(как-то вот так протекают серые будни нашего народа)
Маршрутка мчит, часы к обеду,
Народ нахмуренный и злой.
Все по делам, куда-то едут,
А тут вся хмурость, как рукой.
Парнишка оплатил поездку,
И рубль сдачи уронил.
Достать согнулся как-то резко,
И "саданул", что было сил.
А рядом ехала бабуля,
И надо ж было ей сказать.
«Не стоило из-за рубля –то,
Так сильно попу свою рвать.»
Салон весь разразился смехом,
На остановке парень вон.
Тут баба толстая в потеху,
С трудом протиснулась в салон.
В маршрутке хохот, непонятка,
И баба ищет свой изъян.
Всем это кажется занятно,
И хохот брызжет тут и там.
Шофёр откинул крышку люка,
И у старушек вдруг спросил.
Не дует, это вам, под люком, (подлюкам)
Салон заржал, что было сил.
И вот маршрутка вся в экстазе,
Водителю не в бровь, а в глаз.
С девичьих губ слетает фраза,
Конец-то «Сахарный» у вас?
Не пробовал, - сказал водитель,
Девица в краску вот те на.
Вы мне вот здесь притормозите,
Не стала дальше ждать она.
И только стих салон в покое,
Для тётки нет свободных мест.
Водителю: «Возьмите стоя!»,
Вот так продолжился концерт.
При ходьбе по улице главное не хмуриться,
будто вам за пазуху сунули ежа.
Даже если хочется, лучше не сутулиться,
гордо свою голову на плечах держа.
Суть ходьбы по улице – ног перемещение:
правая и левая, их обычно – две.
Руки хоть имеют, но меньшее значение,
даром, что находятся ближе к голове.
При ходьбе по улице, если ты не курица,
сохраняй спокойствие, двигаясь вперёд.
И тогда прохожие скажут: «Что за умница!..»
«Что за умник!..» – выскажет мнение народ.
Не тропа звериная и не поле минное, –
при ходьбе по улице смелость не нужна.
Улица как улица, не сказать, что длинная:
вот за этим домиком кончится она.
* * * * *
При езде в трамвайчике, девочки и мальчики,
Тётеньки и дяденьки, бабки и деды,
Главное: хоть раком вы, хоть ежом... но зайчиком
Ездить запрещается, а то жди беды.
Суть езды в трамвайчике, хоть в Перми, хоть в Нальчике,
Хоть в Москве, хоть в Суздале, хоть в другом каком -
В окна не высовывать: нос, язык и пальчики,
Ягодицы... высадят и пойдёшь пешком.
Суть ходьбы по улице - ног перемещение,
Но с чуть меньшей скоростью... их ведь только две.
Руки ни малейшего, при ходьбе, значения
Не имеют, хоть они ближе к голове.
Головы суть - главное, если ты не курица,
При ходьбе задуматься: зря не взят билет,
И в окно не высунуть... ся бы мне на улицу,
Ехала б! А так... ногам (двум!) покоя нет!
Чтобы поездка в час пик не казалась банальной -
Не грусти, а прицельно и метко наплюй в лица тем,
Кто на ноги тебе наступает, и бесит реально,
И поверь, станет в вашем вагоне не скучно совсем!
О жёлтой маленькой маршрутке
хочу сказать без лишних слов:
когда считаешь ты минутки,
она - вместилище богов.
Любимейший ребёнок ГАЗа,
колёса, двери,- всё при нём ,
сидит горячий сын Кавказа
за эбонитовым рулём.
Вихляя меж грузовиками,
куда несёшься ты, как Русь,
сверкая жёлтыми боками?
О пассажирка, ты не трусь!
Обыденное приключенье
с маршруткой вместе дарит жизнь,
приехав к месту назначенья,
тихонечко перекрестись
Профессию водителя
Мой друг избрал нарочно!
Шумахер был родителем
Его, уж это точно!
Троллейбус не без повода
Доверили парнишке.
Не будь привязан к проводу,
Летал бы, как Покрышкин!
Несется он отчаянно,
Кайфует от полета.
Но тут его нечаянно
Подрезала "тойота".
И вот он резко тормозит.
В салоне все упали.
Кричит народ:
-Ах, паразит!
Ну кто ж так жмет педали?!
Ответил он на жалобы:
-Ну что ж вы в самом деле?
За поручни держались бы!
-Так мы же все сидели!!!
---
"Осторожно, двери открываются!"
Давным-давно забавный случай был.
Он в памяти моей всплывает ярко.
Тусила я тогда среди водил
Троллейбусного Ленинского парка.
В кабине мы сидели как-то раз
С одним из них, беседовали мило.
Забудет врядли он тот день и час,
Когда я ненароком пошутила!
Ему тогда приперло по нужде.
А я ещё не знала их секрета,
Что у водил не всё, как у людей,
Водилам лень дойти до туалета!
