(банально-назидательное об одиночестве, страхе, любви, вере и тщеславии)
*
Если тоскливость буден
тяжестью сдавит плечи,
вспомни тогда о людях,
сделай им шаг навстречу…
*
Сердце забьётся тяжко,
дрожью сожмёт колени –
жизни курни взатяжку,
всё остальное – тленье…
*
Страсти услышишь скерцо –
Помни, идя в кроватку:
есть только ты и сердце,
всё остальное – ****ки…
*
Вникнешь, как станешь взрослым,
в синий небесный вектор:
есть только ты и космос,
всё остальное – секта…
*
Хочешь повсюду первым?
Но я тебя утешу:
есть только труд и верность…
Верность мечте, конечно.
Подарите мне дартс, заодно секретаршей,
подарите мне дротиков больше, чем ей!
Если дартса вы ей не подарите даже -
то хоть мне подарите! несите скорей!
Я с рождения жизни не мыслю без дартса!
Эти острые стрелы я вижу во сне...
Обещаю: не буду в вас ими кидаться,
если именно вы их подарите мне!
Подарите мне дартс! и еще можно можно теннис...
Много ль? - шарик, ракетки, да теннисный стол.
Я играть научусь, я забуду о лени...
Подарите мне теннис... и настольный футбол!
О футболе мечтают теперь все девчата!
Вы не знали? Напрасно. Я вас научу.
А еще я б хотела игральные карты,
и фигурки для шахмат я тоже хочу.
Я хочу еще шашки, и клюшки для гольфа,
для футбола и регби всего по мячу,
и коньки... подарите мне, жалко вам что-ли?
Я ведь, в общем, так мало от жизни хочу...
* * *
Палач застыл у эшафота:
Ему не нравится работа,
Хоть смейся публика, хоть плачь!
Вон трубочисты чистят трубы
И трубачи кусают губы,
Цирюльник рвёт больные зубы –
А он, подумайте, палач!
И будто сбросив груз ужасный,
Он капюшон срывает красныйй
И вниз шагает без труда
В одной расстёгнутой рубахе –
Визжат восторженно девахи,
Его топор отныне к плахе
Не прикоснётся никогда.
И разогнув крутую шею,
Ведут обратно лиходея,
В сухую глотку льют вино,
-Приговорённый, спи спокойно,
Твоя поспешность непристойна,
Успеешь умереть достойно –
До завтра времени полно!
Когда мы приземлились на прожаренный бетон,
Я понял – это просто сковородка!
Куда-то испарился стрекотавший купидон…
Дальнейшее мне помнится нечетко.
Лишь помню отдаленно некий выгоревший вид -
Земля, как извинения гримаса.
Да то еще, как муторно расшаркивался гид,
Про то, что нас приветствует Киншаса!
Что в солнечном Заире нынче праздник и ура!
Что прямо над саванною притихшей
Проводится с заката и до самого утра
Всемирный super-beauty competition!
… Вечерняя прохлада пробежала по кустам.
Сияет расфуфыренная сцена.
Над пряною саванною пульсирует там-там,
И публика шалеет постепенно.
Им наше посещение запомнится навек!
У нас супрОтив этих барабанов -
Монтажная бригада, 18 человек
Атлетов, патриотов, горлопанов!
Конечно, мы заправились слегка, для куражу
(Ну, чисто символически, по сотке!).
Про местные напитки я отдельно расскажу -
На сцену приглашаются красотки!
И Маша появляется, толпу кидая в дрожь,
Сама как невозможное сиянье!
Вот тут-то мы и поднялись, и грянули: - Даешь! -
И хищники заблеяли в саванне!
Луна от изумления исторгнула гало.
Участницы представились, но вкратце.
Не буду утверждать, что остальные – барахло!
Там было на кого полюбоваться!
Была одна японочка, как сакуры цветок,
И нигерийка редкого окраса,
Индийская принцесса – пламенеющий Восток,
И знойная фигура с Гондураса!
Мы так рукоплескали, что набили волдыри!
Там-тамы не соперник для бригады!
Когда же объявляли о решении жюри,
Затихли даже глупые цикады.
И вот нам сообщают, как в замедленном кино –
Я слушал это снова бы и снова! –
Что самая прекрасная (я знал это давно!) –
Россия, то есть Маша Иванова!
И были фейерверки, словно радуга, дугой!
Мы в радости купались простодушной.
И Маша нам махала королевскою рукой,
И поцелуй послала мне воздушный!
Ничто не предвещало катастрофы и беды,
И вдруг, как озверевший Гарри Поттер,
Возник из ниоткуда, из звенящей пустоты,
И Машу заарканил геликоптер!
Я мчался к ней на помощь, будто вахтенный матрос,
Я кожу рвал от бешеных усилий!
Увы, но мне достались только прядь ее волос
Да крик из-под небес: - Спаси, Василий!..
.
Вино не любит одиночества
И обращения по отчеству,
Но требует, к себе внимания,
Серьёзности и понимания!
Оно не признаёт расчетливость,
Приветствует словоохотливость,
А так же хоровое пение,
Как дань взаимоуважению!
Вино не терпит НЕдопития,
Суровых жён и лишних зрителей,
Друзей, впадающих в амбиции
И, разумеется, милиции.
Его воротит, от безденежья,
В минуты НЕопохмеления,
От шарлатанов и наркологов
И воздержанья, слишком долгово!
Припев:
Видно нам дано от Бога,
Чтобы вкусно и помногу
И с приездом, и в дорогу,
И с бедой напопалам!
