Мрачный мэр сидел за столом, перед ним лежала разгаданная газета сканвордов. Собравшиеся на совещание чиновники тактично молчали, ожидая, когда тягостная приветственная пауза закончится и кому-то (но не тебе, хотя, а вдруг?) влетит.
Намолчавшись, мэр хлопнул рукой по газете и выкрикнул:
- Жюрналюги проклятые! Кто этот Кожевников вообще?
Все собравшиеся, кроме одного, мысленно поблагодарили Небеса: вопрос был в компетенции председателя комитета по печати.
- К-кто, простите? – запинаясь, спросил председатель компечати.
- Ну этот вот, редактор этой газетенки. Кто он такой?
- А что?
- А что-о-о?! А ты вообще компечати или кто? Ты обязан вперед меня знать, что в газетах пишут, и мне докладывать. Почему я все должен делать сам?
- Ну так то в газетах. А это разве газета?
- А что это по-твоему, радио, что ли?
- Ну так он статьи же не пишет, так, сканвордики. Разве тут есть что-то…
- Есть! Есть, твою мать! И про меня есть, и про тебя, и про них вон всех.
Сидящие в зале невольно подались вперед, чтобы посмотреть, что же там есть в этой газете сканвордов.
- Вот это по-твоему, что: «Банда тунеядцев»? Я сверху по буквам подставил – «адми», а в конце «ция». И посредине «ст». «Ни» и «ра» уж как-то сам додумался вставить.
- А может, он не про городскую администрацию пишет, - усомнился зам по промышленности.
- Да? А «Слово из трех букв» - это что?
- Гм, ну известно…, - буркнул зам по промышленности.
- Это «мэр». Вот, смотри, тут по горизонтали в центре «Уровень здания» - подходит «этаж», "э" в "этаже" - та же буква посредине. «Русский базар» - подходит «ярмарка» - первая «р» как раз – последняя буква в этом «слове из трех букв». Ну и «Сложная яичница» - «омлет», тут «м» - это первая буква. Все сходится. Я, значит, «слово из трех букв», а вы – банда тунеядцев. И это на первой же полосе газеты. А что на второй?
- Что? – спросили все хором.
- А, нет, тут все в порядке. Это на третьей странице: «Рифма к слову «хам»». Знаете, какая там рифма? «Зам». Даже теряюсь, почему это оно не «слово на три буквы»?
- Потому, что рифма к слову «мэр»…, - начал было председатель комитета по культуре и осекся.
- Это на седьмой странице.
- И что, вся газета вот так?
- Вся! Вся, мать твою! Обнаглели! Надо мной же вся область ржать будет. Как я к губернатору пойду?
- А, может, это он про другую мэрию?
- Про другую? А ты видишь, тут под названием написано: «Городская газета головоломок», а в выходных данных идет адрес – наш с вами город.
- «Головоломок», - задумчиво повторил приглашенный на заседание начальник милиции. – А это он на что намекает? Голова – глава. Не, ну мы тут можем и призыв к насильственному свержению, так сказать, припаять. Главу он собрался ломать. В свете развернувшейся борьбы с экстремизмом признаем «лимоновцем» и на пару лет на поселение.
- «А потом про этот случай раструбят по Би-Би-Си», - процитировал председатель комитета по транспорту.
- Чего?
- Да это так, по «Шансону» Высоцкого сегодня в машине слушал, - пояснил транспортник. – А общественность не восстанет? Свобода слова там, зажим прессы…
- Да, опять же какие-нибудь Новодворские с Каспаровыми узнают в столицах, начнут приплетать, убийство Листьева вспомнят…, - добавил компечати.
- Кеннеди, блин, еще и Кирова.
- А, может, правда, грохнуть его, и на скинхедов списать, - предложил зам по социалке.
- Каких скинхедов? – Воскликнул мэр. – Он же Кожевников, а не Мамедов.
- Ну, мамедских скинхедов.
- Ну да, давайте тут Кондапогу еще разведем!
- А что же делать?
- Что, ну где он эту гадость производит?
- Дома, это адрес жилого дома, - посмотрел в выходные данные газеты компечати. - А печатает в соседней области.
- Вот сучонок, подготовился. Заранее знал! А как ему каналы продаж перекрыть?
- Так он в киосках не лежит, его бабки только продают.
- Хитрый, гад!
- Может, ему свет отключить и воду?
- Воду мы и так отключили. А свет… О, это мысль. Черт, это же по всему дому отключать придется.
- А и не хрена, пусть знают, что демократию в борьбе обретают!
Утро понедельника... Жизнь благоговейная...
А на ткани тельника пятнышко портвейное.
