Зоил сказал, блюдя престиж,
Сказал - как высек:
"Что ж малодушно ты молчишь
На тему сисек?
Поэт ты вроде бы простой -
Не ездишь в "Бентли"
А пишешь всяческий отстой -
Не импотент ли?
И сиськи дару твоему
Не будут крахом..."
И я, как пес на шаурму -
С брезгливым страхом
Глядел в зоильские глаза
Как Бандер-Логи
Рука сама тянулась "За!"
Дрожали ноги...
"Ну, в общем, так - пиши стишок
Такое дело...
Тут будет конкурс "Стихошок -
Поэт и Тело"
Стихира, прочий Литсовет -
Казни и милуй!
Вот байты, клава, интернет -
Иди, насилуй!"
Сказал Зоил и по плечу
Меня похлопал
А я чего? Стою, молчу -
Какая жопа!
Ты дай про пьянку да про хмель -
Вот тут пошутим!
А из меня Эммануэль -
Как Вовка Путин!
Кто обо мне нагородил:
"Плейбойский кролик"!?
Не верьте, г-н Зоил!
Я - алкоголик!
Сейчас не пью. Здоровьем слаб.
Чаёк, печенье...
И смутно вспоминаю баб
Предназначенье.
Мне тема сисек и концов -
Не повод шутки!
На сайте множество спецов:
Есть Вася Уткин
Куда уж выше? На "ура!",
Авангардистски
Он зарифмует буфера
И те же сиськи...
А мне куда? Хвалиться чем?
Я импотентен
И слишком для подобных тем
Интеллигентен.
Возьмусь, бывалоча, за член
(В сортире, ясно...)
И покраснею, старый хрен, -
Стыдлив ужасно!
Съем кашку, выпью молоко
В углу палаты -
Оставьте дедушку в поко....
Вдоль дороги стоят осины
И не видно совсем берез.
За дорогой кругом трясина,
А когда-то ведь был колхоз,
Нерентабельный, бесшабашный,
Председатель - такая мразь,
Даже в будни срывало башни
У селян, только жизнь лилась,
Небогатая жизнь, простая.
Не без пьянок и жен битья.
Ваньки с Маньками здесь листали
Календарь своего бытья.
Облетел календарь настенный,
Как по осени старый лес.
Где система? А нет системы.
И не знает никто, как без.
И под корень легли березы,
Воблой об стол кривая масть.
Был колхоз, и нету колхоза,
Даже негде теперь украсть.
И бессрочными стали сроки,
А кормильцами - пара коз
Мужики стоят при дороге,
Те же мертвые, но без кос.
Что-то делать, конечно, нужно -
Мысль ударит не в бровь, а в глаз
Заскрипит маховик натужно,
Может позже, а в этот раз:
По сто грамм разделив на брата,
Рукавом, закусивши всласть.
Будут долго ругаться матом,
Проклиная шальную власть.
Вдоль дороги стоят осины,
А из трех лишь одна сосна,
Здесь когда-то была Россия…
Кто забыл, напомню - страна.
Отшумел вертеп Олимпиады.
Чувство, будто отмотали срок.
Чую, что не хочется, но надо
Написать хоть пару куцых строк.
Всё сначала двигалось по плану:
В Русский дом задолго до поры
Завезли хрусталь, бухло, Билана,
Булки с маслом, 5 (пять) пудов икры…
Флаг страны нести Ивану дали,
Крепкий, с виду правильный пацан…
Флаг пронёс, но хапнул две медали,
Чем нарушил наш медальный план.
Как в войну, работали в три смены,
Подбирали мази в тон шнуркам
Тренера, врачи и сервисмены
Нашей женской сборной по конькам.
Не везло нам только с пьедесталом,
Ведь за нами Сочи – не Москва.
Жару дали мы преступно мало,
Но глаза горели, как дрова!
Неподдельной радости гримаса
Красит наши лица неспроста:
Все державы класса Гондураса
В зимних видах нашим не чета…
Тягачёв считает – всё в порядке,
Восклицая лозунг «Боже мой!
Первый номер (во второй десятке) –
Более почётный, чем восьмой!».
Ничего, сейчас в Москву приедем,
Наведём в российском спорте шмон:
И натянет президент Медведев
Тягачёва! (Правильно, Димон?)
Созерцать картину будет жутко,
Стоны будет слышно далеко:
С Тягачёвым вкупе вставят Мутко,
А точней и правильней – МудкО.
Пусть ответит перед всем народом
Весь мудковско-тягачёвский штаб
И идёт себе – коньковым ходом
На х нет, на заключительный этап.
А когда воротят миллионы –
Снимут с головы своей позор,
Всех – без дополнительных патронов
Чем-то тухлым расстрелять в упор!
Мы могём тогда, когда захочем,
На одном желанье, под дождём…
Наша цель – Олимпиада в Сочи!
Ладно, всё: нахохлились и ждём…
Ждём, когда настанут перемены.
Или будет снова, как вчерась?
Как дела в Кремле у сервисменов?
Заказал ли им Медведев мазь?
Пусть он даст оценку ихней роли
При завоеванье первых мест.
И заменит мази канифолью,
Это будет самый добрый жест!
