Стоит инспектор Иванов, дежурит на посту,
Со всех, кто мимо держит путь, вытягивая мзду.
Вот на ловца и зверь бежит – зелёный «Ягуар».
Инспектор смотрит на прибор…зашкалило радар.
Кто нарушает ПДД, грозит тому беда.
Гаишник палочкой махнул, причаливай сюда.
Майор к машине подошёл и смотрит свысока,
А из окна торчит в перстнях мохнатая рука:
- Превышен скоростной режим, прошу на пост пройти!
Рука сто баксов в рот суёт.
- Шашливова пучи!
Товарищ прокурор, прошу понять!
Я действовал согласно обстановке
За что ж меня в браслетах на Петровку
С угрозами и криками: «Лежать!"
Как-будто я хотел метро взорвать
Я был предельно вежлив и учтив
А то, что написали в протоколе
Набор инсинуаций и не боле
Скрывающий действительный мотив
И оскорбляющий, достойный коллектив!
Я всё скажу, не надо убеждать
Веревками, привязывая к стулу
И угрожать виску холодным дулом
Тем более, мне нечего скрывать
И вообще, я не умею лгать
Мерзавцы врут, что я был в стельку пьян
Я выглядел вполне интеллигентно
По крайней мере, от других клиентов
Мне как обычно капало в карман
И я трудился, выполняя план!
Светили звёзды, серебрился лес
На небесах Луна мне улыбалась
Но вдруг судьба-злодейка рассмеялась
Послав мне этот чёртов Мерседес!
Поставив на карьере жирный крест
Перед постом, он рЫскнул в левый ряд
Радар отметил скорость за две сотни
А он, включив зачем-то поворотник
Промчался мимо, как шальной снаряд
И на прощанье, просигналил гад!
И тут я, извините, не стерпел
Заколотилось ментовскОе сердце
Как-будто в кровь, мне сыпанули перца
И разум возмущённо закипел
Ну, согласитесь, это ж беспредел!
Я вслед за ним, ударил по газам
А я серьёзный мент, с солидным стажем
И если честно, то случалось даже
Уподобляться ловким циркачам
Чтоб вставить обнаглевшим фраерам!
Я разозлился, что ж теперь скрывать
Куда ему, уйти от чистодела!
Он заметался, видно заслабЕло
Нашёл с кем в догонялки поиграть
Стал тормозить, да где там - не сдержать!
А дальше был уже конкретный бред
Он руль не удержал на повороте
И как, в давно затёртом анекдоте
Слетев с дороги, угодил в кювет
Сливайте воду и большой привет!
Я взял его, почти-что на испуг
И сделал всё как надо, как умею
Сперва по морде, а потом по шее
Дал от души и не жалея рук...
Ну, если честно, то сломал каблук!
Но в принципе, он был почти здоров
Хлестался ксивой и ругался матом
Доказывал, что он из депутатов
Был по всему сожрать меня готов
Осколками оставшихся зубов
Я как обычно, сразу доложил
Потом примчалась пара санитаров
И он, пообещав мне суд и нары
На "Скорой" в неизвестность укатил
И как сегодня вижу, не шутил!
Прошло два дня и я уже у Вас
И чувствую, что приземлюсь надолго
Прямой маршрут, куда-нибудь за Волгу
Вся жизнь насмарку и сплошной атас
Да здравствует соломенный матрас!
Товарищ прокурор, прошу понять!
Я перед Вами, словно перед Богом
Хотя конечно, выгляжу убого
И не надеюсь милости сыскать...
Что за статья? Давайте выбирать!
Здравствуй Дедушка Мороз! Пишет тебе Вова,
много раз тебе писал, обращаюсь снова,
настоящий пистолет, подари, прошу!
Я давно игрушечный, как дебил ношу.
Хорошо себя я вел, весь прошедший год
И подарок заслужил. Я закончил. Вот!
