Хохмодромовские хроники (Кручко Игорь)- ХОХМОДРОМ

      Малюсенькое вступление.
          Здравствуй, уважаемый читатель! Эти истории я решил посвятить авторам   веселого сайта «Хохмодром»! Сразу хочу предупредить, что выдуманные мной персонажи ни в коем случае не отражают реальных людей, к которым я отношусь с полным уважением. Более того, я даю ссылки на домашние странички этих авторов, чтобы посетитель мог более детально ознакомиться с их смешными произведениями. Себя я тоже не забыл: участвую наравне со всеми в этих полусумасшедших историях.

       Приятного чтения! :)



          Машину пришлось оставить на дороге: к видневшемуся неподалеку бараку нечего было и думать подъехать – сплошные сугробы.

         По узкой тропинке я подошел к крыльцу. Перед расшатанной дверью увидел обувь. Чего здесь только не было: сандалии (зимой!!!), ласты, чьи-то туфли, прибитые гвоздями к полу, порванные галоши, коньки, лапти-скороходы, валенки, заполненные доверху песком и торчащими из него окурками, подковы… В углу примостились несгибаемые носки с торчащими из них шипами! Наверное, чтобы не поскользнуться на льду.

       На деревянной стенке барака висела табличка. На ней было написано: «Клуб веселых и остальных нах…». Дальше прочитать не представлялось возможным: именно в этом месте у вывески был отколот кусок.
Ниже выцветшей золотой краской значилось: «Хохмодром». «Хохмо» было небрежно зачеркнуто губной помадой и сверху дописано: «Сексо».

       Дверь открылась, и на крыльцо вышел небритый мужик в засаленной майке и спортивных штанах с подтяжками. Не обратив никакого внимания на меня, он достал "беломорину» и закурил.

      – Здравствуйте! – вежливо поздоровался я.

      – Ну, зачем ты со мной так… официально! Терпеть я ненавижу это!

      – Тогда, «привет!»

      Мужик затянулся и после минутного размышления ответил:

      – Сам «привет»!

    Я тоже выждал и после минутной паузы парировал:

      – От «привета» слышу!

       – Не от «привета», а от завхоза этой богадельни! Шоб ее… Одни язвы нажил из-за этой работы! Тебе чего надо? – спросил у меня, приветливо нахмурившись, завхоз.

       – Ищу закрытый клуб «Хохмодром»! – произнес я и достал газету с объявлениями. – Вот, здесь сказано, что этот клуб находится в особняке восемнадцатого столетия… Вход только во фраках… По средам – тонкий английский юмор… Во вторник и четверг – рыбный день! Для тех, кому нечем будет заняться, имеется выбор: игра в гольф или вскопка сотки под картошку на том же поле для гольфа! Понедельника нет! Его заменяет второе подряд воскресенье! В пятницу – чаепитие по-аглицки (из самовара с баранками). Суббота – она и в Африке суббота! Ждем вас по этому адресу…

      – А ну, дай взглянуть, – протянул мужик волосатую руку к газете. – Вот же, мерзавец! – прочитав объявление, тяжело вздохнул завхоз. – Попросил тут одного «зубоскала» дать объявление… На свою голову… Нам в этом очаге культуры, – он кивнул в сторону дверей, – позарез стекольщик нужен! Стекла бьют постоянно!

      – Кто бьет? – полюбопытствовал я.

      – Да все, кому не лень! – покачал головой завхоз. – Первыми начали, как всегда, авторы! За ними и гости потянулись… Прямо беда! Не знаю уже, что и делать! Скоро новый год, а здесь сквозняки по всем помещениям. Вон, творческие люди стали болеть один за другим, – он опять кивнул в сторону еле живой двери. – Надавать бы им молотком по рукам! – мужик в майке затушил окурок в валенке с песком.

    – Не поможет! Ногами писать начнут! – со вздохом отреагировал я на вырвавшуюся затаенную боль завхоза. – Хотел спросить у вас, что это написано тут на табличке?

    Мужик, не оборачиваясь и смотря на поле укрытое снегом, пробормотал:

    – Раньше на табличке было написано: «Клуб веселых и остальных находчивых людей».

    – Теперь понятно… Пойду, что ли, познакомлюсь с обитателями этого барака!

    – Только обувь сними, чтобы грязь не занести! А я покеда тут постою, подышу немного свежим озоном!

