Я ворвался в автобус в последний момент,
Растолкав пассажиров у входа.
Тут же в спину услышал себе комплимент:
- Принесло… дурака и урода.
Миловидная фея сумела загнуть
Про козлину, знакомую фразу.
Но всё это меня, не задело ничуть,
Пропустил, не моргнув даже глазом.
А один пассажир, с виду, гладкий бобёр,
(С бородою, при галстуке, в шляпе),
Взбеленился, проступок, мне ставя в укор,
И послал на… к рОдному папе!
Я хотел извиниться, открыл было рот,
Но в сознании всплыло не к месту –
Да куда же, меня, борода эта шлёт?
Мать моя… к «голубому инцесту».
Я простил бы про мать, про звезду наглецу,
Просто на хер, не так и обидно,
Но когда к причиндалам, к родному отцу?
Издевательство же, очевидно!
Оскорбления, братцы, терпеть я не мог.
Развернулся, прося извинений,
И заехал той шляпе, точнёхонько, в рог,
Без дебатов и всяческих прений.
В отделение шёл я, как истый король.
Ведь за мной была правда и сила.
В обезьяннике сидя, излил свою боль -
Фразу… Ту, что меня оскорбила.
И сказал капитан, седовласый старик,
Оформляя, на штраф, протоколы:
- Испоганили, аспиды, русский язык!
Нет классической, матерной школы!!!
Зять обходительный такой –
Всегда расспросит,
В порядке всё ли с головой
И черт где носит.
С клопами борщ? Щи с беленой?
Тушу поганки?
Куда моталася с метлой?
Йад свежий в банке?
На кой я с миною в гараж
И в зал с гюрзою?
Акулу кто пригнал на пляж?
Где яму рою?
Подружек в дом не привести,
Такой пытливый –
То цианид ему сластит,
То кнопки в сливах.
Весь год бухтит как пономарь
Про грабли в душе –
Садовый портит инвентарь
И кафель рушит.
Помочь мне некому, лишь кот
По плану в тапки,
Да попугай его iPod
Бомбит и шапки.
А поглядеть со стороны,
Живем как люди!
Пошла фаршировать блины –
Зять скоро будет.
4 сентября 2006 года скончалась Ольга Бешенковская - большой, самобытный русский Поэт. Сегодня ровно 10 лет с той печальной даты. Отношение к Личности и её творчеству определяется тем интересом, который не угасает и после физической смерти.
У Ольги Юрьевны и по сей день тысячи читателей и почитателей. В августе этого года увидела свет книга, посвящённая памяти Ольги Бешенковской «И надломиться над строкой». В неё вошли не только подборки стихов Поэта из многочисленных её книг, но и отзывы читателей страничек О.Бешенковской на сайтах «Стихи.ру», «Проза.ру», поэтические посвящения, отрывки из эссе, воспоминаний, литературных исследований её творчества.
Предлагаем вашему вниманию небольшую подборку стихов О.Ю.Бешенковской
***
Где-то там, на окраине занятой спешкой души,
В стороне от её и забот, и воскресного блеска,
В захолустье моем - столько неба... Лежи и дыши
Этим внутренним небом, другое закрыв занавеской...
Всё лежи, и дыши, и следи из-под лёгких бровей,
Как мелькают века и, казалось, бесплотное - зримо:
Вот зелёные рифмы звенят в окончаньях ветвей...
Вот осенние гуси спасаются в сторону Рима...
В синема синевы словно фильм повторяется миф.
А когда засыпаю (и вместе со мной - недоверье),
Рассыпается «РИМ»... Из него сотворяется «МИР»...
И спасают его тихим скрипом гусиные перья.
Прилунится перо на морозный квадратик листа...
Но нескромные – «вечные» перья, вы не были в небе.
И какое там небо - была бы хоть совесть чиста...
(Мы и в небо-то смотрим, волнуясь о взлёте и хлебе)
И когда нам лежать? Если только уже не дыша...
Но лежи и дыши, если век на мгновенье отпустит.
Пусть измотан твой мозг. Пусть промотана даже душа,
Кроме неба, которое светится там, в захолустье...
***
Я хожу по растеньям...
За что мне такие права?