В конце девяностых завязались у меня некоторые деловые отношения с директором детского дома отдыха, под Таганрогом, что на Азове расположен. Как-то раз, топили мы в в крепких напитках очередной летний вечерок. В разгар веселья появляются два мента. Оказалось - их директор пригласил обследовать здание строящегося пятиэтажного нового корпуса, в котором, вроде как, бомжи устроили себе ночлежку. Испив для храбрости халявной водки, стражи порядка направились исполнить свой служебный долг. Мы, естессно, их сопровождали. Фонаря у ментов не было. Прошлись вдоль фасадов здания, осмотрели. Гляжу – робеют «красноголовики» внутрь входить, выпитая водка храбрости им не добавила. А я уж изрядно «смелости» хлебнул. Давайте, говорю, ревизую хатку. Обошёл помещения, зафиксировал комнату бомжей. Вышел, доложил: никого нет, но базируются том-то. Менты мне руку жмут, благодарят, смелостью моей восхищаются. Я им говорю: дескать, благодарности мне ваши удивительно приятны, но не дадите ли мне за храбрость разок из пистолетика стрельнУть. Пришли на берег. Загнал мент патрон в патронник, подал мне пистолет - стреляй в скалу. Что-то у меня в мозгах переклинило: направил ствол на них: становитесь, оба рядом, у скалы – за жизнь беседовать будем. Сорок минут, как два провинившихся пионера, избегая резких движений, боясь смахнуть мутновато-зелёную капельку пота с кончика носа, они меня внимательно слушали: что все люди братья и сёстры, что мы хорошие, что обращаться с нами надо по-человечески, что кормим мы их, милиционеров, обуваем и одеваем, и за то уважать должна милиция законопослушных граждан. А пистолетик заряженный не следует давать в руки неизвестной личности. Вернул им оружие – чего зря казённый патрончик жечь, скалу дырявить. Лекция, однако, на пользу им не пошла: получил таки я в морду. Мент – он и в Африке мент.
• Поспорили как-то спецназовец и омоновец, кто из них круче
-Давай биться.
-Давай.
Бились, бились, бились, бились, бились, бились, бились - никто п Читать дальше >>
Наша служба и опасна и трудна,
Да к тому ж ещё для психики вредна.
Если кто-то кое-где у нас порой
Честно жить не хочет.
Пусть попробует устроить геморрой,
И о том, что разозлил нас, тот герой
Пожалеет очень.
Если где-то человек попал в беду
Мы пошлём его с его бедой в пи…ду.
Ну а если вдруг какой-нибудь из нас
Тоже накосячит -
Что ж, друг друга выручали мы не раз.
И пусть даже с головою ты погряз -
Все улики спрячем.
Часто слышим мы упреки от родных -
Стряпать надо, мол, дел больше заказных,
Чтоб купить квартир пяток ещё другой,
Да и замок в Каннах
Нам с тобой не помешает, дорогой,
Ну, с павлинами и чёрненьким слугой,
С рыбками в фонтанах.
Наша служба и опасна и трудна,
За неё уж если пить, то пить до дна.
Если кто-то кое-где у нас порой
Пить за нас не хочет,
Значит, надо помаячить кобурой -
Перерывчик между первой и второй
Чтобы стал короче.
Очень заскучал перед аттестацией инспектор ГИБДД капитан Николай Мякинький. Приходилось всего сторожиться – вдруг кто напишет заяву вышестоящему начальству о его некорректности по отношению к водителям или, не дай Бог, о попытке взять взятку? Все, прощай любимая работа. И Мякинький, сдерживая себя на службе от совершенно обычных в другое время, а сейчас считающихся низменными, поступков, аж извелся весь.
Похудел даже, оставив в себе от прежних ста всего семьдесят килограммов, и его родная фамилия перестала ему идти – стал он весь какой-то изломанный, угловатый, не мякинький, в общем уже, а тверденький.
Но тут с ним такое случилось такое, что он оторвался, наконец, по полной… Но все по порядку.
Приехал Николай домой вчера во внеурочное время – жезл свой полосатый забыл. А какой инспектор ГИБДД без жезла? Так, мент обычный, только в голубой фуражке.
Ну, открывает он квартиру своим ключом, находит свой жезл – завалился за обувной шкафчик, и видит: тут что-то не так. А, вот что – туфли не его в прихожей стоят. Дорогие такие, блестят как светоотражающие полосы на его форменной тужурке.
Ну, Мякинький сразу в спальню. А там его жена с каким-то хлыщом, в их супружеской постельке кувыркаются!
