* * *
Прекрасному не нужен агитатор:
Им люди с детских лет увлечены.
Искусство в жизни как аккумулятор,
К которому мы все подключены.
* * *
Живём мы все, кляня себя за лень,
За сонный вид и вечную беспечность.
Жить надо, как живёшь последний день,
Который пусть покажется как вечность.
* * *
Прекрасно жить с порывами благими,
Но требуют они бросаться в бой:
Не так важна победа над другими,
Как твёрдая победа над собой.
* * *
Не возгордись, что сам себе начальник,
Что в радости живёт душа одна:
Мужчина без любви похож на чайник,
Вода в котором слишком холодна.
* * *
Полезно знать, что вечно, что мгновенно,
Чтоб верный курс держать в туманной мгле:
В искусстве всё великое нетленно
И только лишь в единственном числе.
* * *
Нет конца делишкам –
Отдых есть на юге:
Путь короткий слишком
Из варяг в ворюги.
* * *
Первым быть на свете сложно,
Потому и тьма безликих:
Превзойти великих можно
Только с помощью великих.
* * *
Свою вину боится показать
Раскованный упрямец и забитый –
В суде убийца тщится доказать,
Что виноват в содеянном убитый.
* * *
Дельцы пусть мухи не обидят,
Но в мирной жизни и в бою
Чужую выгоду не видят,
А только выгоду свою.
* * *
Лишиться можно чина и короны,
Но в зоне жизнь, однако, хороша:
В тюрьме на ужин с маслом макароны,
А на свободе – на уши лапша.
* * *
Товарищ, верь! Придёт пора:
В колбасной очереди с внучкой
Мы на ладонях синей ручкой
Напишем наши номера!
Стрекочет аппарат, идёт кино,
Киномеханик в драной кацавейке
Посматривает в бо́йницу-окно,
Невольно отмечая заодно,
Вставные кадры – место старой склейки.
Вон в бурке, впереди, комбриг Чапаев,
И на экране конница летит.
Народ в который раз переживает;
Вот он одной рукою выгребает,
А пулемёт, ну, западло, строчит!
Киномеханика тошнит от кинолент,
От ацетона, от жары в каморке,
От приглашенья в завтрашний обед
Крутить у «Самого́», не скажешь:-Нет!
Он не кончал МГИМО, но парень тёртый.
За сверхурочные башляют и нальют,
Жена, коль есть, сыграет драму на ночь.
У нас в стране любой почётен труд.
Из зала: -«Доплыви, Чапай», -орут.
-Эх, что же ты, родной, Василь Иваныч!
11.02.11. Скандальная акция с изображением фаллоса на Литейном мосту арт-группы «Война» вошла в шорт-лист номинантов VI Всероссийского конкурса "Инновация" в области современного визуального искусства.
Куда идёт искусство? – В пустоту:
От Рафаэля к члену на мосту!
Ругал в гримёрке режиссер артиста.
- Играешь вяло! Где страстей накал?
Ты должен как шампанское искриться!
Ты должен раскачать сегодня зал!
Кивнул герой-любовник и привычно
Затем пошел в служебный туалет,
Там, шепотом ругнулся неприлично,
Закрыв на дверце хилый шпингалет,
И умывальнику поклон отвесив,
На сцену гордым лебедем поплыл -
Вживался в образ, даже не заметив,
Что гульфик застегнуть он позабыл.
Весь напомажен, бездна обаянья,
Под свет софитов вышел наш артист,
И, наконец, пришло к нему признанье,
Зал загудел, раздался чей-то свист!
Актёр старался, зрители ревели,
И «Бис» кричал пижонистный блондин.
А из ширинки бабочкой летели
Сорочки край, «семейников» сатин.
В буфете плакал режиссер счастливый.
-Я все же гений! Выйду на поклон!
И запивая водку тёплым пивом,
Шептал: «Ведь может, может, охломон»!
Как-то толстой туристке в Антверпене
Захотелось цыпленка на вертеле
В пышном стиле барокко –
Принесли ей цыпленка
Из турецкой лавчонки в Антверпене.
Откровенье нового искусства
Загляденье гурманам в Антверпене –
Шаурма и хот-доги налеплены
Откровеньем искусства
Сквозь мясистые сгустки
Золотого барокко в Антверпене.
Чтобы было красиво
Что там Снейдерс и Рубенс в Антверпене –
Пробежавшись по городу, в пене мы,
Нам скамейку и пиво –
Вот и будет красиво,
Лучше всяких барокко в Антверпене.
