Иван стоит.
У шатра костёр горит.
Вкруг огня толпа большая
По-арабски говорит.

У толпы же на виду
В гаре, смраде и в дыму,
Как исчадие шайтана,
Девка, словно на балу,
Поражая всех красой,
(Да не бровью, не косой,
А изгибом дивным стана)
Шла по угольям босой.

Ваню оторопь берёт.
Разевает Ваня рот.
Толи пьян он, толи грезит -
Сам себя не разберёт.
Думается дураку:
«От бы жинку мне таку!»
Сквозь толпу к костру он лезет,
Девке крикнув на бегу:

«Эй, красавица, постой! -
Ваня лапти с ног долой -
Ежли я, как ты, сумею,
Не пойдёшь ли ты за мной?
Не артачься, я упрям!
Хватя бегать по углям!
Побежали-ка в Россею!»
И в костёр ныряет сам...

Тропка в угольях жарка
Для Ивана-Дурака:
Мнил себя Джордано Бруно,
Стал цыплёнком табака.
Впрочем, для того дурак,
Чтобы делать всё не так.
Прикладает наше «чудо»
К пяткам жареным пятак.

«Знать меня попутал бес
До восточных до чудес!
Девку мог сманить иначе.
Почто в уголья полез?! -
Так Ванятко рассуждает,
Пот да слёзы утирает -
Вот и тут я одурачен...»
Девка ж смехом обмирает:

«Ну и молодец! Герой!
И откель жа ты такой?
(Все, понятно, не по-русски)
Али в ссоре с головой?!
Чтоб по угольям шагать
Йогу надоть изучать!»
Кругозор у Вани узкий,
Всё же силится понять.

Но завсегда башка дурная
Всё иначе разумляет.
Думает Иван: «молодка
Вновь в жаровню зазывает.»
Хоть с лица Иван не сник,
А маркует: «Дело пшик.
Пламя хлеще жжёт чем водка.»
И казал бабёнке фиг...

Что с толпою тут стряслось!
Будто где чё взорвалось,
Иль японское цунами
Над пустыней пронеслось!
В землю носом пал народ.
Ваньку ж взяли в оборот,
Злобно шевеля глазами,
Местной стражи цельный взвод.

(Девка с угольев была
Дочка местного царя.
Иль султан, иль шах он звался,
Врать не стану почём зря).
Ване руки заломали,
Кушаком перевязали
И, поскольку упирался,
Пред собой в тычки погнали

Через город, в пыль и зной,
С непокрытой головой.
То дорогой, то дворами.
То арканом за собой,
Будто он уже мертвец...
И приводят, наконец,
В разукрашенный цветами
И фонтанами дворец.

4.
Во дворце, в огромном зале
Местный «шишка» восседает.
Круг него танцуют девки -
Его похоть ублажают...
Стражники, отдав салют,
Между девками снуют.
Прям, как был Иван без кепки,
К «шишке» этому ведут.

Хан (иль шах) вперёд подался,
Круг танцовщиц разорвался
И исчез, как сон под солнцем.
Ванька связанный остался,
Так же зорко охраняем
И к поклону понуждаем,
Ибо не был добровольцем.
(Ну да мы об этом знаем!)

Воздух раз боднувши лбом,
Всё ж глядит Иван орлом.
От бессилья аж потея,
Думку думает тайком:
«Кабы врезать мне стакан,
То б не сделался я пьян.
Стал однако бы наглее -
Уходил бы мусульман.»

Начал Ваня сгоряча
Говорить без толмача.
И, поскольку понят не был,
Враз испробовал бича.
Кнут жарчей огня горяч -
Искры с глаз летят, коль зряч!..
...Будто бы свалившись с неба,
К Ване подскочил толмач:

«Кагда будет бай спрасить,
Тагда нада гаварить.
А сейчас малщи, сабака,
А иначе мёртвий быть!»
Может это вдругорядь
Кому надо повторять,
Ванька, хоть дурак, однако
Собразил не отвечать.

Бай немного помолчал,
Зло глазами повращал,
Меж бровей сморщинил кожу,
Желваками поиграл.
Ваня стих, а мысль свербить:
«Мне бы стопку засадить.
Я бы спьяну в эту рожу
Изловчился лом всадить».

Снизошел бай говорить,
По арабски бурбулить.
А толмач, словарик вынув,
Стал Ваньку переводить:
«Дочь мою хотел убить?!
Аль к сожительству склонить?!!
Тут не то что в рожу двинуть,
Тут башку мало скрутить!

