Осень. Скучно. Воет ветер.
За окошком дождик льет.
Я одна на целом свете.
В чем спасение мое?
Телевизор пахнет мылом,
В новостях одна фигня,
Как спасти остатки пыла?
Настроение поднять?
На асфальте листьев палых
Начинается игра…
Отлюбила, отмечтала,
На колготках вновь дыра.
За обновкой в магазины?
Нет для шопинга деньжат,
Отпускные – не резина…
Лишь гроши на хлеб лежат
В глубине свиньи-копилки.
Стынет ужин на столе,
Огурец завис на вилке,
Мир погряз в извечном зле.
На желтеющей березе
Стая мокнущих пичуг,
Крик души внутри заерзал:
- На работу не хочу!
(обкатка)
Любовь срывает якоря взлетает в небо алый парус,
Поэт влюбляется в зарю для чайных роз играет Штраус.
Волна из Млечного Пути бежит ступеньками под ноги,
Поёт нам море о любви о райских пляжах Черноморья.
ПР. А я живое и я скучаю,
Когда пустые мои причалы.
Когда на пляжах не слышен смех,
Я для влюблённых одно на всех.
Голубоглазый бриллиант бегут по н*** отраженья,
Алмазы брызг у ног моих нам море дарит откровенья.
На наши плечи до утра ложиться вечер звёздной пылью,
Нам море красило глаза своей морской небесной синью.
ПР. А я живое и я скучаю,
Когда пустые мои причалы,
Когда на пляжах не слышен смех,
Я для влюблённых одно на всех.
Мы в душных вагонах тряслись день и ночь,
стремясь из хмельных мегаполисов прочь,
мечтая за годы наплаваться всласть
и на Генуэзскую крепость попасть,
здоровьем наполнить больной организм,
улучшив значительно метаболизм.
Свершилось! Ура! Море Плещет у ног!
Ну, кто бы сдержаться от радости смог!?
Так долго мы жили мечтою о нём,
неужто по чарке себе не нальём?!
Вторую, как водится, примем сполна,
за то, чтобы в бухте плескала волна!
Вдогонку, «по маленькой», за синеву,
что здесь не по «ящику», а наяву!
За чаек, горластых, что в небе летят,
за горы, что, кажется, крепко стоят…
За то, что вблизи и за то, что вдали,
за то, чтобы плыли в морях корабли,
всходила и вновь заходила Луна,
что б из году в год хорошела она...
Весь месяц от тостов звенело стекло.
Спиртное рекой полноводной текло.
Заздравные речи лились бесконечно
о том, чтобы жизнь не была быстротечной…
За это, за то... Разве вспомнишь все сразу?!
Вот жаль только… не искупались ни разу!
Дети в школу собираются,
Давки в аэропортах.
Кто от бабки добирается,
Кто от ”черта, на рогах”.
Позаняли кресла, лавочки,
Батареи и углы.
Двое люстру приспособили,
Трое ящики нашли.
На табло горят, переливаются
Цифры, даты, время, города.
Рейсы наши вновь отодвигаются,
Может, их отменят навсегда?
Вон уж парень с девушкой знакомятся,
А им еще сидеть четыре дня.
За это время слюбятся, поссорятся,
И разлетятся в разные края.
Ложную тревогу объявили:
Замелькали чемоданы и узлы.
Нас, самых стойких, отобрать решили
В те места, где стойкие нужны.
Третий день сосед, что спит в киоске,
Мне бубнит, мол завтра улетим.
Но я-то знаю, присмотрел он доски,
На которых мы с женою спим.
Приглядите, братцы, за вещами,
Я тут ненадолго отлучусь;
Краем уха слушаю вещанье,
Хоть из туалета - враз примчусь.
Наконец объявлена посадка.
Сдан багаж, с собой - пять килограмм.
По карманам рассуем остатки,
Слава богу, все уже в порядке,
А что звенит, оставим думать вам!
Приятных деньков, мой натруженный друг.
Пусть ярко сияет вам солнечный круг
Над раем морским и песочным,
«Алейкум салям» на восточном
Пусть радостно вас повстречает
Под звуки прибоя и чаек.
Пусть будет свободным удобный лежак,
Пусть будет холодным бесплатный коньяк,
Обилье закусок и новых друзей,
И пусть этот рай пролетит поскорей!
Ведь я так скучаю, мой праздный малыш,
Минутки считаю, когда возвратишь,
Свою загорелую попку
В аврал, непогоду и пробку)
«Это было у моря, где ажурная пена…»
Игорь Северянин
Это было у моря, где господствует пена,
Унося шелуху повседневных забот,
Ароматы мимоз и грядущей измены
Щекотали ноздрю, отдавая в живот.
Ты ласкала мне рёбра, зондируя жадно
Закрома, где бумажник невинно дремал,
То ли тик, то ли похоть меня плотоядно
Хохотать вынуждали. А Франклин молчал.
Я укрыл твои плечики дырчатой шалькой,
Оградил от волны, чей ужасен оскал,
Я почти что скормил ей прибрежную гальку,
И она сожрала. Франклин шумно вздыхал.
Я откалывал в джиге такие коленца,
Что у бармена шейкер из рук выпадал,
К чёрту джигу! Я, кажется, Джоуля-Ленца
Наизусть декламировал. Франклин отпал.
А потом мы носились в лихом лимузине,
Интерьером сразившим тебя наповал,
И охапкою роз в неподъёмной корзине
Я тебя доконал. Франклин нервно зевал.