Если мне попадается "пленэрующий" художник, прогоняю желание остановиться и посмотреть, как он пишет. Боюсь помешать творческому процессу, да и сам не люблю, когда стоят за спиной. Но случилось исключение: молодой парень фиксировал на распятом холсте кусочек крымского пейзажа. ПисАл он так увлеченно, что помешать ему, очевидно, совершеннейше было невозможно. Не удержался я и остановился понаблюдать, ну, как песню бардовскую послушать. Тем более, что рядом с художником стоял уже, как ассистент, мужичонка. Мужичонка был невысокий, худощавый, вытопленный, как шкварка. Майка и шорты его могли приютить ещё парочку таких тел, в общем, одежда не сковывала его движения. Не отягощенный определённым занятием, семейными заботами он, очевидно, целый день подвергал организм свой атмосферным явлениям, поскольку кожа приобрела цвет нечищеного медного самовара. Держа за спиной тряпичную, болотного колеру, в жирных пятнах сумку, мужичонка, из-под глубоко надвинутой соломенной шляпы наблюдал за художником мутноватыми маленькими глазками, задрав вверх подбородок, украшенный неухоженной бородёнкой. Распираемый желанием завязать беседу со столь уважаемым человеком, но не находя нужных слов, бесцветным тоненьким голосом он, наконец, спросил с тюркским прононсом: -"Кудожник"? Воспитание не позволило художнику игнорировать вопрос, но и вступать в диалог ему явно не хотелось, поэтому он, сэкономив слова, неопределённо пожал плечами. Дядька же решил, что контакт установлен. Боясь потерять нить разговора, мужичок задал следующий вопрос: - "Водку то пёшь"? Художник, не отрываясь от работы, опять пожал плечами. Не дождавшись ответа, мужичок, "пожевав" ногами, подвел итог разговора: "Я, вобсче-то, тоже упорный - срать захочу, семеро не отговорят"! Кисть замерла, художник присел и, сначала беззвучно, а потом в полный голос захохотал. Следом не удержался и я. Мужичок удивлённо смотрел на нас, потом плечи его мелко затряслись и он захихикал, издавая икающие звуки на вздохе, но, похоже, так и не понимая истинной причины нашего смеха.
Я Вас охмурю куртуазнейшим образом:
Муар, дэфеле в негляже...
Ну, что, Вы готовы уже?
Я раню Вам сердце опаснейшим способом:
Жестоко, навеки, в упор.
Сдаётесь, готова на спор!
Я Вас...
Подождите!.. Ну, что ж Вы так сразу!..
Зачем при людях-то?..
Даёшь прелюдию!
Тявкнула собака, прокричал петух,
я напялил валенки, ватник и треУх,
зарядил берданку, "хряпнул" триста грамм
и пошёл на встречу к злобным медведЯм,
подхожу к берлоге, глядь - рекламный щит,
а на нём написано - "Ждём тебя, пиит"!
С ног меня свалили, зАперли в чулан,
вилки приготовили, говорят - БратАн!
Мы твои "нетленки" оценить хотим,
как "болтать" наскУчит сразу и съедим!
ЗА ноги верёвкой к ихнему столу
(хоть бы постелили что, на сыром полу).
Суп из чечевицы, шишки да горох
(в годы "перестройки" лучше бы я сдох),
Затопили печку, выдвинули стол
и меня "примерили" в кухонный котёл.
Побросали овощи, сели у огня
и втроём уставились дружно на меня...
Как "Шехерезада", из своих речей,
я стихи им "впАривал" тысячу ночей,
про Наоми Кэмпбелл, что в лесу живёт,
"шишки собирает, песенки поёт",
про модельный бизнес (из журналов мод)
и как "косолапый", "мишка" к ним придёт,
("чёрную магнолию" - Кандолизу Райс,
срифмовать велели с именем Чубайс)
Ну а нынче выдохся, надоело вслух,
врать про бедных "зайчиков", "зябликов" и "мух",
исчерпал до "донышка" весь репертуар,
"утопив" в зародыше свой бесценный "дар",
а у них полнейший транс: слёзы и восторг,
за ночь, десять раз на "бис", "раскрутить" их смог,
рты раскрыли и глаза, ловят каждый звук,
я стихами под конец, их "кормил" из "рук",
стали пивом угощать, водкой и "КамЮ"
и впрямую стали звать жить в свою семью,
рыба красная, шашлык, заливной фазан,
а вчера купили мне угловой диван
и что важно для меня - здесь "рецензий" нет,
изливай свой плагиат им хоть "триста" лет...
Обещали даже мне (господи прости)
из соседнего села Машу привести
И задумался я тут, про венок из "роз",
как когда-то "хохмодром", доводил до слёз,
ставил "двойки" и "колЫ", а порой "ацтой"...
Неужели на Парнас, путь такой простой!
Прав был Райкин, что изрёк, в некоем году -
"Добрый зритель" нужем всем и в любом "ряду"!
Бывает, плачутся иные
Что дома провели все выходные,
А я был в опере с женою
И то не ною.
Там после театрального буфета
С трудом воспринимая суть либретто
Под ласковые переливы вальса
И окультурился и отоспался.
* * *
Нас контраст приводит в чувство –
На него и положись:
Чем естественней искусство,
Тем искусственнее жизнь.
* * *
Очень хочет счастье обрести
Каждый божий раб и весь народ:
Кто стоит на правильном пути,
Тот не продвигается вперёд.
* * *
Разобраться нелегко в своей судьбе,
Расширяющей всё время круг блаженства.
Если в зеркале ты нравишься себе,
Значит, ты ещё далёк от совершенства.
