Всегда покупаю её упаковкой,
в троллейбусе еду домой и краснею,
обычное дело, но всё же неловко –
смеются, косясь на меня, дуралеи…
Слаба ещё в нашем народе культура,
далёк простофиля от норм этикета –
я тоже могла бы смеяться, как дура,
с того, кто в троллейбусе едет с газетой…
***
Накормите бабу перед сексом,
Что тащить голодную в кровать,
Крабами,тефтелями,бифштексом,
Лишь бы надоело ей кусать.
Напоите бабу перед этим
Водкой,самогоночкой,вином,
За нее теперь в большом ответе
Вы на этом свете и на том.
Уложите бабу на постелю,
Одеяльца подоткните вал,
И свою заприте крепче келью,
Чтоб никто никак не помешал.
А когда уснет она,отрада,
Бабочка,летящая на свет,
Тут падет последняя преграда-
Отправляйтесь смело в Интернет.
Причинив сердцу боль, ты ещё мне приснишься не раз,
И не раз с грустью вспомнится мне где-нибудь вдалеке,
Как хотел утонуть в глубине твоих ласковых глаз
И губами в забвеньи прижаться к румяной щеке!
Из знакомых девчат ты, конечно, была лучше всех!
И хотелось тебя мне усыпать букетами роз
Для того, чтобы только услышать твой радостный смех,
И рукою коснуться твоих непослушных волос!
Не боялся я злых языков и различных преград,
Хоть не так уж и мало их было на нашем пути…
Если б только ты знала, как был бы ужасно я рад,
Взявшись за руки, вместе с тобою по жизни пройти!
Я б старался, как мог, для тебя быть всегда молодцом,
Восхищался б тобой, подбирая такие слова,
Чтоб счастливой улыбкой твоё озарялось лицо,
И в приятном волненьи кружилась твоя голова!
Я хотел заключить тебя крепко в объятья свои,
Чтоб почувствовать, как твоё сердце грохочет в груди…
Жаль, что ты не поверила в нежные чувства мои,
Не поверила, что нас с тобой счастье ждёт впереди!
Никогда не забыть, как ты резко разбила мечты,
В моих жилах мгновенно остыла горячая кровь:
Ты сказала мне: «Слушай, пойдём-ка, друг, лучше в кусты!
Надоели мне песни твои и стихи про любовь!»
До села Кукуева -
Путь не прост,
По проселкам будет вам
Двадцать верст!
По газам – и дернули
Со двора
На машине-«Формуле
Полтора».
Нет руля, кабины и
Ни хрена,
Сила лошадиная -
Лишь одна.
Но зато по грязи – как
В масло нож,
Где и на «Уазике»
Не пройдешь.
Шоферюги бедствуют –
Мне плевать:
Выхлоп соответствует
Евро-пять!
Вместо загрязнения
Сред и вод –
Бабке удобрение
В огород.
Истину, основу и
Глубину
Уложу в два слова я –
Тпру и ну.
А в гараж поставлю и
Дам овса –
Всё, она заправлена.
Чу-де-са!
58-й стоматологической, благодаря которой
теперь я могу не только огрызаться, но и кусаться...
Проблема
Промолвил врач: «Ну-с, что у нас такое?
Скажите мне, и будет рот здоров».
«Меня, увы, не зубы беспокоят,
Гнетёт меня отсутствие зубов».
О, ужас…
Мой стоматолог простонал: «О, ужас…»,
Увидев на рентгене эту жуть.
Потом Читать дальше >>
Нет, басня моя не про ветку сирени –
о том, как под вечер, откушав вина,
Лягушка раздула из Мухи Слона
и ноги отгрызла Слону по колени!
Она поступила, конечно, жестоко;
Слоном было пролито озеро слёз,
остался бы в тайне интимный вопрос,
однако процесс наблюдала Сорока…
Сорока шепнула Вороне на ушко,
Осиновке с Дятлом, потом Воробью;
и всем говорила: «сболтнёте, убью!
