Вот подушка. Постель. Одеяло
Веки слипшихся негою глаз
Ну куда же всё это пропала
В предрассветный, предутренний час?
Так тепло было там! Так прекрасно!
Так спокойно, легко на душе
Неужели пытался напрасно
Я предстать в дорогом неглиже?
Растворилась тоской незнакомка
Неслучившийся с нею романс
А теперь? Что теперь? Лишь котомка
Пыль лаптей и судьбы реверанс! |
Снилось мне - Алёну
Под кудрявым клёном
Обнимал я крепко,
Целовал в уста.
Вечер пах паслёном,
Как же был влюблён я!
Обломалась ветка,
Шлёпнувшись в кустах.
Тут прервался сон мой.
Глядь, - меня телёнок
Лижет, как конфетку,
В разные места... |
Ужасны жестокой бессонницы муки,
когда же усну наконец?
В такой ситуации мудрый Харуки
конечно, считал бы овец.
И вот я иду по поляне за стадом
и счёт аккуратно веду,
вдруг вижу, что волки огромные рядом -
приняться хотят за еду.
Ну как тут уснуть! Чуть живая от страха,
нашла я спасенье своё :
я буду считать не овец, а жирафов,
как сделал бы Эн Гумилёв.
И вижу ландшафт, Гумилёвым воспетый :
луна и тропической сад,
иду я по верной наводке поэта
до самого озера Чад.
И вот он, изысканный и грациозный
плывёт как фрегат среди льдин,
однако жирафа считать несерьёзно,
ведь он совершенно один!
А в баснях Крылова и птиц, и зверушек
кишит, хоть считай до утра :
свинья, муравей, стрекоза и лягушка,
и лебедь, и щука, и рак.
Я корень извлечь постаралась из суммы
лисиц и свиней наугад,
но вышла ворона с раздвоенным клювом
и блох расходящийся ряд.
Вдруг вижу: несчастный, никем не воспетый,
лежит под водою на дне,
не тронут писателем или поэтом,
морской огурец в тишине.
Их толпы таких: бессловесно и скромно
скрываются, где глубоко.
Kогда досчитала я до миллиона,
заснула, как дети
- легко...
:-) |
- Какой ты сонный, милый кум!
- Не высыпаюсь постоянно.
Ложусь обычно ближе к двум,
А на работу нужно рано.
- Хоть парень ты и заводной,
Соизмерять неплохо б силы.
Я полагаю, что одной
Тебе бы за глаза хватило!
Я взял на себя смелость зарифмовать анекдот из серии "Любимые анекдоты моего дедушки". |