- Так! – злорадно сказал инспектор, похлопывая жезлом, как дубинкой, по ладошке. – Нарушаем, значит? На чужой машинке катаемся?
Ну, жена его, как полагается в такой ситуации, в крик, в слезы: «Коленька, ты не так все понял! Верь мне, а не своим глазам! Это мы с товарищем по работе зашли. Он хочет такую же кроватку домой купить. Попросил меня показать, как она работает».
- Помолчи! – рыкнул на нее инспектор. – Ты здесь вообще как транспортное средство. А оно, как известно, не разговаривает. Разве что иномарки некоторые. А ты-то отечественная!
И обращается к этому, который рядом с его женой лежит, одеяло на нос натянул.
- У тебя права на нее есть?
- Не… нету! – вякает тот.
- Может, ты по доверенности на ней… того… ездишь?
- И доверенности нету…
- Ага! – с пугающим спокойствием сказал капитан Мякинький. - Значит, будем квалифицировать это как угон. Под протокол, значит. А это, гражданин водитель, уже совсем другая песня. Вернее, не песня даже, а статья. Уголовная!
- Коленька, может, по первому разу обойдешься предупреждением? - пискнула жена. – Это все же мой коллега по работе, и даже начальник отдела, Виктор Сергеевич Якушев…
- Тебя никто не спрашивает! – рявкнул на жену Мякинький. – Вали вон на штрафплощадку, на кухню то есть!
Жена инспектора, прихватив халатик, тут же выскользнула из спальни, от греха подальше.
- Таким образом, корячится тебе, уважаемый, срок – от трех до семи лет! – продолжил грузить несчастного «угонщика» инспектор. - Так что составим-ка мы сейчас протокольчик…
- А это… - кашлянул «товарищ по работе» его жены Якушев Виктор Сергеевич. – Без протокола никак нельзя?
- Никак, - твердо сказал Мякинький. – Я на тебе премию хорошую могу заработать. А мне сейчас деньги нужны будут. Новую жену… то есть, новую машину себе хочу купить. Моложе и красивше. А в ту, которую ты у меня угнал, я уже не сяду. Принцип у меня такой.
- Коленька-а-а-а! – в голос заревела за дверью кухни жена инспектора Мякинького. – Я больше не буду-у-у!
- Конечно, не будешь, - согласился Мякинький и, поправив кобуру с пистолетом, с прищуром уставился на торчащую из-под одеяла голову. Голова виновато отвела глаза в сторону. Потом насмелилась и спросила:
- А позвольте поинтересоваться, каков размер предполагаемой премии?
- Ну, уж никак не меньше моего оклада! – гордо сообщил Мякинький.
- А если две таких премии, но от меня? – осторожно стал прощупывать почву под ногами неподкупного инспектора начальник отдела Якушев Виктор Сергеевич, так неудачно зашедший к своей коллеге в отсутствие ее мужа.
- Хм, две…- задумчиво почесал подбородок инспектор. - Кстати, угон-то осуществлен с проникновением в чужой гараж…
- Я сейчас, сейчас, – заторопился Якушев, высвобождаясь из одеяла. – Вы, пожалуйста. отвернитесь, пока я оденусь и покину вашу… ваш гараж.
Одевшись, Якушев вытащил из кармана пиджака пухлый бумажник.
- Так на чем мы с вами остановились? Сколько премий я вам должен компенсировать?
- С учетом отягчающих обстоятельств, нанесенного мне морального ущерба – никак не меньше пяти, - навскидку оценив содержимое бумажника Якушева, подвел окончательный итог Мякинький. – То есть семьдесят пять тысяч рублей. Можно в долларах…
А увидев изумленно вскинутые брови Якушева, Мякинький жестко добавил:
- Торг здесь неуместен!
- Нет, я в том смысле, что вы это - серьезно? – торопливо спросил Якушев, расстегивая бумажник. - Это в самом деле пять ваших окладов?
- Округленно, - туманно сказал Мякинький, стесняясь размеров оплаты своей столь серьезной и значимой для страны должности. – Да, если ты добавишь еще пару окладов, можешь забрать с собой и угнанное тобой транспортное средство…Отдаю!