Человек - неврастеник,
Но в чем виновата трава?
Ждешь у моря погодки,
Когда улыбнется - бог весть...
Только тяжесть походки -
Совсем не по адресу месть.
Это невыносимо:
Понять, что по жизни идешь,
Что трава - Хиросима
Под бомбами наших подошв;
Что ее униженье -
Твое возвышение, Пирр...
Что в основе движенья -
Невольно растоптанный мир;
И что мира основа -
Движенье по вечной канве...
...Это, в общем, не ново,
Но, Господи, - шаг по траве...
* * *
Каким ты будешь, будущий язык?
Один для всех - как музыка и небо…
Один для всех: для Фета и для Феба,
Для коренастых сеятелей хлеба
И бледнолицых пахарей музык.
Чем будешь ты, - рисунком или словом?
Ты ко всему заранее готов:
И молча в спектре вылиться лиловом,
И выразиться в запахах цветов…
Готов для всех признаний и наветов -
Дарить оттенки слуху и очам,
Готов своих пленительных поэтов
И утешать, и мучить по ночам;
А я - лететь к тебе издалека…
Хоть мой скафандр - фланелевый халатик -
Смешон в хрустальной готике галактик,
Но вдруг пронзит восторгом и охватит
Прикосновенье к тайне языка.
И зазвучат - и слышала не я ли -
Уже в моей языческой дали -
И борозда раскрытого рояля,
И клавиши подтаявшей земли…
* * *
Мы засиделись в детстве дотемна.
Унылы гаммы азбучной машинки.
Тысячелетних истин глубина -
Пристанище лягушки и кувшинки,
Щи кислые - как привкус наших дней,
Среди кастрюль, играющих в горелки...
Мельчает жизнь.
Но в полночи над ней -
Совпавших тел сияющие стрелки...
И колонок, оторванный от белки,
Всё рыщет ёлку
в химии огней...
...Ещё чуть-чуть - поверю в мир иной,
Не в миф, а в сказку бледно-голубую,
В лазейку эту, первую, любую...
(Безумствам всем - беспомощность виной).
Ну как же так...
Ну пусть хотя бы так:
Как с тенью - тень, с растением - растенье,
Сольются строки в солнечном сплетенье
До боли были...
Навзничь - и во мрак...
Как хорошо, что выключили свет -
Почти на том...
На обморок похоже.
Не видно лиц.
И рвётся вон из кожи
Душа, которой - выдумали - нет.
Как жаль, что ночи наши коротки.
Как пахнет кофе - горький сгусток ночи...
И как щемит: ещё, вдвойне короче
И ночь его, и линия руки...
* * *
Что, явившись, познать и взрастить
На прожжённой земле?
Звука б отзвуком не извратить
Как берёзу – в золе,
Света – отсветом, жизнью – судьбы,
Жизни – смертью шута.
Хоть свистулька, хоть пафос трубы,
Лишь бы – нота чиста.
Да не застил бы свет бытия
Быт румяных калек...
Я – беспутная совесть твоя,
Мой безнравственный век! –
Где двухглавы осёл и орёл
На единой шкале;
Где над Зоей петля – ореол,
Над Мариной – колье.
Где над миской поднять головы
Косяки не велят;
Где последний музей синевы –
Новорожденный взгляд.
Девальвация Бога и спрос
На копеечный рай,
И под окнами – хрюканье роз...
(Только знай, удобряй).
Я не знаю, какой холодок
Под лопатку скользит...
Страшно только, что небо – глоток,
И что тело – транзит.
Чем такую судьбу выражать:
Реактивным мелком?
Мельком? И на крутых виражах
Стоном под языком?
Кисло-сладко дорогу бранить,
Не меняя билет...
Обрывается лайнера нить
Или ангела след?
Век мой сизый, тебя не виню.
Клюй с панели, как все.
В переулках и на авеню
Небо в звёздной росе!
Я сегодня такое смогу –
Океан переплыть!
Рвётся вена –
к бумаге –
в строку
Синеву перелить...
ПАМЯТИ ПОЭТА
Слава богу, что так, в Елабуге,
а иначе бы шли за гробом
равнодушно смурные лабухи,
каждый – нанят, и каждый – робот.