      Я снял ботинки и вошел в темный коридор. В нос сразу шибануло кислой капустой. Зажав нос, я стремглав бросился бежать к двери, из-за которой доносилось пиликанье баяна и невнятный человеческий гомон. Ручка у двери отсутствовала, поэтому немного почертыхавшись, я, ломая ногти, еле смог открыть ее.

       Обычно в таких вот случаях пишут: «И мне в глаза ударил яркий свет». Ничего подобного! Тусклая лампочка пыталась осветить довольно большое помещение. Прямо под ней на табурете сидел матросик в тельняшке и бескозырке с баяном в руках (http://www.hohmodrom.ru/profile.php?id=3837). Его ноги покоились в тазике с водой, возле которого стояла открытая пачка с морской солью. Рядом с дяденькой на полу дремала собака (http://www.hohmodrom.ru/project.php?prid=105871). В тазике плавал маленький кораблик с алыми парусами.

       – Здравствуйте, люди добрые! – поздоровался я на английский манер и отбил низкий поклон. На меня никто не обратил внимания, каждый продолжал заниматься своим делом.

       – Молчание – знак согласия! Будем считать, что со мной поздоровались! – обрадованно подумал я. – Хорошо, что чем-то тяжелым не запустили. Это хороший знак!

      В это время пес зевнул, потянулся и, приподнявшись, стал лакать воду из тазика. Кораблик весело закачался на волнах.

    «Ишь ты! Все-таки «люди моря» – неисправимые романтики»! – отметил я про себя, глядя на эту идиллию. «У них даже собаки пьют соленую воду»! Пес, утолив жажду и гавкнув на меня для приличия, и расхлябанной морской походкой вышел в коридор.

      Матрос потянул баян за меха и стал наигрывать старинную песню. В комнате зазвучала знакомая каждому человеку с детства мелодия. Это был грустный рэп. Я прислушался: отдельные слова даже смог различить. В тексте довольно часто мелькали слова: «Конь», «Рында», «Степь да степь…», «Семь футов под килем». Фразы были щедро пересыпаны словами, которые не принято произносить в английском обществе. Когда человек в бескозырке то ли пропел, то ли произнес фразу «…и якорь тебе в глотку», я понял, что это была, все-таки, песня о неразделенной любви!

       Я обратил внимание на интеллигентного мужчину(http://www.hohmodrom.ru/profile.php?id=28209), сидящего за столом, укрытым зеленым сукном. Он что-то сосредоточенно писал, не обращая ни на кого внимания.

       Подойдя поближе, я заглянул ему через плечо (да, я знаю, что нехорошо подглядывать, нечего меня упрекать в этом!). Весь листок был покрыт нарисованными единичками с плюсиками.

       – Хотите попробовать? – обратился он ко мне.

      – Давайте! – и я уселся на свободный стул.

    Он протянул мне чистый листок и ручку.

    – Начинайте! Я потом проверю! – строгим голосом произнес он.

      Я себя вдруг почувствовал школьником, находившимся рядом с учителем математики. Высунув язык от старания, я принялся выводить циферки.

      – Э-э-это что такое! – посмотрев на мой листок, тихо возмутился приличный мужчина. – Как это прикажете понимать?!

      Я от неожиданности вздрогнул и, втянув от испуга голову в плечи, выронил ручку.

    – Это – двойки с плюсиками!

    – Я вижу, что это «двойки»! Почему не «единицы», мне хотелось бы узнать! – он строго смотрел на меня.

    Я стал оправдываться:

    – Потому, что двойки похожи на плывущих лебедей, а единицы на частокол, за которым эти самые лебедушки… Вот!

      Он достал из внутреннего кармана ручку с красной пастой и исправил все мои двойки на единицы. Затем, немного подумав, в самом конце листка нарисовал большущий кол с плюсом и поставил свою подпись.

      – Завтра жду ваших родителей в школу, – и он протянул мне листок.

       – Папа не сможет прийти, только мама… – промямлил я.

      – Хоть бабушка с дядей! – недовольно обронил он. – Вот, возьмите! Это мои «чебуРАШки» (http://www.hohmodrom.ru/profile.php?id=28209). До завтра должны их все знать назубок!

       – Можно идти? – робко спросил я у строгого дяди.

       – Вы свободны!

      Я поднялся и, вытирая испарину со лба, отошёл от стола как можно подальше.

      – Вот невезуха… Не успел здесь появиться, как стал похож на летящую, проклеенную экологически чистым клеем, фанеру над Биг-Беном!