- Коля-я-я! – опять завыла за кухонной дверью жена Мякинького. – Ну как ты може-е-ешь!
- Ладно, - смилостивился инспектор, пересчитывая деньги. – Пусть остается. Я ее вечерком раскидаю, снова соберу – может, и сгодится еще. Ну, а ты иди, Якушев, иди. И помни: еще раз попадешься на угоне чужой ба… машины то есть, уже так легко не отделаешься!
И инспектор ГИБДД, капитан еще милиции Николай Мякинький, на всякий случай надежно заперев квартиру с оставленной в ней кающейся женой и морща губы улыбкой маньяка, временно удовлетворившего свою неистощимую похоть, отправился на службу.
Сегодня он мог без ущерба для нервной системы отказываться от предлагаемых ему нарушителями ПДД взяток…
В век девятнадцатый в империи австрийской
Для пользы ради или может красоты
Там полицейские накидочки носили
И назывались те накидочки – менты.
Припев:
Менты,- вам это не понты
Менты,- не так уж и просты
Ментам не страшен ураган,
Ментам не страшен уркаган!
Россия тоже от австрийцев не отстала
Придував вовсе фантастический изыск
Контору знатную однажды основала,-
С названьем скромным «Уголовный сыск»
(Далее речитативом: Московский уголовный cыск, знаете ли,
а его служащий, -получается Московского Уголовного Сыска
Оперативный Работник сокращенно, сами понимаете-МУСОР)
Припев
Менты, мусора!
Такая вот словестная игра!
Менты, мусора,
Отличные сыскные мастера!
Прошли года, история забылась
Кто виноват что вкрался негатив
И в бранный сленг словечко превратилось
И на блатной звучит порой мотив
Припев
Менты, мусора!
Быть может образумиться пора?
Менты, мусора!
Стоят на службе права и добра?
На день Ментов объехал всех коллег я
Кто только их сейчас не поздравлял!!!
В их адрес было столько комплиментов
Я даже их записывать устал….
И тост им произнес…такой красивый!!!
Один он!!! дал бы фору всем тостам!
В нем – ничего не связано с сатирой…..
«ВсЁ, что имеем ….мы должны ментам…»!!!
Солнце катилось к закату,
Множились всхлипы «налей»,
Все обмывали утрату –
Вытянул ноги старлей.
Кончена жизни интрига,
Стынет уставшая плоть,
Суперкрутого шерифа
Вызвал «для дачи» Господь.
Был он не то чтобы сволочь,
Жизнь протекала в борьбе.
Эх, Харитон Харитоныч,
Будем скучать по тебе.
…Приступ исполнился ночью:
Выйдя в гальюн "помечтать",
Хлоп! – и сложил полномочья,
При исполеньи, та-скать.
Не контролируя стул свой,
Рухнул у двери как раз.
В то роковое дежурство
Жаль, рядом не было нас.
Верный закона служитель,
Дважды напоенный мной,
Больше, увы, ты не житель
Этой юдоли земной.
Будь же, вояка отважный,
Почва периной, старлей!
Вспомним тебя не однажды –
Девять, потом сорок дней…
"Со времен Октябрьской революции органы правопорядка стали называться милицией, что подчеркивало их народный, рабоче-крестьянский характер — «дружинники в погонах». Нам нужны профессиональные люди, нужны сотрудники, которые работают эффективно, честно, слаженно..."
(Президент России Д.А. Медведев)
Да не быть мне нана-президентом,
если провалюсь с экспериментом.
Вот сейчас две буквы поменяем, –
станет Нургалиев полицаем.
Полицай, я вам скажу – не мент.
(В этом исторический момент!)
Полицай хозяину не лжет –
тех, кто платит, тех и бережет.
Нас давно на Селигере рать –
хватит в демократию играть!
Мне по сердцу слово полицай –
ты на Триумфальной не мерцай.
Ах, фронтовикам не по нутру?
Пусть закурят крепкую махру.
Эти все «дружинники в погонах»
как в лесу, запутались в законах.
Было бы ещё для нас полезным
разобраться с Феликсом Железным…
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Вглядываюсь, вглядываюсь в лица я –
как послушно родилась полиция…