А в Париже или в Берлинии
провожали бы языками
злыми. Платьями – сплошь павлиньими.
(Время – бросить последний камень...)
Кто травил – тот бы первый – плаксою
над челом, что уже увенчано...
Если мазал при жизни ваксою,
возопил бы: «Святая женщина!»
Ты и так им, как Богородица,
отдала всё своё святое...
Не страдают от безработицы.
Не бывает у них простоя:
расшифровывают, печатают,
набиваются в фавориты...
Хорошо, что ушла, печальная,
прямо к Богу! – Без волокиты...
И - поклон тебе от поэзии.
И – ночной мой дрожащий шёпот...
Мне легко танцевать по лезвию:
у меня – твой бессмертный опыт...
* * *
Провинциальный мой покой
встревожит разве телеграмма…
Пригубить три бодрящих грамма
и надломиться над строкой…
Да не своей, а Мандельштама.
Наверно, я уже в раю,
поскольку так и представляла
обитель тихую свою,
где кружка, книжка, одеяло.
А если кто-то скажет: «Мало…» -
Глупец! Над бездной… На краю…
Спартанский, нет, германский дух,
нет, философия солдата
в любом бою: обнимешь брата - и рад.
И жизнь - жужжанье мух!
Вон, заплутавшая, одна
все бьётся в свет, слюду ломая…
Какая разница, какая
эпоха, непогодь, страна…
Немного красного вина,
немного памятного мая…
Вздохни. К окошку подойди…
А там - там целые романы:
голубоватые дожди,
голубоватные туманы…
И в белой плесени платаны,
как в седине… Как - позади…
Из цикла «Диагноз-последние стихи»
Цикл «Диагноз», это самые последние стихи, которые Ольга Бешенковская написала уже как прощание с жизнью, зная, что дни её земного существования практически сочтены. Эти страшные и прекрасные строки говорят сами за себя...
Алексей Кузнецов
* * *
Ну не торопить же эту дату...
Просто жить, любуясь на зверей.
Белка, лира тёплая, куда ты?
Мы с тобой придумаем хорей!
Сочинить бы солнечную книжку,
Чтобы листья на деревьях – в пляс,
Чтобы кошка в рыженьких штанишках
С холмика за домом поднялась...
Но опять нездешним острым светом
Взгляд мой тихий режет и болит.
Отчего суров Господь к поэтам,
А подонкам так благоволит?
Не ропщу – сравнив судьбу с другими,
Просто жжёт навязчивый вопрос...
Пусть моё бесхитростное имя
Станет маркой новых папирос:
Господа, курите на здоровье,
Пейте жизнь! Танцуйте в гололёд!
Опрокинет шприц с нечистой кровью,
Или в небе лопнет самолёт.
У Неё в богатом арсенале
Войны, наводнения, слова...
Ну а душу – как бы ни пинали,
Всё равно, упрямая, жива!
07.12.05
* * *
По н*** ангелы бегали
и оставляли следы,
лёгкие, розово-белые,
тоньше морозной слюды.
Яркое солнце ноябрьское
тихо за крыши скользя,
было похоже на яблоко,
так, что банальней нельзя.
Вот ведь какая идиллия,
если о жизни всерьёз.
Кремль, и Рейхстаг, и Бастилия
ниже, чем уровень слёз...
07.12.05
* * *
Что поделаешь, мы не бессмертны,
не бессменны, не пали с небес...
И судьбы голубые конверты
получаем с доплатой и без.
И теперь, в ожиданье итога,
усмехнусь, посмотрев на часы,
что грехи в бухгалтерии Бога
нерадиво кладут на весы...
08.12.05
* * *
Картинных галерей щадящий тихий свет,
Торжественный покой страстей, зажатых в рамы.
Как ясно на душе... Нас не было и нет.
И чей-то острый шаг – как зуммер телеграммы.
Мне живопись давно дороже, чем слова.
Я так и вижу рай: с ликующим паркетом...
Вот бабочка Дега... Вот мокрая трава...
А за окошком вход, оцепленный пикетом.
08.12.05
* * *
Я в белый коридор ступила,
шелестя,
Отметив на ходу, что здесь не мел,
а мрамор...
