Жениться – вынуть золотую рыбку
Порой из очень мутного пруда.
Здесь, как сапёр без права на ошибку,
Лови момент внимательно. Когда
Мелькают дни, коленки, губы, лица,
И жизнь – не жизнь, размытый, скучный сон,
И безразлично – слиться, смыться, спиться…
Тогда приходит добрый Мендельсон.
И борщ кипит, и всё само собою,
Растут плоды любви, два ангелка,
Цветёт супруга розой золотою,
Футболу час, а три для шашлыка!
И в масле сыр, и сказочный боярин
В пельменно-блинном, чистеньком раю -
Как, Мендельсон, тебе я благодарен
За тёщу расторопную мою!
Ото всей души рад приветствовать нового Автора на страницах нашего и без того прикольного сайта. Только третьего дня это искромётное слово ещё прозвучало в разборках... Ещё вчера мы, разве что робко, могли мечтать о появлеии в наших рядах нестандартного приколиста, способного как-то скрасить наши проблемы, развернуть нас лицом к юмору, а задом к склокам и разборкам. А вот сегодня он уже с нами. И теперь наше творчество будет оценивать не какая-нибудь шелупонь, а настоящая Шелупонь с большой буквы "Ш".
Всех поздравляю с ценным приобретением. Остаётся только запастись терпением до первой публикации (рецы) новобранца. А там уже дело техники!
Жми сюда
Нас уже более четырёх тысяч (включая клонов)!
Ура, как говорится!
Я, как в раю, сижу на кожанном диване
Налево Лёля, направо Таня
А мама Соня из меня качает мани
Шурша перстнями, в моём кармане
Мне кто-то в уши запоёт, что я хороший
Я буду слушать и пить, как лошадь
Потом потратив на пропой последний грошик
Сорвавшись с сошек
Коньки отброшу!
Припев:
И не страшно
Что загашник
Потихоньку опустел
И конкретно сносит башню
От вина и голых тел
Кто отважился однажды
Посидеть здесь вечерком
Для того уже не важно
Кто кого
И что по чём!
Я буду выглядеть последним идиотом
Когда хозяйка, отменит квоту
И вместо Сони подойдёт её пехота
Ну, ты, босОта! Плати по счёту!
Меня приложат головой о подоконник
Четыре раза, за каждый стольник
И я не мучаясь, в натуре, двину кони
Зато в салоне
У мамы Сони!
МашенькаНевашенька, девочка любимая.
И стихами красная и умом красивая
С Васильком мы ласково на тебя гундим,
Осчусчая темечком - Талант (топор) непобедим!
Она была - крысявица...
(А как это - крысявица?)
Согреет, но кусается
Как зимний воротник?
Была б она корявица,
Иль, скажем, карасявица
Что съест - и не подавится -
Вопрос бы не возник!
А рядом жил угрюноша -
Не пьюноша, не блюноша -
Культурница и умница?
Нет : умник и культур!
Заочно он влюбляется
В неё, но не врубается:
Как понимать - крысявица?
Вдруг это - черезчур?
Мозги кипят и плавятся:
Бессмыслица - безглавица...
А ясность - то появится,
То - ускользнёт, как нить!
Определенье мутное
Послушать так - уютное,
Послушать сяк - беспутное...
Придётся прояснить!
Сошлись они с красунею,
С плевуньей и писуньею...(?)
С певуньей и плясуньею!
Как ваза с утюгом!
Она - оригинальная,
И пропорциональная...
Как ни крути - реальная
Крысявица кругом!
Исчезло разночтение!
Есть чувства попочтеннее:
Любовь, морковь, влечение...
Гора упала с плеч!
Теперь, небось, поженятся?
Небось...А что изменится?
День-нА-день - как поленница,
И некому поджечь...
Говорит старуха деду:
У меня радикулит.
Больше на твою «Победу»
Я не сяду… Дед скулит:
Что я рыбка золотая,
Из корыта сделать джип.
Вот пойду сейчас, поймаю,
Вдруг запчасти одолжит!
Все, как в сказке, рыбка тут же
Пожалела старика.
Отвалила мерс получше,
И бутылку коньяка.
Он хмельной сболтнул старухе,
Что кредит желаний есть.
Та ему, конечно, в ухо…
Дальше список, не прочесть.
………………
И финал. Мы видим деда,
У раздолбанной «Победы»!
И мораль. Нельзя никак,
В одиночку пить коньяк.
Вот тёща жарит колбасу,
С работы зятя ждёт.
А под ногами у неё
Мяучит рыжий кот.
Она его и так и сяк
Пытается прогнать,
Но кот упрямый, как осёл,
Не хочет уступать.
