Василий Николаевич Коржиков, ответственный работник строительного управления, встретил на железнодорожном вокзале дорогого гостя, своего двоюродного брата. Дорогой двоюродный брат двадцать лет не был у Василия Николаевича, и вот приехал.
Дом Василия Николаевича находился недалеко от вокзала. Поэтому Василий Николаевич в порядке экскурсии решил провести брата по улицам.
— Этот дом строило наше управление, — сказал Василий Николаевич, проходя мимо дома с широкой, гудронной, вертикальной полосой.
— Который? Этот с полосочкой?
— Этот. Он у нас с юмором.
— Дом с юмором?
— Да. Начали наши рабочие заливать крышу горячим гудроном. А одна гражданочка неподалеку постоянно свою болонку выгуливала. Озорная собачка — убежит от хозяйки, и на строительную площадку. Подбежит к стене, поднимет лапку и водичкой распишется, — свою отрицательную резолюцию оставит. Рабочие, видя такое отношение к своей работе, естественно, возмущаются. Один из них, то ли нарочно, то ли случайно, взял да и уронил ведро с расплавленным гудроном. Правда в собачку не попал. Ведро рядом упало. Но и этого было достаточно, чтобы белая болонка стала черным пуделем. Потом с нее совсем шкура слезла. Это надо было видеть, как дамочка возмущалась, куда только не писала, куда только не звонила. Только отовсюду ей отвечали — посторонним на строительной площадке делать нечего, тем более без спецодежды. А полосочка на всю стену — это память о той истории.
Рассказывая Василий Николаевич Коржиков уводил своего двоюродного брата все дальше от вокзала.
— И этот дом тоже с юмором, — сказал он в сторону дома, окна которого, почему-то, были завешаны газетами. Брат Василия Николаевича повернул голову в ту сторону указательного перста.
— Этот жилобъект мы построили быстро. Да вот беда — под каждой рамой оставили незапланированные пустоты. Чего бы проще забить их шлаковатой, но у нас шлаковаты не оказалось. Зато попались под руку отходы ватной фабрики. Эти отходы мы и использовали. Вскоре после того, как дом заселили, на ватине под рамами моль завелась. Сожрав весь наш ватин она перекинулась на гардеробы новоселов. Ишь ты, газетки на окна навешали, видать больше вешать нечего. Ну, ничего, моль и газеты слопает.
Потом они минут десять шли молча. И снова остановились.
— Ваш дом, — догадался гость.
— Наш.
— Тоже с юмором?
— Тоже! И смех, и слезы. В раствор не гашенная известь попала. Этим раствором заштукатурили стены квартир. Помимо всего этого половой доской настелили полы. Сырая половая доска была. Жильцов заселили — стены стрелять начали: стали кусочки подсохшего раствора отлетать — только глаза береги. Одному пенсионеру в глаз прилетело, он шарахнулся в сторону — ногой в щель между досками угодил. Естественно — сломал ногу.
Пройдя еще метров двести Василий Николаевич остановился возле вполне приличного пятиэтажного дома.
— А в этом... — начал было Василий Николаевич да поперхнулся — на него набросился кашель. Кашлял минут пять. Гость подождал, когда приступ кашля пройдет, и поторопился предсказать:
— А этот дом вы старались построить на совесть. Но, надо полагать, вас хватило только на то, чтобы дом выглядел внешне привлекательным, а внутри этого дома нет ни одного целого электровыключателя, ни одного исправного водопроводного крана, ни одной не надколотой раковины.
За это время пока гость говорил, Василий Николаевич успел прийти в себя:
— Все в этом доме нормально, — возразил он. — Выключатели все на месте, краны не протекают, раковины не надколоты. Строило его не наше управление. И вообще, этот дом без юмора.
—Тогда зачем мы возле него остановились?
— Зачем? Я в нем живу.
ИДЕОЛОГИЯ
Нас учили: «Гусь — свинья!»
Долго в это верил я.
Но теперь я точно знаю —
Узнают гусей... по лаю.
БУЗЯТ
Ну, какая там апатия —
Вон как плещет демократия.
Очень пылкие натуры.
Добузят до диктатуры.
КОММЕРЦИЯ
Просадили миллион,
Выручили штучек пять.
Ясно! Так миллионером
Очень просто можно стать.
ПОЗОЛОТА
Желудь! Сверху позолота —
Превосходная работа!