Один порыв – туда, где сын – ещё дитя,
Второй – туда, где ждут,
обнявшись, папа с мамой.
Вот так бы и застыть:
ни взад – и не вперёд...
На этой высоте – дыханье
с перехватом...
Невидимый другим
пронзительный полёт,
Где чувствуешь себя
смертельно виноватым.
09.12.05
* * *
Всё будет так же, как при мне,
хотя меня уже не будет:
щербинка эта на луне
и суетящиеся люди.
И золотое Рождество
с его цинизмом, китчем, сказкой,
и детской правды торжество
в тетрадке, названной «раскраской».
Мы наполняем трафарет
беспечной зеленью надежды.
Шальной прибой, полночный бред,
зимы весёлые одежды.
И вдруг в предчувствии конца
печаль под сердцем шелохнётся.
И от Небесного отца
лицо к земному обернётся.
Какой отчаянный бедлам
трудов и дней беспутно ленных...
И сердце рвётся пополам
на Здесь и Там, на две Вселенных...
09.12.05
* * *
Белка считала кошку мою – разбойницей.
Кошка считала, что белка была нахалкой...
А по-моему, в мире всё ещё успокоится,
упокоится, просвистев
в воздухе яркой скакалкой.
У меня уже очень мало осталось времени:
90-й Псалом звучит сурово и просто...
Разбирайтесь сами. Мне дороги оба имени.
Распахать бы поле, успеть бы посеять просо...
* * *
Мне опостылела кровать
И смирный саван шить...
Мне надоело умирать –
И я решила – жить!
Вернуться к прерванным делам,
К укладке кирпичей
Наперекор антителам
И выдумкам врачей.
Любой нарост – не больше гланд,
И, значит, скажем: нет!
Что знает бледный лаборант
О силе наших недр...
О сопромате от Стиха,
О рифмах начеку...
Проснёмся раньше петуха:
Весна, ку-ка-ре-ку!..
10.12.05
* * *
От первой строчки всё,
от первой строчки...
Всё заморочки,
и дойти до точки.
И вдруг себя увидеть из трамвая:
Живая! Ещё живая!
Ещё друзьям протягиваю руку,
Ещё успею выучить науку.
Залечь бы только с книжкой на диване...
Кто там шепнул: «науку расставаний...»?..
АЛЕКСЕЮ КУЗНЕЦОВУ
Любимый, прощай и прости,
Что мало стихов посвятила.
Сначала ссыхались в горсти,
Мерцая гордыней, чернила.
Потом наших дней круговерть,
Пелёнки, и плёнки, и гости.
И, кажется, столько стерпеть
Должны мы без приступов злости.
И вот роковая черта –
За ней не напишешь и строчки.
Любимый! Я больше не та,
Я вижу моря и листочки.
На ней, на черте роковой
Виднее любовь и разлука,
И если б Амур был живой,
Он выстрелил снова из лука.
24 августа 2006 года
Страничка О.Бешенковской на сайте Стихи.ру
Жми сюда На сайте: Проза.ру.
Жми сюда
ПРОСЬБА ОТКЛИКНУТЬСЯ АВТОРОВ, КТО БЫ ПОДСКАЗАЛ, КАК СДЕЛАТЬ ИНТЕРНЕТНУЮ ВЕРСИЮ КНИГИ.
Можно мне в личку или личку Соломона Ягодкина (Алексея Кузнецова)
Вот так с поэтом - не жестоко ли?
Из-под очков не видно слёз -
Они в него яички кокали,
А он сюда культуру нёс:
"И веют древними поверьями
Ея упругие шелка..."
И вот, измазав дёгтем с перьями,
Селяне тащат чудака
Над колокольней крУжат голуби
Как в иорданскую купель
Его сейчас покрестят в проруби,
но вряд ли вытащат оттель
Приедет мент, но к огорчению
Так ничего и не найдет
(Весной, чуть ниже по течению:
"Глядите, что-то вмёрзло в лёд!")
Крестьяне - люди очень добрые,
Гостеприимные зело,
Но всё же лучше в клетку с кобрами,
Чем со стихами на село
Жми сюда (в комментариях)
КРЕЩЕНИЕ ПАРОДИСТА (обалденная обалладенная сага 2)
«А-ах, какО пригожство вона!...
