Устав от ежедневного притворства,
Спектаклей, тайных мыслей, тихих слов,
Решаем изменить все в корне просто,
Все заново начать в конце концов.
Долой запреты, страшные признанья,
Пароли, отзывы, ненужных шифров хлам,
Томленье в напряженном ожиданьи!
Даешь свободу мыслям и делам!
Пора припомнить молодость без края:
Была ж романтика, и был души полет…
Женаты мы. Поэтому решаем -
Ты что-то отдаешься мне с тоской
И словно не присутствуешь при этом!!!
Наверное витает разум твой
С каким-нибудь смазливеньким поэтом!!!
Наверное он миллионы од
В мечтах твоих самозабвенно пишет!!!
Эх, Машка!!! Я ведь тоже не урод!!!
Но из другой я социальной ниши.
Мой дед кадетов поднимал на штык,
А батя расписался на Рейхстаге!!!
Я - первый заводской передовик
И чемпион по городскому багги!!!
Ты мускулы пощупай!!! Как гранит!!!
А что поэты??? Хлюпики!!! Салаги!!!
Ну кто из них, как Тайсон знаменит???
Лишь тонны испоганили бумаги!!!
Ну, где твой прошлогодний весь задор!!!
Ну, где твои разлапистые маты???
Читаешь в Интернете всякий вздор!!!
Стихов дурацких посещаешь сайты!!!
Ты глянь какие клички там у них!!!
Охальник, В Рот Компот, Чугункин, Сато!!!
А этот... Хрентефря!!! Ну явно псих!!!
И ясно - все они с одной палаты!!!
Забудь их Маша.... Все их вирши - дрянь!!!
Ну кто из них, вот так вот поимеет???
Я все уже.... Пивасик притарань...
Мы связаны навечно Ги..ми...геем???
Язык сломаешь от мудренных слов
С таким педерастическим уклоном!!!
Поэт способен только на любовь
Рукою правой с собственным, ***, клоном!!!
Так что, Машунь, поэзия вредна!!!
И на обломках пошлых графоманий
Напишут тех поэтов имена,
Что я произношу токо по пьяни!!!!
С мышей, поверьте, жопу не наесть.
Так, иногда, охочусь для забавы.
Одну поймал… тому назад лет шесть…
Эх, молодость. Азарт. Крутые нравы.
Сейчас-то я в политику ушел.
Там всё не так, там крайне интересно:
Всё то, что в обиходе – хорошо,
В политике, представьте, неуместно!
К примеру, вот такая есть байда:
«Ловить мышей – дурацкая затея.
Когда их нет – зачем держать Кота?
К чему герой в отсутствии злодея?»
Я эту мысль усвоил и теперь
Сплю сладко днём (и ночью сплю не хуже).
Меня никто не выставит за дверь:
Раз Мышь шуршит то Кот, конечно, нужен!
А чтобы смело к блюдцу подойти,
Что б с молоком была доступна кринка
Всего-то надо в пасти пронести
Кусок шнурка от старого ботинка
Париж. Метро. При резком торможении
Свершилось дамы на меня падение.
Бедняжечка рассыпалась в пардонах!
Естественно, ответил благосклонно,
Мол всё ол райт, дю рьен и я не против,
Валитесь хоть на каждом повороте.
Метро. Но в Питере. Одна мамзелька
Меня пронзила каблуком до стельки.
"О-ё-ё-ёй! Опять на шпильки мода
На горе подкаблучного народа!
У Вас в ногах смертельное оружие".
Она глядит, как будто так и нужно,
И всей своей шестипудовой грацией
Молчит.… Предполагаю, что стесняется.
Нередко я в родных пенатах вижу,
Сколь далеко до Питера Парижу!
24.09.07
СПб
------
ПРИКОСНОВЕНИЕ К ПАРИЖУ
Подобно кораблям в оттенках светло-серых,
Дома стояли вдоль быстротекущих РЮ.
Нас Тартар поглощал, зовущийся эРэРом,
Выплевывая вновь навстречу октябрю.
Под щебетанье слов галлийского наречья
Без гидов протекал спонтанный вуаяж.
Нам нравилось, что здесь порою поперечно
В классический настрой врывается кураж.
Он вылезает вдруг, как чертик из портфеля,
И тащит за собой с ухмылкою:
"Смотри
На центр Помпиду, на раскоряк Эйфеля,
А вот гигантский зад на фоне Тюильри!"
Нам были бы смешны подстриженные кроны,
Но замысел открыл линованный Версаль,
Когда он распахнул дерев экран зелёный
И отразил на нём небесную эмаль.
Наверное, Париж рождён для опьяненья,
Чтоб ваши острова во сне и наяву
Затапливать своим бредовым наводненьем,
Которое Любовь по-старому зовут.
Любовь со всей её истерикой лобзаний,
Рефреном глупых клятв и сладостью измен,
Незнанием времён, презреньем расстояний,
Любовь.
А не простой двух тел теплообмен.
Ты плавно пушинку смахнула ладошкой,
Блеснув на мгновенье колечком-неделькой,
Но между ладошкой и тополя крошкой
Случайно, конечно, попала бретелька...
Стремительно нас уносили столетья
К последней минуте безгрешного рая;
Там не было пуха, но тоненькой плетью
За первой бретелькой слетела вторая...
С волшебно-кофейным загаром туземки
Ты голыми ножками мяла осоку;
Но, вдруг... растворилась в московской подземке,
Раздетая взглядом на станции СОКОЛ.
Лопата смело входит в плоть Земли
Без стука и без долгих словопрений...
И вспомнилось, как строил корабли
Наш славный Пётр, наш венценосный гений.
По дереву стучали топоры,
Ругались мастера, подпив немножко...
Мы, русские, не знали до поры,
До времени, что он за фрукт – картошка.
Едали репу, брюкву, тёртый хрен,
Лечили квасом частые запоры,
Но ураган глобальных перемен
Занёс на необъятные просторы
Страны берёзовой голландский корнеплод.
И вздыбилась Россия, забурлила!
И, как бы по сусалам жизнь не била,
Сажаем мы картошку каждый год.
Варёная, печёная в золе,
Поджаренная на коровьем масле,
Дородная царица всех полей,
Дай Бог, чтобы звезда твоя не гасла!
Не съел ботву чтоб колорадский жук,
Посланец злобный империализма.
Собрать бы центнер с сотки, слышишь, друг,
И в будущее глянуть с оптимизмом.
Лопата смело входит в плоть Земли,
Лаская клубни нежным поцелуем...
И пусть опять с зарплатой нае*ли,
С картошкой на ура перезимуем!
Я в жаре, ребята, "минусов" не вижу -
Выхожу на речку в ситцевых портках
И весь день катаюсь там на водных лыжах,
Если лыжи кончились, значит — на коньках!
Как кошмар какой-то, вспоминаю стужу,
Пах уныньем сводит мысль об январе...
Ну, а тут несёсся сиськами наружу!
Репетую — нетути "минусов" в жаре.
......
Были, правда, не у нас, мрачные примеры:
На жаре в июле, о! Вряд ли загрустишь,
Если служишь Ты гребцом греческой галеры
И не может капитан жить без водных лыж...
Но и мы не били в грязь в этом деле мордой –
Ведь нельзя же отставать нам в конце концов.
Помню, был в России бум мировых рекордов –
Бурлаки уделали греческих гребцов!