И он, сказав мне просто: "Извини,
Ты тут совсем недолго б посидела...
Поскольку мы в троллейбусе одни...
Я отойду минут на пять...по делу"
Ему сказала я: "Да нет проблем!
Ступай, конечно! Дело ведь есть дело!"
Ну, а сама в кабине между тем
Так по-хозяйски кнопки оглядела.
И лихо кинув взгляд на зеркала,
Смотрю, а он застыл у задней двери.
Наверно, выйти хочет по делам,
Что дверь открыть смогу я, он уверен.
На кнопку жму, довольная собой,
Что оказать ему смогла услугу.
А он как заорет вдруг: "ДВЕРЬ ЗАКРОЙ!"
В лице аж изменился весь с испугу!
Да знала б я, что он пошел поссать!
А не проверить "штанги" с "угольками"!
И что НЕ НАДО двери открывать!
И кнопки трогать вообще руками!!!
Без задней мысли двери распахнув,
Его во всей красе я показала!
И возгласы раздались "Ну и Ну!"
Ведь было любопытных глаз немало!
А не открыла б двери я тогда,
Народу так бы не понятно было,
С чего из-под двери течет вода?
Наверное, полы помыл водила...
Воскресенье. Вечер. Жарко. Едут дачники с участков,
А автобус, как обычно, опоздал на полчаса –
Взгромоздились, запихнулись, обложив друг друга матом,
И поехали – кто сидя, кто вповалку, на вещах.
А стоячие граждАне на сидячих смотрят хмуро –
Ишь, буржуи, развалились, спят и ухом не ведут!
И багаж свой размещают на коленях у сидящих –
Рюкзаки, корзины, сумки, псов и кошек всех пород.
Вот субъект с велосипедом. Он сидит на нём, довольный,
На багажнике - корзина, в ней клубника первый сорт.
Но субъект не замечает, что попутчики любезно
Прокололи шины шильцем и клубникою хрустят.
Рядом – три гиппопотама: мама, папа и сынулька,
Не успели пообедать и теперь имеют ланч:
Разложили бутерброды на плечах у близстоящих
И клубникой у соседа угощаются тайком.
А в углу зажали бабку, та носочки вяжет внуку
Сорок пятого размера, пряжа цвета «апельсин»,
По всему салону скачут, словно мячики, клубочки
И ближайшие соседи все в оранжевой шерстИ.
У окошка едут двое – муж с женой. Идёт сраженье –
Выясняют очень бурно, кто калитку не закрыл.
Муж с жены парик срывает и кидает прям в окошко,
А она швыряет следом спиннинг, пиво и сканворд.
А напротив едет дама с рыжей маленькой собачкой,
Вся в оборках, в белой шляпке, в ручках держит ридикюль.
Но субтильную собачку напугал мужик в наколках
И случился у собачки чрезвычайный энурез.
Дама сразу подскочила, чтоб спасти в оборках юбку,
Сшибла два ведра с грибами, три тележки, чемодан,
А собачка потеряла от испуга всё сознанье
И случилась диарея у пугливого зверька.
Тут водитель, слыша визги, тормознул довольно резко –
Вдруг кому-то нужно выйти – пусть попробует, авось…
Приоткрыл немножко двери, сплющив бабушку с черникой,
И в автобус просочился щуплый лысенький дедок.
«В тесноте, да не в обиде!» – пошутил дедок с лопатой,
Продираясь через граждан, сам не ведая, куда -
И навоз с большой лопаты осыпАлся на сидящих,
Атмосферу насыщая ароматом «Скотный двор».
Возмущаются народы – что ж ты делаешь, колхозник?
А дедуля незлобиво их лопатою стучит.
Старушонка, что с вязаньем, спицей в зад дедульку тычет –
И теперь у супостата не штаны, а решето.
Тут очухалась собачка, что валялась без сознанья -
Видит сизую старушку, всю в чернике… Боже мой!
Закатила томно глазки и свалилась на котейку,
Что дремал в ногах у тётки, к сетке с яйцами припав.
Кот вскочил с ужасным воплем, раздавив по ходу яйца,
Завалил с носками бабку, уронил велосипед,
И к водителю в кабину он ворвался рыжим смерчем…
Тут подъехали к платформе. Час прошёл, как пять минут.
Все рванули на свободу, электричка будет скоро -
Дама с дедовой лопатой, кот в яичной скорлупе,
Дед с собачкою подмышкой, муж с женой в грибах и нитках
И сожравший всю клубнику толстый мальчик налегке.
И мужик с велосипедом, и черничная старушка
Побежали резвой рысью электричку штурмовать…
А водитель очумевший долго ползал по салону,
Понимая, что за месяц он его не ототрёт.
Яйца битые, носочек сорок пятого размера,
Кучка давленой черники, от собачки кучек пять…
Но зато водитель знает, что ему теперь не страшен
Апокалипсис дурацкий и последствия его.
