Болтается галстук на шее,
Завязан по правилам всем.
Мог выбрать, конечно скромнее,
Но выбрал его. А зачем?
Наверно, чтоб как-то свежее
И красочней выглядеть в нём.
Болтается галстук на шее,
На солнце пылает огнём.
Цветные разводы по краю,
Четыре полоски и круг.
К чему бы всё это? Не знаю.
Наверно с прицелом: а вдруг,
Взор девицы красной притянет
(Отвлечь от других чтоб красот),
Как кошку влечёт к валерьяне,
Как пчёлку обилие сот.
Стою, как бы весь и частично,
Плевать на злословный народ.
Взирают красавицы хищно,
Но, блин ни одна не клюёт.
Как рыба об лёд все идеи,
Слетает с ума чешуя.
Болтается галстук на шее,
А больше на мне ... ни-че-го...
"Так! Подъём! Вставай супруга!
У меня к тебе вопросы:
Что, не дышишь от испуга?!
Где носки? Я здесь их бросил! "
(Durimar Karabasovich Читать дальше >>
Шел неспешно по местному рынку,
Август, овощи -фрукты, народ.
Захотелось мне к ужину дыньку,
Вот, пожалуй, вон та подойдет.
Я не видел той корки арбузной,
Между женщин к прилавку полез,
Заскользила нога жутким юзом,
Меня резко подбросило вверх!
Время замерло, остановилось,
Долго-долго руками махал,
Машинально схватился за вырез
Платья женского... Дальше провал...
Оклемался - зеваки, милиция,
Чей-то розовый лифчик в руках.
Рядом странного вида девица
В декольте (вот нахалка) - по пах.
В голове все гудело от боли,
На затылке, похоже, шишак.
Участковый:"Очухался, что ли?
Ты зачем сорвал лифчик, маньяк?"
Я божился и клялся отчаянно,-
Лифчик вовсе срывать не хотел,
Получилось все это нечаянно...
Но меня повезли в райотдел.
Пострадавшая, в том же УАЗике,
Чуть прикрыв для приличия грудь
Возмущалась:"Одни безобразники!
Все сорвать норовят что-нибудь!
Между прочим, я дама приличная,
А вот этот, простите, мудак,
Когда платье мне рвал, то цинично,
На груди , вот, оставил синяк!"
Все рванули смотреть, а водила
Грудь зачем-то потрогал рукой.
Что девицу совсем не смутило:
"Нет, вы видели, синий какой?"
"Вот пришьем ему "сто тридцать первую",*
Плюс побои, моральный ущерб...
Прокурор у нас - та еще стерва.
Лет на восемь - на воду и хлеб."
"Как, на восемь? А где доказательства?
Все случайно, за что такой срок?"-
"Вот, на даме, разорвано платьице.
Лифчик - просто убойный вещдок!"
Так меня и "грузили" дорОгой,
Наконец, райотдел, тормозим,
Участковый:"Оформи, Серега,-
За склонение к сексу, цинизм!"
Лейтенант, задавая вопрсы,
Составлял на меня протокол
И старался быть очень серьезным,
Но не смог... Бросив ручку на стол,
Рассмеялся:"Ну что ты за типчик!
Невезучести - просто предел!..."
...Я за этот разорванный лифчик
Десять суток тогда отсидел.
Бойтесь, либералы, прикрывая жопу,
Кружевами ситца мадэ ин Париж!
И не надо плакать. Мне, как филантропу,
Не мешайте, суки, сочинять здесь стиш.
Славлю я Россию и народ Урала,
Наших олимпийцев в красных труселях!
Нам роднее водка и кусочек сала:
Ненавидит токарь устрицы в соплях.
Я согласен, Вова! Я согласен, Дима!
Поскорее надо замутить дресс-код:
Каждый слесарь знает, что необходимо
Отловить всех геев, перчиком им в рот.
Соберем дружину, ДНД и "тройки",
Я готов и ночью Родине служить:
Мы, как партизаны, все заляжем в койки:
"Хэндэ хох! Покажьте из чего там нить?"