………………..
Подвести итог Олимпиады
В двух словах способен только спец,
Он сказал: «Да здравствует Канада!»
Выкрутился, шельма… Молодец!
Я женщину поднял на пьедестал, окутав комплиментами, как шалью! Ещё бы! Я такой сентиментал, испорченный донельзя пасторалью! Ах, как же я её обожествлял! И чудом не забыв вино и свечи, я ждал, когда желанный идеал придёт ко мне на романтичный вечер.
И вот, как голос ангела, звонок застал меня у мытого арбуза. И Вы переступили мой порог, почти что не касаясь, словно муза! Я вам помог в прихожей снять пальто, и это не смотря на то, что в чине, я говорил доверчиво о том, как трудно одному прожить мужчине, как хочется душевного тепла, а Ваша ненасытная утроба все персики из вазы уплела и, словно пеликан, давилась сдобой, всё это «Монастырскою избой», как из брандспойта, щедро заливая. А я сидел, как в рубище изгой, тарелку с ветчиной передавая. Ну что для Вас галантный кавалер?! Вы слушали из Гегеля цитаты, а рот Ваш за эклером ел эклер, все 18 штук. Не многовато?
Я пробовал читать свои стихи, но вместо благодарности и пыла я слышал только глупое «хи-хи», а оборвать Вас духу не хватило. Я взял гитару, чтоб развеять грусть, расправить чувства, что слегка примяты, но в тишине раздалось громко – хрусть! То был окорочок. Последний. Пятый. Я Вам достал весь в бархате альбом, где мама улыбается устало, но сильно вздрогнул от глухого «бом»! То Ваша голова в салат упала, разбрызгав на гардины майонез, и разломив фамильную тарелку. Я понял, что теряю интерес, что между нами пОшло всё и мелко. И взяв с опустошённого стола (как уцелела?!) мандарина дольку, подумал я, хоть мысль не весела: любовь-любовь, пусть ты бываешь зла, но в принципе присутствие козла меня бы оскорбило не на столько!
Под репродукцией «Грачей…»
В столичной маленькой кофейне
Сидели двое москвичей:
Один - с чайком, другой – с портвейном.
Тот, что с чайком, взглянул в упор
На незнакомого соседа,
И завязался разговор
(не разговор, а так – беседа):
- Вот обошелся бы без слов
В темнице с Проклом Янукарий,
И у истории веков
Мог быть совсем иной сценарий.
- Да, что там говорить, братан,
Вот если б я вчера не квасил
И не нажрался б в дребадан,
То не набил бы морду Ваське.
- Мой друг, былое – из полос.
Как там у Блеза… У Паскаля?..
Что, если б Клеопатры нос…
- Да, нос во вторник мне сломали.
Зачем приперся на вокзал?
Мне пять бомжей стучали в душу…
- Лаокоон предупреждал,
Но кто его тогда послушал?
В итоге конь Троянский…
- Брат, не говори. Мне тоже грустно.
Вчера смотрел на банкомат.
Ты знаешь, сколько в нем «капусты»?
- Всё знать нельзя, мой друг, увы.
Предполагать – совсем иное.
Шел Святослав всегда «на вы»,
А если б…
- Точно! Зубы ноют.
Я в среду «тыкнул» одному,
Так он мне в челюсть нахреначил.
Эх, кабы знать…
- Ну, почему всё было так, а не иначе?
Сбежал бы из тюрьмы Сократ…
- Не стал бы пить со мною Васька…
- Укрылся бы Алкивиад…
- Остался б я вчера у Аськи…
Под репродукцией «Грачей…»
Облезлой и немного пошлой
Вздыхали двое москвичей…
И оба думали о прошлом.
... и только одиночество одно
заваривает кофе по-турецки
и смотрит в чёрно-белое окно...
Алексей В. Котельников, « а город спит...»
Жми сюда
Я помню, как однажды, ночью майской
в мой дом пришла зелёная тоска.
Пожарила котлеты по-китайски,
плеснула по-французски коньяка,
заквасила капусту на балконе,
по-русски студень сделала свиной...
Купила телевизор марки «Сони»,
(звук - по-японски, но зато – цветной).
Помыла по-израильски посуду,
«Столичную» поставила на лёд...
И я тогда подумал: «Гнать не буду,
страшна, конечно, но пускай живёт».
Тоска же оказалась аферисткой –
меня не отпуская ни на шаг,
оформила московскую прописку
и, кажется, надеется на брак!
Ты крыл меня - о, женский пол! -
Козлом и гадом
Когда, хватаясь за подол,
Я навзничь падал
Когда растительность трепал
Блондинке Ленке
Но незаметно засыпал
Прибором к стенке...
В тот раз я взял - 4 : 0!
Но черти мужа...
В шкафу нас трое - я и моль
И тихий ужас
Да, да, друзья! Я видел страх -
Его глазищи
Когда у шкафа дверца - трах!
"Ну что, козлище!?"
А что потом? Потом битьё...
(Тут вырезАю)
И Ленки тихое нытьё:
"Откель я знаю!?
Наверно, вор! Прокрался, гад!"
И - в пах! - для старта...