Русь ты матушка святА!..
Колокольны перезвоны!...
Благолепье!...
Лепота!...» –
на заснеженном обрыве,
взор направив свой к реке,
рассуждал в души порыве
я с тетрадкою в руке…
Чтобы празднество в народе
Протекало веселО,
На второй концерт пародий
Занесло меня в село,
Шоб в сценическом процессе
В массы несть культуры свет…
Мож, пройдёт всё без эксцессов –
Федьки, вроде, тута нет.
Вдруг, как Божий дар небесный
Вынув голову из плеч,
Поп сподобился тут местный
Мне толкнуть прозренья речь:
«Успокой же, сын мой, тОропь!
Убери пока стихи.
Окунись, как люди, в прорубь.
Коли грешен, смой грехи»...
Польза чудо-назиданья
Тут понятна и ежу –
Вот уж я готов к купанью –
Майку снял…
стою…
дрожу…
В ожиданье близкой комы
Походил туды-сюды
И… до боли лик знакомый
Увидал с-под бороды.
Ба-ааааа!!!...
Знакомые всё лица!...
Всё родимые черты!...
Харя так, прям, и лоснится!…
Федуард!! Червивый!! Ты-ыы?!?!
Строг…
Тесьмою подпоясан…
Клеем пахнет борода…
Крест в руке…
В заплатах ряса…
Прям, не батюшка – бядаааа!!
Откормился как на воле-т –
Ажно, чистый круассан!
Хохмодромский метропОлит,
Знать, возвёл Федюню в сан...
Но поздняк метаться было
И глотать «Боржом» с горла –
В полынью влетел я с силой
И со скоростью орла.
И когда мой рык «Фига-аасе!!!» Булькатил в воде, как гром,
Федькин мощный контур в рясе
Подтолкнул меня багром.
Запихнул надёжно, глухо
Под башки об лёд мой стук,
Как сквалыжная старуха
Со шматьём чувал в сундук.
Из торосов анфилада –
Во-о, какая карусель!!
Хош не хош, а думать надо,
Как выныривать отсель!
Это ж надо!!...
Замочили!!
Был живой и вдруг утоп!!
Вот те на-аате!!...
Утопи-иили!!...
Не бандит какой, а поп!!!
Вот и всё…
МыслЯ нервозно
Намекнула на кирдык…
Вижу – Хохма воет слёзно:
«Да-аа…
От Бога был мужик…
Самородок!...
Стержень!....
Глыба!...
Добр…
Душевен…
Светел…
Крут…
Рано помер гений…
Ибо
Геньи долго не живут»...
…Мотыляюсь в речке с грустью
Словно маятник Фуко.
А от проруби до устья
Офуеть как далеко!!
Но молчу…
«Табло» закрыто.
Экономлю кислород.
Не набрать чтоб в рот воды-то,
Как воды набрал я в рот.
Может быть я и невежда,
Но торпедой так и прёт
Мысль упрямо, что надежда,
Всё ж, последняя умрёт.
Чу…
Смеркается…
ХолОдно…
Уж ко дну иду кулём.
Тут промеж коряг подводных –
Глядь!! – мормышка с мотылём!
Хвать её зубами с хрумком!
Мысль:
«Держи!! Не отпускай!!» Слышу пьяный крик над лункой:
«Митька!!
Чё-ты?!
Подсекай!!!»
ТИМОФЕЙ
Отчаянный мужчина Тимофей,
что, кстати, видно на таком примере:
он с будущей супругою своей
знакомство свел в райкожвендиспансере.
ВОЛОНТЕР-КУКУШКА
Летом звукоимитатор Ким
по больницам ездит городским
и кукует, схоронясь в кустах,
с доброю улыбкой на устах.
ПРОСТОДУШНЫЙ ДАНИЛА
Пришел сосед: мол, дай, Данила,
взаймы веревку, стул и мыло.
Ну, тот и дал. Соседи все ж...
Потом статью чуть не пришили,
вещдоки к делу приобщили;
веревку, стул не жаль Даниле,
грустит Данила лишь о мыле -
сейчас такого не найдешь.
ПРОФЕССИОНАЛ
Арам - из птиц высокого полета.
Главврач он.