* * *
Всё должно быть к месту и на месте,
А пустое славить ни к чему:
Рубль достоин самой высшей чести,
Чтоб поставить памятник ему.
* * *
У избранных сердце жарче
И взгляд на судьбу острей –
Чем личность видней и ярче,
Тем гаснет она быстрей.
* * *
Мы смело в цирк пойдём
В субботу после стирки
И как один умрём
От смеха прямо в цирке.
* * *
Полезное искусство –
Услышать жизни шум.
Чем горячее чувство,
Тем холоднее ум.
* * *
За счастьем ты бегаешь по пятам,
Хватая его кусками:
Одна нога здесь, другая там,
А где ж голова с руками?
* * *
Я верю весьма
В одну из примет:
Где много дерьма,
Там голода нет.
* * *
Аты-баты, шли солдаты,
Шли солдаты на базар,
Были здоровы поддаты
И свернули все в пивбар.
КОГДА ИСКУССТВА БОЛЬШЕ НЕТ, ЕМУ НА СМЕНУ ПРИХОДИТ ДИЗАЙН, и тогда никакого искусства больше не нужно вообще…
КОГДА ИСКУССТВА БОЛЬШЕ НЕТ, ЕМУ НА СМЕНУ ПРИХОДИТ ДИЗАЙН, потому что жить вообще без культуры нельзя…
КОГДА ИСКУССТВА БОЛЬШЕ НЕТ, ЕМУ НА СМЕНУ ПРИХОДИТ ДИЗАЙН, куда более красивый, но немного мёртвый, как и всё искусственное и фальшивое…
КОГДА ИСКУССТВА БОЛЬШЕ НЕТ, ЕМУ НА СМЕНУ ПРИХОДИТ ДИЗАЙН, который теперь все в один голос тоже называют искусством, раз больше ничего другого не осталось…
КОГДА ИСКУССТВА БОЛЬШЕ НЕТ, ЕМУ НА СМЕНУ ПРИХОДИТ ДИЗАЙН, а искусство больше не приходит, потому что его место уже занято этой раскрашенной пустышкой…
КОГДА ИСКУССТВА БОЛЬШЕ НЕТ, ЕМУ НА СМЕНУ ПРИХОДИТ ДИЗАЙН, во-первых, не такой дорогой, плюс куда более сметливый и сговорчивый…
КОГДА ИСКУССТВА БОЛЬШЕ НЕТ, ЕМУ НА СМЕНУ ПРИХОДИТ ДИЗАЙН, которому теперь приходится творить за двоих, а за это, сами понимаете, и оплата двойная…
КОГДА ИСКУССТВА БОЛЬШЕ НЕТ, БОЛЬШЕ ЕМУ НА СМЕНУ ПРИХОДИТ ДИЗАЙН, иначе говоря, тоже искусство, но искусство уже для всех, хотя и не для каждого…
КОГДА ИСКУССТВА БОЛЬШЕ НЕТ, ЕМУ НА СМЕНУ ПРИХОДИТ ДИЗАЙН, а дальше, уже дело шустрых искусствоведов всё правильно объяснить и весь этот художественный сироп прописать самыми большими ложками, пока в обществе на наступит всеобщий художественный диабет…
КОГДА ИСКУССТВА БОЛЬШЕ НЕТ, ЕМУ НА СМЕНУ ПРИХОДИТ ДИЗАЙН, при котором всё так же всё правильно и так же немудрёно, как в гробу…
КОГДА ИСКУССТВА БОЛЬШЕ НЕТ, ЕМУ НА СМЕНУ ПРИХОДИТ ДИЗАЙН, ну а теперь не выгонять же, раз пришёл. Тем более, что он многим пришёлся и по вкусу и своими оборками, и просто так…
КОГДА ИСКУССТВА БОЛЬШЕ НЕТ, ЕМУ НА СМЕНУ ПРИХОДИТ ДИЗАЙН, а на смену немногих художников откуда ни возьмись объявляется целая армия дюже ловких дезайнёров-комбайнёров снимать доселе столь невиданный художественный урожай…
Не театрал я, не страдаю,
В театры с детства не ходил.
Но как-то раз, совсем случайно
В театр драмы угодил.
Я был сражён игрой актёра,
Он весь спектакль один играл.
О, боже!!! Как он с ролью сжился,
Как он страдал, как он рыдал!
Весь зал ревел, ему внимая,
Актёрище!!! Какой талант!!!
Вот настоящее искусство!!!
Каков мастак, какой гигант!!!
Такие выдавал гримасы!!!
Такие изрекал слова!!!
Он был артист, артист от бога,
Я не расплакался едва.
После спектакля я украдкой
К нему в гримёрку проскочил.
Я долго тряс актёру руку
И комплементы говорил.
А он сказал в ответ с ухмылкой:
- Бог с Вами, это лишь игра!
На кой мне в эту роль вживаться?
И так своих проблем гора.
Я говорю:
- А как же слёзы?
Страдали Вы, глаза не врут!
А он в ответ:
- Да, …слёзы были…
Но это мне ботинки жмут!