Вот он, вконец, её достал,
Она его метлой,
И с гордо поднятым хвостом,
Ушёл котяра злой.
Вот зять с работы прикатил,
И сел за стол пожрать,
И тёща зятя начала
Обедом угощать.
А кот уже, как тут и был,
Мурлыкает, орёт,
И зять, погладивши кота,
Кусок ему даёт.
Вот кот сошмякал колбасу,
И, вдруг, как застонал,
Закашлял, выпучил глаза,
И замертво упал.
- Меня хотела отравить?
Ей зять задАл вопрос,
Сгрёб всю посуду со стола,
И треснул тёще в нос.
А тёща рухнула на пол,
Не удержав свой вес,
Котяра лапу вверх поднял
И громко крикнул: "ЙЕ-е-е-е-С!"
Пришел, скотина?
Наверно, пьяный..
Ну и мужчина -
Бегом к дивану!
Икнул спросонья,
Ругнулся грязно,
И мне ладонью
По ж...е вмазал!
Я? С этим? Боже....
С таким соседом?
Кабанья рожа,
Вали отседа!
Ах, Говард, милый, может ты и прав –
Смеясь над тем, над, чем иные плачут.
Вправляя матом, как заправский костоправ
Душевный вывих. Мало ль это значит?
Поэты разные нужны. И может быть
Колпак шута достойнее короны,
Которую себе желают водрузить
Иные мэтры и почтенные матроны.
Не ради пошлости, а ради шутовства
Пиши-ка Говард матерные оды.
Ну, кто, скажи мне против естества?
Кто против проявления Природы?
КУЗЬМА (по мотивам украинской сказки и любимого мультика)
Кузьма – пёс рабоче-крестьянских кровей,
Стареньким стал до белёсых бровей.
Старость не радость – лежи в конуре...
Нет... Под ногами залёг, во дворе.
Тёща хозяйская крынку несла,
Запнулась и всё молоко пролила.
Стала она старичка попрекать,
А кошка молочную лужу лакать.
Наелась и псу показала язык,
В погоню за ней припустился старик.
Сынулька хозяйский (веснушками нос)
К погоне примкнул – рожей прямо в навоз.
Кошка (зараза!) стремглав на забор,
За коим маячил с утра ухажёр.
Дочку хозяйскую он поджидал,
Что вцепятся в морду никак не гадал.
Чую, пора оглашать результат –
Свадьбы не будет! А кто виноват?
Санкции пали на пса – старика.
Выгнали в шею (под зад дав пинка)...
Пёс потужил, да и двинулся в лес.
Взял мыло, верёвку, на ёлку залез.
Надумал с собой сотворить суицид,
Вниз глянул – под ёлкой волчара стоит –
«Чё выгнали, кум?» – папироской дымя, –
«А помнишь, как раньше гонял ты меня?
Чё в петлю то сразу? Не хочешь дичать?
Житуху на воле сначала начать…»
«Уйди, старый хрыч, душу мне не трави!
А то, щас спущусь – укушу до крови…»
«Да хоть накрути из меня шашлыки.
В стакане вставные забыл ты клыки!»
Тут хрустнула ветка и прямо на гриб
Свалился Кузьма, сильно копчик ушиб,
Да так заскулил – даже волк пожалел
(Он сам ревматизмом серьёзно болел)
«Вставай, не скули. Я тебе помогу!
Хотя ты ко мне, всякий раз, как врагу.»
«А как же, матёрый, работа такая.»
«Да ладно, Кузьма, я же всё понимаю.
Раз хочешь обратно в свою конуру,
Киднепинг устрою я им поутру –
Сынульку хозяйского в лес унесу.
А ты... Догадайся!»
«Мальчонку спасу?!»
«Ну надо же, старый, вмиг тему просёк!»
«А можно тебе шерсти выдеру клок?»
«Тогда я тебе расцарапаю нос!»
«Ну чё, по рукам?»
«По рукам» – тявкнул пёс.
Сынулька хозяйский – двухлеток пацан,
На вид, словно огненный был ураган.
Пощады и страха не знал ни к кому
И даже к родному отцу своему.
Взят как-то на ручки, шанс не упустил –
В отеческий глаз прямо лбом засветил.
Пока волк дитё на горбу в чащу пёр,
Под матери, бабки, сестры страшный ор
(Отца дома не было – в поле пахал)
Пацан бабам ручкой довольно махал.
И тут громовой вдруг послышался рык…
«Глядите, да это ж… Кузьма - наш старик!
Волчару догнал! Ой, смотреть не могу…
Согнул он матёрого прямо в дугу…
Ой, Манька, неси мне бинокль полевой…
Ой, дитятко где?