А в метро на входе, я уставший с ночи,
Помогу сержанту соблюсти закон:
- Дамочка, не стройте карие тут очи.
Я, пардон, проверю...может Вы шпиён?
На территории стран Таможенного союза
(Россия, Белоруссия, Казахстан) введен
запрет на производство, ввоз и продажу
кружевных трусов. Об этом сообщает
«Интерфакс». Запрет был вызван тем, что
данная продукция не соответствует
Техрегламенту Таможенного союза.
Цвет? Покрой? В дизайне незадача?..
Вновь "на дальней станции сойду" *
Чтоб себя выгуливать на даче -
Там и вдохновение найду.
Там над лесом - небо голубое.
А чтоб сердцу было веселей,
Там любовь под утро с "поля боя"
Уползёт, пардон, без труселей.
Там... Капусты квашеной кадушка
И сосна столетняя жива....
Там осталась память. Под подушкой.
В розовых ажурных кружевах.
Снятых не рукою криминала,
А моей дрожащей пятернёй...
Пусть теперь истории анналы
Назовут обстркуцию хернёй.
В чём причина? Вытачка? Орнамент?
Запрещая выгодный патент,
Сильно просчитался Техрегламент.
Или в нём завёлся импотент?
......
* на дальней станции сойду - фраза
принадлежит поэту Михаилу Таничу.
Со мной вот, что однажды приключилось.
На заре туманной юности, будучи ещё студенткой, присмотрела я себе купальник на рынке. Хорошенькая такая бикинечка! Сам бежевый, а по нему маленькие коричневые цветочки раскиданы. Ну, прелесть! И цена вдвое ниже, чем в магазинах. А что ещё надо? Купила, значит, я его, пришла в общежитие, перед девчонками похвасталась-повертелась, не без известной доли злорадства о цене обмолвилась, как бы ненароком…
А тут в начале мая жара ударила, и ко Дню Победы выпало целых три выходных! Мы и загорелись выехать с палатками на природу. Решено – сделано! Ребят отправили в прокат за палатками, сами рванули за продуктами. Часа через полтора, довольные, как суслики, мы уже катили к желанному месту отдыха.
Посёлок Озёры находится в получасе езды от Гродно и замечателен тем, что от него по цепи озёр протоками можно доплыть до самой Литвы.
В беспроблемные советские времена мы так и делали. Брали на станции лодки напрокат, оставляли один на всех паспорт и – вперёд, на просторы озёрной глади! Если меняться на вёслах, то за день можно было и пару озёр проскочить.
Так вот. Приехали мы в эти самые Озёры, взяли на одиннадцать человек две лодки и угребли на знакомый островок. Кто-то там занялся обустройством лагеря, девчонки обнаружили полянку со строчка́ми и ринулись за грибами, кто-то пошёл в кусты, подальше от рыбнадзора, браконьерствовать карасей… Словом, все при деле. Конечно, вместо этого, компания с удовольствием ринулась бы в озеро, но, несмотря на жарищу, вода была совершенно холодная. Ещё бы, недели две назад только-только лёд сошёл!
В конце концов, наши труды увенчались потрясающим обедом – немыслимо вкусным варевом из рыбы, картошки, перловки, дикой черемши и грибов. Предвижу скептическое хмыканье знатоков. Не бойтесь, мы не траванулись, не дураки! Строчки́ отваривали отдельно.
Крепко заморив червячка, а попросту, объевшись, все развалились на одеялах, подставив солнцу сытые бледные зимние пузики.
Вот тут бы как раз и вставить лирическое описание пробуждающейся природы, тишины, птичек, комариков… Чёрта с два, рассказ не об этом!
Поскольку даже парни не рискнули выкупаться, я решила всем утереть нос. И, повалявшись под солнцем до изнеможения, кинула клич:
- Я плавать! Кто со мной?