Чуть потер — от позолоты
Не осталось и икоты.
Планетяне там и тут
про тарелки всё нам врут,
мол уфологам капут
всех они переживут,
мол на ихних НЛО
много хлеба и тепло,
самый главный их трепло
всем нам вешает фуфло,
а Главврач сказал вчера,
что нет худа без добра,
параллельный мир - мура
протянуть бы до утра,
мол в больнице недостача,
под угрозой его дача,
отвернулась вмиг удача,
в спину дышит "кукарАча",
мол украли три матраса,
два каких-то контрабаса
и на дворника Тараса
подозрений пала масса.
В психбольнице за решёткой
глушим страх палёной водкой
( с медсестричкой идиоткой )
и с протухшею селёдкой,
нас сестричка строит чётко,
вот досталась ей работка,
у неё такая глотка
( но она, увы, уродка! )
Знаем мы, что за забором
нас они берут измором
и поэтому мы хором
Новый мир в дурдоме строим!
В районной школе № 36 пред школьниками завуч выступает:
- Сейчас придёт со стройки к нам прораб, он лекцию вам, дети, прочитает.
Зашёл мужик с усами и в очках, и говорит: "Ну, здравствуйте, детишки!
У вас займу всего лишь пять минут, пока что отложите свои книжки.
Я не открою вам большой секрет, вы любите играть, шалить на стройке,
Вообще-то, это всё запрещено, но лучше там, чем лазить по помойке.
Уж если вас на стройку занесло, я вас прошу, вы каску нацепите,
На стройке можно всё переломать, башку хотя бы каской защитите.
У нас был случай год тому назад, по нашей стройке девочка гуляла,
И гайка, вот такенная, с кулак, той девочке на голову упала.
Но в каске эта девочка была, инструкцию на стройке соблюдала,
Она лишь улыбнулась до ушей, и дальше преспокойно пошагала".
Но тут, вдруг, с места Вовочка вскочил:"Да эту девку вся округа знает!
У ней с тех пор улыбка до ушей, и каску она тоже не снимает!"
Весной этого года на одной из московских строек случилось несчастье.
Дистрофичный курилка, штукатур Шмелёв, подавился табачным дымом, закашлялся, шлёпнулся с лесов на землю и, громко согрев пуком воздух, умирнул на руках прораба Медведева.
- Да, Шмель, не повезло тебе сегодня, - пыхтел восьмипудовый Медведев, целя свой «полароид» в трупик погибшего, - докурился... ойе-ойе, ове-ове...
Было начало обеда и кроме него, да синеголового ученика Вовы, да дремавшего в кабине своего грузовика Штокмана, этот полёт Шмеля никто не видел.
- Так, ребята. Кто-то должен сходить к шмелёвой жинке, типа известить, значит, - важно пробулькал шеф. – Я не могу, жду врача и милицию.
– Я тоже не могу, - затряс окольцованными ушами ученик Вова. - Я не знаю, где она живёт, да и вообще я не местный.
– А мне срочно на другую стройку надо, - и вовсе отказался шофёр.
Наступившую паузу нарушил появившийся из-за грузовика, кучерявый гастарбайтер Мамед.
- Эй, Махмуд, - обрадовался прораб, - а ну давай сюда. Сходи-ка дружок к госпоже Шмелёвой и скажи, что у неё больше нет мужа. А если она не поверит, покажи ей эти фото. Ферштейн?
– Абгемахт, бос. Кайне зорге! - исчезая за мусорной кучей, крикнул Мамед по-немецки...
Через час он снова стоял перед шефом, держа в руках… два ящика пива.
- Ты где был, придурок, взвизгнул прораб, - я же тебя не в магазин посылал, а к жинке Шмеля!
- Подожди шеф, не кричи. Был я у ней, - не испугался Мамед.
- А пиво откуда?
- От женщины.
- Чё?!.
- Слушай сюда, начальник.
Я позвонил. Открыли. Спрашиваю:
- Вдова Шмель?
- Нет.
- А спорим на два ящика пива!!!!!!
Кирпич и сало - день чудесный!
Еще ты спишь, рабочий честный.
Пора, мой друг, ужо вставай:
Прораб «телегу» катит бойко
На всех хохлов с московской стройки,
Ему же сала подавай!