Мы с тебя, прелюбодей,
Снимем шкуру для ремней,
Да иглой наковыряем
Гуляшу из под ногтей.
Мы за дочку за свою
Ажно русскому царю
Зубы все пересчитаем!
А тебя – живьём сгною!!!»

Молвит Ваня: «Злишься зря
На меня и на царя.
Я ить, Ваше Мусульманство,
С миром шёл в эти края.
Я не мыслил убивать,
Аль девичесть силой брать.
Я не затевал коварства -
Мне бы кладик отыскать:

Золотишка ль, серебра,
Али иншего добра.
Изумруд – пусть завалящий,
Но чтоб цельная гора.
Говорят: сия земля
Благодатна кладов для.
А я парень работящий,
Знать тут место для меня».

«Аль в России не сыскал
Клад, о коем так мечтал?
Что в Хорезм то притащился?» -
Снова Ваню бай пытал.
«Я сыскал, как не найти.
А столь дальнему пути
Посвятить себя решился -
Чтоб от алчности уйти,

От паскудности людей,
Да от глупости своей.
Но и тут, теперь я вижу,
Люди вовсе не добрей».
Бай в ответ: «Коли попался,
Счастлив будь, что жив остался!
Зарабатывают грыжу,
Кто с гордыней не расстался.

И скажу тебе, Иван:
В кажном кладе есть изъян -
Или его очень мало,
Или много так, что пьян.
Не друзья деньги – враги.
Ты здоровью береги.
Коль здоровье подкачало -
Денег тьма, а все ж долги».

Отвечал Иван: «Шалишь!
Да мудрено говоришь!
Философию разводишь,
А сам в золоте сидишь.
На словах то ты добёр,
Но по хате видно – вор,
А умом хитришь да бродишь.
Ишь – язык то распростёр».

Бай серчает: «Так и быть!
Все согласен уступить
Ежли ты мою хворобу
Изловчишься исцелить!»
Просит Ванька: «Развяжи!
А не то твои пажи
Отфутболят меня к Богу!
Да болячку покажи.

Я чего лечить мастак,
Хоть и прозвищем «дурак».
В лучшем виде всё устрою,
А не то чтоб кое-как.
Мне науку врачевать
Преподала моя мать
Своей собственной рукою,
Ежли можно так сказать».

Говорит бай: «Я хочу
Чтоб, в проверку, толмачу
Исцелил нарыв под задом.
На словах и я лечу!»
Ваня думает: «Приплыл...
Сам себя в гроб уложил...
Пригласил погибель на дом...»
Бай с улыбкой говорил:

«Развяжите-ка ремни!
Ну давай, Ванёк, иди!
Покажи свою учёность.
Да смотри не умыкни!
Я везде тебя найду -
Хоть в России, хоть в аду!
Из костей твоих печёных
Смастерю себе дуду!»

Рад Иван, али не рад –
Зрит под толмачёвский зад.
Толмач клюшкою согнулся,
Меж колен порты висят.
Ваня бдительно глядит -
Из под зада шип торчит.
Ванька шибко ужаснулся:
«Ужасть, как, небось, болит!»

Шип Иван ногтем извлёк,
Враз из ранки гной потёк.
Голосить толмач пустился
И вломился наутёк.
К Ване стража как грачи.
Толмачу Бай: «Помолчи!»
В ранку глянул – подивился:
«Хороши в Руси врачи!

Я такому лекарю
Вручу себя с потехою,
Он и голову починит,
Коль она с прорехою.
Мой недуг сложнее прочих -
Я насчет поесть охочий.
Пред едой всяк шапку сымит,
Ну а я, так просто очень.

К животу попал я в плен…
Понимаю – енто крен;
Не могу с собою сладить -
Скоро всю страну проем!»
«Ясно мне теперь одно:
Чтоб здоровьице твоё
К исцелению направить,
Мне потребно – мумиё!»

Речь таку́ Иван ведёт,
А по роже видно – врёт.
Врёт однако очень складно,
Так, глядишь, и пронесёт.
Ваня подранный, босой…
Бай весь жиром налитой,
Ему спорить с Ваней ладно.
Диалог меж них такой:

«Нукась, Ванька, расскажи
Без излишней ворожбы.
А не то ведь освежуем!
Аль порежем на гужи!»…
«Хватя Ваню-то стращать!
Вам славян не запужать!
Мировой пожар раздуем
И не станем потушать!»

«Ты партейный, стало быть?!
Освежуем, так и быть.
Мы в Хорезме не позволим
Революцию чудить!»…
«Да шучу же я, постой!
Кровожадный ты какой…
(Изголяться-то доколе
Будешь нерусь надо мной?..)