А на кухне стопочки - искры-хрусталиночки.
И фрагменты попочки чье-то с под простыночки.
Пили вчера горькую за житуху сладкую.
И ложись с зорькою спьяну под лампадкою.
И во снах-фантазиях в небесах парили мы.
И в Европах-Азиях обломались крыльями...
Утро понедельника... Гильотина совести...
Не найти подельника в этой мрачной повести.
Сам в ответе за грехи и другие похоти...
Поругайте за стихи вы меня, поохайте....
А на подоконичке расцвели розалии
Девочку тихонечко где-то ниже талии
Проведу-пощупаю ради пробуждения...
И с улыбкой глупою стонешь ты от трения...
Утро понедельника... Утро замухрышное...
Судьбы наши - мельники с съехавшими крышами
Злаки дней с неделями в булки пятилеточек
Лепятся с похмелия из колосьев-веточек....
Эх житуха скудная на интриги-шалости:
Каждая ночь - судная, каждый день - миг жалости.
Понедельно-приторно на губах с горчинкою
Счастье мое выдано тонкой паутинкою...
И меж пальцев-спичечек рвется горемычное....
Хватит в доме нычечек, чтоб опять в обычное
Утро превратилось бы наше лихолетие...
Солнце закатилося... Зайка, будешь третьею????
Ночь, огурцы, морковь, капуста,
Бессмысленный и тусклый свет,
Живот бурлит, в желудке пусто.
Всё будет так, исхода нет.
Заснёшь, посапывая сладко,
А в сновиденьях вновь и вновь,
Парник, навоз, лопата, грядка,
Капуста, огурцы, морковь.
И вот он... Шедевральный монумент...
Вместилище и мысли, и учений...
Написан ночью за один момент
Без ритмо-рифмо-смысловых мучений.
Блестел не ограненный бриллиант
Стихотворенья в рамочке бумажной…
Полученный на гениальность грант
Напрасно не потрачен, не изгажен.
Я спал и вдруг над ухом тихий скрип...
То рифма шевельнулась меж извилин...
И я вскочил и в творчестве погиб-
Красив, высок, местами даже стилен...
Я Музу сразу выжал, как лимон,
И хвост Пегасу закрутил, как бублик.
Шедевр мой будет одухотворен
Для бывших всех 15 республик....
И не взирая на границ табу
И прочие в политике прорехи,
Мой стих людей поднимет на борьбу
И устранит запреты и помехи...
И вновь наступит солидарность масс...
И ода моя всепланетным гимном
Разрушит предрассудки разных рас
К таким же человечьим индивидам....
Ну, может это я, немного льщу
Себе... Но все доступно и возможно...
Я сам ведь от стиха уже тащусь,
А значит и другие будут тоже...
А то, что для детей пишу - фигня...
Понятны все метафоры и слоги...
Не зря ведь музу мучил и коня...
Смотрите что имею я в итоге:
"Маша Коле не давала
Поиграть на покрывале.
Коля Машу убедил -
Ей цветочек подарил.
Маша рада, Коля рад,
Рад и весел детский сад.
Надо просто всем давать
И наступит благодать!!!"
Нет, все-таки шедевр, как ни крути...
В нем путь к цивилизации подъему...
Давайте же по этому пути
Идти, ребята, хоть по Хохмодрому.
На счётчике* цифра с пятёркой нулей**,
гляжу на детей, на небрито-голодных,
и теплится в сердце надежды елей –
что завтра присвоят мне званье Народной…
Пыхтит под окошком замёрзший фанат,
а муж под кормою, как камень подводный, –
завидует славе моей и не рад,
что завтра присвоят мне званье Народной…
Исписан стихами моими подъезд,
в клозете не стёрт до сих пор прошлогодний;
мне снится Большой, литераторов съезд –
присвоить мне требует званье Народной…
Фанфары, овации, вспышки, медаль
блестит позолотой на кофточке модной;
Володя, перстом указующий вдаль,
меня в микрофон называет Народной…
Скромна чересчур я, конечно, а жаль –
ведь девичья гордость – продукт несъедобный;
подносят из зала священный Грааль,
Народной признал меня глас всенародный…
Завистник готовит микстуру для клизм
и, злобствуя, чешет свой шприц детородный,
но духу ничто череда катаклизм,
и сделает Девушку Время Народной!
Очки и значки подгребёт дурачок,
нужны ли нам звания в мире загробном?
Но точит глубины души червячок,
что всё же умру я при жизни Народной…
------
* – счётчик читателей
** – всё в ваших руках, скока там не хватает!
Пролетали птицы парой
По проспекту "Пролетарий".