В кабинете у Арама
висит отнюдь не президента фото,
а черепа его рентгенограмма.
ЛУКА И ЕГО ПОНТЫ
Денег на "Бентли"нет у Луки,
но когда он катит по МКАД,
все шарахаются от его "Оки"
с номером 666 АД.
«Совершенно другой вопрос об использовании чужих произведений с целью получения гонорара.
Если автор использовал чужое произведение, хоть и изменил его, и получил с его помощью прибыль,
он обязан поделиться (авторские права).»
Кирьяков Александр. О плагиате без философии. Жми сюда
Владея бойкой рифмой не вполне,
Писал стихи он, несмотря на это,
Невесте (а впоследствии — жене),
Воруя их у одного поэта,
И вслух читал, покуда наконец
О чувствах ей предельно стало ясно —
А стало быть стихи сыграли не
Последнюю рояль в её: «Согласна!»
Зачем же в драку лезть и оскорблять,
Жену застав с поэтом тем в кровати?
Она никоим образазом не бл@дь —
Проценты с копирайта просто платит!
Четыре Невских моремана
Едва владеющих пером,
Рождённых для: пасти баранов,
Вошли элитой в Хохмодром.
Меня, поэта без порока,
Кого ценили Пушкин с Блоком,
Вдруг стали подло…Вашу мать! Скажу по-русски: обсерать.
Джа-Джа, вальяжно сдвинув брови,
Стал поучать… давать совет …
И получил, врубись в ответ:
"Китов на удочку не ловят!" И в зад онегинской строфой,
Чтоб не казалась жизнь лафой!
«О, как убийственно мы любим!» В любви собаку съели, кошку В любви горим не понарошку!
Спасибо, вызывают люди
Пожарных к нам и неотложку!
******
«Заведи мне ладони за плечи», С камасутрой включив DVD,
И под жаркие позы и речи
Заведи меня всю! Заведи!
******
«Еще люблю, еще томлюсь» Ах, эти сиськи губки Ваши, бровки! –
Печёный с яблоками гусь,
Шипел блондинке из духовки.
******
«Как много лет во мне любовь спала», Сто лет спала она во мне, как оказалось,
Но вот проснулась и безбожно запила,
Уж лучше вовсе бы она не просыпалась.
******
Бледнеет«Белеет парус одинокий», Печаль в воде отражена:
Дружок Баклан о парус вытер ноги
И Чайка – бывшая жена.
******
«Сидишь беременная, бледная.
Как ты переменилась, бедная». Ещё вчера была ведь стройною,
Но я сгубил всю стройность тройнею.
******
«На суде, в раю или в аду» Я не сдам Вас даже под наркозом:
Буду «йух!» кричать, как Какаду,
И пыхтеть* на нарах паровозом**.
******
«Какая ночь! Я не могу» (Сломали у гитары гриф мы)
Вас больше хохотать в стогу,
Посредством музыкальной рифмы.
******
«Не бродить, не мять в кустах багряных» Больше никогда мне модных брюк,
Мамкою отглаженных, в хлам пьяным:
Нет старушки и сгорел утюг.
О, сколько прелестей, заслуг
Таится в Коле.
Когда приходишь в гости вдруг,
Буханку с солью
На стол с улыбкой подаёт,
Не без бутылки,
Откуда триста, нет, пятьсот.
Тарелки, вилки,
Всё с шиком, блеском, на ура.
За женщин стоя.
Не гонит сразу со двора
И всё такое.
Покладист если положить,
Но после рюмки.
Гудит внутри к свершеньям прыть,
Бурлят задумки.
Бывает, плюнет в огород,
Взойдёт морковка,
От туч очистит небосвод -
Во всём сноровка.
Стреляет метко в никуда
И ловит рыбу.
Проблем в сторонку без труда
Сдвигает глыбу.
Умище в десять килограмм,
Гранит науки
Грызёт на зависть докторам.
Из попы руки
Не у него растут. Атлет,
Хозяин дома.
Дым не приемлет сигарет.
Посредством лома,
В кавычках, множество задач
Решает сходу:
Достать из речки может мяч,
Подув на воду,
Квадрат разделит он без слов
На площадь круга,
В связи с чем искренне готов
Поздравить друга!