Мумия стакан берёшь,
Между пальцев её трешь,
На ведро мочи разводишь
И по капле на ночь пьёшь.
Без микстуры без такой
Будешь хворый да больной.
(Ну чего ножом то водишь,
Будто по траве косой?!)

Кто с леченья умыкнул,
Сам не может сесть на стул.
Честно слово! Буду гадом,
Ежли я чего сбрхянул!» -
Мумиём как врачевать
Ну откуда Ване знать?!
Вот и крутит Ваня задом,
Изловчается соврать:

«Те же, что микстуру пьют,
Почитай всю жизнь живут.
На Руси сдревля сей метод
«Гемопатией» зовут!»…
«Ежли где чего солгал -
Враз посадим на мангал!
Экий ты закинул невод:
И науку подвязал…»

«Эх, величество твоё!
Нам бы токма мумиё!
Сто недугов она лечит,
Как бы не сказать что всё!»…
«Что ж, коль сыщешь мумиё,
Значит счастье в том твоё.
Хоть где рядом, хоть далече -
Енто дело не моё.

Сыщешь, вылечишь меня -
Отпущу в родны края.
А не сыщешь – зря родился,
Пустим в корм для воронья.
И в попутчики даю
Стражу лучшую свою.
Это чтоб с пути не сбился,
В незнакомом-то краю».

«Эх, нелегкая судьба!» -
Мыслит Ваня про себя -
«Влип по самое «ненадо»,
И дела мои – труба.
Ежли б я всё это знал -
В даль такую б не шагал.
Что мне дома дела мало?!»
Вслух, однако, так сказал:

«Мумиё – оно чего…
Мумиё – оно того:
И здоровья даст, и силы -
Исцеление одно…
Да говорила моя мать:
Мумия, де, не достать.
А достать, - так можно было
И больниц не затевать».

«Ты мне мозги-т не втирай!»-
Отвечает Ване Бай, -
«А за ентой мумиёю
Сей же час и выступай.
Поялозай по горам.
Срок в неделю тебе дам.
А иначе с головою
Распрощаешься к чертям!»

Ванька что же? Промолчал,
Да затылок почесал.
Волю Ванькину согнули,
Вот он молча и смекал:
«Эх, жизня моя, жизня,
Как прожить тебя не зря,
Помереть чтоб не от пули,
А от дряхлости нутря…

Кабы мог я только знать,
Что придется мне искать,
Я бы дома постарался
Мумиё то повидать.
Баю что? – Он приказал,
Значит Ванька пошагал?
Что бы, значить, обыскался
То, чё в жизни не видал?..

Как затылка не чеши,
А не вычешешь гроши.
Потруди-ка Ваня ноги -
Нынче с бега барыши»…
И пошел Иван искать,
Чужу землю ковырять.
Тяжки горные дороги,
Да не хотца помирать…

5.
…Где и как Иван блудил,
Стражу за собой водил,
Дабы напустить туману -
Это автор опустил:
Кому надо, тот поймёт…
Дуракам всегда везёт!
Подфартило и Ивану -
Мумиё он в срок несёт.

Стражники за ним вослед,
В худобе сошли на нет,
Все изодраны, вспотели.
Только Ваньке сносу нет:
«Эй, величество твоё,
Раздобыл я мумиё!
В аккурат через неделю,
Честь – по – чести, точно всё!»

Бай смеется: «Так бери
Да меж пальцев ее три.
Только вот мочу на водку,
Ежли можно, замени».
«В ентом не смогу помочь:
Все по прописи точь-в-точь
Запихаю тебе в глотку.
Я до риску не охоч» -

Ваня взглядом плутоват,
Поведеньем нагловат.
Будто он сам царь небесный,
Ну иль хотя бы его сват.
Мумие в ведерку трёт,
Да мочи до верху льёт:
«Коль заказывал болезный,
Пусть теперьча енто пьёт!»

Бай и рад бы «откосить»,
Да свои слова забыть
Не резон при всём народе.
Что же делать - надо пить.
В рюмку каплю нацедил,
Перед взором покрутил,
Поперхнулся было вроде,
Через силу проглотил.

Ну и где тут после жрать,
Жажду ль, голод утолять.
После этакой микстуры
Пред отрыжкой б устоять...
Бай микстуру пьёт, говеет.
День за днем он все худеет.
Хоть икра, хоть в масле куры -
Перед пищею не млеет…

Ваня начал налегать,
Обещаньем попрекать:
«Обещал отдать всё сразу,
Так пора бы уж отдать!
Я ж тебя не обманул -
За кордон не умыкнул!
И обжорную заразу
К исцеленью повернул!»