От рожденья, до поминок,
Без причины и с причиной,
Пьем, не зная середины
Наливай - и все дела!
2.
Вино не жалует правительство,
Но тоже пьёт, по-совместительству
И забывая о тактичности,
Грозит нам всем развалом личности!
Но, несмотря на эти факторы,
Мы сходимся с вином, характером!
Набором стойких антипатий и,
Хмельной российской демократией!
Пардон, Миледи... Вы ужасная кокетка!
Но как же это Вам к лицу - увы и ах...
Приятно чувствовать себя марионеткой
В прелестных Ваших милых маленьких руках...
Ваш голосок мне в память - сладкою отравой...
Лицо - виденьем неземным, ну вот Вам крест...
Во встречных пялюсь - не, не то... Кругом шалавы!
Не посещают, блин, нас ангелы с небес...
Вы часто снитесь мне в объятьях чуждых мэнов...
И с этих снов я наяву хожу больной...
Гадаю, есть ли в Вашей жизни перемены...
Вдруг в самом деле в руку сон, о боже мой!
Вы часто снитесь мне в роскошных лимузинах,
В нарядах броских от Диора и Картье...
И тащат утром Вам в постель цветы в корзинах,
И носит вечером записочки портье...
Ах, кабы знать, как там у Вас на самом деле...
Ах, кабы знать, что не забыли обо мне...
Ах, кабы знать, что Вы не где-нибудь в отеле,
Не на банкете, не в гостях и не в кине!
Живу, затянутый в воспоминаний клетку...
Судьбины вектора не отразишь назад...
Ну вышло ж в жизни, что как нищему - монетку,
На память бросили мне в прошлом нежный взгляд!
Под самый занавес божественной комедии,
Ресурс здоровья нервов расплескав до дна,
Скажу судьбе своей - спасибо за Миледи!
Хоть и кокетка шибко редкая она...
Если Вы молоды, красивы,
Улыбчивы и энергичны,
Если с компьютером «на ты» Вы,
Учились только на «отлично»,
Если Вы любите работать
И получать хотите много,
Вы нам, дружок, не подойдёте.
Мы ищем дворника простого.
Я тёплым зверьком по пушистому меху
Проедусь рукой по душистым волосьям.
Лишь запахов связка мне станет помехой,
Для пальцев бесчисленных многоголосьем.
Талантливой россыпью глаз эротичных,
Рассаженных вдоль омывающих губок,
Кричит механизм (в нём рассвет ироничен)
Амурно-сердечно-сосудистых трубок.
Подёрнуты бровки узлом хаотичным
И змейками в пИнг-понг играют реснички...
Своё настроение счёл неприличным
И чистой любви вырываю странички.
Готов всех женщин осчастливить я, мадам,
Когда б, из них, мне хоть одна сказала: «Дам!»
И если, вдруг, и Вы откажете, увы,
Неосчастливленной останетесь и Вы.
Я с неё ласковым движеньем
Прозрачную снял рубашонку,
Неторопливо, с наслажденьем
Вниз за подол стянул юбчонку.
Потрогал чашечки от лифчика …
И расстегнул … И тоже снял …
С тупой улыбкою счастливчика
К сухим губам его прижал.
На ней остались только трусики,
Но я снимать их не спешил,
Вдыхая хмель полоски узенькой.
И вот, когда воспрял мой пыл,
Сняв эту тряпочку лиловую,
(Мне даже вымолвить неловко)
Увидел совершенно голую
В своей бесстыжести верёвку.
- Алло, психушка? Не могли б вы мне сказать,
есть ли там кто в палате номер три?...
Нет никого? Что, правда? Ты смотри!
Мне, значит, таки удалось сбежать!
Если б была мужчиною,..
......
Стал бы крутым в натуре я.
Ходил бы с трёхдневной щетиною
Баб покорял бы фигурою.
Тряпки б таскал от Армани,
«Картье» б золотым поблёскивал,
«Визу» храня в кармане
Деньгу загребал бы вёслами...
Управлял бы сам «Ягуаром»,
Дом бы купил на Мальте
Яхту б имел «без базара»,
На круизы бы бабки тратил.
Боулинги... Снукер... Пабы...
Были бы мне доступны
Стильные стройные бабы -
Был бы я мачо крупный...
......
Только пока я – тётка,
И глупость мелю напрасно,
Так как усвоила чётко:
Женщиной быть – Прекрасно!
На «Поломал я шею, вывихнул глаза.» Хрентефри
Жми сюда
Прям из-под машины, друг мой, Хрентефря,
Угодил в больницу. Да видать не зря.
Сразу же, в больнице склеил медсестру,
Как рукою сняло всю его хандру.
Он на медсестричке, с гипсом на колене,
Как Наполеон, блин, на святой Елене.
Выпишут с больницы – под машину снова,
Сразу же вернётся к медсестре, по новой.
Незачем работать, незачем жениться.
На свободе сутки, и опять в больницу.
Кормит, гладит, любит эта медсестричка.
Хрентефря под нею, как под электричкой.
Как-то раз, обоим, им не повезло,
Хрен загипсовали Хрене, как назло.
Думали, что с гипсом будет неудобней,
Оказался даже работоспособней.
Но опять сегодня выписал главврач.
Не горюй, сестричка, и зазря не плачь,
Трогай, потихоньку, и на тормоз сразу.
Ведь, сказал – на ногу. Не туда-а, зараза...