Побросав, пардон, по перьям,
Приземлился просто первым
Птица-папа, после папы -
Петя -просто Пухлячок.
Поклевал, почистил перья,
Поискав песок, пардончик,
Протащил полпалки, пончик.
По похлёбке похлебав,
Попросив прощенья папы,
Палкой пончик потаскав.
:)
Блин, ногти на ногах, как лес, растут!
Подстричь - тут буквой "ЗЮ" согнуться надо...
Звоню - пускай домой ко мне придут
И сделают по высшему разряду.
Тяжеловат я что-то на подъём,
В облом - в салон идти и напрягаться...
Звенит звонок. Мужик. Портфель при нём.
Во - сёрвис!!! Ведь прошло минут пятнадцать!!!
"Я - мастер педикюра," - говорит,
Восторг от встречи излучая взглядом.
"Слышь, Юра... Ты мне ногти подстриги.
Других услуг мне от тебя не надо!!"
Мужчине - не в тягость хранить статус-кво,
Увлёкшись делами амурно - экстазными:
Он - верен! Он хочет всегда одного,
Чем чаще - тем лучше! Естественно, с разными...
Хоть компромисс условно допустИм,
Зачем душе - источнику мороки -
Лежать к Вам, как коту на солнцепёке,
Но в позе, исключающей интим?
Ни да, ни нет...Хоть темя прочеши
Насквозь! Я с Вами свыкся, как с занозой
При том, что блещет той же самой позой
Мужское продолжение души!
Всё не в дугу, чем с Вами не займись -
Лицо предаст, скривившись, как от клюквы...
Мне вЕдом адрес, где живут три буквы,
Но я пойду...опять на компромисс!
Гордиев узел нервов: где развязка?
Подвешенность - не повод лезть в петлю,
Пусть даже то, что с Вами я терплю -
Не компромисс, а брат его - Фиаско!
Троянский дар, навязанный волхвАми -
С зазубренными иглами матрас...
Не знаю, что бы делал я без Вас,
Но - вовсе нонсенс - что мне делать с Вами?
Был недавно на гламурной вечеринке…
(Я по жизни – горемычный холостяк,
Повстречать свою родную половинку
До сих пор не получается никак,
Вот и шастаю по всяческим тусовкам –
Вдруг прынцесса подвернётся наяву,
В разноцветной, разукрашенной массовке
Встречу ту, которой ради я живу?)
Нарядился, обновил носки и бритву,
(Глянул в зеркало – красавец, хоть куда!)
Для уверенности проглотил поллитру
(Я ж под градусом – конкретный тамада!)
И пошёл… А там! Не девочки – конфетки!
Выбор, словно в супермаркете, клянусь –
Медно-рыжие, блондинки и брюнетки,
Хоть на толстый, ну, а хоть на тонкий вкус.
Приглянулась мне блондинка-хохотушка –
Всё при ней, и подмигнула мне к тому ж.
Кто же знал, что флирт с такою – не игрушки,
Что банкир в шикарной тройке – ейный муж?
…Этот вечер мне запомнится надолго –
Два фингала, три поломанных ребра,
Челюсть набок, полувыдранная чёлка,
У парадных брюк на заднице – махра…
Предлагаю: в обязательном порядке
Бейдж на самом видном месте прицеплять
Каждой вышедшей в тусовку тунеядке -
«Есть хозяин!» или «Можно приставать!»…
Ирина, здравствуйте. Быть может
Вас удивит посланье это.
Но я из потаенных ножен
Изъял на свет перо поэта.
Оно корявое, быть может,
Его б почистить, да надраить,
Но, милая моя, ей-богу,
Лишь Вам одной могу представить
Сие творение, в котором
Азартно рифму подбирал
И посылая, рисковал
Сраженным Вашим быть укором.
В Терсколе снег, хотя апрель.
И солнце, словно бы украли.
Его увижу я едва ли.
И холодна моя постель.
Без Вас тоска. Но есть “сухое”,
Шашлык и всякое такое,
О чем сказать я не решусь,
Но верен Вам. И в том клянусь.
Я Вам скажу, что непрестанно,
Всегда я думаю о Вас.
Хочу в Москву. И вот что странно –
Все это правда, а не фарс.
Эльбрус невиден. Номер гнусный.
И хоть друзей полно со мной,
Но ужин был опять невкусный,
И потому хочу домой.
Вчера по югу я спускался,
Но подстерег меня бугор.
Не знаю как, но жив остался,
Хотя хромаю до сих пор.
И песни о любви слагаю,
Проникнут мудростью житейской.
На том письмо своё кончаю.
Целую нежно,
Городзейский.