Крутёж То, что нужно знать наверняка,
Я тебе поведаю, как брату:
Если крутишь пальцем у виска,
Раскрутить попробуй генератор.
Нас не запугать В нас отваги с прытью до фига,
Больше, чем в тележке и вагоне.
Утверждаем: нас не запугать.
Если запугают, не догонят.
Супруге Приляжешь — всю займёшь кровать,
Пойдёшь — застонут половицы...
Ты до того матёра, мать,
Что просто тянет материться.
Гусарское Слова, они порою бьют сильней затрещины.
Практиковал фельдмаршал это иногда.
Но на его прямой вопрос: «Корнет, вы женщина?»
Тотчас последовал ответ: «В постели — да».
Шахматы От Калининграда до Курил
Скажут вам без сложных экспертиз:
Тот, кто короля обматерил,
Сумасшедший или шахматист.
Мне говорили:
- Посмотри
На жениха со стороны,
Мужчины страстны и хитры,
В упор изъяны не видны,
Глаза пошире распахни,
На день забудь ты о любви,
Не избегай и болтовни,
Соседи иногда волхвы.
Зерно сомнений зарони,
Взойдет прозрение в груди.
Прими советы от родни,
За ним ты тенью походи.
Пришлось за милым вслед идти,
Стоять на улицах часы,
С дождями встретиться в пути,
Шагая по уши в грязи.
Жених мой - ангел во плоти:
Одну мадам подвёз в такси,
Другой купил вчера цветы,
А третьей шубу из лисы!
Всегда на выручку прийти
Готов жених мой из Твери!
В людских советах нет нужды,
Когда любовь горит внутри!
Здравствуй, Болдинская осень!
Здравствуй, Пушкин, старый друг!
Мы с Андрюшей слёзно просим:
Подари нам свой сертук.
Тяжело поэтам в смуту,
Продадим его в музей.
Нужно в трудную минуту
Выручать своих друзей!
***
Болдинская осень (автор: Лена Сочи-нялкина)
Жми сюда
В последнем вкусе туалетом
Заняв ваш любопытный взгляд,
Я, Паша, завсегда поэту
Презентовать готов наряд;
А если это для музея,
То отказать совсем не смею.
Вот панталоны, фрак, жилет...
А сертука, простите, нет;
Сейчас, мой друг, винюсь пред вами
За мой столь скудный гардероб.
В недоуменье морщу лоб,
Что он не полон сертуками.
Хоть и заглядывал я встарь
В Академический словарь,
Почувствовал себя невеждой.
Как носят сей предмет одежды?
Мастырят вместо боливара,
Иль на ноги? Нужна их пара?
Ах, эта Болдинская осень,
Особенное время года.
Такое иногда попросят...
Но я, увы, отстал от моды.
И пистолет профукал где-то.
Мог одарить бы вас жилетом,
Но он давным давно в музей
Был отдан кем-то из друзей.
А предлагать вам панталоны,
Мой друг, считаю моветоном.
***
Навеяло…
Эпиграф:
Сергей Михалков
На рынке корову старик продавал,
Никто за корову цены не давал…
СЕРТУК ПУШКИНА
Под Болдино Пушкин сертук продавал,
никто за сертук тот цены не давал.
Бери бы, казалось, сертук без потуг,
народ же лишь тёрся об ентот сертук.
Хоть многим сертук позарез был нужон,
местами прострелен он был и прожжён.
Тут к Пушкину лихо подгрёб мужичок…
-Хозяин! Продашь что ли нам сертучок?
На светский поэт перешёл сразу тон:
-Продам. Сертуки щас носить – моветон.
-А много ли просишь за свой ты сертук?
-Да где наживаться! В «гринах» пара штук.
-Уж больно сертук не годён никуда!
-Дуэли проклятые. Прямо, беда.
-А сколь в сертуке дал стихов на-гора?
-Пока тех стихов не видать ни хера…
Поэт на базаре весь день торговал,
никто за сертук тот цены не давал.
Тут вдруг парадоксов является друг,
с тоской оглядел он поэта сертук.
-Сергеич! Вопрос не решай с кондачка!
Избавимся мы от твово сертучка.
Идёт покупатель с тугим кошельком
и торг затевает с поэта дружком:
-Продашь сертучок?
-Покупай, коль жиган!
Сертук, погляди, не сертук – кардиган!
-А много ль стихов в нём кропнёшь на ура?
-Не выпишешь за день – не хватит пера.
-Да больно сертук не потребен на вид.
-Зато не прострелишь и пулей. Гранит!
Уставился Пушкин на свой сертучок
и мрачных он дум подсобрал тут в пучок.
-Сертук не продам. Поступлю по уму.
Такая одёжа нужна самому!
.
"В подъезде Муза вся нагая;
ну, прям нагая вся, как есть…
Я к ней: что с вами, дорогая?
Хотите на ступеньки сесть?
......
Я пожалел её, бедняжку:
отдал штаны ей и пиджак;
отдал последнюю рубашку!
Такой вот джентльмен-простак…" (Limpapo)
***
Ах, Муза… Взяв мою одежду
(в кармане карта и ключи),
ушла в туман седой безбрежный,
шепнув тихонько: «Не взыщи…»
Я был сражён её аллюром!
Какая грация и темп!
А город, чердаками хмурясь,
стращал безмолвьем серых стен.
Гроза, тем временем, утихла.
Я без штанов, с поклажей слов
жду Музу, чтоб в мой мозг проникла,
и нашептала мне стихов.
В подъезде мрачно и безмолвно…
Вдыхая терпкий аромат,
дрожащий, лист осенний словно,
я жду, ищу знакомый взгляд!
Увы, один – не воин в поле:
«К тебе питаю пиетет,
о, Муза! Ждать тебя доколе?!
Я для поэзии раздет!»
Эх, Муза… Что же с нею стало?
Я не могу, увы, сказать.
Исчез мираж, а мне осталась
в душе поэзии печать.
...
Эпилох
Поэты ходят по подъездам,
в которых Музы возлежат!
Слова на стенах сплошь полезны,
в них мысли умные кружат!
Новый год встречать мы рады...
к нам с коньячным звездопадом
и с лимончиком на блюдце
тосты резвые несутся,
также не проходят мимо
оливье и буженина…
пусть минуют нас напасти,
ждем от года только счастья!
у кого-то нету мочи -
на часу четвертом ночи
он, руками сделав пассы,
нас покинув, сходит с трассы...
если слабость вдруг накатит,
не в фондю, и не в салате,
а на коврике чуть колком
хорошо лежать под ёлкой!
Я был в Макдональдсе пять раз:
Три раза ел, два раза писил -
Там был бесплатный унитаз
И бургер прост, невкусен, кисел.
Рыдаю в голос по сети,
Что нас покинула отныне:
Блажен, кто посетил сортир
И Кокой рот не оскотинил.
Ушла легенда, мир угас,
Завяли где-то помидоры.
Сходил ещё б на память раз,
А то закроют дабл скоро.