В ноябре (не рано ли?)
Произнёс я тост
И в стакане канули
Уши крысы, хвост,
Лапки, глазки гадкие -
Утонул зверёк.
Не простим нападки ей,
Кончен твари срок.
Тороплюсь - вы скажете.
А чего мы ждём?!
Не стоят Читать дальше >>
О выносе хочу исполнить оду…
но не знамён пред строем на плацу
под ликованье праздного народа,
когда парад приблизился к концу…
О выносе скажу я, как умею,
фантазии попридержав полет…
не на погост вождя из Мавзолея,
когда святым он отлежал свое…
(где коммунизм? напрасно мы учились.)
пора бы и вернуться в божий дом...
совсем тут не про ГрикМакФреш на вынос…
сегодня расскажу я о другом...
день праздничный, точнее вечер ранний…
жена на кухне, на кушетке кот,
а ты лежишь, к примеру, на диване…
ешь чипсы, пьешь холодное пивко…
вот что плохое ты любимой сделал?
но пофиг ей, что нынче не апрель…
когда в нирване радостное тело,
по мозгу начинается капель:
мол ты лежишь, она порхает пчёлкой…
ведро стоит, а мусор в нём горой…
готовится твой мозг к транспортировке -
мозг вынести легко, когда сырой…
часу на пятом…(ты не стойкий самый,
а доводы любимой все слышней)…
и под мотив забытый Розенбаума
ты мусор выносить идешь в кашне…
Да, ну тебя! Да, Бог с тобой!
Скажи, придумал тоже.
Зачем весь этот геморрой!
Вдобавок еще рожа.
Ну, да. Ты малость не в себе.
Бредовые мыслишки.
Прожить вот так всю жизнь в борьбе?!
Ну, это уже слишком!
И что с того, что сорок лет?!
Для мужика - не годы.
А со свободой всё... привет...
Потом одни расходы.
И не заметишь, как каблук
Вмиг превратится в крышу.
И будешь кушать только с рук.
Команды только слышать:
Стоять. Сидеть. Туда нельзя
Фу, гадость! И не думай!
Твоя, ближайшая родня
Вдруг станет очень грубой.
Забудешь всё, чем жив сейчас.
Быть жертвою рефлекса?!
Куда разумнее отказ.
Отказ вообще...от секса.
Cреди колонн Растрелли свистели свиристели,
Пестрели менестрели в объятиях подруг.
В поношенной шинели я думал: «Неужели
Из хохломы и гжели действительность вокруг?»
Звучали клавесины. Мягчали апельсины.
Филе из лососины светилось янтарём.
Подростки-ассасины, воздев колы осины,
В шеломах из овчины шли за поводырем.
И приближалась кода Великого Исхода,
И не было восхода, и полдень неказист.
Высококосность года коварная природа
Являла, как погоду являет прогнозист.
Не о́блаки дрожали, а новые скрижали
Стенами окружали во славу или в честь.
И где-то кони ржали из заповедной ржави,
И этим довершали…
Но некому прочесть.
Устав от довлеющих сует,
Пади в освежающий клевер.
А компас не зря указу́ет
На Север, на Север, на Север.
Возможно, в горах ты, борах ты
Лукавое счастье посеял,
Но компас не с бухты ж барахты
Толкает на Север, на Север.
Любые восторги не слишком.
Любая приличная птица
И самый худой ангелишко
Туда прилетают гнездиться.
Какие на Севере пляжи,
Какие отвесы, торосы!
Урицкого фабрика даже
Наполнила им папиросы.
Пускай сибариты уюта
Ласкают под ухом подуху.
Уют мы отринули люто -
Нам Севера дали по духу.
Капризная дама Фортуна,
Не стой над душою, как Цербер.
Написано, знать, на роду нам:
На Север, на Север, на Север!
Там солнце кружит одиноко
По голым приморским террасам,
А также в мгновение ока
Становится компас компа́сом.
Не будь, как собака на сене,
Вручи себе эту награду.
Компа́с указует на Север.
Он знает, куда тебе надо.
Друзья, у нас корпоратив!
Что будет, я не знаю.
Останется ли кто-то жив
От возлияний "чая" .
Вот в час назначенный гурьбой,
Собравшись на халяву,
Пришли на этот "водопой"
Сотрудники поправу.
И тосты полились рекой
При теплой атмосфере,
Потом, махнув на всё рукой,
В невиданном размере
Сметали всё, что на столах:
Салаты, осетрину...
Что не опишешь и в стихах
Такую дармовщину.
И до полуночи гремел
Оркестрик приглашённый,
Заполнив музыкой пробел,
Заставил отрешенных
Поверить в это волшебство
И праздничное чудо.
А накануне Рождество,
Ох, то ли ещё будет!