Где-то в сказочных просторах: в дуплах может быть, иль в норах, жили три мясных зверенка – три румяных поросенка. Старший был из них Наф-Наф, очень умный – это факт. Средний звался как Нуф-Нуф – не умен, но и не глуп. Младший, с кличкою Ниф-Нифа, был у них заместо «сифы». И умом тот свин не вышел, и фигурою не Шиффер. Цели в жизни не имея, жрут с земли, под солнцем грея свои пухлые бока, в общем, праздно дни проводят беспризорных три хряка – жизнь была для них легка. Но ведь время-то идет, и за очень теплым летом, осень тут же настает. На земле лежать уж влом - надо бы построить дом.
Дом построить – это труд. От труда и мухи мрут. Труд – процесс неблагодарный, особливо если даром. Старший строит из камней, средний из древес ветвей. Младший - бездарь, тот, увы, строит домик из травы. По прошествии недели, три ленивых поросенка показали себя в деле. У Наф-Нафа целый дом – много инженерных фишек применил строитель в нем. У Нуф-Нуфа – дом похуже, как внутри, так и снаружи. Младший строил не спеша из травы и камыша. И в итоге получилось нечто вроде шалаша.
Кроме трех друзей-свиней, лес в то время населяло множество других зверей. Среди них был серый волк, в поросятах знавший толк. Как-то раз на именины он решил поесть свинины. Он идет к Ниф-Нифу в гости:
- Открывай-ка, крючкохвостый. Открывай без промедленья, распишись на приглашении. Завтра будут именины с главным блюдом из свинины. Выберешь себе начинку: хочешь, вставим апельсинку? А внутри набьем мы гречкой, полежишь часок ты в печке.
- Вон иди с сего крылечка.
- Ну, насколько понимаю, не доходит моя речь. Что за жалкие попытки от печи себя сберечь. Что ж, за это не виню. Очень ты, браток, зазнался – раз так грубо отказался возглавлять мое меню. Уговоры бесполезны, значит, силу применю.
Где-то спички раздобыв, и избушку запалив, волк садится на пенек, ждет, когда «дойдет» в огне со свининой пирожок. Отворилась дверь избушки, показались свиньи ушки. Поросенок со всех ног побежал к избушке брата – волк догнать его не смог. От досады, с огорченья снова сел он на пенек.
Что же, так наверно лучше. Мы немножко погодим – и двоих за раз съедим.
Поджигает он избушку, дым клубится над верхушкой. Но не знал наш жадный волк, что за хату он поджег. Крыша вся из конопли: наркоманские заначки по весне вдруг проросли. Задымилась конопля, дым пошел во всем щелям. Из избушки слышен смех:
- Мы опять живее всех. Не увидишь наших слез – жрать иди кору с берез. Закуси-ка мухомором, не маячь перед забором.
Волк сознание теряет, конопля его вставляет. И желание пожрать волком стало обладать. С главной мыслью о свинине, сале, мясе, буженине он под окнами сидит, ждет когда все догорит, чтоб отведать к вечерку свинок в собственном соку. А в избушке шум стоит: дым не только веселит, вот и дверь уже горит. Два несчастных поросенка завизжали зело громко.
- Ты спаси нас брат Наф-Наф. Мы тут сдохнем – это факт.
- Ну-ка дружно все сюды. Я спасу вас от беды.
- Не сюды, брат, а сюда – что, с грамматикой беда?
- Ну и свиньи – ум не жмет? Пусть вас боженька спасет. Я за вас поставлю свечку и пойду дремать на печку.
- Шутка это, ты пойми – нас к себе сейчас возьми. Дверь открой – а то капут.
- Ладно, дам вам пять секунд.
Свиньи шустро собрались: сквозь ограду прорвались. Дверь захлопнулась со звоном - волк повторно был обломан. От влияния дурмана отойдя не слишком рано, волк подумал: вот фигня, не дается мне свинья. Третий домик крепко сложен – тут и спичка не поможет. Так сложилась, блин, судьба, что проиграна борьба. И внутри желудка пусто и от мыслей этих грустно. А проклятую свинью удаляю из меню.
Так несолоно хлебавши, волк себе поплелся дальше. Свиньи радостно ликуют: «паровоз» по кругу дуют, отмечают косяком превосходство над врагом.
А моралью этой сказки поделиться я готов: хочешь жрать – так действуй быстро, без прелюдий и понтов.
