Бьют часы на Спасской башне – время снять костюм вчерашний.
Бьют часы на Спасской башне.
За стеной храпит сосед.
Вот и кончен день вчерашний,
А кого-то дома нет.
Этот кто-то у кого-то
В это время делал что-то.
Услыхав, что бьют часы,
Убежал, забыв трусы.
Дома кто-то, как ни странно,
Его встретил в парике,
С мордой в маске из сметаны
И со скалкою в руке.
От неё, в одном ботинке,
Убегал, виляя задом.
Он не понял, что на жинке
Был костюм для маскарада.
* * *
Вьют трусы над старой башней
Отголоском прежних шашней,
За стеной не спит жена.
В доме -надцатиэтажном
Вся лежит салфетки влажней,
Похудела и бледна.
Красный свет струит из фонарей,
Двери есть, а как же без дверей.
Но, рискуя, окна распахну
И на свой балкон перепорхну.
Реет "стяг" над старой башней -
Гордость фирмы трикотажной,
Вызывая тем печаль,
Что увидев без одежды
Мне жена отрежет нежно
Неприличную деталь.
Вьют снежинки вальс у фонарей
Мне на горе, радость снигирей.
Без прикрас по лоджии хожу,
Предрассветным воздухом дышу.
Всё влекут трусы на башне,
Тело в них гораздо краше,
И за ними лезу вверх.
Как фанера над Парижем
Я лечу сорвавшись с крыши,
Вызывая кошкек смех.
И с асфальта зубы соберу,
Пробудившись рано поутру.
В предвкушеньи кризиса с женой
Я к соседке больше ни ногой.
Трусы летят, а пара пала... Какой-то скрытый смысл в финале... А раньше, я сказать должна, трусы валялись где попало, Ну а любовники - летали, Вот это были времена!
Припоминаю времена, Когда идёшь порою на, Природа сказочно пьяна. Как вдруг, с открытого окна Летят они: он и она. Она не муж, он не жена, С лица улыбка смещена, Любовь в полёте их бурна, И поза новшества полна. Он - старый пень, она - юна, С него - ручьём, она - влажна, Им многолюдность не важна. Какого скажете рожна Подробность оная нужна? Котом я был в те времена Судите сами. Март. Весна...
Что до меня, скажу вам,- новь Кошаро-кошкина любовь, И ни в начале, ни в финале, В ручьях мы- птицы, не летали. Но кот, который лицезрел Полет юницы с пнем трулявым, Был, всем же ясно, не у дел, Он с подоконника смотрел И развлекался на халяву. Чем с кошкой маленьких рожать Следил с биноклем с другими. Теперь осталось лишь боюзжать, Да сыпать рифмами тугими.
Одумайся и не брюзжи Ты птица Со, послушай Вуха Засунь перо себе за ухо, И поползём мы как ужи, Индейцами, на поле битвы Бинокль влача себе на радость Из-за кустов на эту гадость Смотреть не станем, горделивы. Мы откровенный взгляд впаяем Трухи вбирая динамичность Гася смешками пары зычность, Надеясь, что рожать не станут. А что до рифм тугих... пардоны Во времени стал ущемлённый.
Пинюш, все то, что ты сказал, Боюсь, что для Совы мудрёно...
Рожденный ползать, устремленно, Как-будто поезд на вокзал, Перемещая сочлененья Под скрежет ржавых буферов, В себе все страсти поборов, Таки приполз и в отдаленье Полуопущенный в кювет, Все зубья выломав гребенке, Лежит с прищимленной машонкой, В бинокль лая на весь свет???
Вот это ты имел в виду? Ну ладно. Я сейчас приду. Хотя... Перо засунуть в ухо Не соглашусь, куда и что, (Я не совсем еще старуха), ПотОм поэтому зато.