Рейсовый автобус "Еманжелинск - Челябинск" за номером - 118, трудно пробивал раскаленным радиатором вязкий зной Троицкого тракта. Пассажиры и водитель плавились на дермантиновых сиденьях и отчаяно потели. Пропитанный запахом людей и бензина воздух, на солнце густел и не вдыхался. Шум лысеющих покрышек перекрикивал жужание старенького двигателя ЛуАЗа.
Человек на двеннадцам месте, выделялся из томатных лиц клиентов Еманжелинского автопарка, физионномией чрезвычайно бледной и даже в некоторой степени - нервной.
Из остальных, матовостью морды с ним мог соперничать только один человек в автобусе,сидевший в параллельном ряду немного впереди. Этот второй, который бледный, несмотря на жару, одет был в строгий, серый костюм под которым виднелась - белая, без галстука, застегнутая под горло рубашка. Столь не уважающий погоду наряд, видимо не только не доставлял хозяину неудобств, но даже позволял вести себя довольно активно. Опершись на подлокотник, он сидел полуобернувшись назад и вел беседу с первым бледным. Скучавшие пассажиры невольно прислушивались.
Беседа, надо сказать, больше напоминала - монолог, так как первый бледный упорно молчал и старательно отводил взгляд от собеседника. Носил разговор примерно такой характер:
- Сергей! - Канючил глуховатым голосом матовый, - отдай телефон, а?.. Мне его жена на день рождения подарила. Верни, этож - память, а?..
Бледный к которому обращались по имени Сергей - смотрел в сторону и даже как-то странно подергивал плечем.
- Сергей, отдай телефон. Он мой же... - Монотонно продолжал взывать к совести "собеседника" матовый в костюме. Первый бледный продолжал упорно молчать и чувствовал на себе укоряющие взгляды соседей.
- Серега, прошу тебя - верни телефон. Можешь блендер и цепочку себе оставить, я не претендую, а телефон, этож подарок, память о жене!... - Не унимался любитель застегивать рубашку - под подбородок. Жара усиливалась. Солнце казалось сосредоточило всю свою мощь на одинокой точке на трассе - автобусе. Нежелавший возврашать чужой телефон, первый бледный, было видно - держался из последних сил.
- А, Сергей... Ты слышишь ме...
- ДА ПОДАВИСЬ ТЫ СВОИМ ТЕЛЕФОНОМ!!!.. - Ко всеобщей радости падких на любой скандал соотечественников, "жаба" - мертво державшая Серегу за шею - наконец ослабила свою хватку, выхватила из кармана джинсов недорогой мобильник и с силой швырнула в грустное лицо собеседника.
Сказать что произошедшее дальше - шокировало остальных, значит не сказать ни чего.
Брошенный телефон в буквальном смысле влетел внутрь лица второго бледного, и лицо, и телефон, и костюм, и все что полагается к телу, вместе с самим телом - моментально стало прозрачным и даже не растворилось, а - как будто лопнуло как мыльный пузырь. Сидящая рядом с растворившимся бабушка, посмотрела на пустое сиденье, откуда исчез сосед и сползла в обморок. Остальные - хором произнесли:
- А - аа!.. Мужик в футболке с надписью - "I LOVE BIER", крикнул:
- Су-уука!!!...
Автобус наполнился тишиной, потом гулом и заюлил по асфальту как в знаменитой комедии Гайдая про Шурика. Вильнул влево, потом вправо, завизжал по гравию обочины, потом - резко встал ударив лбы пассажиров о спинки передних сидений. Любитель бросать телефоны в головы черт знает чего, бросился к выходу мотаясь из стороны в сторону и запинаясь об упавшие в проход сумки выскочил на улицу. Отбежал метров на пять и упав на корячки стал блевать на щебень.
Потянулись из автобуса остальные. К расстающемуся с обеденным борщом бледному
подошел мужик в футболке и затряс его за плече:
- Слышь, братан... Это чего такое было? Кто это который был в пиджаке, а?..
Бледый еще несколько раз зевнул на дорогу, сел на колени, вытер слезы и неумело крестясь забормотал:
- Господи наш иже еси на небеси... Да будет воя твоя.. Царствие твое... Прости Господи... Избави и защити... Ибо твое есть.. Твое есть...
- Сила и царство, - Подсказала подошедшая женщина в синей юбке.
- Сила и царство... Царство твое...
- Во веки-веков.
- Во веки-веков...
- Аминь!
- Аминь...
Мужик в футболке глянул на женщину в синей юбке, потом в пустые глаза бледного:
- Не, братан, серьезно... Это кто был? Фокусник что-ли?..
Бледный устало посмотрел на лес за обочиной, вздохнул, через время вяло произнес:
- Дядька двоюродный. Месяц назад умер.