Бай, мочою в нос рыгая,
Глаз почти не открывая,
Говорил: «Не знал я, Ванька,
Что занудность ты такая!»..
«Я занудливый?! Окстись!
Да от спячки пробудись.
Аль трындел, как балалайка?
Обещался, так делись!»

«Ладноть! Я в своем веку
В царстве видел лишь тоску.
Мне б щас водочки перцовой,
А не мумия в соку…
Обещался я, ей – ей.
Что ж, бери страну – владей.
Только челяди дворцовой
Обижать моей не смей!»…

Не напрасно столько сил
Ваня в ле́карство вложил:
За ведро мочи коровьей
Государству получил.
Енто Вам не просто клад:
Енто толпища девчат,
Енто водки – хоть залейся,
И под закусь виноград.

Ха! Корона Вам не пла́ха!
А с Российским то размахом?!
Ванька в бархат, да в парчу -
В рвань суконная рубаха.
Он в гарем с бутылкой: «Здрасьте!»
Чтоб изведать плотской страсти.
Мол – «насытиться хочу
С головой «обузой» власти»…

6.
…Ваня жрал, кутил, гулял -
Свое тело ублажал.
Через месяц вспомнил токма,
Что в стране он главным стал.
Новая метла метёт
Завсегда наоборот:
Раньше в дверь - теперьча в окна,
Раньше в зад – теперь в перёд!

Чтоб доверие сыскать,
За собой народ позвать,
Ваня своего предтечу
Начал грязью поливать:
«Я при всем честном народе
Говорю: в запрошлом годе
Бай страну всю покалечил,
И, похоже, насмерть вроде.

Самодур он и тиран!
Впрочем это не изъян.
А изъян, - коль в заточенье
Не упрячу басурман.
Не шутите Вы со мною:
Ежли заговор раскрою,
Всей стране, без исключенья,
Экзекуцию устрою!»

В новом закуте своём
Строит Ваня все вверх дном:
«Кто ничем был – станет дельным,
Кто был «дельным» - тех прибьём!»
Всей стране сменил уклад
На дурацкий Ваня лад.
Ну каким блеснешь уменьем,
Ежли сам дегенерат?!

Ну а тех, кто чтой-то знал,
Кто немножко сображал,
Кто в речах был скользкий, мутный, -
Тех Ванятко собирал.
Тет-а-тет их вызывал,
Нецензурно оскорблял,
И «на три веселых буквы»
Так, примерно, отправлял:

«Будешь ты у нас послом
При посольстве при моём.
Вижу, ты умом громаден -
Значит тесно нам вдвоём.
Мы послали – ты пошёл,
Стало быть уже посол.
Отправляйся в «попенгаген»,
И что б я тя не нашёл!»

И «послы» вмиг уходили,
Да как здорово «служили»!!!
Их бывало что искали,
Но вот чтобы находили…
И народ молву держал -
Ежли где-то кто пропал,
Про того слушок пускали:
«Он послом, наверно, стал».

Ну а Ванька – вертопрах,
Разогнавшись в пух-и-прах,
Начал девки домогаться -
Той, что видел на углях.
Флигелек её в саду
У Ивана на виду.
Вот он ей: «Давай венчаться,
А хошь так тя уведу!»

Дочка бая то слезой,
То капризностью какой
Стать супругой Вани тянет -
Знать не люб он ей такой.
Чтоб наложницей не быть,
Стала ночью ворожить,
Но про то дознался Ванька,
И давай дуром вопить:

«Я те так наворожу -
Враз откинешь паранжу!
Я не чтоб в кусты какие -
Я в кровать тя уложу!
Мне плевать ты дочка чья!
Я - добытчик мумия,
Полномочия большие
Потому имею я!

Мне плевать, ядрена вошь,
Хошь со мною, аль не хошь!
Прикажу – силком потянут,
Ежли миром не пойдешь!
А не то ищь прикажу:
Под подол те паранжу
Заместа́ порток натянут!
Ты гляди! Бо я гляжу!»…

7.
Бай на всё это глядел,
Зубы стиснувши терпел.
Как ни будь воля ядрена -
Но бывает ей предел.
И предел, знать, подоспел,
Да не тот, что я хотел….
Одним словом: Ваня с трона
Прямо в карцер улетел.

И теперьча там живёт,
Нары тискает да жмёт.
(Нет, ей бо, жизня имеет
Интяресный разворот!)
А жратву ему дают -
От какой ослы блюют.
Но он ест её, потеет,
Все надеется зачтут.