А если не я, то убьёт вас Лягушка!»
Но Дятел, дурак, поделился с Дятлихой,
Ворона поведала новость Козлу,
Воробышек, ночь промолчавший в углу,
под утро сознался во всём Воробьихе…
А эта Осиновка… В общем, короче:
о том, как Лягушка в открытом бою
Слону доказала силёнку свою,
узнал даже Заяц, до тайн неохочий!
------
Мораль этой басни покрыта вуалью,
Могла бы сорвать я вуальку да жаль –
потребна ли басне сегодня мораль?
Потребны ли обществу басни с моралью?
И всё же два слова про ветку сирени –
ведь может придраться какой-нибудь лох,
а запах сирени весною неплох,
хотя дураков и приводит к мигрени…
Поэт в России - больше, чем в Корее:
Он выше духом, и умом ширее!
Масштабны и Уитмен, и Басё,
Но лишь в национальном антураже.
Шекспир, бесспорно - всё, но жаль - не наше.
А ты, коллега - наше! Но - не всё...
Творишь, как можешь? И на том спасибо!
Ты - тоже Аполлонов протежэ:
Вкусил чуть-чуть - и ты, считай, уже...
Здесь так же, как с зачатьем: либо-либо!
Поэт в России - проще, чем напиться...
Но вдохновенью надо накопиться!
Властитель дум, пророк второго сорта
(Сорт первый - мракобесы из попсы!)
Ты нужен, как семейные трусы:
Без них - легко, но нет того комфорта!
Талант - сорняк! Коль ты его почуешь,
Забудь про гербицид и антидот:
Товарищ, верь! Оно в тебе взойдёт
Так кучно, что ничем не раскорчуешь!
В Гвинее, скажем, трудится пигмей -
Творит в своём зачуханном вигваме,
Охотясь за чужими головами...
А наш - почти всё время за своей!
Поэт в России - тоньше, чем в Гвинее,
Хоть пища для ума у нас сытнее!
Найдётся цербер - (как же без него!) -
Стремящийся любимца муз похерить?
Крепись! Тебя всё время будут мерять!
Но - чем? И относительно чего?
Ты уличён в махровой ахинее?
Пускай злословят, так тому и быть!
Но коль поэта крепко оскорбить,
Он навставляет всем ещё гнуснее!
Поэт в России - чище, чем в Перу,
Но тоже никому не ко двору!
Ты - над толпой, над схваткой, над эпохой,
В пороховницах - порох, а не прах,
Ты в будущее прёшь на всех парах,
А современность - как и ты ей - по х....!
Настроенный на гонки по кольцу,
Не ропщешь ты, что передышки редки -
Остохреневший хуже горькой редьки
Одновременно Чёрту и Творцу!
Не унывай! Таких как ты - орда,
Чья лира хоть не в лад, но зазвучала...
Диагноз стар: лиха беда - начало!
...Поэт в России - это навсегда...
Я рос левшой, не был "лапшой",
меня переучили,
но ощущаю "божий" дар
они во мне убили,
пишу я правою рукой,
а делаю всё левой,
быть может надо было мне
родиться, скажем, Девой,
убить у Льва в мозгах инстинкт
кастрации подобно,
но не сидиться мне "левше",
увы, на попе ровно,
куда-то хочется бежать,
творить, чего-то делать
и даже с "помпой" где-нибудь
шикарно отобедать,
отдать приказ, поднять войска,
влюбиться в Королеву
и снисходительно взглянуть,
пускай на ту же Деву,
навешать "алых" парусов
себе на бригантину
и за Ассолью плыть сквозь шторм,
оставив здесь рутину,
переложить на новый лад
"сикстинскую" капеллу
и водрузить на Пляс Пигаль
"мерзляевскую" стеллу,
всё той же левою рукой
на скрипке Страдивари
забацать "мурку" где-нибудь
со сРихтером напару,
а что же правая рука?