2007 (с) juriy
Я приэхаль в этот город без тенге в кармане,
Из далёкий, дикий степи, где пасутся кони.
Я приэхаль заработать много, много мани,
Эй, начальник, сделай визу, что бы биль в законе.
Буду строить дом, дарога, магазин и баню,
Буду жить в сиром падвале, кушать хлеб и воду.
Заработаю на стройка много, много мани,
И уеду паравозом в степи на свобода.
А хреновая дорога, офис, дом и баня,
Я с собой взять не сумею, пользуйся столица.
Ви платили, за постройка, много, много мани...
Через год она, наверно, будет развалица.
Кто скажет гадость про неё,
Тот покривит душой,
Мол, каска ложь - ан в ней намёк
Содержится большой!
И мы всегда за тем идём,
Кому она дана.
Ведь вместо солнца каска днём,
А по ночам луна.
А каски нет, тогда беда.
Не всем удача прёт.
Лишь тот, кто в каске - завсегда
Гусар и Дон Кишот!
Он и ни выдаст, и ни съест,
Не шевельнёт руки,
Но расползаются окрест
В испуге ветряки.
Врага стихает страшный рык,
Боится каски враг!
Полками в обмороки – брык!
И не поднять никак.
А музыкальна – нету слов.
По каске с двух сторон
Как дашь, бывало, щелбанов,
Таков малинов звон!
А то с разбегу прямо – раз!
Апстенку шандарах!!!
Вот тут как раз и выйдет Брамс,
А может даже Бах.
Стрясти ли с дерева кота,
Кого боднуть сильней -
Она надёжна и проста.
И равных нету ей!
Где проведёт, по ходу, ток,
Где гвоздь забьёт в полу.
Заменит каска молоток,
Топорик и пилу,
И дров наколет по пути -
Хороший инструмент!
Со всех сторон, как ни крути,
Владельцу комплимент.
Не вижу в ней изъянов я,
Откуль не посмотреть,
И дифирамбы для нея
Могла бы долго петь.
Но все они до одного
Пустая, в общем, лесть.
Ведь в каске главное чего -
В неё удобно есть!
Прораб Прохоров переживал падение престижа предприятия по причине полного провала плана постройки производственных помещений. Поэтому постоянно пил.
Проснувшись поутру, прораб, превозмогая похмелье, поискал припасенное пиво. Приложился. Полегчало.
Попытался припомнить причину постыдного пьянства. Понял – пятница! Потом, припомнив падение престижа, приуныл.
Примерно пополудни позвонил плиточнику Палычу, попросил прийти, предпринять попытки поднятия престижа.
Палыч проводил пятницу праздно, поскольку простаивал. Причина простоя – перебои поставок плитки: партнеры подводили. Простои провоцировали периодические перекуры, перемежавшие потреблением порций пива. Поэтому Палыч пребывал прилично пьяным.
Плохо понимая происходящее, Палыч, передав приглашение прораба паркетчику Половинкину, пришел. Паркетчик пришел, приведя плотника Полякова. Половинкин принес первача, Палыч – пива, пропивший получку Поляков пришел пустым.
Приняли по полбанки пива. Призадумались.
Попытались поискать причины провала. Поругали поверхностный подход при планировании. Прошлись по пунктам. Плюнули. Полегчало.
Перекурили. Поругали политику правящей партии. Поправляя престиж, повторно приняли по полбанки.
Пошли пописать. Полегчало.
После пяти попыток поставили престиж перпендикулярно полу. Престиж привычно принял пизанское положение. Плотник Поляков приспособил подпорки. Помогло. Правда, предстояло подтвердить пошатнувшийся престиж путем пересмотра проваленного плана.
Приставив Петьку поддерживать подпорки престижа, посмотрели почту. Переглянулись. Почта полна предложений по пересмотру проваленного плана. Приободрились. Провалили – пустяк, план поправИм.
Принялись подправлять пункты плана.
Похерили половину пунктов после первого. Понравилось. Похерили прочие. Первый пункт переделали по примеру последнего. Передумали. Поменяли позиции – поставили первый после последнего.
Половинкин предметно показал преимущество поднятия престижа путем переосмысления показателей, предложив первача.
Предложение приняли. Переосмыслили принятое. Понравилось
Посредством принятых поправок план получилось полностью подогнать под полученные показатели. Понравилось. Построившись попарно, пустились плясать.