Впрочем, что там говорить,
В ступе воду колотить, -
Дурака лиши-ка власти,
Вся куда деётся прыть.
Ну а власти ему дай -
Превратит дворец в сарай.
Знать от власти все напасти!
Бди, Ванек! Запоминай!

Чтоб картину завершить,
Должен я вам сообщить:
Мумиёвою настойкой
Бай велел Ванька поить.
Ванька, не вступая в спор,
Пил, скрывая свой позор.
На ногах он стал нестойкий…
Да с мочи какой упор?!

Стал Иван себя ловить
На мысле: не хотца жить.
Знать пошло здоровье в плесень,
Начинает подводить.
А, может, к лучшему оно,
Что здоровье-то одно?
Было б их, к примеру, десять -
Десять раз бы подвело…

Бай Ванька не забывает -
Вечерами навещает.
До Ванька ему нет дела -
Бай гордыню ублажает.
Бай в сужденьях к Ваньке строг:
«Что ж страной править не смог?
Аль смекалку водка съела?
Али мозг в порты утёк?»

Тычет в угол супостат:
«Кучки там дерьма лежат.
Ковырни их, вдруг разроешь
Самый крупный в жизни клад…
Я скажу, что клад везде
Лишь в народе, да в труде.
А без ентих двух сокровищ -
Где ни ройся, всё в дерьме!»

«В памяти я сохраню
Мысль дерьмовую твою.
Ежли к слову где придется:
Слово-в-слово повторю», -
Ванька крысится на бая,
Силы к бою собирая.
(А может он и впрямь сдается?
Честно Вам скажу – не знаю!)

Бай, лечение в трубу,
Снова взялся за еду,
Да с усердием завидным
Ажно самому ему.
Начал жиром заплывать.
По утрам с трудом вставать…
…Вновь решил, хоть поздно видно,
Курс леченья начинать.

Но как вспомнил вкус мочи,
Хоть молчи тут, хоть кричи,
Враз расстался с аппетитом,
Хоть суй в глотку кирпичи…
…Увеличил Бай казну…
Стало думаться ему:
«Ванька лекарь впрямь маститый!
Может зря его в тюрьму?

Зря – не зря, а раз упёк
Пусть мотает Ваня срок.
Пусть не месяц, не неделю,
А хотя б еще денёк.
Как прокиснет весь насквозь,
Станет слушаться небось:
Откланя́ться не посмеет
В послушаньи вкривь да вкось!»

8.
Долго ль, коротко ль сидел
Ваня в карцере без дел,
Я скажу, что ровно столько,
Сколько Бай того хотел.
Впрочем вру. Один денёк
Сократил себе Ванёк:
Шли сменить Ивану койку,
А Иван тю-тю… Утёк!

…Разве я не рассказал,
Как Иван с тюрьмы бежал?
Не успел! Знать за сюжетом
Вместе с Вами поспешал,
Да остался на бобах.
Что ж, исправлю сей промах.
Расскажу теперь про это,
Но буквально в двух словах:

От жратвы ль, от мумия,
Аль еще как себя зля,
Ванька в ярость впал в такую,
Что сказать стесняюсь я.
Лаз Иван расковырял
И через него сбежал.
Только я не растолкую
Чем он стену колупал.

Но зато уж как сбежал,
Направленья не терял:
Он свои ступни босые
На Россию направлял.
Ване слали вслед конвой,
Да с погоней «пшик» пустой, -
Ноги русские шальные,
Коль торопятся домой.

9.
Жарит Ванька драпака.
Что там горы аль река -
Пустяки, ведь мать-природа
Дарит силой дурака!
…Вот и Русь… Уезд родной…
Пулей мчит Иван домой.
Почитай побольше года
Не слыхал он звонниц бой.

По свому селу спешит,
В ворота во все стучит
И, как во хмелю когда-то,
Криком стекла дребезжит.
Весь зашелся в крике том,
Чуть не кровь хлестает ртом:
«Отыскал я клад, ребята!!!
Этот клад – родимый дом!!!

Заграница хороша,
Да с ней толку ни шиша,
Ежли у тебя в кармане
Два изломанных гроша!
А в Отчизне то родной:
Выдь в туфлях, аль выдь босой -
Отошлют к ядрёной маме,
Хоть какой ты ни какой!

По-простецки на Руси:
Есть парча – парчу носи,
Нет парчи – ходи в рванине,
Голос есть – так голоси!
Заграница ж зла как бес:
Будь ты с деньгами, аль без,
Ихней грязной ты скотине
Никакой противовес!»