1978 год. Проводы зимы в нашем посёлке, с гордым названием Беринговский (Чукотка). Этот праздник традиционно проводился в мае, хотя ещё и морозы хороши, и снега по крыши двухэтажных домов. Но не провожать же её – «матушку зиму», в июне – это нонсенс. Традиционно возле местного клуба устанавливался деревянный столб, предварительно обильно политый водой, отчего он превращался в сплошную гигантскую сосульку, на верхнем конце которой крепились дефициты того времени – бутылка коньяка, чуть выше пузатый самовар, а на самой макушке итальянские сапоги – заветная мечта каждой молодой девушки и женщины советских времён. Я, чуть больше года как, обзавёлся семьёй и так хотелось обрадовать молодую жену модными сапогами. Они и только они, все другие варианты, с водкой и самоваром, отметались сразу. Но таких как я добрых молодцев два десятка уже крутятся вокруг, заняли очередь и только ждут команды, чтобы рвануть вверх за заветным призом. Вот, наконец, праздник официально открыт и первый смельчак, скинув полушубок, пытается покорить высоту. Что ж, посмотрим, понаблюдаем. А в принципе, что тут смотреть? Как и следовало ожидать, покоряется только высота, куда можно допрыгнуть, далее идёт медленное сползание на снег. Следующий конкурент разделся до пояса, думал поможет! Куда там. Ещё один дурик, с горящим взором, разделся до плавок, не тут-то было! Претенденты на халяву скооперировались и выстроили пирамиду – результат тот же. Столб метров восемь, тут пирамида из 5 человек нужна ,а они работяги, а не циркачи. Конкурсанты отчаялись и приуныли. Мой выход. Эх, не зря я лучший рационализатор своего предприятия и к делу подошёл творчески. В толстую подошву рабочих ботинок были вкручены по всей площади шурупы и получились из ботинок шиповки, которые, наподобие когтей электромонтёра, легко вонзались через тонкий лёд в податливую древесину сосны. Взяв бревно в обхват, я быстро и поочерёдно, втыкая подошвы в столб, за пару минут уже был у цели, где под громкие аплодисменты зевак, снял главный приз. Организаторы в шоке, ведь каждый год директор клуба, втихаря, брал не разыгранный приз себе, списывая его в отчёте на удачливого конкурсанта.
На следующий, 1979 год, директор клуба под суетился и объявил перед конкурсом, что отныне залезать на столб можно только босиком и злорадно посмотрел в мою сторону , а потом с нежностью на кожаную куртку, висевшую на макушке и в аккурат подходившую ему по размеру. Ну-ну, подумал я, ты меня сильно недооцениваешь, посмотрим, что ты запоёшь через час. Кстати и роста мы с тобой одного, так что, куртка и мне в самый раз будет. А через час, уже отчаявшиеся претенденты на покорение столба, понуро стояли в сторонке, насмешливо поглядывая в мою сторону. Ну, придётся вас разочаровать, уважаемые завистники! Смотрите и учитесь. Я быстро разулся, достал из кармана мягкие кожаные рукавицы, с пришитыми к внутренней стороне накладками от советских теннисных ракеток, которые имели высокие резиновые пупырышки, не скользящие по льду и быстро полез. Полез быстро, потому, что точно такие же накладки, я пришил на внутреннюю часть штанов, которыми обхватывал столб. Оп-ля, и снова лицо директора клуба выражает чувство крайнего трагизма и разочарования. А я гордо прошёл в новой, супермодной кожанке, мимо него, с ухмылкой на лице.
Наступил 1980,олимпийский год и в честь этого главный приз решено было сделать спортивным. Наверху столба красовались новые чешские кроссовки и волейбольный мяч фирмы «Гала», моя давнишняя мечта. Такой был только у нашего председателя спорткомитета, для районных соревнований. Ну, поехали. Теперь, по условиям конкурса, придуманным обиженным директором, залезать на столб разрешалось только в плавках, без всякой обуви и одежды. Конкурс проходил по накатанному сценарию. Безутешные претенденты на главный приз поочерёдно сходили с дистанции и понуро наблюдали за конкурентами со стороны. Народ нетерпеливо ждал моего выхода, гадая, как я буду теперь голый добывать главный приз и спортивную славу. Я тоже, честно говоря, до последнего этого не знал, но напряжённо думал. И вот «Эврика». Есть решение проблемы. Быстро сбегав домой, я вернулся, разделся и легко полез по столбу, как будто он не ледяной, а из наждачного камня. Народ ахнул, а директор побледнел и смахнул скупую чиновничью слезу. Все дело было в мёде, которым я обмазал переднюю часть тела и который отлично, словно клей приклеивал меня к столбу. Ко всему надо подходить творчески, ребята!
Кто стучится в дверь ко мне
С автоматом на ремне?
Это он, это он,
С полной выкладкой ОМОН!
СобралОсь их слишком много
Я затих и ни гугу
У дверного встал порога
И слежу припав к глазку,
А мужчины знают дело
Старший объявляет смело:
"Мол у нас посылка вам!
Весит ровно килограмм
Ящик прибыл из Кронштадта
Надо Вам как адресату
Расписаться только лично
За прибывшие вещички
Отворяйте двери срочно!
Не стоять же тут до ночи!"
****
Закрытые лица
ОМОН начал злиться!
Готовятся к штурму уже
"У нас для Жидкова!!!
Повторим вам снова
Посылка, точнее пакет!"
Просунуть бы в щёлку
Прадеда двустволку
Но это навряд ли пройдёт
Сдаваться ОМОНУ,
А после на зону!
Попал таки я в перелёт!
Хлебнувши зубровки
Иду на уловку
Отчётливо им говорю,
Что вместо Жидкова
Здесь дом Шевелёвых
Уж год как по календарю!
А̶ ̶с̶а̶м̶ ̶к̶о̶в̶ы̶р̶я̶ю̶ ̶н̶о̶з̶д̶р̶ю̶
"Жидков уж далече
Чего-то там лечит
Отчалил он на ПМЖ,
А сам я не местный
Приехал к невесте
Короче идите вы в ж..."
За дверью сметенье
Топтанье, пыхтенье.
И злой командир говорит:
"Здесь ваши не пляшут,
Евгений Лукашин!....
Открой!..Это я Ипполит!"
Друзей себе не выбирают
Аналогично и врагов
И те и эти, все страдают
В неделю раз рецепт таков.
Горчица, хрен, аджики много
Васаби, перец и чеснок
Без лишних слов, без некролога
Через желудок на горшок
Стакан перцовки сжали пальцы
Для дезинфекции кишок
Пора на выход постояльцы
Второй стакан на посошок.