По зыбучим коврам и растрёпанным пальмам
Я с трудом в этот вечер отель узнавал,
Да и шалька твоя то мерещилась тальмой,
То уже палантином. И г-где этот Фр-ралл?!.
Раскалённое солнце лучом беспощадным
Возвестило, что ночь, вероятно, была.
Гулко бились о череп три слова площадных,
Не добились. Застряли. Такие дела.
Только к вечеру вспыхнуло что-то в сознанье,
Я нервозно глазами пиджак поискал…
Добрый Гамильтон весь источал пониманье
И сочувствие. Линкольн угрюмо молчал.
Это было у моря, где бесчинствует пена,
Слой за слоем смывая накопленный пот…
- Пианист, я прошу, что-нибудь из Шопена.
Что-нибудь...Из Шопена…Что? Марш? Подойдёт.
На нашу совесть летний отпуск пал.
Ведь так хотелось бы, чтоб он был ярким,
Потом бы чтоб - эмоций бурных шквал,
Чтоб можно было б отпуск кликнуть сказкой.
Вот если память вдруг рисует нам
Людей, кричащих вслед : "Врача! Скорее!»,
И снег, и лыжи – значит, были на
Курорте горном. Чёртов гипс на шее…
Когда мы вспомним жуткий тот плавник –
Акулий, чёрный, из воды торчащий,
А к телу плотным слоем бинт приник –
То в океане было тело наше.
А если точно помним, как комар
Искал нас с фонарём во тьме чернущей –
То значит, хоть вид отпуска и стар,
В России отдыхали мы, под тучей.
Да, нынче видов отпуска – мильон,
Давай лишь деньги, бросив кризис в мусор.
А если за бесплатно – миль пардон,
Копать придётся грядки, хоть то грустно.
Летом пишется leggiero.
Проводя festante ночи,
я в объятьях кавалера
потеряла ум и voce.
Лепетала non legato,
понимая смысл non molto:
ведь настолько agitato
было с нами prima volta!
Tempo vivo, giga сердца;
о, божественный soggetto!..
А потом я con finezza
описала это лето.
Ты там бухаешь с каким-нибудь Толиком,
За крайним столиком, цедя шартрез.
А я закажу себе джинсы с тоником -
В три дня доставит Али-Экспресс.
И не оставлю шанса и толику
Твоему шартрезовому алкоголику.
Тем более, Толик тебя не доест -
В три дня он и так тебе надоест.
Еду я за тридевять земель
В те места, что Шиллеру - отчизной.
Вереница туч нависла клизмой,
Выпуская влагу в неба щель.
Будет зонт. Под ним мой прототип
Шествовать продолжит триумфально
Промеж деревушек пасторальных
Где звучал пера и ложа скрип
Гения во творческом полёте
Вольфганга (в мальчишестве) фон Гёте
И поможет в этом стойкий джип.
Будет тристa-с хвостиком часов:
Вагнер, Бах и Людвиг ван Бетховен.
Весь маршрут расчерчен, заштрихован.
Стало быть - всех благ! (и парусов).
Июль, Бологое или что-то там вроде.
Деревня, короче, народ отдыхает...
Селянки за водкой бегут, поднимая
Края сарафанов из модного ситца-
Тебе не сидится, тебе не сидится
За "клавой" рояля- нет, так не годится!
В открытые ставни вливается пьяный
Дурман луговой. Средне-русская похоть
Разлита. В ней мёд, ароматы полыни-
Как мается сердце и спелые дыни
Крестьянских грудей крановщик наблюдает,
А лето всё тает,а лето всё тает...
С росой надвигается август и звона
Цикад луговых
Ты уже не услышишь.
И пульсом в висках
Неизбежность Тулона-
Ты трепетно дышишь, ты трепетно дышишь.
Но в русской природе
Сезоны заметны.
И я, открывая здесь летнюю эру,
Подумал, а может не всё беспросветно?
А может отправить
Во Францию Веру?
Вот ставни закрылись-на дачное лето
Осенним туманом наложено вето.
И падают звёзды и катятся в реки,
И жизнь тракториста разбита навеки,
А ты вновь уходишь в открытое море-
Всё время в дозоре, всё время в дозоре.
На пирсе встречают и "Ольга Святая"
Подходит одна, чуть кормою качая,-
Ей снова в поход неизбежный к Тулону,
Ей снова идти,не всплывая, в Босфоре.
В отсеках торпеды кому-то на горе.
Любовь за любовь- откликается море...
Приехав как-то раз с друзьями на пикник
В чудесный летний день отметить день рожденья,
Вздохнув всей грудью и издав блаженный крик,
Почувствовала дама слабость и неясное волненье...
Лишь уложив подругу близ авто
У выхлопной трубы, чихавшей газами,
Смогли ее вернуть к реальности, а то б
Сорвался план мероприятья сразу бы.
И всё, свидетель Бог, пошло своим путем,
Желали вновь рожденной счастья в дом.
А разве б кто подумать раньше мог:
Для горожанки лучший врач банальный смог.
Март, море, пальмы, горячий песок...
Я из России удрал, затянув поясок...
"Виски без льда" - говорю я бармену...
Он отвечает: "Для Вас, непременно..
Что, вся Россия зимой замерзает?.."
Я удивлен.., но откуда он знает?..
На чистом русском бармен отвечает:
"В журнале "Форбз" я видел Ваш портрет...
И это.. местные в мехах не щеголяют....
И в бар входя, снаружи лыжи оставляют"...