Под кустом, мам, живой!»
Вот так вот, под бабские «охи» и «ах»
Кузьма восстановлен был в пёсьих правах.
Хозяин под вечер вернулся домой
И страшно доволен был бравым Кузьмой.
Опомниться бедному псу не давал –
Прощенья просил и в усы целовал.
И даже, на следующий день, по утру,
Он краской решил освежить конуру…
По-прежнему, счастливо зажил Кузьма.
Вот осень прошла, наступила зима…
И, как-то, морозной порою ночной,
Из чащи истошный послышался вой.
Кровь в жилах в момент поспешила застыть.
Чего это Серому вздумалось выть?
Рванулся Кузьма в непроглядную мглу…
Волчара сидел, притулившись к стволу.
Смолил, горемыка, последний бычок.
Кузьма рядом сел – «Ты чего, Старичок?»
На пса поглядев, пуще прежнего хмур,
Волк молвил – «Кузьма, же не манж па сис жур!»
«Эх ты! В горе этом готов я помочь.
Сегодня невеста хозяйская дочь.
Под праздничный стол я тебя проведу,
Горилки достану бутыль и еду…»
«Да как же я в хату? Подымут же крик!»
«Все будет в ажуре. Расслабься старик.
Гулянка в разгаре, еды завались.
Никто не заметит – все перепились…»
Гулянка и вправду в разгаре была…
Волк ел притулившись до ножки стола.
Когтём выковыривал мясо из теста
И пялил глаза на коленки невесты…
На морде умильную скорчивши мину,
Бутыль(опустевшую наполовину)
Он лапою нежно к груди прижимал…
Кузьма тут же рядышком с кумом дремал…
Однако ж, услышав сквозь сон – «Щас…с-с-спою!
Кузьма подскочил –
«Да ты што, мать твою!
Цссс! Тихо!»
«Ну вот ещё, сказано – ЩАС!
Гармонь-балалайка найдутся у вас?!
Ну, нет – значит нет! Акапельно могу…»
Невесту слегка ущипнув за ногу,
Волчара первач из бутыли допил,
И пьяную песню лесную завыл...
Вой кума в момент загубил всю гулянку...
Мужицкая часть похватала берданки,
А бабская часть подняла кутерьму –
На стол забралась, стала кликать Кузьму…
«Ой, бабоньки, волк! Ой, палите, скорей…
Ой, ой…»
Выстрел кума застал у дверей…
«Уф, ну слава Богу! - Кузьма даже взмок -
Хозяин по-пьяни - неважный стрелок…»
Прощались у леса, под полной луной…
«На окорок вот на дорожку… свиной…»
«Кузьма, если что, только свистни – приду!
Я, ради тебя, ик...
Кого хошь ук... раду…»
Следователь районной прокуратуры города Кондыбин, допрашивая пятерых рецидивистов - грабителей, которые были доставлены в травмопункт Больницы № 6 с увечьями разной степени, был немало удивлён увиденным.
- Это кто ж вас так уделал, граждане грабители?
- Не поверишь начальник, хотели попа, ну, священика на гоп-стоп взять.
- Ну?
- Вот тебе и ну! Подкараулили мы его, значит и.
- Ну?
- Да чё ты, всё ну , да ну!
- Ну?
- Ну прижали его в переулке.
- Ну?
- Тьфу, ты волчина прокурорская!
- Но-но-но.
- Короче, я говорю, мол, скидовай крест золотой, святоша.
- Ну?
- Гну! Он отвечает, тово, говорит не мир, говорит принёс я вам, но меч.
- А потом что?
- Потом сказал - Аминь.
- Ну?
- Вот тебе и ну! После Аминь, никто не хера не помнит!
- Ну и ну...
Сколько насеял разумного, вечного,
Но притомился чуток.
Бабы узнали, что платят за третьего,
Выручи, просят, дедок!
Что ж, бороздить ниву эту привычный я,
Конь хоть и старый, а конь.
Да за такой капитал материнский-то,
Я проведу сквозь огонь!
Справляю скромный юбилей-
Пятидесятое творенье.
Не спал,не ел,не нюxал клей
Чтоб заслужить благословенье.
Марал бумагу и экран
Терял и время,и пространство,
И нес Вам истину,как кран,
И жизни нес непостоянство.
Искал я рифмы,темы,пыл,
За муз xватался,за бутылку
Не знаю,как я раньше жил
Без зуда строчек страсти пылкой.
"Я к Вам пишу".А в сердце-дрожь
Как будто на больничной койке.
Ну,дочитали?Жми "Даешь!"
А ну-ка,скинулись по двойке!