- Пускай попеременке
лет пятьдесят ещё мои
ЗАПЫСУЕТ "нетленки"!
От холмов, покрытых снегом,
До песков большой страны -
Каждый мнит себя стратегом,
Видя бой со стороны.
Только было, есть и будет,
Повсеместно, там и тут:
Не суди - да не осудят,
Не хами - не обольют
Мои стихи сухи и беспредметны,
Расхристаны – завязочки пришей!
Они пройдут как дуновенье ветра,
Не колыхнув притом ничьих ушей.
Стихи мои дубовы и ветвисты,
Нелепы.
И скажу начистоту –
Мне б тормоза наладить и почистить,
Но я пишу… Не в стол – под хвост коту…
Несчастный кот!
С такого обращенья
Он стал как критик, зол, суров и строг.
Бывало, лишь читать начни творенье –
Так лапой вмажет! Мол, вперед урок!
Мои стихи – из праха каждый соткан.
Что молочусь – селедкою об риф?!
Полны наивных глупых философин,
Заезженных глаголов, жутких рифм.
Стихи мои желты и безобразны,
Исполнены, как день, едой и сном,
А тщусь – о главном, а хочу – о разном,
Хотя не в силах даже об одном.
Мои стихи чахоточно-болезны.
Так Лечащий сказал.
И потому
Они не то что вовсе бесполезны -
Вредны желудку, сердцу и уму,
Не мысли даже - называть стихами!
Но более себя их, грешных, жаль,
Стихи мои…
Да что - прочтите сами!
Хотя иные…круче их едва ль…
На фоне межени отлив. Ну, как помочь такому горю?
Я молчалив и сиротлив брожу по высохшему морю.
Какое поле для страстей! Вода ушла куда-то в бездны.
Бренчу обилием снастей, что бесполезны.
Такие скорбные дела! Куда макнуть? - одна забота.
Досада душу извела - пропала целая суббота.
Пора домой, пора к жене. Ох, я не пью, а то бы запил!
Лишь проплывает в вышине цепочка цапель.
Они как будто бы из снов, их лет спокоен и размерен.
Они не ангельских чинов (но стопроцентно не уверен).
Перекликаются, летя, зовут, зовут свою удачу,
А я, как малое дитя, гляжу и плачу.
И я хочу за ними вдаль, где солнце жжет и ветер свищет.
Немаловажная деталь: там лишь покой и много пищи!
И вся природа – мой собес, и не смолкают птичьи трели.
И там какой-нибудь балбес меня подстрелит.
И два заботливых стрижа меня схоронят у березы.
И до того себя мне жаль, что вот стою, глотаю слезы.
Печаль умножила мою и уплыла цепочка цапель…
Нет, хорошо, что я не пью!
А то бы запил.
Мне досталась щедрым даром,
долетевшим сквозь века,
кожа с бронзовым загаром
от прадЕда-кулака.
От него же – гордый норов
и характер нараспах.
………………..
Я на пращуров похожа
и горжусь, что «от сохи».
Но достались от кого же
в наказанье мне стихи?
Галина Беспалова
Полный текст: Жми сюда
Вперемеш слова и мысли,
нараспах сегодня я,
только в воздухе повисла
недосказанность моя.
Крепко спереди и сзади
гены пращуров сидят:
я бегу вприпрыж, как прАдед,
как прадЕд, пляшу вприсяд.
Как бабуля, неленива:
и в мороз, и в ураган
в одиноч сажаю сливу,
просыпаясь спозаран.
Я хожу вразвал, как дядя.
Как прабабушка, порой
я читаю на ночь глядя
«Наканунь» любимый мой.
Я на всех родных похожа
«и горжусь, что «от сохи».
Но досталось от кого же
мне по-русск писать стихи?
Есть одно предположенье:
дед с трудом читал букварь,
но, от бабки прячась в сене,
сочинял стихи втихарь.