Ни одно тело даже не шевельнулось, лишь прозвучал одинокий ленивый голос:
- С ума сошла. В такую холодину…
Ведомая азартным бесом гордыни и тщеславия, я решительно двинулась к озеру. Конечно, можно было бы слукавить, просто проехаться по телу мокрыми руками и намочить кончики волос…
Но! Гордыня чёртова…
Не давая себе минуты на колебания и раздумья, я нырнула с крутого бережка в леденящие озёрные объятия.
- Аааааа!!!!!! Ооооо!!!!!! Уйййй…….
Пробкой вылетела на поверхность, и, ошалевшая, как старый арктический морж, выпущенный по какому-то недоразумению в районе тропиков, пыхтя и фыркая, поплыла к берегу и спасительному солнцу. А и ладно, что губы посинели, тело всё в пупырышках и зуб на зуб не попадает! Зато подвиг совершён!
Горделивой поступью я направилась к компании, которая, вероятно, услышав мой вопль, в это время приподнялась и размышляла: бежать мне на помощь, или дождаться вопля повторного? Чтоб уж наверняка.
И вдруг… Я такого дикого хохота, переходящего в истерику, больше никогда в жизни не слышала. Они попа́дали на одеяла; они катались по ним, держась за животы и утирая слёзы; они указывали на меня пальцами и стонали:
- О-о-о-о-о-о…
В общем, начался какой-то вселенский дурдом.
Честно говоря, в первое мгновение я оторопела. Но, ведомая их указующими перстами, опустила очи долу и тут… волна горячего стыда и ужаса затопила всё моё существо. КУПАЛЬНИКА НЕ БЫЛО !
Нет, он, конечно, был на месте, но, намокнув, совершенно слился с телом, хорошенькие цветочки волшебным образом исчезли, а вместо них проступили большие коричневые соски́, а на трусиках возникла волосатая, в татуировках, мужская рука с перстнем. И стояла я вся такая из себя – пианистка-спортсменка-студентка-красавица – в непотребном виде перед толпой, не испорченных тлетворным влиянием Запада, сокурсников!
Кончилось всё тем, что я убежала рыдать в палатку. Кстати, почему-то больше всего было жалко не себя, а тех семи рублей, считай, выброшенных на ветер, за которые я могла безбедно прожить целую неделю.
Девчонки, конечно, прибежали меня утешать. Наверное, кое-кто из них даже позавидовал фурору, который я произвела, но виду явно не подал. Ребята зайти не рискнули, наверно побоялись новых спазмов.
Где-то через часок купальник высох, и – о, чудо! – приобрёл свой первозданный вид. Это обрадовало меня настолько, что даже примирило с грустной перспективой никогда в нём не купаться. Я выползла из палатки, слыша сдавленные похрюкивания и ловя на себе заинтересованные взгляды.
Новое утро встретило нас такой же безветренной погодой и сгустившейся к полудню томительной жарой градусов под тридцать.
Лень, безделье, еда, картишки, книжки, анекдоты… И тут ребята, о чём-то тихонько между собой пошушукавшись, позвали нас:
- Девчонки, айда к озеру, мы вам там что-то интересное покажем!
Потянулись мы на бережок.
Эх, знала бы, где упасть – соломки постелила!
- А сейчас будут мультики! – с этими словами они подхватили меня и, качнув пару раз, без лишних церемоний кинули в воду.
Обломитесь, братцы! Я-то теперь знаю, что эта порнография высохнет, и купальник станет прежним!
Аки Афродита из пены морской, я выплыла на берег и, самодовольно ухмыляясь, прошествовала до лагеря, сопровождаемая свитой ржущих фавнов и хихикающих дриад.
С той поры легенда о моём купальнике разнеслась по всему музыкальному училищу, а историческая фраза «А сейчас будут мультики!» вызывала приступы смеха даже на лекциях, срывая занятия и вызывая недоумение на лицах педагогов.
А что купальник? Через пару-тройку лет украли его у меня.
Такая вот она, зависть людская. Эх…