Мой костёр в тумане светит,
Искры гаснут на лету…
Чем же мне сосед ответит,
Если встанет поутру?
:::::
Он пожал подруге руку,
Глянул в девичье лицо…
Размечталась – баксов штуку
И с брильянтами кольцо!
:::::
Дево-дево-дево-девочка моя,
Если б знала ты, как я люблю тебя…
То, конечно, сразу побежала бы в нарсуд.
:::::
На горе колхоз…
Под горой завхоз...
:::::
А дубы-колдуны…
Что-то лечат в тумане…
:::::
Лучше гор могут быть только горы…
баксов
:::::
Там на шахте угольной
Паренька приметили,
Руку дружбы подали,
Повели с собой…
Из забоя вынули,
На зарплату кинули,
И в запой отправился
Парень молодой.
:::::
Если в вашей жизни всё спокойно,
Никаких волнений и тревог…
Знать, вперёд ногами вас достойно
Вынесли сегодня на порог.
(«Литературная газета» № 50 (6580) (21-12-2016)
Жми сюда Клуб 12 стульев / Клуб 12 стульев
70 лет – возраст творческой зрелости. Кого-то «лета к суровой прозе клонят», но только не Владимира Рудова: как напечатался первый раз много лет назад в «Клубе ДС» в качестве поэта, так к «шалунье-рифме» и поныне не охладел. Похвальная верность. Одобряем. А как приятно отмечать пришедшую с годами мудрость, сквозящую как в самих строках, так и между ними! А сугубая лапидарность, так идущая к его благородным сединам? Нет, правы мы были, напечатав тогда Владимира. Оправдал он доверие. Не подвёл. Счастья, Владимир, и успехов! Творческих удач! Невзирая и наперекор!
Администрация «Клуба ДС»
ОБ АВТОРЕ АЛЬМАНАХА
Он в кругу заметит узком:
Альманах – из тех, мол, книг,
Где пускают с ним в нагрузку
Двадцать авторов других.
СХОДСТВО
Не раз я сходство подмечал −
По сути и по виду −
С хорошим словом «идеал»
Плохого слова «идол».
ГЛАВНЫЙ ВРАГ
Боюсь людей с ружьём в руках,
Воды большой боюсь, огня.
Но всех сильней внушает страх
Тот, кто сидит внутри меня.
ГРЕМУЧАЯ СМЕСЬ
О женщины, взрывная смесь,
Скандал устроить − в элементе…
Указывать их нужно вес
В тротиловом эквиваленте.
С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ ЖЕНЩИНЫ
Лишь спустившись с пальмы для труда,
Человеком стала обезьяна.
А мужчина станет им, когда
Наконец-то спустится с дивана.
ВОЗРАСТНОЕ
Не отводил и я когда-то глаз
От рук и плеч открытых у девицы.
Сейчас не то, другая мысль сейчас:
«Легко одета, может простудиться!»
Юрию ШАТУНОВУ
Как, недобрав для спячки жиру,
Медведь-шатун бродить готов,
Вот так же с «Розами» по миру
Всё бродит Юра Шатунов.
ЗНАЙ НАШИХ!
Наших в споре не сломить
Никаким Сократам:
Если больше нечем крыть,
Сразу кроют матом.
катком пройдет по судьбам рок,
потери не заметив…
и будет сожран колобок,
и станет схроном из досок
с зверьем живущим теремок
под попою медв Читать дальше >>
Алиса, у виска ты не крути,
со вздохом не закатывай тут глазки...
послушай, тетя дело говорит…
отринув реквизит волшебной сказки,
ты вырастешь Читать дальше >>
Валяюсь, значит, на диване,
Плюю угрюмо в потолок,
А мысли, мысли о стакане,
В окно стучится Колобок
И мне подмигивает хитро,
Светясь, как уличный фонарь
(Поверить трудно без поллитра) -
Искристых ёжиков главарь.
Как мячик скачет бестолково
Среди искрящихся ежей.
Одно на ум приходит слово:
Стакан, как следствие, налей.
Не Колобок, а Колобчиха,
Глазищи, будто два блина.
Стаканчик водки залпом, лихо -
В окошке звёзды и Луна!